Ученые записки. Этнология. Выпуск 1

Ингушский научно-исследовательский институт гуманитарных наук им.Ч. Ахриева

УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ

Серия «Этнология»

Выпуск I

Магас – 2011

Борис Харсиев
Sine ira et studio –
«без гнева и пристрастия»;
без предвзятого мнения.
Латынь

СОВРЕМЕННЫЕ УСЛОВИЯ СУЩЕСТВОВАНИЯ ТРАДИЦИОННЫХ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ У ИНГУШЕЙ
Этнология занимается конкретно-историческим изучением отдельных народов, их внутреннего развития, культурных связей между ними. Основным методом этнологии является историческая реконструкция человеческой культуры с опорой на прямые свидетельства письменных источников, а также на иные гипотетические реконструкции. Этнология, используя исторические методы, изучает конкретные факты, касающиеся прошлого и настоящего отдельных народов.
В рамках современной компаративистики мы рассмотрим некоторые аспекты деградации семейных отношений ингушей в современных условиях.
При этом будем придерживаться следующей концепции: Социальная система решает проблемы социального взаимодействия и интеграции общества; культурная система – сохранения и воспроизводства образов; личностная система – исполнение целедостиженческих функций.
В соответствии концепции функционализма культура воспринимается не как самоцель, а как то, что служит базовым производным и интегративным потребностям человека, где каждый ее аспект является «функцией» удовлетворения этих потребностей.
Этническая культура ингушей – это культура индивидуумов, связанных между собой общностью происхождения (кровным родством) и совместным осуществлением социальной деятельности, направленной на жизнеобеспечения. Этническая культура ингушей сохранила за собой роль доминирующей культуры, так как большинство членов ингушского общества руководствуются совокупностью ценностей, верований, традиций и обычаев в обыденной жизни.
ХIX – ХХ века стали для ингушей временем политической и материальной нестабильности, временем общенациональных бедствий и потрясений.
Политические репрессии и силовое давление на ингушей привели ко многим деформациям мировоззренческого и сознательного уровня. Постоянная борьба за выживание запустила процесс кризиса сознания, следовательно, все чаще в ценностном сознании стали происходить сбои, способствующие подмене духовных ценностей на материальные, что не могло не сказаться на приоритетах этнической ценностной системы.
Невольно слагается впечатление, что стратегическая задача Кавказской политики заключается в сохранении постоянного антагонизма между административным управлением и коренным населением, то есть поддержка перманентного конфликта, эскалации напряжения, для игнорирования полноценного политического паритета, конструктивного диалога между властью и горцами.
Больше всего в этих условиях пострадали семья и семейные отношения, на них впрочем, и был направлен разрушительный удар, еще с первых дней советской власти, затем становления сталинского социализма, под лозунгами «освобождения горянки» и приобщению её к рабскому труду во имя строительства светлого коммунистического будущего.
Игнорирование роли этничности в социальной истории, абсолютизация классового подхода привели к ущербности теоретических построений и, как следствие, к серьезным перекосам в сфере практической национальной политики. Одномерность рассмотрения общественной жизни вытеснила из поля зрения реального человека, подвергла его недопустимому схематизму, отчуждению от важнейших составляющих его жизнедеятельности и мировоззрения, в том числе от этнических характеристик.
Осознание принадлежности к определенному этносу, народу является едва ли не наиболее константной характеристикой самосознание человека. Оно не зависит от изменения социальных ролей, социального статуса, перемены видов деятельности, место проживания. Человек в первую очередь ощущает себя представителем какого-либо народа, отождествляет, идентифицирует себя с ним.

1. Самоидентификация выступает первейшей основой существования этносоциальной системы, поскольку сам идентификационный принцип обладает свойством диахронного (от поколения к поколению) социально-культурного воспроизводства, т.е., воссоздания базовых ценностей и устойчивых навыков людей, которые предопределены традицией культурного развития, социальными и духовными константами. Естественно, чем выше уровень структурной организации этноса, тем большее количество идентификационных подсистем в нем присутствует.
   Этническая идентификация, несомненно, имеет психологическую природу, сформировавшуюся под действием культурно исторической среды. Поэтому самоопределение индивидов, как представителей определенной этнической общности, является внутренним отражением и субъективной трансформацией внешних по отношению к сознанию факторов, составляющих в совокупности феномен этничности.
   Основная роль в функционировании ингушской общественной системы, как микрокосма этнической культуры, принадлежит семье.
   Идеальная семья представляется как гармонично сложенный союз мужчины и женщины, основной целью которого является продолжение человеческого рода.
   Семья – двуполярная социальная система, здесь магнетизм матери, как и притяжение отца, является необходимым условием для сбалансированного единства членов семьи, на основе обязательственных отношений. Роли семейного цикла всегда обусловлены гендерными различиями. Бережное отношение к женщине, ограждение её от грубого мужского промысла, при очевидной патриархальности семьи и семейной общины, феноменальное качество ингушских обычаев.
   Любая социальная система состоит из «структур» и «действий». «Структуры» представляют собой устойчивые модели, посредством которых индивиды осуществляют отношения между собой и окружающей средой, а их функция состоит в том, чтобы вносить свой вклад в поддержание социальной солидарности системы.
   Патриархат у различных народов, в своем обычном проявлений абсолютно не идентичен.
   Патриархальные отношения в семье являлись достоянием ингушского общества.
   Понятие патриархат, в этнографической науке, представляется как господство мужчин над женщинами. При этом все известные общества причисляются к патриархальным, хотя признаются различия в степени патриархатности и природе возникновения власти мужчин над женщинами у различных народов. У специалистов нет ни единого мнения, ни сколько-нибудь точных данных о характере гендерного взаимодействия в далеком прошлом. Одни из них считают, что времена палеолита и неолита – 50-20 тысяч лет тому назад, были гендерно нейтральными, другие говорят, что на заре истории царил матриархат, однако, многие серьезные исследователи доказывают, что история человечества изначально складывалась как история мужского доминирования, иерархически выстроенных мужского и женского статусов. Именно эту точку зрения разделяет, Э. Гидденс, он говорит следующее: «Хотя роли, которые играют в различных культурах мужчины и женщины, могут существенным образом различаться, до сих пор не обнаружено такое общество, в котором женщины обладали бы большей властью, чем мужчины». По мнению ученого, всеобщая распространенность патриархата обусловлена не господством мужской физической силы, а, в первую очередь, материнскими функциями женщин, ввиду того, что частые роды и хлопоты по уходу за детьми делают женщин зависимыми от мужчин, в том числе и в материальном отношении.
   На наш взгляд довольно интересную точку зрения по этому вопросу высказывает канадская исследовательница О’Брайен. Она доказывает, что идеология мужского превосходства находит свое обоснование не в сексуальных отношениях, а в глобальном процессе человеческого воспроизводства – в интересах рода. Первичное разделение труда, утверждающее патриархатный уклад, тоже совершается в интересах рода. Мужчины и женщины, в ту пору существа родовые, не имевшие представления о своей личной, индивидуальной судьбе, подчиняются его предписаниям.
   Надо признать, что ни одна из вышеприведенных точек зрения на характер гендерных отношений в доисторическую эпоху не получила окончательного признания. Очевидно другое: с началом, так называемого исторического времени – примерно, 7-5 тысяч лет тому назад, в момент, когда возникает тот тип общественной организации, который социологи определяют как традиционное общество, патриархат уже являлся узаконенной системой отношений между мужчинами и женщинами. Разделение труда между ними выстроено самой природой по принципу взаимодополняемости, как фактор совсем не равноценных ролей. Мужчине отдан на откуп внешний мир, культура, творчество, притязания на господство. Женщине – дом, в доме она играет самую значительную роль определенную её природной сущностью. Иерархия мужской и женской ролей фиксируется совершенно четко: он – субъект властных отношений, а женщина, при всей своей кажущейся слабости, далеко не безропотный объект власти, как впрочем, во многих случаях её представляют. «Но даже в таком представлении выстроенные таким образом гендерные отношения – самые фундаментальные из всех человеческих отношений, их матрица глубочайшим образом воздействует на все наши институты, и конечно, на направление культурной эволюции».
   Поэтому вряд ли возможно согласится с мнением, что исторически патриархальная семья – это форма семьи, сменившая матриархальную семью. Наконец, важно констатировать, что большинство современных исследователей считает, что патриархат господствовал и на ранних стадиях развития человеческого общества.
   Важнейшими элементами общественной структуры являются механизмы саморегулирования. Одни из них функционируют на духовно-нравственной основе, другие на властном насилии. Источниками первых являются: сакральные общественные законы, источниками вторых: сила и господствующей власти.
   Авторитет мужской силы, право силы, утвердившееся в патриархальных отношениях, превращается в основание всех известных человечеству авторитарных режимов – власти вождей рода, «отцов» народов, монархов, диктаторов.
   Авторитарная власть опирается не только на аппарат физического принуждения и грубого насилия. Это и методы культурного воздействия, формирования стереотипов должного социального поведения; методы социализации, воспитания; идеологической обработки сознания с помощью языка, культурных образцов. Такие методы надежным образом оберегают власть, имущие классы, или привилегированных сословий у различных народов от либеральных посягательств.
   До XIX века ингуши, в силу особенностей исторического развития, не знали авторитаризма, по той же причине у них не было ни классов, не привилегированных сословий. По этим и другим причинам, классическая трактовка патриархализм, расходится с характеристикой пратокавказского понятия патриархализм свойственного ингушской культуре.
   Характеристика Кавказского патриархализма, во многом отличается от общепринятого понятия деспотического, насильственного патриархата тем, что в основании его структуры лежит взаимная ответственность сторон, принимаемая на сознательном коллективном уровне, субъектами отношений, основных правил жизненного уклада, в виде феноменальных обычаев, не допускающих насилия одного человека над многими.
   На своем историческом пути развития ингушский этнос, по всей вероятности, не знал матриархата, поэтому ему удалось сохранить, до нашего времени, основные принципы патриархальных отношений.
   Глубокий анализ эпического и доступного исторического материала об ингушах не выявил связь этноса с матриархатом. Патриленейность и патрилокальность обусловлены самой природой существования ингушской семьи.
   Основанием для ингушского патриархализма, во всех случаях служило кровное родство, именно такого вида патриархализм являлся матрицей национального родообразования.
   «Особенность стратификационной системы ингушского общества заключалась в том, что она являлась не только половозрастной и социальной, но и патросемейной, основанной на обязательственных нормах. Кроме того, нам пришлось ввести в свое исследование понятие когнативной (cognatio лат. -родня) стратификации как одного из основных элементов обязательственных норм, регулирующих родственные отношения. Отсутствие ярко выраженной сословности, равноправие всех членов общества достигались за счет полной зависимости каждого члена общества от обязательственных норм и отношений, складывавшихся по когнативному основанию». То есть, только по кровному основанию, притом от одного отца.
   Из различных нарративных источников известно, что у ингушей всегда искусственное родство, относительно кровного родства, имело определенные границы в полномочиях и обязательствах. Например, «Побратавшиеся, – писал Б. Далгат об ингушах,– считаются родными; делают они друг за друга различные дела; однако за смерть одного не мстит другой – это дело однофамильцев», то есть семьи и рода.
   Язык, как известно, хранитель древней информации, ингуши всегда клянутся Богом или отцом и никогда не клянутся матерью, как это делают другие народы.
   В ингушском языке, до сих пор, существуют традиционные заклятия и проклятия, специальная форма патриархального цикла, дошедшая до нашего времени с глубокой древности. Например, «Са дясара, ха дясара (ингушский)», что означает «во имя моего и твоего отца», это выражение равносильно присяге и носит аксиоматический характер, или проклятие «Хьа да воал хIакхица (ингушский)» и т.д.
   Примечательно, что «В ингушской ономастике отчество всегда ставится впереди собственного имени».
   По мнению Хайдегера в мысли и языке (речи) человек дает сущему открыться, таким образом, осуществляется открытость бытия. «Мыслью осуществляется отношение бытия к человеческому существу. Мысль не создает и не разрабатывает это отношение. Она просто относит к бытию то, что дано ей самим бытием. Отношение это состоит в том, что мысль дает бытию слово. Язык есть дом бытия. В жилище языка обитает человек. Мыслители и поэты – хранители этого жилища», – пишет он.
   Между тем, именно бытийственное понимание языка и мышления постоянно упускается из виду.
   Старики, дети и женщины занимают особое место в традиционной половозрастной стратификационной системе ингушей. Забота о них носила обязательственный характер. В пределах национального патриархализма получили своё полное признания, традиционные институты такие как геронто и гинекократия.
   Патриарх не мог являться абсолютом, ибо в иерархии этнического сознания высшее место всегда принадлежало Богу, владыке души человеческой, другое дело, что патриарх должен быть примером служения высшим общественным ценностям.
   Сама идея происхождения и существования мира, в ингушской философии, настолько патриархальна, что не оставляет в национальном идеально объективном сознании, место для репродукции другого типа мировоззрения.
   Огромное места в иерархии ценностей ингушей занимает религия, а следовательно и религиозное воспитание.
   Первые сведения о религии ингушей восходят к концу 18 века. Л. Штедер, побывавший в наших краях в 1781 году, пишет, что ингуши-горцы «чтут единого бога, творца и сохранителя». Иоганн Бларамберг, посетивший эти края через полвека, в 1830 году, подтверждает слова Штедера: «Религия ингушей очень проста; они почитают одного бога, которого они называют Дайли, или, точнее – Дяла (Daele)».
