Тимар с обгоревшим боком
Жил в одном ауле старый охотник. Однажды, взяв с собой дочь, так как дома не с кем было ее оставить, он пошел на охоту. Охотясь до вечера, они много ходили, очень устали и остановились отдохнуть. Вдруг неизвестно откуда, из-за деревьев выскочил дикий олень. Отец убил его выстрелом из ружья и принялся свежевать. А дочь еще сказала отцу:
– Отец, скорее освежуй оленя, проголодалась я очень.
Не окончив еще своей работы, отец вырезал печень, легкое
и сердце и принялся их жарить для своей проголодавшейся дочери. Пока охотник был занят у огня, олень ожил и, вскочив на ноги, убежал в лес.
Удивленный отец сказал дочери:
– Что за чудеса! Такого я не видел за всю свою долгую жизнь.
Тогда дочь ответила отцу:
– Это нисколько не удивительно. А вот удивительно то, что рассказывают о Тимаре с обгоревшим боком.
– Я не вернусь домой, пока не узнаю, как это случилось, – сказал старый охотник и вместе с дочерью отправился в путь. Странствуя, они прибыли в тот аул, в котором жил Тимар с обгоревшим боком. Придя туда, старый охотник стал расспрашивать, где живет Тимар с обгоревшим боком. Жители аула поведали старому охотнику, что Тимар с обгоревшим боком не терпит любопытных и отрубает саблей голову тому, кто расспрашивает о его жизни. Тимар всегда насаживал отрубленные головы на колья изгороди, стоящей вокруг дома. Зная, что Тимар с обгоревшим боком так поступает с любопытными, старый охотник все же пошел к нему. Он встал у изгороди и крикнул:
– Э-э, Тимар с обгоревшим боком!
Тимар с обгоревшим боком выскочил с обнаженной саблей.
– Не торопись, – сказал старый охотник. – Я не со злом пришел к тебе, я пришел узнать, почему у тебя обгорел бок.
– Тогда заходи, – сказал Тимар с обгоревшим боком и провел к себе старого охотника.
Когда они вошли, Тимар с обгоревшим боком начал рассказывать:
– Вместе со своими шестью братьями некогда отправился я на охоту. Шли мы, шли, и когда голод и жажда измучили нас, мы все семеро наткнулись на нарт-эрстхойца, который пас овец на равнине.
Один из нас сказал нарту:
– Ты дал бы нам жилище и пищу.
– Идите во-он в тот дом, а я попасу овец и приду, – сказал нарт-эрстхоец.
Когда мы уже направились к его дому, он снял свою папаху и бросил ее нам вслед.
– Дойдя до дома, разгоните этой шапкой собак, – сказал он.
А бросил он шапку, чтобы узнать, насколько мы сильны. Мы подошли взять шапку, но не смогли даже и с места ее сдвинуть. Когда мы подошли к жилищу нарт-эрстхойца, то увидели, что оно сделано в скале и в нем не видно было света, такое оно было темное. Когда пришел с поля сам нарт-эрстхо- ец, мы сидели у входа в его жилище, потому что не смогли сдвинуть с места камень, закрывающий вход.
Нарт-эрстхоец убрал камень, и мы вошли. Тогда нарт-эрстхоец спросил:
– Зарезать вам барана?
Мы семеро ответили:
– Не надо.
Он зарезал барана, съел его, а нам бросил кости, потом, хватая нас по одному, насадил на шампур и положил его над пламенем, чтобы подпалить нас.
Съев моих шестерых братьев, он лег спать, меня же оставил в живых, так как я только с боку подгорел. Проснувшись назавтра, он положил меня под башлык, накинутый на папаху, задумав съесть меня, когда проголодается. Но, когда стало жарко, нар-эрстхоец снял башлык, я же, прячась от него, побежал домой. С тех пор жители моего аула называют меня Тимар с обгоревшим боком. Когда он закончил свой рассказ, старый. охотник сказал: «Теперь я не успокоюсь до тех пор, пока не найду этого нарт-эрстхойца. Я прошу тебя, покупай моей дочери одно платье в год, чтобы она не осталась голой».
Тимар обещал. Тогда, оставив свою дочь у Тимара, отправился старый охотник в дорогу.
Странствуя, встретил он нарт-эрстхойца, который пас овец.
Старый охотник спросил его:
– Гостя принимаешь? Я умираю от голода и жажды.
Нарт-эрстхоец ответил:
– Там мой дом, иди туда, я вечером приду.
Когда старый охотник отошел немного, нарт-эрстхоец крикнул ему вслед:
– На, возьми эту папаху, если собаки будут лаять, ты отпугнешь их ею, – он бросил старому охотнику папаху.
– Я не нуждаюсь в твоей вшивой папахе. На, принесешь ее сам в свое вшивое гнездо, – сказал старый охотник.
Подойдя к жилищу нарт-эрстхойца, старый охотник, топнув ногами, разогнал всех собак, поднял прикрывающий вход камень и бросил его вслед собакам. Потом он вошел в землянку и спокойно расположился на лежанке нарт-эрстхойца. Придя вечером домой, нарт-эрстхоец спросил у старого охотника:
– Барана будешь резать ты или я?
– Себе-то я зарежу сам, а ты режь себе, – ответил гость.
Когда они сели, съев по одному барану, нарт-эрстхоец не выдержал того, что у старого охотника оказалось больше силы, чем у него, и вцепился в старого охотника.
Старый охотник раскачал его и со всей силой ударил о землю, сказал ему, приставив к его горлу саблю:
– Где мои шесть братьев? Если ты не расскажешь о них, я отрублю твою голову!
– Я оживлю твоих шестерых братьев, только не руби мою голову, – взмолился нарт-эрстхоец. – В соседней комнате лежат кости твоих шестерых братьев, рядом с ними – черный оселок. Проведи этим оселком по костям – и твои шестеро братьев живыми предстанут перед тобой.
Ударом сабли старый охотник снял голову нарту.
Старый охотник, как ему было сказано нарт-эрстхойцем, провел оселком по костям, оживил шестерых братьев и вернулся с ними.
Это были шестеро братьев Тимара с обгоревшим боком. В награду за свою свободу братья отдали за охотника свою сестру.
Однажды вечером девушка сказала старому охотнику, что в ее груди есть болезнь. Охотник попросил рассказать о ее болезни.
Девушка рассказала все как было:
– Печень, легкое и сердце, которые вы изъяли из убитого тогда оленя, были взяты из моей груди, поэтому она и болит. С тех пор мои раны так и не излечились полностью и изредка болят.
Оказывается, старый охотник тогда не оленя подстрелил, а эту девушку, которая, превратившись в оленя, искала лекарство для оживления своих шестерых братьев, убитых нарт-эрстхойцем.