   Религиозность относится к качественному показателю любого индивида, любого члена общества.
   Вера в Аллаха, а следовательно и приверженность супругов к принципам мусульманского культа имеет огромное воспитательное значение. Отношения человека к сакральному миру, занимает огромное место в его характеристике, как сущности проецирующей добро и зло.
   Смысл жизни представляется как покорность Всевышнему посредством служения семье, обществу, нации.
   Сознанию свойственен поиск Божественного смысла бытия через стоическое служение семье, обществу, нации, совершенство духа как сущности принадлежащей двум мирам, физическому и метафизическому, принадлежащему абсолютной вечности.
   В проекции духовного сознания существует аксиоматическая деталь, «все, что безнравственно – несправедливо, а значит преступно», подобные установки чужды для рационального сознания, однако четко вписаны в ценностный мир ингушей.
   Вышедшее из идей антропоцентризма европейское рациональное сознание не оставило место для бессмертной души, материализовав её с остальным миром.
   В рациональном сознании категории нравственности и морали всегда зависимы от конкретных материалистических целей. Такое сознание работает по упрощенному варианту: «все, что приносит материальное удовлетворение, оправдано».
   Становление личности происходит в процессе усвоения людьми опыта и целостных ориентации данного общества, этноса через смену определенных социальных ролей. Все они имеют выраженный культурный контекст и, в частности, значительно зависят от стереотипа мышления.
   Патриархальные отношения являются ядром ингушской традиционной семьи, как явление некогда существовавшего патриархально – общественного строя с институтами тейповой демократии и военно-аристократического режима.
   Итак, квалификация патриархализма напрямую упирается в его природу, с точки зрения происхождения его, возможно, квалифицировать как кровнородственный (первозданный) и абсолютический (заимствованный).
   Ингушский патриархализм (патриархат) обладает ментальным характером.
   Довольно часто на своем историческом пути ингушскому народу приходилось, возвращаться от государственного строя к общественно-патриархальному быту, всегда сохранявшему свои устои и принципы на общественном и семейном уровне.
   Нарушения идентификационного поля – свидетельствует о кризисе социальной структуры.
   Политизация общественной жизни и особенно все более дающая о себе знать тенденция к тоталитаризму подавляет человека, ведет к конформистской личности, негативно действует на этнические нормы семейного уклада. Идет процесс оскудение ценностей, к чему приводит много факторов, например, рост специализации во всех сферах человеческой деятельности, усиление «технизации» общества, быстрый рост безликого естественнонаучного знания.
   Когда кризисные явления приобретают радикальный характер, создается реальный механизм деградации культуры, раскола этнического поля, появление в нем лишь временных структур, не способных к воспроизводству, не несущих стабильных этнокультурных стереотипов поведения. Как следствие, слагаются идеальные условия для перманентного конфликта, размывающего духовно – нравственные основания этноса, его феноменальную культурную сущность. Социальная система не способная поддерживать минимальные потребности жизнеобеспечения, подталкивает сознание к поиску новых ценностей способных служить экзистенциальным потребностям.
   ЖЕНЩИНА
   Женщины в ингушской семье всегда занимали высокое место, они становились объектами особой заботы всей семейной общины.
   Для них с самого детства не существовало серьезного наказания за проступки кроме внушения, или наказания розгами, если, конечно, эти проступки не носили безнравственный характер. По материалам из прошлого известно, что такие случаи бывали крайне редко, и если случались, считались преступлением, требующим немедленного отмщения. Виновников наказывали членовредительством или лишением жизни. Грехопадение во все времена считается оскорбительным фактом антиобщественного характера.
   Конечно, в некоторых случаях субъекты отношений не прислушиваются к законным мерам воздействия.
   В ингушской семье жена не могла быть безмолвной «вещью», над которой распространяется абсолютная власть патера. Жизнь и свобода замужней женщины всегда находились под покровительством мужа, родни самой женщины, а затем и собственных детей, обычаи не допускали абсолютизма, способствуя равномерному балансу семейных отношений.
   За преступления против общественных устоев, субъект преступления, независимо от пола, обретал особый статус изгоя «йовсар», он подлежал преследованию, и его наказание становилось делом чести не только обидчиков, но и всего общества. Только могущественное покровительство могло облегчить его участь.
   Другое дело если женщина подверженная влиянию чужеродной среды, сознательно или бессознательно способствует развалу патриархальных отношений, или семьи.
   Без сильного патриархального влияния ингушская семья теряет этническую идентичность уже на уровне первого поколения.
   Здесь необходимо конкретизировать некоторые детали, например, укрепление роли женщины – матери в семье ни в коем случаи не идет в разрез с национальными обычаями, а наоборот поощряемо и поддерживаемо общественным мнением.
   С распадом традиционной семьи и семейных отношений, деградирует нация. Именно семья является тем атомом этнической системы способной конструировать или реконструировать феномены этнической культуры. С изменением молекулярной структуры меняется вещество, с регрессом семьи нация.
   Ж. Менделя пишет, к XVI веку в Западной Европе возникает совершенно новый тип человека – человека, отделившегося от рода, от своего сообщества, возникает индивид, с собственным самосознанием, с тоской, любовью и одиночеством. Далее французский философ Симона де Бовуар отмечает: «Чем сильнее индивидуализируется особь мужского пола, чем выше потребность мужчины в такой индивидуализации, тем скорее он будет признавать и за своей подругой право на индивидуальность и свободу». Симона де Бовуар связывала общий процесс индивидуализации человека, обретения им своей личной судьбы с его эмансипацией от груза патриархатных обычаев и традиций. Эмансипация – это автономное действие субъекта, направленное на его собственное освобождение.
   По утверждению Макса Вебера эмансипация сопровождается «расколдовыванием», рационализацией картины мира. Обязательной частью такой рационализации является «очеловечивание» – содержательное изменение отношений между мужчиной и женщиной, которые постепенно превращаются из отношений господства/подчинения в отношения взаимной ответственности или «сознающей свою ответственность любви». И выстраиваются уже не по принципу взаимодополняемости, а по принципу взаимозаменяемости. Эти процессы, в конечном счете, привели к вызреванию в западноевропейском обществе новых демократических ценностей, пронизанных идеей прав человека, включая права женщин, коренным образом меняющую суть самой женщины. Возникшая на либеральных идеях Нового Времени эмансипация прочно вписалась в рационалистические потребности современности.
   Как здесь не вспомнить одного из проповедников эмансипации русского нигилиста ХIХ века Дмитрия Ивановича Писарева «Писарев не любил термин «нигилизм» и называл свою идеологию «реализмом», главная целью которого была эмансипация человека (личности) от традиционных предрассудков, условностей быта, суеверий, религиозных страхов и иллюзий: «Надо эмансипировать человеческую личность от тех разнообразных стеснений, которые на нее налагает робость собственной мысли, авторитет предания, стремление к общему идеалу и весь тот отживший хлам, который мешает живому человеку свободно дышать и развиваться во все стороны». Просвещение и разум, приобщение к естественно-научному знанию, по Писареву, способны произвести умственную эмансипацию человека через популяризацию материализма (Писарев был приверженцем вульгарного материализма К. Фогта, Я. Молешотта, Л. Бюхнера). Среда которая создает личность, по мнению Писарева, отбирает у нее свободу путем навязывания понятий долга, страха перед властью, веры в Бога и т.п. Эту среду следует уничтожить: «Что может быть сломано, то и должно быть сломано. Стоит любить то, что выдержит удар. Что разбивается вдребезги, то хлам. В любом случае бей направо и налево. Это не принесет… вреда» («Схоластика XIX века»). Эту среду следует заменить условиями для вызревания «мыслящих реалистов», которые являются врагами идеализма, романтизма, религии, чистого искусства, рафинированной эстетики».
   Сегодня уже с большой долей очевидности можно утверждать, что преподносимая всему миру как благо либеральная мораль женской эмансипации, (в том числе и М. Вебер) пропагандируемая далеко не ради интересов самих женщин, во многих случаях приводит к мутации женского продуктивного сознания, помогая быстрейшему разложению очередной исторической цивилизации взявшей её на вооружение. Противоестественная чрезмерность чревата и опасна для общественного развития.
   Без ценностной идеалистической ориентации всякое чувство к женщине теряет высокого смысла.
   Упрощение гендерных отношений приведет к неминуемому провалу всяческой морали и нравственности.
   Как следствие, в современном мире стало возможно и даже модно женщинам играть мужские, а мужчинам женские роли. Поощряемая современной субкультурой половая универсальность, является показателем глубинного нравственного кризиса современной цивилизации.
   Подобные коммутация настолько противоестественны и безнравственны, что нет никакого желания затрагивать их.
   Цивилизованная женщина из существа мечтаний, вдохновения, духовного возвышения, то есть субъекта ценностных отношений, на глазах, перевоплощается в инструмент материально-технического прогресса, в объект потребления, в процессе рационального развития.
   Обществу потребления нужна свободная женщина, не претендующая на свою особенность, на свою исключительность в социальной культуре.
   По – большому счету, уравнять женщину с мужчиной, значит отомстить женщине за торжество пережитого матриархата.
   Совершенно очевидно, что не у каждого из народов есть повод для мести такого рода.
   Мнимое уравнение прав, но хуже всего обязанностей, или попытка полового нивелирования приводит к культу публичного насилия над слабым полом – женщиной, пропагандируемым с различных зрелищных экранов, красочных журналов. Женские прелести стали объектом потребительского рынка, что на самом деле является высшей ступенью унизительной половой эксплуатации.
   Разве стремление к беспорядочным половым связям не есть, подсознательное стремление к первобытной полиандрии? В современных условиях это явление обернется полным подавлением женской индивидуальности, изначально дарованной ей самой природой как преимущество.
   Вестернизация преподносит низшие инстинкты как первичные ценности либерального образа жизни, ради которых и существует человек. «Основной инстинкт» канонизирован, похоть, алкоголь, и т.п. является якобы, вершиной блаженства и венцом стремлений человеческого существа.
   В контексте современной поп культуры, пропагандируемой с экранов телевизоров и средств массовой коммуникации и т.д. представлены модели, упрощенного до идеологической рациональности, земного рая и ада, созданного для человека, жаждущего получить все еще при жизни, ничего не оставляя потустороннему миру.
   Культ насилия и удовольствия, (страха и наслаждения) две порочные крайности, два полюса, эксплуатируемые современной массовой культурой, призванные зомбировать множество людей, особенно молодежь, вероятнее всего для конфронтации между различными концессиями, расами и народами.
   Можно ли соглашаться с подобной ценностной трактовкой? Конечное, нет. Более того, нарушая баланс между идеальным и рациональным миром сознания, человечество, существующее в двойственном мире, обрекает себя на вселенский хаос.
   Культура с такими заниженными до биологических инстинктов ценностями может характеризоваться только как антикультура разрушающая духовную сущность человека, человека принадлежащего не только к миру физическому, материальному, но и миру запредельному, идеалистическому, микрокосму гармонического слияния и высокого сознания.
   Согласно Хайдеггеру, вся новоевропейская философия, начиная с Декарта и кончая Ницше, если считать начальным пунктом философствования трактовку человека то ли как мыслящего, то ли как водящего существа, шла путем заблуждений.
   В современном мире именно антикультуру пытаются выставить как прогрессивную, демократическую и обязательную для всего человечества ценностную систему, никто при этом не должен задаваться вопросом, «а нужна ли она народам», кроме, конечно, тех, кто пропагандирует её как высшее достижение цивилизации. Золотое правило общественного развития гласит: «Общественные нормы, не должно быть безнравственным, а мораль, антиобщественной». Интерпретация и критика связаны с ориентацией на ценности, общественные идеалы, с оценкой социальной действительности под соответствующим углом зрения.
   Итак, потребности эмансипации относятся к этнокультурным проблемам и никоим образом не являются проблемами общечеловеческого характера.
   ТАБУ
   Если традиция является набором представлений, обычаев, привычек и навыков практической деятельности, передаваемых из поколения в поколение, выступающих одним из регуляторов общественных отношений, то, табу – священные условия существования традиции и обычаев.
   Запреты способствуют сохранению традиции, сакральных ценностей, сохранению генетического основания этнической группы.
   Например, раньше строго запрещалось поселяться семье рядом с родственниками жены.
   Запрещалось критиковать действия отца семейства, если они не противоречили обычаям. Мать, умаляющая авторитет отца, разваливает основания существования семьи, а значит и уважения к себе. Уважение к матери держится на авторитете отца, если конечно отец сам, собственным примером демонстрирует приверженность строгим, ценностным правилом семейного быта.
   В наше время, власть отца семейства и без того ограниченная государственно управленческой системой, через идеологические и социальные институты воздействия, подвергается корреляции во многом благодаря и другим социально-общественным процессам происходящим внутри самого социума.
   В сложившихся условиях развития семьи и семейных отношений допустимо говорить лишь о некоторых патриархальных обычаях не везде и не до конца разложившейся ингушской семьи.
   Конечное ослабление традиционных семейных форм, а затем чуждое влияние на семью, происходит по разным причинам, но чаще всего из-за нестабильного социального состояния семьи, слабоволию отца семейства, тяготеющего к либерализму в семейных отношениях в силу современного далеко не совершенного, с точки зрения этнической этики, воспитания.
   Ослабление традиционных семейных форм, а затем чуждое влияние на семью, происходит по разным причинам, но чаще всего из-за нестабильного социального состояния семьи, слабоволию отца семейства, тяготеющего к либерализму в семейных отношениях в силу современного далеко не этического воспитания.
   Мы остановимся только на нескольких факторах способствующих быстрому развалу патриархальных отношений в семье.
   С позиции базовых ценностей ингушской культуры доминирующая роль отца в семье просто необходима, в целях патриархального воспитания детей. Дети должны быть активными участниками всех циклов семейного быта и семейных отношений. Постороннее влияние, мешающее развитию патриархальной семьи, должно быть минимизировано до крайнего предела и рассматриваться через призму этических или целесообразно-приемлемых для семьи отношений.
   Экзистенциальный быт наглядно продемонстрировал, что социальное положение семьи, способность отца обеспечить насущные потребности, играет доминирующую роль в сохранении и упрочении основ семейных отношений.
   Власть отца семьи может быть ослаблена по разным причинам, в том числе и под давлением родственников жены. В таких случаях сама мать семейства и часть детей обычно бывают втянуты в орбиту авункульского влияния. Это происходит тогда, когда семья матери обладает качествами более притягательными в социальном плане, и у отца семейства нет возможности, что-либо противопоставить подобному виду притяжения.
   В период психологического роста и формирования сознания детей в семейной группе осваиваются основные ценности. Дети с детства должны дорожить семьей, родственниками, национальной принадлежностью, уважать традиции, обычаи, гордится национальной культурой, бережно относиться к родному краю.
   Именно на первичной стадии роста личности закладываются базовые этнокультурные духовные ценности.
   Активное влияние из – вне, мешает гармоническому балансу и закреплению ценностных этнокультурных традиции.
   Дети, воспитывающиеся в таких условиях, редко гордятся своим происхождением по отцовской линии и, естественно, не проникнуты уважением к отцу и его родне, считая отцовский род ниже материнского. В таких семьях не существует строгих обязательств перед родителями, а также общих правил семейного уклада. Здесь процветает полный разброд интересов. Семья не способна сгруппироваться для достижения общих интересов, поэтому не может достичь определенных успехов в социальном развитии.
   Зачастую такая семья склонна к размыванию традиционных отношений, она маргинальна, совершенно критична к обрядам, обычаям и подвержена больше других к заключению смешанных браков.
   Чувство ущербности в период воспитания и роста сознания способствует развитию маргинального мышления, космополитизму, ксенофобии и т.д. Такие процессы, приобретая массовый характер, ведут к коррозии традиционно-общественных отношений и в результате к разрушению этносферы.
   Взаимовлияние разносторонних родственников является жизненно важной функцией социальной системы ингушей. Это функция носит вполне эволюционный характер, императивно прописанный обычаями этикетного паритета, особенно в отношении между семьями мужа и жены.
   Семья, попадая в зависимость от родственников жены, обрекает детей на моральную деградацию. Дети по женской линии не воспринимаются материнским родом как равные члены патриархальной общины. Им уготовлена участь младших, то есть постоянно обязанных, они обречены, исполнять вторые роли. По сути, в чужой родственной группе.
   Например, национальным институтом для воспитания детей мужского пола, основанном на этическом комплексе «эздел», считается ингушское «къунахства», что впрочем, зачастую, в последнее время, носит характер демонстративного реликта, материально обеспеченных особ.
   Регулятивная система родственных и семейных отношений всегда опиралась на определенные правила табуирования и запретов, которые в современных условиях не редко игнорируются в пользу незначительных выгод, или мощного натиска сомнительных ценностей поп культуры.
   СОВРЕМЕННАЯ СЕМЬЯ
   Современный быт модернизирует правила общественной стратификации, выстроенной на иерархии социального лидерства.
   Борьба за лидерство, является одной из характерных черт ингушского сообщества. Всего сто лет назад объектом состязательности становилось духовное совершенство. Сила духа в сочетании с высокими нравственными качествами являлись самоцелью индивидуума, основным богатством, которое он накапливал всю жизнь.
   Теперь с приходом нового времени, духовные ценности, накопленные многовековой этнической культурой, отодвинуты во второй ряд.
   Поэтому, приоритет отца (патриарха в семье), напрямую зависит от его способности поддерживать, высокий материальный уровень жизни семьи.
   В сложившихся условиях, только удачливый добытчик может соответствовать таким требованиям, а значит обладать правами патриарха, признанным уважаемым лидером в семье и обществе. В таких условиях, мало что зависит от возраста, и пола.
   Современное лидерство базируется на материальной мощи субъекта, потому, что именно материальные ценности стали главным устремлением всякой личности и самого общества.
   Репрессивное состояние, постоянное силовое давление на ингушей, деградация традиционных базовых ценностей, под мощным идеологическим прессом, постепенно привели к эффекту «волчьей стаи», где качества вожака, лидера должны соответствовать условиям существования семьи или общества, и где промах или оплошность чреваты его полным провалом.
   Борьба за лидерство создает вокруг атмосферу повальной критики и недовольства и почти не оставляет места для конструктивного диалога между группами включенными в эту активную деятельность, абсолютно не направленную на консолидацию, самого общества и общественных идей. Духовное стяжательство всегда носило конструктивно-созидательный характер, материальное лидерство – разрушительный, особенно в рамках одного социума или одного сообщества.
   Итак, предметом нашего исследования стали традиционные семейные отношения ингушей, а предметом сама современная семья, констатировать следующее.
   Идеальные качества мужчины и женщины слагаются в показательную характеристику семейного быта и воспитания детей. Что особенно важно в современных условиях, когда паттерны обычаев зачастую заменяются издержками низкопробной субкультуры.
   Процессы семейной дезориентации, подтачивающие на первичном уровне устои ингушской семьи, исторически существовавшей на ценностях патриархализма, приобретает качества нового явления, обусловленного бикультурной амбивалентности сознания, пытающего соответствовать как национальным духовным ценностям, так и современному укладу.
   Вряд ли сегодня можно утверждать, не погрешив против истины, что ингушская семья живет по правилам традиционного патриархального быта. Современные нравы и быт, внесли свои коррективы, в прошлом считавшиеся сакральные отношения, во многом благодаря показной пропаганде гендерного равенства, а по сути распущенности, ухудшающую человеческую породу.
   Признавая себя мусульманами, ингуши сегодня далеки от канонов исламского патриархализма.
   Патриархальные нормы служили для воспитания личности способной защищать, свой дом – семью, общество – род, отечество – этнос. Патриархальный быт являлся естественной потребностью для сохранения нации.
   Совершенно ясно, что современному обществу потребления, воспитанному на идеях цивилизационного подхода к культуре, не нужны ценности патриархализма, однако необходимо знать, что воззрения цивилизационной теории абсолютно не соответствуют мировоззренческим функциям традиционной ингушской (протокавказской) культуры, как и феноменам ингушской этнокультуры.
   Ингушетия сегодня переживает новый виток развития культуры, и здесь важно сохранить традиционные правила семейного быта, вплетенные в национальную культуру, для дальнейшего прогрессивного развития семьи, а значит и всего народа.

Борис Харсиев
«Верна там дружба…»
Лермонтов М.Ю.
(поэма Измаил-Бей)
ДОБРОВОЛЬНОЕ ВХОЖДЕНИЕ ИНГУШЕТИИ В РОССИЙСКУЮ ИМПЕРИЮ ПО ДОГОВОРУ 1770 ГОДА
Современные политические и этнические проблемы Северного Кавказа не могут не волновать каждого из нас, они ежедневно отражаются на нашей жизни, формируя социальное сознание, которое зачастую носит экзистенциональный характер.
Мы по привычки считаем научной литературой все то, что писалось с определенной идеологической целью, что никакого отношения не имело с реальностью, с исторической реальностью, которая потихоньку начинает проявляться на уровне современных научных исследований.
Со времен Ивана Грозного Кавказ представлял огромный интерес для России. В известном походе в район Центрального Кавказа, против ингушей, в 1562 году, где было задействовано войско состоявшее из нескольких десятков тысяч воинов-кочевников, участвовал отряд московского царя, под командованием стрелецкого воеводы Плещеева, который практический играл роль информационного и разведывательного (Дударов А-М.М. //Ученные записки. Серия «Фольклор Этнография». Выпуск II. Магас. 2009. с. 75). «… именно эта роль, отведенная Московским двором данному отряду, наталкивает нас на мысль, что это был первый ход глубоко законспирированного завоевательного плана Москвы, обращавшей свои взоры в сторону Центрального Кавказа» (Дударов А-М.М. //Ученные записки. Серия «Фольклор Этнография». Выпуск II. Магас. 2009. с. 75).
Для Могучева северного соседа Кавказ представлялся удобным плацдармом, для завоевания Закавказья и дальнейших азиатских походов.
Россия нуждалась, на первом этапе покорения южных земель, в мирном союзе с горцами, или в крайнем мере, в их лояльности по отношению к ней.
Последнюю четверть XVIII века Кавказ интересовал Россию исключительно как база для продвижения в Персию и далее в азиатские просторы. В истории русско-кавказских отношений можно наблюдать приливы и отливы интересов Петербурга к Северному Кавказу, которые были зависели от восточных планов империй. Такое же непостоянство интересов наблюдалось по отношению к православной Грузией, которой придавалась особое значение в завоевании Кавказа Россией.
В 1733г. в контакт с Россией пытались вступить горные общества ингушей. В Коллегию иностранных дел России поступило сообщение, что «знатные правители, именуемые кисть, дзурдзуки (одно из грузинских наименований горных ингушей) да галгаи со всеми обывателями просят, чтобы приняты были в протекцию и под высокую державу Е.И.В. (Документы по взаимоотношениям Грузии с Северным Кавказом, составитель В.И. Гамрекели, Тбилиси, 1968, с 119-120).
В условиях начавшейся русско-турецкой войны Северному Кавказу отводилось особое место как важному военно-стратегическому району. Высказывалось мнение о чрезвычайных выгодах политического союза России с Ингушетией, в противовес неустойчивой позиции отдельных северокавказских народов. Поэтому, в 1770 году русское правительство удовлетворило просьбу ингушей о принятии в подданство и окончательные отношения представителей ингушских обществ и России оформились в виде договора о вхождении ингушей под покровительство Российское.
В двадцать восьмом томе «Истории» Соловьева приведены замечательные материалы о заседании Совета, созданного императрицей Екатериной для обсуждения стратегических вопросов. Там было решено возмутить против турок всех православных – как славян, так и грузин. Будущая война с Турцией, таким образом, принимала форму крестового похода против мусульман и должна была разрушить Османскую империю, отдав Восток в руки России. Присоединение Грузии оказалось рудиментом этой утопии, породившим Кавказскую войну.
Трагическая для Грузии особенность ситуации была в том, что второстепенная, служебная задача по причине невыполнимости задачи главной, становилась самоцелью.
В XVIII веке Ингушетия как этносоциальная структура находились на стадии разложения полюсного государства.
Ингушетия была независимой страной, островком общественной демократии. Сохраняя свою самобытность, Ингушетия не имела резко выраженных сословных феодальных отношений, демократические институты общественной жизни были настолько развиты, что сословия ингушей имели своеобразный, с точки зрения общей парадигмы весьма условный характер.
В донесении в святейший Синод Кизлярского коменданта Неймича о желании ингушей оформить официальное вступление в подданство России (1770 год) и о принятии присяги говорится.
«… А прошедшего февраля 16 числа явились ко мне… Ингушевского уезда старшины Гарий Чопанов и Сурхови Мирзаханов, присланные от всего народа их общества с изъявлением их усердного желания поступить в вечное Е.И.В. подданство с тем, что они желают все генерально креститься и просили, чтоб для принятия от них присяги послан был с ними в уезд чиновный человек и реченный архимандрит Порфирий, которого они довольно знают и почитают. А чтоб они святого крещения сподоблятца могли, для того определить к ним искуснаго священника, изъявляя притом, что они во всем уезде церковь сами построить имеют. Почему он, архимандрит, по собственному своему на то соглашению, да гусарского полку капитан Дегостодий и посланы и там по принятии от них присяги возвратились… ». (АПВР, ф. Осетинские дела, оп. 128-11, д.1., л. 1224).
«Приехал сюда в нашу землю архимандрит Порфирий, при котором ко усердию и в подданство Е.И.В. присягали. При сем же к государственному интересу оной архимандрит добропорядочный принял труд и нам по обычаю христианскому истинной путь указал… Мы, кистинский народ, под сим подписались…». (АПВР, ф. Осетинские дела, оп. 128-11, д.1., л. 1226-1227).
Присягу представителей ингушских обществ в «вечном добровольном подданстве России» принимал уполномоченный гусарского полка капитан Дегостий, имевший на руках ордер «открытый лист» на принятие присяги в присутствии главы Северо-Кавказской духовной миссии архимандрита Порфирия.
Процедура принятия присяги ингушскими старшинами на верность России происходила 4,5,6 марта 1770 года вблизи аула Ангушт на обширной поляне с символическим названием «Барт босе», что значит «Склон согласия».
П.Г. Бутков в «Материалах для новой истории Кавказа» пишет, основываясь на данных Гюльденштедта: «Народ ингуши, известный также под именем кистов или киштинцев, обитающий между рек Терек и Сунжа, в 1770 году российский офицер принимал от ингушей присягу верности и аманатов».
Ингушетия перешла под юрисдикцию Российской Империй не вследствие вооруженного конфликта и оккупации, а по добровольному волеизъявлению ингушей, выраженному в договоре 1770 года.
Логика подобных договоров предполагала диспозитивный характер взаимоотношений между субъектами договорных отношений, потому, что Ингушетия не были зависима от других государств или владык, и добровольно присоединившиеся к Империи ингуши рассчитывали на уважение Россией своего народа, своих интересов и обычаев.
Первые военные успехи России на Северном Кавказе начались с подписанием договора «о добровольном вхождении ингушей под Российское покровительство», между представителями ингушей и Российской короны.
Россия получила верных союзников на Кавказе, что серьезным образом способствовало присоединению и освоению империей всего Кавказского края.
Уже в 1783 году русская армия начало строительство Военно-Грузинской дороги, по территории Ингушетии. Ингуши всячески способствовали и помогали расширению и улучшению этого древнего маршрута в Закавказье. Строительство дороги было закончено 1799 году.
Благодаря договору 1770 года, на ингушских землях в 1784 году, была заложена военная крепость Владикавказская – главный стратегический плацдармом Кавказских завоевании. Через крепость пролегали военные дороги для победы над Турцией и Персией, а также для покорения Закавказья.
5 мая, 1785 года указом Екатерины II образована Кавказская область, а в 1786 году императрицей Екатериной II утверждено разработанное Г.А. Потемкиным «Положение о горских народов», в соответствии с котором горцам Северного Кавказа предавалось роль военно-служивого сословия по казачьему образу. На этом основании 1786 впервые был сформирован отряд ингушской милиции.
Ингуши верные заключенному договору охраняли военные обозы русских от разграбления, защищали тылы двигавшихся войск от нападения противника, служили проводниками и переводчиками в русской армии.
Известно, что от Моздока до Тифлиса, зачастую, войска и важные грузы передвигались под охраной ингушских всадников.
Убедившись в верности принявших подданство Российской Империи ингушей и других горцев, Екатерина II своим указом 28 февраля 1792 года, разрешила принять под протекторат новые народы Северного Кавказа. «Не оружием, а паче правосудием и справедливостью, нужно приобретать их к себе доверенность» (Патиев Я. Хроника истории ингушского народа. Махачкала 2007. с.15), писала Российская Императрица.
Несколько мирных договоров, венчавших русско-турецкие и русско-персидские войны конца XVIII – начала XIX века проясняют международно-правовую ситуацию в регионе. Попытка Грузии в 1783 году отдаться под военное покровительство России обошлась ей дорого. Несчастный Ираклий неоднократно просил Екатерину выполнить условия трактата и прислать войска, но тщетно.
Решение помочь Ираклию, было принято только 4 сентября 1795 года, пришло оно к генералу Гудовичу, командовавшему войсками Кавказской линии, 1 октября, а 12 сентября захвативший шахский престол Али-Магомет-хан взял, разграбил и разрушил Тифлис…
Надо сказать, что в Петербурге прекрасно понимали, какую злую шутку сыграли с Грузией. Уже в 1801 году, когда Государственный совет рассматривал по поручению Александра в очередной раз вопрос о Грузии, то в протокол заседания было записано, что «протекция, какую в 1783 году давала Россия Грузии, вовлекла сию несчастную землю в бездну зол, которыми она приведена в совершенное изнеможение».
В 4 января 1804 года император Александр I издает Указ о формировании гарнизонных батальонов для охраны крепости Владикавказской, а уже 1806 году ингуши отражают нападение княжеских дружин из Кабарды от предместий крепости.
Совсем недавно, впервые опубликованы документы о вступлении чеченцев в 1807 году в подданство России (Документальная история образования многонационального государства Российского. Книга I. Россия и Северный Кавказ. М. 1998. С. 258-262).
(некоторые чеченские общества начали принимать русское подданство еще в XVIII веке). (Там же. С. 243-257).
С конца первого десятилетия XIX века отношение военных властей к ингушам приобретают подчеркнутый императивный характер, а уже в 1810 году шести влиятельным ингушским фамилиям предложено подписать новый акт, более соответствующих имперским традициям, о присоединении Назрановских ингушей к России.
Ингушское общество не было готово принять Российскую крепостную стратификацию, с жесткими условиями классового поведения, ранжирование отношений у ингушей опиралось на личные качества, такие как: знание, доблесть, воспитание, отвага и т.д. Каждый ингуш требовал уважительного отношения к себе, отвергая любые поползновения на дискриминационную зависимость личности.
В мировоззренческой системе ингушей величие, достойное сакрального уважения опирается только на справедливость. Несправедливое насилие, даже если оно исходит от властей могучего государства, теряет всякое уважение к себе.
То, что Северный Кавказ стал самостоятельным объектом завоевания, есть некое историческое недоразумение. Здесь проживали изначально лояльные народы, искавшие, как и Грузия, покровительство могучего северного соседа. Вряд ли сегодня однозначно можно выстроить убедительную идеологию этого завоевания.
Успешная военная Закавказская компания, закончившейся победой русского оружия дала толчок пересмотру отношений с горцами Северного Кавказа. Теперь, военная администрация считала для себя неприемлемым недопустимыми «вольные» отношения с горцами, особенно с не православными народами. Война за веру и отечество, вместе с ветеранами Закавказских войн, плавно перешла на Северный Кавказ.
Начинается вытеснение ингушей, сыгравших главную роль, роль проводников Российской политики, от главных магистралей и с окрестности крепости Владикавказ. Освободившуюся территорию заселяют более зависимыми, и более исполнительными, с точки зрения местной администрации, туземцами. Ингушей заменили на тех, кто не раздражал военных чиновников своим непониманием великой миссии Российской Империй, на тех, кто не требовал доверия и уважения.
Несмотря на ущемление национальных интересов, во всех Кавказских войнах Ингушетия сохранила верность договоренностям с Россией.
Войне с имамом Шамилем, ингуши верные договору с Российской Империей отстаивали интересы государства, всячески способствуя победе над противником.
По урегулировавшему русско-персидские отношения Гюлистанскому мирному договору 1813 года «шах навечно признавал за Россией Дагестан, Грузию, ханства Карабахское, Ганжинское (Елисаветпольской провинции), Шекинское, Ширванское, Дербентское, Кубинское, Бакинское: значительную часть ханства Талышинского». (История народов Северного Кавказа. Конец XVIII века – 1917 год. М. 1988. С. 29-30. Внешняя политика России. М. 1970. Т. 7. С. 403-425).
Последняя русско-персидская война 1826-1828 годов не привела к изменению международного статуса Северо-Восточного Кавказа. Владетели Дагестана получили российские воинские чины (вплоть до генеральских) и денежное содержание от императора (до нескольких тысяч рублей в год). Подразумевалось, что их служба будет заключаться не только в участии в военных действиях России, но и в поддержании законного порядка на подвластных им территориях.
На Северо-Западном Кавказе долгое время доминировала Османская империя. Договоренность России и Турции, заключенная еще в конце XVIII века, подразумевала обязанность султана Турции «употребить всю власть и способы к обузданию и воздержанию народов на левом берегу реки Кубани, обитающих при границах ее, дабы они на пределы Всероссийской империи набегов не чинили». (Статья 6 Ясского договора 1791 года ). Адрианопольский мир 1829 года передавал Черноморское побережье Кавказа (к югу от устья Кубани) во владычество российского императора. Это означало юридическое присоединение народов Северо-Западного Кавказа к Российской империи. Можно говорить о том, что к 1829 году произошло формальное присоединение Северного Кавказа к Российской империи. Однако при этом нужно обязательно сделать ударение на слове формальное, имея в виду характерную ситуацию «взаимонепонимания», существовавшую тогда между русским правительством и горцами. При принятии на себя каких-либо обязательств царское правительство руководствовалось не принципами европейского международного права («pacta sunt servanda» – «договоры должны соблюдаться»), а принципами сильного и слабого, хозяина и зависимого.
Ингушетия никогда не нарушала своих договорных обязательств с Российской Империей, хотя отношения между Россией и Ингушетией постепенно приобрели характер односторонней лояльности. С петровского времени и до конца XVIII века в России складывалась имперская государственная доктрина, основанная на сугубо иерархическом миропредставлении. Доктрина, не допускавшая партнерства с «низшими» – покоренными народами, предполагавшая абсолютное включение новых народов и территорий в цельную систему единого государства.
Все это стало непреодолимой психологической потребностью. В кавказском конфликте при столкновении двух совершенно разных культур, Россия стояла на позиции принципиальной невозможности компромисса с завоеванными народами.
Однако вскоре обстановка изменилась к худшему, неоправданная жестокость русских военных по отношению к мирному населению и отторжение земель принадлежавших ингушам вызывали недовольства населения.
В 1829 году Николай I издает рескрипт для главнокомандующему Кавказа И.Ф. Паскевичу «Об усмирений навсегда горских народов, или истреблений непокорных». Кавказская война до победного конца была предопределена.
Лунин, размышлявший в Сибири над проблемами Кавказа и Польши, утверждал, что попытка органично включить новые территории в состав империи равно не удалась как на равнинах Запада, так и в горах Востока. Происходило это от неумения и нежелания учитывать национально-психологические традиции тех, на кого направлена была экспансия.
Трагическая перспектива взаимоотношений России и Кавказа определялась не столько существом процесса, сколько насильственной технологией, применяемой всеми его участниками. У ингушей не было более благополучного – при всех издержках – выхода, чем пойти под опеку России. Но грубость и резкость применяемых военными властями методов, разнузданность чиновников заставили все мусульманское население Кавказа усомниться в правильности выбора и привели к столкновениям, перерастающим в мятежи.
После включения Грузии в состав империи лояльность ингушей, обеспечивающая надежность коммуникаций между Россией и новым краем, стала абсолютным односторонней. Если бы горцы оказались в состоянии это осознать раньше, можно было бы искать компромиссные варианты отношений.
Царские генералы были абсолютно не способны выработать гибкую и рациональную тактику. А мощная инерция имперской экспансии, рожденной в петровскую эпоху и бурно возродившейся в екатерининский период, толкала их к испытанной методе тотального, жестокого подавления.
Казачий урядник или стрелок владикавказского полка, не желая иметь сколько-нибудь ясного представления о союзничестве с горцами и не давая им, равный шанс на мирную жизнь, были уверены, что, истребив несколько десятков, или тысяч горцев, они навсегда отобьют у них охоту к войне за свою кровную собственность. Отказ же от агрессивной практики, которая была для них – в свою очередь – экономическим, религиозным и военно-поведенческим императивом, было для них равнозначно измене, унижению – прежде всего духовному.
Горцы, реагируя на гибельную ситуацию, зачастую не видели в русских правых и виноватых и мстили всем подряд.
Межнациональная дискриминационная политика царизма привела Российскую Империю к хаосу октябрьской революции, к свержению монархии, к гражданской войне.
Сегодня затевать полемику на тему этико-оценочных категорий по поводу методов и средств военного противостояния в период создания империи, столь же бесплодно, как и сетовать на собственную несостоятельность в нынешнем самоуправлении.
Однако не желание понять политическую роль Ингушетии в истории всего Кавказа наносит серьезный ущерб не только южным региональным отношениям, но и всему спектру межнациональных отношений в РФ.
Я лично считаю, что проблема соблюдения договоров Россией с народами Кавказа, является главной проблемой мирного созидания на Северном Кавказе.
В XX веке всемирная цивилизация, пройдя чудовищный опыт двух великих войн, пришли к представлению о принципиальной недопустимости и практической нерациональности межнационального насилия, тем более в границах одного государства.
И только теперь мы имеем критерии, с помощью которых – при наличии доброй воли сторон – можно находить реальные компромиссы, отвечающие юридической и этической справедливости.
В канун знаменательной даты 242 лет договора «О ДОБРОВОЛЬНОМ вхождении Ингушетии, в государственное пространство Российской Империй», весьма полезно окунутся в историческую данность и внимательно переосмыслить, прислушаться к тем чувствам и надеждам которыми руководствовались участники великого договорного процесса. Чтобы заново переосмыслить и обрести волю к прогрессивным формам абсолютно доверительного взаимоотношения, на уровне общего социума, общего государства.

Борис Харсиев
РОЛЬ ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ В ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ ИНГУШЕЙ
Национально – государственная форма организации общественной жизни в поли-этническом пространстве обусловлена противоречиями, заключающимися в несовпадении государственной и этнической оценки некоторых социальных явлений, то есть, противоречие между периферией и центром. Особенно эти противоречия обостряются, когда экономически развитому центру, приходится содержать менее развитые национальные округа.
В условиях экономической диспропорции и политического кризиса постепенно зарождаются формы этнической дискриминации.
С другой стороны, деградация базовых национальных ценностей в этническом сознании порождает в обществе два вида мировоззрения и политических установок, известных науке как консерватизм и либерализм, а в иных своих формах проявляющиеся как национализм и космополитизм. Поэтому вполне обусловлены различные сценарии во взаимоотношениях центра и периферии. Решающую роль в этих взаимоотношениях играет культурный и интеллектуальный уровень как титульного, так и периферийного этноса.
Глубокое сознание процессов происходящих в Республике Ингушетия наводит на мысль, что дальнейшее продвижение на пути регресса национальной культуры приведет народ не только к потере национальной республики, территорий, но и к этнической идентификации национального элемента, в конечном счете, к ассимиляции. Вырождение национального элемента напрямую связано с размыванием культурных ценностей, которые способны либо прогрессировать, эволюционируя в новых условиях, либо регрессировать дегенерировать до полной асфиксии культурного сознания.
Констатируя современное состояние Республики Ингушетия нельзя не заметить, что на фоне не разрешенных социальных проблем населения, пограничных проблем с соседними республиками, искусственно нагнетается этнополитический кризис, преследующий весьма определенные и очевидные цели. На этом фоне общественному сознанию прививается идеи об ущербности национального характера и, в соответствии с этим не способности народа к рациональной организации и управлению республикой, а граждан – к быту в правовом пространстве. Тезис о положительной и отрицательной комплиментарности народов пришел из колониального прошлого, и наивысшее развитие получил в эпоху сталинских репрессии. Однако и сегодня в очередной раз он взят на вооружение противниками мира на Кавказе и откровенными врагами Республики Ингушетия.
Сегодня отношения государственной власти и гражданского населения находятся в не совсем уравновешенном состоянии. В создавшихся условиях вполне объясним абсентеизм граждан Республики обоснованный на неверие граждан в эффективность политических институтов; отсутствие у самой власти политической культуры; корпоративная борьба за ситуативное удовлетворение интересов и другое.
Создается ситуация полной растерянности личности, дезориентации ценностных установок сознания.
Люди, находясь на границе двух социальных миров, двух культур и идеологий, оказываются выброшенными за пределы благополучного и достойного человеческого существования, поэтому не редко становятся изгоями общества. Зачастую внутренняя опустошенность, вызванная распадом ценностно-нормативных, духовных основ общества, подталкивает индивида к асоциальным действиям, либо к апатии и бездеятельности. В результате, человек, социальная группа перестает быть активным, полноценным членом общества и теряет всякую положительную связь с ним.
Некоторые, в поисках лучшего ищут новые формы бытия, подменивая собственные устои универсальными правилами европейского культурного субстрата. Личность уже не гордится своей семьей, обществом, своим народом. Сегодня уже можно наблюдать такие явления, когда ингуш меняет паспорт, для того чтобы поставить в документе европейскую фамилию и имя. Многие просто уезжают за пределы республики или страны, разрывая навсегда генетическую связь с прошлым, со своим народом. Но и там, за пределами своей родины, оторванный от традиционного быта человек не ощущает себя счастливым. Зачастую, хваленные европейские ценности становятся чужими и не приемлемыми для выходцев с Кавказа.
Рисуя портрет современного европейца, Х.Ортега-и-Гассет отмечает, что его мировоззрение не содержит ни опоры на Бога, ни опоры на разум. Человек напоминает избалованного ребенка с присущим ему беспрепятственным ростом жизненных запросов, с врожденной неблагодарностью ко всему, что дало ему жизнь и облегчило ее. Философ сравнивает современного человека со «взбесившимся дикарем», именно «взбесившимся», ибо – «нормальный дикарь» чтит традиции, следует вере, табу, заветам и обычаям. Сформировавшаяся эпоха тотального плюрализма отвергла иерархию ценностей. Плюрализм ценностей стал основой жизни человека и общества, приоритеты – нравственные, политические, государственные экономические, классовые и т. д. – исчезли, «общество автоматизировалось в индивидуумы», разрушив ценностную вертикаль, спроецировав все ценности на горизонтальную поверхность, уравняв их в пространстве и времени своего бытия. Мир повседневности превращается в главную ценность.
Тем не менее, здесь у себя на родине многие пытаются подражать европейскому универсализму, потеряв всякий интерес к богатству и неповторимости собственной культуры.
Психологическому вырождению общественной прослойки способствуют как объективные, так и субъективные признаки, породившие подобные явления.
Экзистенциональный страх, сопровождающий осознание того факта, что все базовые опоры: Бог, разум, традиционная социальность разрушены, породил попытку искать основание бытия и сознания в общении людей, в их коммуникации. Но к концу XX в. стало ясно, что коммуникативные цепочки разорваны, связь поколений, межпоколенное общение уничтожено, осталось какое-то неопределенное пространство, заполненное информацией. Низкопробная массовая культура не способна сформировать метафору сознания как духовную опору современного общества, личности. Современный мир пытается вытеснить классическое понятие «сознание», заменяя его бессознательным фрейдовским «Оно» – низшими инстинктами. Сознание превратилось в служанку «Оно», оправдывая и обосновывая право инстинктов на господство. Эротика, насилие, секс тиражируются и выплескиваются, впрыскиваются с экранов, мониторов, страниц журналов, с картин и плакатов в сознание общества, как высшие ценности счастливой жизни. С потерей ценностного сознания общество погружается в безопорность и бессмысленность существования. Человек, лишенный духовности, растерян и испуган. Инстинкт становится для него единственным стержнем жизни.
Разве не к такому состоянию ведет массовая культура, врывающаяся в наши дома через коммуникационные сети современности?
Пока одна часть населения жаждет диктата власти, а другая анархии как спасительного чуда для воцарения порядка на родной земле, Ингушетия медленно, но верно движется к катастрофе.
Изложенные выше основания убедительно показывают, что настало время, когда необходимо мобилизовать все интеллектуальные ресурсы для достижения консолидации общественной массы на национальном культурном пространстве. В сложившейся ситуации в качестве квинтэссенцией, способной остановить разрушительные процессы, должна выступить этническая культура ингушей со своей четкой иерархией ценностей: Ислам, Родной язык, Отечество, приемлемых и понятных общественному сознанию.
Нет никаких сомнений, что именно культурная мобилизация приведет, наконец, к политической социализаций, которую необходимо понимать как формирование современного политического сознания и политической культуры, способной вывести народ и общество на новый уровень социальной модернизации, то есть от застойных моделей жизни к современным, от инволюционных процессов к эволюционным.
Сегодня назрела острая необходимость выявить и поставить заслон механизмам, размывающим традиционные культурные феномены. Заново определить методы и приоритеты для дальнейшего прогрессивного развития национальной культуры.
Дальнейшая дезориентация в современном двуполярном цивилизованном пространстве «Восток – Запад» способствует опасному замедлению динамического движения культурного уровня.
Считаем, что для национальной культуры одинаково опасны резкие скачки как влево, так и вправо. Критерием освоения тех или иных атрибутивных элементов западной, либо восточной цивилизаций, должна стать приемлемость различных новации национальному характеру, национальным ценностям.
Необходимо учитывать и опасный характер тенденций современной глобализации, в направлении формальной, надцивилизационной интеграции и в направлении оттеснения на периферию социальной жизни и развития целых массивов традиционных культур.
В современных исторических условиях необходимо направить все усилия для пропаганды ценностных устоев ингушской культуры.
Здесь важную роль играет сознание, поэтому именно на сознательном уровне необходимо поощрять ценности культуры. Ведь сознание напоминает человеку, что он есть не только природное, физическое и физиологическое существо, но и нечто иное – духовное. Сознание – это не только знание о внешнем мире, но прежде всего знание о собственном духовном опыте, его содержании. Философия считает, что сознание дано нам для того, чтобы мы помнили: в своей обычной жизни мы удалены от Бога, однако может совершить переход на уровень Божественного отдохновения с целью очищения. Сознание есть своеобразная память о нашей земной ничтожности. Ислам учит человека непосредственному общению с Аллахом, то есть молитве. В ней человек погружается внутрь себя. Отключается от потока жизни, от чувственных восприятий, освобождается от диктата тела. Душа молится Творцу. Молитву всегда сопровождают душевные переживания. Наряду с молитвой возникла практика раскаяния, стимулировавшей умение совершать самоанализ, нравственный самоотчет, самоочищение. В процедуре раскаяния способность к самооценке закрепляется институционально.
В формировании нравственного сознания общества и этноса религия играет весьма значительную роль. Истинное религиозное сознание всегда связано с высокими душевными качествами личности.
Ценностные установки, традиции, обычаи и нравы всегда адекватны религиозным воззрениям. Религиозное невежество опасно, оно является причиной многих бед среди населения республики.
Огромное влияние на уровень сознания оказывает просвещение, образование. Родной язык, фольклор, история, литература и искусство формируют в сознании личности и общества основу положительного духовного образа народа, осознанное восприятие судьбы своего народа; знание и уважение его ценностей и есть патриотизм.
Гуманитарный подход акцентируется на совершенствовании человека как духовно-нравственного субъекта культуры. Выступая в качестве проявления человеческой сущности, культура охватывает все стороны жизни человека, предстает как процесс воспроизводства человека во всем богатстве его свойств и потребностей, универсальности. Культура языка, есть процесс созидания человеком своей родовой сущности, мера национального в человеке.
Особое место в мире культуры занимает ее морально-этические и эстетические аспекты. Мораль регулирует жизнь людей в самых различных сферах – в быту, в семье, на работе, в науке, в политике и т. д. В нравственных принципах и нормах откладывается все то, что имеет всеобщее значение, что составляет культуру межчеловеческих отношений. Есть универсальные, общечеловеческие представления о добре и зле, такие, как: «не укради», «не убий», «не прелюбодействуй» и другие, зафиксированные в религиозных постулатах. Есть групповые, исторически ограниченные представления о том, «что такое хорошо» и «что такое плохо». В любом случае практика межчеловеческих связей осмысливается как добро, благородство, справедливость.
Эстетическое восприятие, эстетическое переживание, эстетический вкус присущи каждому человеку. Исторически изменчивы и идеалы красоты. Тем не менее, в обществе существуют определенные нормы эстетической, моральной, политической, религиозной, познавательной, духовной культуры. Эти нормы – невидимый каркас, скрепляющий общественный организм в единое целое. Литература и искусство формируют ценностный эстетический мир индивида.
Особое место в культуре любого народа занимает социальное, гуманитарное образование. Социальное познание неразрывно и постоянно связано с предметными (оценка явлений с точки зрения добра и зла, справедливого и несправедливого и т. п.) и «субъективными» (установки, взгляды, нормы, цели и т. п.) ценностями. Они указывают на человечески значимое и культурное значение определенных явлений действительности. Таковы, в частности, политические, мировоззренческие, нравственные убеждения человека, его привязанности, принципы и мотивы поведения и т. д. Все указанные и им подобные моменты входят в процесс социального исследования и неизбежно сказываются на содержании получаемых в этом процессе знаний.
Сознание личности формирует духовная культура.
Величественная и неповторимая материальная культура ингушей должна стать предметом гордости и изучения. Необходимо разработать методику для того, чтобы вести в школах республики предмет «материальная культура ингушей». Непонятно почему столь важный пласт материальной культуры как строительство в средние века горных замков, башен, террас и т.д., не демонстрируется молодому поколению на уровне школьного воспитания.
Территория, недра, археологические ценности также остаются за пределами сегодняшнего школьного образования. Создать условия для развития молодого поколения на богатых культурных традициях духовного и материального уровня ингушского народа – первоочередная цель современного образования. Считаем необходимым выступить с инициативой проведения во всех образовательных учреждениях Республики Ингушетия, ежегодных семинаров на тему: «национальная культура вчера, сегодня и завтра», а также организовать ежегодные театральные, литературные и музыкальные фестивали, конкурсы, что может дать положительные сдвиги в культурном развитии.
Надо поставить простой вопрос: чем гордятся наши дети сегодня и чем они могли бы гордиться при ином отношений каждого из нас к своей культуре?
Национальная элита должна быть заинтересованной в пропаганде культурных норм, в конечном счете, в социальном прогрессе населения, если она способна еще служить народу. Не стоит забывать, что единство традиции и обновления – универсальная характеристика любой культуры.
Безумная растрата традиционного культурного основания этноса обернется хаосом, признаки которого мы можем наблюдать уже сегодня.
Не пора ли остановится и переосмыслить происходящее каждому, начиная с себя с личных ценностей и ценностей своей семьи.

Руслан Сагов
К ВОПРОСУ О МИГРАЦИЯХ И РАССЕЛЕНИИ ИНГУШЕЙ
В ПОЗДНЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
Нашествия различных кочевых орд начиная с XIII в. и продолжавшиеся до XVI в. значительно изменили этнополитическую карту Северного Кавказа. Особенно события оказались катастрофическими на Центральном Кавказе. В связи с этим, ингуши древнейшие жители указанного региона, вынуждены были покинуть некоторые районы к западу от реки Терек, в том числе и равнину. В. Багратиони отмечает что после этого равнинная часть страны оказалось опустошенной, куда потом пришли кабардинцы. Вот что пишет по этому поводу известный ученый Лавров Л.И. «Вспомним переселение адыгов на правобережье р. Кубани и в нынешнюю Кабарду после ухода оттуда кыпчаков и аланов в XIII в….».
На Северном Кавказе в XIII – XVI века происходили, и в основном с запада на восток, массовые миграционные процессы, которые привели к образованию новых этнических групп в регионе. В результате этих процессов произошло образования и новых ингушских обществ – территориальных (этнографических) групп ингушей.
В письменных источниках известны названия отдельных обществ ингушей. «Наличие таких локальных групп и их отдельных наименований в Ингушетии не означало отсутствия общего названия народа». На территории Ингушетии «беспрерывно протекал процесс перемещения различных групп ингушей, распада старых этнических общностей и возникновения новых».
Вероятно, были и другие этнотерриториальные группы ингушей, которые оказавшись в изоляции от основного этнического массива, потеряли собственный этнокультурный облик, т.е. впоследствии они перестали быть носителями ингушского языка и культуры и подверглись ассимиляции со стороны соседних народов. Таким образом, образовались осетинские группы тагаурцы и дигорцы на северном склоне Кавказа и туальцы на южном. В Чечне это шатоевцы, чантийцы, хачароевцы, терлоевцы и некоторые другие группы. В Грузии мохевцы, хевсуры, тушины, гудамакарцы, пшавы. Но есть и такие, которые сохранили в определенной степени этнокультурные черты, например, аккинцы в Дагестане, бацбийцы и кистинцы в Грузии.
Все переселенцы, пришедшие как с равнины так и с других горных районов к западу от Дарьяла т.е. бассейна реки Терек, стали называться «аккинцами» от ингушского «аьккхий – беженцы». Сказитель, знаток народных преданий У-Г. Газгириев аккинец по происхождению утверждает, что в прошлом старики рассказывали, что наш народ был известен под другим названием, название которое мы забыли. После бегства или ухода от преследования какого-то властелина в связи с конфликтом с ним или войной из-за убийства его сына, предки ингушей вынуждены были бежать и потому они стали называться аьккхий, т.е. от «аькхваь // аькхбаь // аьккхий», т.е. беженцы. (Сегодня в Ингушетии беженцев из Владикавказа и Пригородного района называют «бехарий»).
Предание рассказанное Газгириевыим аналогична с другим народным преданием ингушей о Баркине. В предании записанном еще в XIX в. Ч. Ахриевым рассказывается о борьбе Тамерлана и Баркина из-за захвата в плен последним сына первого. «От сына своего Темар узнал, что он находился у Баркина, – и войском своим двинулся против него. Барким должен был бежать из Дяттаха в Галгаевское ущелье, где он основал нынешний аул Озик; впоследствии этот аул тоже оставил Барким и переселился в Кистинское ущелье, где между нынешними аулами Ляжк и Оббоно, основал новый аул. Затем Барким оставил и этот аул, перешел в Джераховское ущелье, на левый берег реки Терек, и устроил нынешний аул Цими (Чми – С.Р.). Здесь он и умер». Как видно в обоих случаях, т.е. в двух преданиях фигурирует сына высокопоставленного лица, вследствие чего ингуши вынуждены были бежать, уходить со своих мест.
В свою очередь информация ингушских преданий перекликаются со сведениями письменных источников истории, где говорится что в 1395 г. состоялось решающее сражение на Северном Кавказе между войсками Тамерлана и Тохтамыша. Тамерлан, нанеся сокрушительный удар монголам, положил конец владычеству Золотой Орды. Тохтамыш после проигрыша уходит со своей армией за Волгу, а Тамерлан следует за ним преследуя его. Но вскоре Тамерлан поворачивает все свои силы обратно на Центральный Кавказ в связи с восстанием аланских предводителей Буракана и Буруберди, не признавших власть среднеазиатского завоевателя. На наш взгляд, Буракан письменных источников и Баркин ингушских преданий одно и тоже лицо. Во всех случаях имена, события и мотивы совпадают. Поэтому это не может быть простой случайностью. Правда преданий.
Наш информатор говорит, что аккинцы пришли в горы к своим соплеменникам и стали жить в башнях. Впоследствии из-за проживания в башнях они стали называться «гIала-хой» – «гIалгIай» от ингушского «гIал – башня», т.е. жители башен. Горная Ингушетия – страна башен, и если верить народным сказаниям, самобытная башенная архитектура ингушей стала определяющим в современном самоназвании ингушей – «гIалгIай».
«По преданиям и письменным источникам где-то в начале XVI века аккинцы двинулись из общества Аьккхий через горную ГIалгIайче (Ингушетию), затем аккинцы (а вместе с ними и часть галгаевцев) «поселились на том месте, где теперь обитает Назрановское общество, здесь оказалось мало места для всех переселенцев, поэтому большая часть их пошла через малую Чечню на восток» – отмечает Н.Семенов (Сказки, легенды чеченцев. Собраны и переведены Н.Семеновым. Владикавказ, 1882. С.7)». Относительно хронологии современный исследователь пишет, что «Как известно, их группа (т.е. аккинцы – авт.), сформировавшаяся в верховьях р. Гехи, переселилась в район своего нынешнего обитания лишь во второй половине XVI века, когда и возникло Ауховское общество».
Часть ингушского населения продвинувшаяся с западных пределов на восток во второй половине XVI века, оказалась в районе нижнего течения реки Терек, где и возникла Окоцкая слобода. Здесь речь идет о современных акинцах известных сегодня как чеченцы-аккинцы. А о том, что речь идет именно об ингушах подтверждение мы находим в исторических источниках: «Одними из первых здесь поселились ингуши из племени Акко*, известные в русских документах под названием «окочен», основавших так называемую «Окоченскую слободу».
Согласно другого предания, записанного среди аккинцев бывшего Ауховского района, также подтверждается информация о передвижении ингушей с запада на восток и о том, что корни у аккинцев – ауховцев следует искать в Ингушетии. «Некогда аккинцы, вышедшие из Шами, – рассказывается в предании, – обосновались под горой Казбек, но, враждуя с бацави-гурджи, они вынуждены были уйти в местность ГIула, которая, по мнению рассказчика, аккинца из села Бони-Юрт, находилась в верховьях р. Арамхи или р. Ассы. Нападения калмыков заставили аккинцев уйти из ГIула…, правый приток р. Ассы – ГIулойхи и поселиться на р. Мичик, но когда вновь на них напали калмыки (гIалмакхой), то аккинцы переселились в горы к р. Ямансу, где и образовали свои поселения».
О миграции ингушского населения тоже самое говорит профессор Яковлев: «Со второй половины XVI века начинается эмиграция ингушских племен из нагорной полосы на теперешнюю чеченскую плоскость. Эта эмиграция вытеснила гребенских казаков с места их первоначального поселения по реке Сунжа – за Терек. Многочисленные нагорные племена из Нашаха, с верховьев Аргуна и из Чаберлоя вновь перемещались на плоскости, подпали под влияние соседних плоскостных культур (русской, кабардинской, ногайской, кумыцкой и калмыцкой) и дали в результате новую культурную область с новыми центрами, в которых сформировалась новая культура и новый язык – чеченский».
Во второй половине XVI века в результате объединенного русско – ногайско – кабардинского похода, жившие на равнине, в предгорной зоне и в горных ущельях к западу от р. Терек ингуши вынуждены были переселиться в другие районы.
Факты передвижения ингушей на восток с территории современной Северной Осетии отразились в осетинских преданиях, записанных Семеновым в 1927 году в Кобанском ущелье. «Эти предания рассказывают, что ингуши в прошлом обитали в Куртатинском и Даргавском ущельях, из которых под натиском осетин и кабардинцев ушли в Санибавское ущелье, а позднее через район Чми – на правый берег Терека». «Санибанское ущелье (в свою очередь – С.Р.), по ингушским преданиям, считается родиной ингушских нартов и самих ингушей».
О пребывании ингушей в названных ущельях в недавнем прошлом свидетельствуют и памятники материальной культуры. «Башня Мамсуровых в осетинском селении Даргавс, …напоминает башни ингушского селения Цори; по осетинскому преданию, сообщенному нам в 1924 г. в селении Даргавс, башня Мамсуровых построена ингушским мастером. В осетинском селении Саниба жители называют некоторые надземные склепы «ингушскими». Обратим внимание на факт, что осетинами признавалось о принадлежности наземных склепов ингушам, т.е. речь идет об ингушских захоронениях, а это свидетельствует о том, что здесь жили ингуши, т.к. у ингушей как и любого другого народа не могут быть захоронения на чужой территории, на территории проживания другого народа. В ингушском случае это исключено в принципе.
Вероятнее всего, что население говорившее на одном из иранских языков появилось на северных склонах Кавказа с юга через Рогский перевал, с территории современной Юго-Осетии и не ранее второй половины XVII века. Они здесь сначало обосновались в Алагирском ущелье, а потом отсюда стали перемещаться в другие ущелья. Исследователь из Северной Осетии Берозов Б.П. пишет, что изначально «наиболее сильному заселению подверглись западные ущелья – Дигорское и Алагирское». И надо думать, что закрепившись в начале в двух этих ущельях, пришельцы осетины пришедшие с Закавказья на Северный Кавказ, потом постепенно стали заселять и другие ущелья к востоку от Алагирского ущелья, вытесняя отсюда старых жителей – ингушей. Именно об этих переселениях говорили осетины Семенову в 1927 г., как было сказано выше.
Это следует не только из приведенных свидетельств этногенетических преданий ингушей и осетин, об этом говорят нам и научные сведения. К примеру, как утверждают антропологии существуют краниологические различия между населением современной Северной Осетии, собственно осетин, и населением до XVIII века на той же территории.
Подтверждением тому, что осетины – иранцы проникли на северный склон с юга служит и утверждения проф. СОГУ Р. Бзарова, который пишет, что единый народообразующий этноним «… на осетинском севере… и закавказской (Южной) Осетии и всех выходцев из этих районов – «Кудар». Следовательно, «кудар» или «кударцы» это этническая основа для всех современных осетин. Это тот этнический стержень который явился главным составляющим при формировании современного осетинского (иронского) этноса. Хотя и эти этнонимы – «осетины» и «ироны», не есть их собственные названия по свидетельству В. Абаева.
Возможность для переселения осетин (кударцев) с юга на север сложились вследствие выше названных событий XIII – XVI вв. Появившиеся здесь осетины вольно или невольно оказались союзниками других пришельцев которые наступали на ингушей с равнины, что вынуждало последних покидать свои земли. Оставшаяся на прежнем месте часть ингушского населения было ассимилировано пришлым ираноязычным населением.
В Осетии до сих пор сохранились в огромном количестве топонимы, гидронимы и т.п., кавказского происхождения которые учеными связываются прежде всего с ингушами. Эти топонимы и гидронимы возникли в древнейшее время и существовали здесь до прихода иранского население.
Термины «нарт» и «Нар», осетинские авторы связывают с древним государством в Передней Азии «Нара (Наири)». Это как известно одно из государственных образований древних хурритов, язык которых являлся ближайшим родственником ингушского и других языков нахской группы. Точку зрения Б.А. Алборова разделила целиком и полностью А.Дз. Цагаева, которая пишет о том, что «в названии с. Нар следует видеть этноним племени марды, нарды, мары». Б.А.Калоев тоже связывает данный топоним с нартами и утверждает, что с нартами связано происхождение названия дигорских селений Нар (Нара).
Вместе с тем, как свидетельствуют авторы из Северной Осетии данный топоним не объясняется посредством осетинского языка. «До настоящего времени в осетинской топонимии встречается значительное количество необъяснимых географических названий». «К их числу, несомненно, следует отнести название селений Нар (Нара), известных в Туалгоме и Дигории». В тоже время кавказовед Кобычев В.П. территорию Туалгома включает в зону распространения традиционной ингушской топонимии. Тоже самое можно сказать и о Дигории.
Надо думать что именно этим и объясняется наличие среди осетин множества ингушских фамилий, хотя в отдельных случаях может быть и простое созвучие. Но есть фамилии среди осетин которые признаются по происхождению ингушскими. Алборов.
Ингуши (кисты) по Платону Зубову расселялись в пределах занимая в том числе и «предгорья по обоим берегам Сунжи от самого ее истока до редута Назрани, по левому берегу р. Оссой или Шатгира (Асса), от развалин древней церкви до Карабулакского аула (речь идет об Ассинском ущелье, включая сюда и современный Сунженский район – С.Р.), по обеим берегам Кумбелея от самого ее истока в Джерахском ущелье до Елисаветинского редута, и по обеим сторонам реки Терека, от Владикавказской Крепости до впадения в Терек реки Почь (р. Ардон). Расселение кистов: Узкая полоса земли, простирающаяся в длину с Юга на Север, от горы Казбека до Владикавказской крепости не с большом 40 верст, а в ширину едва составляющая 8 верст и ограниченная с Запада течением реки Терек, а с востока землею Ингушей служит жилищем Кистам, собственно так называемым (т.е. здесь речь идет о собственно кистинах или фаьппий – С.Р.). Расселение карабулаков: Есть предание между Горцами, что в прежние времена Карабулаки составляли сильное воинственное поколение, имевшее в своем владении значительную часть земли от Аргуна до Шатгира (Асса), … Карабулаки сейчас проживают на узкой полосе земли, образуемой впадением реки Оссая (ассой) или Шатгира и большого Мартана в Сунжу (т.е. территория между течением рек Мартана и Асса и в этих пределах по течению реки Сунжа. Очевидно, карабулаки отступили с восточной зоны их расселения, уступая свои земли чеченцам. – С.Р.). О карабулаках Зубов пишет, что они в одежде, жилищах, вооружения и образе ведения войны совершенно сходствуют с ингушами. Так же он отмечает, что Кисты, Ингуши и Карабулаки говорят все одним языком, совершенно особенным от прочих горских наречий и весьма похожим с Тушинским. (Последнее замечание представляет большой интерес. Вероятно, что тушины или бацбийцы в то время еще не так далеко ушли от ингушей. – С.Р.).
Массовый характер возвращение ингушей на равнину приобрел в XVII – XVIII века. В начале на плоскости ингуши сохраняя старые традиции селились семейными группами одной фамилии, одного рода (тейпа). Некоторые рода (тейпы) занимали иногда несколько поселений, располагавшихся недалеко друг от друга.
Каждый род независимо от социального и имущественного положения имел свои поселения и угодья, как и в горах, что является отличительной чертой ингушского общества. Родственники оказывали помощь друг другу во время свадеб, похорон и т. д. Известный кавказовед Л.П.Семенов пишет о Йовлой: «Одно селение и носит название – Евлой. Этой фамилии принадлежали крепкие замки в нескольких селениях. Евлоевым принадлежало право пользоваться одной из четырех частей храма Тхаба – Ерды во время совершения торжественных культовых празднеств. Главный жрец этого храма был из того же рода. Евлоевы жили в селениях Пялинг, Евлой, Нюй, Муслиево».
Н. Яковлев напишет: «Жили ингуши в древние времена отдельными родами, «фамилиями». Каждый из них вел сове отдельное родовое хозяйство, знал только власть своего старшины и так же, как теперешнее самостоятельное государство, вел войны или вступал в союзы с другими такими отдельными родами-государствами».
В результате возвращения ингушей на плоскость привело к возникновению в XVII веке ингушских поселений в верховьях Ассы, Фартанги, Сунжи, Терека, Камбилеевки и т.д. Принцип поселения ингушей на равнине в начале, был тот же, что и в горах. До укрупнения ингушских поселений, на равнине существовали множество мелких хуторов, судя по названиям которых являлись фамильными поселениями.
Первое научное описание территории ингушей со времени появления России на Кавказе, дано академиком Российской Академии наук А.И.Гюльденштедтом. По его данным в 1770 году по бассейнам рек Камбилеевки и Сунжи было множество ингушских селений. Этот вывод полностью согласуется с множеством данных других источников.
В начале XIX века ингуши массово расселились в Предгорной зоне по долинам рек Асса, Сунжа, Камбилеевка, Терек, Фартанга и т.д., образовав множество селений такие как Ангушт, Алкун, Ахкинюртовские поселения, Аршты, Бамут (Бумат), Берд-Юрт, Галашевские хутора, ГIандал-Босе, ГIажар-Юрт, Мужичи, Семигоч (СомугIч) и другие. В последующее время происходило продвижение ингушей далее на север. Таким образом, из верховьев р. Сунжи (Ахкинюртовские поселения), в 60 – 70 – тых годах XVIII века к северу в район Наьсаре до р. Кен произошло передвижение части населения вероятно представителей рода Йовлой (А.Н. Генко. Из культурного прошлого ингушей.). Евлоевы из Ахки – Юрта переселились в район бассейна Р. Кен. В русских письменных источниках, в начале XIX века здесь было уже известно селение Гарс. В книге Волковой Н.Г. «Этнический состав населения Северного Кавказа с древнейших времен до XVIII века», приводится карта ингушских населенных пунктов по верхнему и среднему течению р. Сунжа начала XIX в. На этой карте указаны два населенных пункта Верхний Гарс и Нижний Гарс, а в приложении дается перечень населенных пунктов, где в числе других названо поселение Гарса Сагова. Народные предания помнят и до сих пор указывают место где находилось это поселение в районе современного селения Али-Юрт Гарс ваьха Мат или по другому Гарс-аьле.
Тогда же возникли и хутора в районе современных селений Сурхахи и Экажево, Эрцели (в карте у Волковой Верхний Эрцели и Нижний Эрцели) и т.д. Кроме того, в этих письменных источниках, упоминаются ингушские поселения по среднему течению р. Сунжа начало XIX века, где мы видим следующие названия: Атыгово, Боково, Курей-Юрт, Мальсагово, Плиево, Осканово, Сукиево, Мартазаново и т.д., по Камбилеевке: Тенгово, Уджахово и др. Вероятно, это время возникновения современных ингушских фамилий: Атыговы, Боковы, Дахкильговы, Мальсаговы, Куриевы, Оскановы, Саговы, Сукиевы, Тангиевы, Ужаховы и многие другие.
Многочисленные поселения существовали по реке Камбилеевка, где исторически возникли даже несколько групп населенных пунктов со своими центрами, такими как Ангушт, Шолхи и т.д. Это следующие фамильные поселения – хутора: Дахкильговых, Ужаховых, Газдиевых, Яндиевых, Гадаборшевых, Цароевых, Тангиевых, Далгиевых и других. По некоторой информации хутор Дахкильгов находился по реке Камбилеевка, ниже современного селения Долаково ближе к городу Беслан. Потом, они поднялись выше на правый берег названной реки и образовали современное селение Долаково, где по ныне они и проживают в своем большинстве. Там же недалеко от них проживало часть Евлоевых которые позднее переселились в селение Базоркино.
Потом из этих поселений возникли крупные населенные пункты известные в настоящее время как: Альтиево, Гамурзиево, Барсуки, Базоркино, Долаково, Насыр – Корт, Плиево и т.д., а за Сунженским хребтом расположились Ачалуки. В районе трех Ачалуков по имеющимся сведениям первыми поселились Бековы и Чапановы из Таргима, Богатыревы из Эги – Кала, Евлоевы из Лялаха, Булгучевы из Ана-хишке (совр. Серноводск в русских источниках Казах-Гичу). Потом к ним подселились Цечоевы, Мержоевы – Кузьговы, Костоевы, Киевы, Вельхиевы и другие.
Например, Верхние Ачалуки тогда называлось Чиркъе-Юрт. По народным преданиям данное название происходит от имени первопоселенца Чиркъа Бекова. Селение Нижние Ачалуки – Даби-Юрт основано Костоевыми первопоселенцем которого звали Даби и т.д.
Заселение территории Сунженского района ингушами происходило во второй половине XVIII в. – начале XIX в., в том числе и в нижнем течении рек Ассы и Сунжи и не только в пределах современного Сунженского района, но и к востоку. Например в местечке Валаре // ВалартIе, возникли и существовали до 40-х годов XIX в. ингушские поселения ГIалгIай-Юрт, Умахан-Юрт (на месте современного населенного пункта Валерик) и т.д. В одной из ранних работ по истории народов Северного Кавказа «Чечня и чеченцы», автором которой является Берже А.П., говорится, что Умахан-Юртовские хутора, Альтемир-Юрт и Галгай-Юрт поселены в один аул Валерик и что эти аулы существовали до 1846 года. В этом же районе до сих пор существует селение Котро-Юрт, основанное по народным преданиям Коатро Дакиевым из ингушского рода Ялхарой.
Первопоселенцами селения Валарг (Валерик) являются Евлоевы, Киевы, Галаевы и др., часть которых до сих пор продолжает там проживать и осознают себя ингушами. В прошлом недалеко от Бамута существовал аул ГIандал-Босе, основанный Гандолоевыми, руины которого «находятся в 13 км к юго-западу от Бамута». На территории современного Ачхой-Мартановского района были многочисленные поселения Цечоевых, Белхароевых, Мержоевых и др.
В Ах-Борзе, где потом заложили станицу Ассиновскую (Ах-Борзе – ингушское название селения) первыми поселились Гетагажевы. Возле этого поселение были и другие населенные пункты, например хутор Хамчиевых. Бывшее селение Берд-Юрт возле Ах-Борзе на берегу реки Асса было основано Мамиевыми (Кориговы) относящимися к роду Белхарой, там же, где сегодня под тем же названием возрождается это селение на правом берегу реки Асса Сунженского района Ингушетии.
На Карте Кавказского края составленной и литографированной при Генеральном штабе отдельного Кавказского корпуса 1842 г. во Владикавказском округе указаны ингушские селения Корей-юрт, Серали-Юрт, Гажир-Юрт, Ах-Борц, Карабулак, Али-Юрт и другие населенные пункты. По «Дорожной карте Кавказского края», составленной и литографированной Военно-Топографическим отделом Кавказской армии в 1853 г. все ингушские населенные пункты, позднее станицы, вошедшие позднее в состав нынешнего Сунженского района, находятся в границах Ингушского округа Терской области. Потом как известно ситуация изменилась.
По сведениям Сборника сведений о Кавказских горцах «Для увеличения поземельного надела казачьих станиц предназначен бывший Карабулакский участок принадлежавший, по административному отношению, к Ингушевскому округу и оставшийся после переселения чеченцев в Турцию совершенно свободным». Здесь говориться о переселении чеченцев с ингушского Карабулакского участка. На самом деле переселены были в основном с этого участка ингуши – орстхойцы, хотя как мы указывали выше здесь проживали и представители других обществ ингушей, которые тоже подверглись изгнанию.
Первые две станицы будущей Сунженской линии были заложены в 1845 году XIX века на месте разоренных ингушских аулов селений Курей-Юрт и Серали Опиева. В то время на месте ингушского селения Курей-Юрт была заложена ст. Сунженская (с конца 1851 г. ст. Слепцовская, после революции Орджоникидзевская). На карте 30-х годов XIX века на месте современной станицы Орджоникидзевской являющейся административным центром Сунженского района расположено ингушское селение Курей-Юрт, где находилось 105 дворов и проживало 585 человек. На Карте Кавказского края составленной и литографированной при Генеральном штабе отдельного Кавказского корпуса 1842 г. указаны ингушские селения во Владикавказском округе Корей-юрт, Серали-Юрт, Гажир-Юрт, Ах-Борц, Карабулак и т.д.
По сведениям Волковой Н.Г., в русских письменных источниках на месте Орджоникидзевское обозначен населенный пункт Курей-Юрт, что мы и видим на карте, опубликованной в ее работе «Этнический состав население Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1974». Это поселение указывается и на карте 1840 г. как Курей-Юрт.
Это селение было основано Куриевыми из рода Леймой, т.е. основателем был Курей, сын Али из Лейми (Леймой Аьлий КIури). Его потомки носят фамилию Куриевы и ныне проживают в сел. Барсуки. Это поселение просуществовало до 1845 г. После гибели генерал-майора Н.П. Слепцова в декабре 1851 г., по повелению Николая I станица Сунженская, где находился штаб Сунженского казачьего полка, которым командовал Николай Петрович Слепцов, была переименована в Слепцовскую. После революции ингушское селение Курей-Юрт или станицу Слепцовскую переименовали в станицу Орджоникидзевскую. Вероятно, Куриевы и Хашагульговы из Галгаевского ущелье шли по Ассе вниз и расположились, Хашагульговы на левом берегу р. Асса образовав селение ГIажар-Юрт (по имени первопоселенца ГIажара Хашагульгова), и Куриевы на среднем течении реки Сунжа (поселение Курей-Юрт в русских письменных источниках) на месте современного сельского поселения Орджоникидзевское.
По сведениям Н.Г. Волковой, к западу от Курей-Юрт, находится поселение Серали-Юрт. Известно, что это поселение было основано Опиевыми из рода ЦIечой (ЦIечой Опий СарIал-Хьаж был основателем данного селения), где и возникла станица Троицкая. После ликвидации этого населенного пункта жители переселились в аул Верхний Алкун. Ныне они в основном проживают в ст. Орджоникидзевской.
На месте ингушских селений Серали-Юрт и Эбарг-Юрт, была заложена ст. Троицкая (вначале основали укрепление Волынское, а потом станицу Троицкая). В письме от 28 января 1846 г. военный министр Чернышев писал наместнику Кавказа Воронцову о соизволении императора Николая I на наименование «вновь водворенных на Сунже двух казачьих станиц, близ укр. Волынского и близ урочища Курей-Юрт: первой – Троицкою, а второй – Сунженскою».
Так же пользуясь тем, что Кавказская война подходила к концу, наместник Кавказа Барятинский начал проводить в Ингушетии так называемую земельную реформу – укрупнения населенных пунктов.
Как отмечалось в старину ингуши селились отдельными фамильными хуторами, но с середины XIX века, царская администрация стала объединять отдельные фамильные поселения в большие селения, тянувшиеся вдоль берегов рек и дорог в целях удобства в процессе управления. Но и здесь после объединения селений ингуши сохраняли традиции. В таких селениях родственные семьи, представители одной фамилии как правила селились отдельными кварталами.
В связи с этим в мае 1858 года вспыхнуло восстание известное в истории как «Назрановское возмущение», т.е. вспыхнуло потому, что укрупнения селений (ликвидация хуторов) происходило не по воле ингушей и с большим ущемлением прав и интересов последних. Этим актом создавались условия разрушения социально-культурной жизни ингушей. Постоянные переселения вели к тяжелым социально-экономическим и моральным последствиям, к разорению хозяйства и т.д. Командующий российскими войсками на Кавказе генерал Орбелиани упоминал в своем докладе «об обременительных бесконечных переселениях горских аулов по военным соображениям». Все это и явилось предпосылкой для общенационального восстания ингушей в 1858 году.
После революции в России и установления советской власти была образована Ингушская автономная область. В то время в Ингушетии были созданы территориально-административные единицы – округа, в составе 4 округов и 215 населенных пунктов. Таким образом приведем состав населенных пунктов Ингушской автономной области:
I. Ачалукский округ:

1. Селение Пседах; 2. хутор Запад. Советский; 3. Мазаевский; 4. Вост. Советский; 5. Дохолбер; 6. селение Сагопш (бывш. Новый Ах-Борзе); 7. хутор Белхароева; 8.Макузова; 9. Октябрьский; 10. Гурбаева; 11. Сев. Малгобекский; 12. Южн. Малгобекский; 13. Назрановский; 14. Галаева; 15. селение Кескем; 16. Хутор Грушевский; 17. Перепелкина; 18. Угрюмова; 19. Хамчиева; 20. Саутиева; 21. Озерный; 22. Яндиева; 23. Кусова; 24. Лакисова; 25. Базоркина; 26. Патиева; 27. селение Нижн. Ачалуки; 28. хутор Зязикова; 29. селение Средн. Ачалуки; 30.хутор Балхой-Корт; 31. селение Верхн. Ачалуки.
   II. Назрановский Округ:
   1.Селение Долаково; 2. хутор Гаербек-Юрт; 3. селение Кантышево; 4. поселок Назрань; 5. ж-д. станция Назрань; 6. ж-д. казарма; 7. ж-д. будка; 8. ж-д. будка; 9. ж-д. будка; 10. ж-д. казарма; 11. ж-д. станция Плиево; 12. селение Насыр-Корт; 13. кирпичн. черепичн. завод; 14. селение Экажево; 15. Альтиево; 16. Гамурзиево; 17. хутор Синий Камень (Сийна-Кхера); 18.селение Бурсуки; 19. крепость Назрань; 20. селение Плиево; 21. мельница Акиевых М. и У.; 22. мельница Плиева А.; 23. мельница Плиева Б.; 24. мельница Барахоева М.; 25. мельница Ведзижева М.; 26. селение Яндырка (Яндаре); 27.селение Сурхохи; 28. хутор Арж-Дук; 29. хутор Гошкен-Кух; 30. хутор Кенче; 31. хутор Албагачиева; 32. хутор Докиевых.
   III. Пригородный Округ:
   1.селение Базоркино; 2. мельница Султыгова; 3.ж.-д. полуказ; 4. ж.-д.будка; 5. хутор Цороевский; 6. хутор Баркинхоевский; 7. хутор Чермоевский; 8. хутор Ахушковский; 9. хутор Алиевский; 10. хутор Хадзиевский; 11. хутор Циздоевский; 12. хутор Гадаборшевский; 13. хутор Озиевский; 14. хутор В. Патиевский; 15. хутор Яндиевский; 16. хутор Патиевский; 17.Быв. Терпугова. Им. Г.З.И.; 18. селение Галгай; 19. селение Нов. Джерах; 20. селение Шолхи; 21. мельн. б. Спиридонова; 22. мельн. Ингместхоза; 23. селение Ахки-Юрт; 24. селение Таузун-Юрт; 25. хутор Шолжи; 26.хутор Албагачиева; 27. хутор Евлоева; 28. селение Ангушт; 29. хутор Бартабос; 30. Госвинзавод и зав. Пос.; 31. хутор Чернореченский; 32. хутор Томова; 33. хутор Мамилова; 34. селение Текхаст; 35. селение Догергиште (Духьаргишт);
2. селение Гарпии (Хьарп); 37. селение Эбен (Эбан); 38. селение Гауст (ГIоузтI); 39. селение Кошет; 40. селение Бойни; 41. селение Горак (Гаркх); 42. селение Морч; 43. селение Фолхан (Фалхан); 44. селение Мецхал; 45. селение Эрзи; 46. селение Хамышки (Хьамашк); 47. селение Ляжги; 48. селение Ольгеты (ОльгитI); 49. селение Шон (Шуан); 50. селение Терш (ТIаьрш); 51. хутор Льянова; 52.хутор Мецхальский; 53. хутор Редант I; 54.хутор Редант II; 55. хутор Редант на 9 версте; 56. селение Балта; 57. селение Длинн. Долина; 58. селение Фуртоуг; 59. селение Нижн. Озми; 60. селение Верх. Озми (Эзми); 61. селение Могучкал (МагIар-Кхал // Джейрах);
3. селение Эгочкал (ЭгIар-Кхал); 63. селение Памят (Пхьамат).
   IV. Ассиновский Округ:
   1.селение Мужич; 2. хутор Мачиев; 3. хутор Нальгиев; 4. хутор Кази-Мулла; 5. хутор Гатиев; 6. хутор Базгиев; 7. селение Галашки; 8. селение Алхасты; 9. селение Сомиогоч (СомугIч); 10. хутор Мергест; 11. хутор В. Бережки; 12. хутор Н. Бережки; 13. хутор Ср. Бережки; 14. селение Н. Даттых; 15. селение В. Даттых; 16. хутор Гандалбос (ГIандалбосе южнее сел. Бамута); 17. селение В. Аршты; 18. селение Н. Аршты; 19. хутор Аккад; 20. хутор Футунч (Футанч); 21. хутор Эзык; 22. селение Н. Бамут; 23. селение Ср. Бамут; 24. селение В.Бамут; 25. хутор Эрш; 26. хутор Бугужурт; 27. хутор Нивель; 28. хутор Дотхойбегач; 29. хутор Ярыч; 30. хутор В. Акабос; 31. хутор Ср. Акабос; 32. хутор В. Ушхот; 33. хутор Н. Ушхот; 34. хутор Докеч; 35. хутор Цорх; 36. селение Н. Алкун; 37. селение В. Алкун; 38. селение Тумгой; 39. селение Салги; 40. селение Ляйлах (Лялахь); 41. селение Балкоево; 42. селение Нижн. Хули; 43. селение Гу; 44. селение Хани (Хаьни); 45. селение Коли (Кели); 46. селение Карт (Кхарт); 47. селение Верхн. Хули; 48. селение Хайрах (Хьайрах); 49. селение Бешт (Бишт); 50. селение Верхн. Одзик (Оазг);
4. селение Пуй (Пхьуй); 52. селение Нижн. Одзик (Оазг); 53. селение Эгикал
5. селение Галушпи (ГIалашпхье); 55. селение Барах (БIарх); 56. селение Хамхи (Хамх); 57. селение Кост (Къасте); 58. селение Ср. Одзик (Оазг); 59. селение Коки (Кек); 60. селение Кяхк; 61. селение Торгим (ТIаргам); 62. селение Бархин (Бархане); 63. селение Гороте (ГийртIе); 64. Нижн. Лейми; 65. Верх. Лейми; 66. селение Гадаборш (Гадаборш-цIенге); 67. селение Пялинг; 68. селение Гент; 69. селение Никоты (Ний-коатIа); 70. селение Мусиево (Мускъонгий-Коа); 71. селение Меллер; 72. селение Вовнушки (ВIовнашк); 73. селение Энт; 74. селение Мохул (Махал // Махле); 75. селение Цори (Цхьийре); 76. селение Горшки; 77. селение Осех; 78. селение Гози; 79. селение Огут; 80. селение Койрах; 81. селение Гул 82. селение Мяшхи; 83. селение Корби (КербIитIа); 84. селение Бирки 85. селение Цизды (ЦIизде); 86 селение Ний (Ный); 87. селение Хай; 88. селение Евлой; 89. селение Ляжги.
   Ныне населенных пунктов в Республике Ингушетия значительно меньше, а население больше. Административное деление Республики Ингушетия: 4 района: Назрановский, Сунженский, Малгобекский и Джейрахский; 4 города республиканского подчинения: Магас, Назрань, Малгобек, Карабулак. Численность населения Республики Ингушетия составляет 481,6 тысяч человек, из них большинство составляют ингуши, а также здесь проживают русские, чеченцы и др. Численность ингушей в Российской Федерации 492 тыс. человек. Общая площадь республики составляет 3,6 тыс. кв. км. Плотность населения очень высокая – более 127 человек на квадратный километр.

Султан Хамчиев
ТОРГОВЫЕ СВЯЗИ ИНГУШЕЙ С НАРОДАМИ КАВКАЗА.
С давних пор ингуши поддерживали торговые связи с соседними народами. Основу ингушского хозяйства издавна занимало скотоводство. О развитии скотоводства в горной Ингушетии можно судить по встречаемым в эпоху позднего средневековья среди погребального инвентаря костных остатков жертвенных животных. Ингуши разводили крупный и мелкий рогатый скот, многочисленность которого хорошо видна по наблюдаемому обилию жертвоприношений на памятниках. О развитии скотоводства у ингушей говорит и то, что плата за любые виды преступления, в том числе и за убийства, влекла за собой штраф скотом, что говорит о том, что основу старинного ингушского хозяйства составляло скотоводство. Торговые отношения с жителями равнины строились на обмене продуктов горского скотоводства на продукты земледелия на равнине.
Издревле в ингушских горах существовало и земледелие (вплоть до XVIII века), которое носило террасный характер.
Многие исследователи истории ингушей отмечают острую нехватку зерна у горцев.
Охота в хозяйстве ингушей играла лишь подсобную роль.
Судя по материалам археологических раскопок, ювелирное производство ингушей характеризуется высоким уровнем развития. Производство ювелирных изделий шло не только на нужды жителей соседних поселений, но и на торговый обмен, о чем мы будем говорить ниже.
Большего мастерства достигли ингушские оружейники в своем ремесле. Широко было развито гончарное, кузнечное, деревообделочное производство, обработка камня, кожевенное производство, пчеловодство.
Из сказанного мы можем сделать вывод, что ремесленное производство у ингушей характеризуется значительным развитием. Оно удовлетворяло не только внутренние потребности, но и служило для торгового обмена. Через Ингушетию проходили торгово-транспортные магистрали (в том числе пролегающие здесь участки великого шелкового пути, «Дороги ингушей»).
Говоря о торговых отношениях ингушей с народами Кавказа следует отметить, что в русских документах за 1604 год упоминается о применении вайнахами огнестрельного оружия («огненного боя с пищалей»). Пищали у ингушей могли появиться только в результате торгового обмена. Подтверждением тому служит первое сообщение за 1629 год о поездках русских стрельцов из Терки в горы для покупки свинца у обществ Мулкой (верховья Аргуна и Калган (Галгай) в верховья Ассы и Джераха. (Хронология истории ингушского народа. Саратов 1996 г.) «Во всяком случае, в начале XVII века русские послы, направлявшиеся в Грузию через Ингушетию, видели уже «у горских и турских людей пищали и луки, и сабли, и копья» (Е. И. Крупнов. Средневековая Ингушетия. Магас 2008 г.)
«На северо-восточной окраине поселка Бейни у подножия горы Мат-Лам, местное население вплоть до начала XIX века добывало селитру и серу для приготовления разносортного пороха. Согласно преданиям, в Бейни имелись потомственные квалифицированные ремесленники по изготовлению пороха. Последний нередко использовался в торгово-обменных операциях (за скот, оружие, продукты, ткани и пр.)
(Древности горной Ингушетии. Магас 2003 г. Составитель Д. Ю. Чахкиев)
«На южной окраине поселка Лежги местное население вплоть до середины XIX столетия активно добывало селитру для изготовления разносортного пороха. Последний часто использовался в торгово-обменных операциях с соседями. Многоопытными умельцами по приготовлению качественного пороха являлись представители местной фамилии Харсиевых. Это место старожилами именуется как «Соленая земля» («Дир лаьтта»). Лабораторный анализ этой «соленой земли» потвердил наличие в ней большого процента селитры.
На северо-западной окраине поселка Лежги жители окрестных поселений до средины XIX века добывали охристую глину, которую использовали в строительном деле, керамическом производстве и для приготовления краски» (Древности Горной Ингушетии. Назрань. 2003г.)
«В 1, 0 км. Севернее поселка Фалхан, у подножия горы Мят-Лам местное население до середины прошлого века (XIX века) добывало серу и селитру для приготовления разносортного пороха. Старожилами это место именуется «Молх доаха «ч1одж» (Ущелье, где добывают порох»). Причем порох, изготовляемый опытными потомственными мастерами из Фалхана, отличался прежде всего своим высоким качеством и пользовался широким спросом. Это место было открыто А. С. Сулеймановым, а затем обследовано (со сбором дополнительных фольклорно-исторических источников) Д. Ю. Чахкиевым в 1990 году. (Древности горной Ингушетии Назрань. 2003г.).
Одним из крупнейших башенных поселков в Джейраховском ущелье горной Ингушетии является Эрзи. Из Эрзи происходят многие ингушские фамилии, «представители которых в прошлом славились как храбрые воины и талантливые зодчие, ювелиры и оружейники».
На крутых горных склонах в долине реки Арамхи располагается башенный поселок замкового типа Шуан (Шуани, Шон) «В одной из жилых построек первой части поселка вплоть до середины прошлого столетия располагалась оружейная мастерская, где изготавливались качественные образцы клинкового и ручного огнестрельного оружия, некоторые атрибуты воинского снаряжения. Особым искусством в этом отличались во II половине XVIII – начале XIX в. потомственные местные мастера-оружейники Зокк и Гатт Шанхоевы. Интересно, что из отмеченной башни-мастерской происходит редкая для края каменная многоячейная пулелейка этого же времени. В прошлом девушки данного поселения славились в ткацком ремесле, а также в большем умении вышивки золотом, серебром и бисером. Здесь небезынтересно отметить, что золото и серебро в горах Ингушетии не добывались. И появиться они могли только в результате торговых обменов с другими народами. Особенно успешно реализовывался при торгово-обменных операциях порох, который изготавливали жители поселка Кязи вплоть до середины XIX века.
Из башенного поселка Бишт в Тумгоевском ущелье горной Ингушетии «происходят Бисархоевы, Арсаевы, Алхоевы, Мерешковы, Дударовы. Здесь в прошлом проживали многоопытные кузнецы, ювелиры, оружейники и деревообделочники, знатоки народной медицины, а также прекрасные исполнители традиционной музыки и песен. Причем изящные музыкальные инструменты, тщательно изготавливаемые умельцами данного поселка считались одними из лучших в горной Ингушетии, очень высоко ценились также в соседних районах Грузии и Северной Осетии». (Древности горной Ингушетии. г.Назрань 2003г. стр. 95).
Согласно сообщениям местных жителей, в горах Ингушетии в Тумгоевском ущелье на горных склонах вблизи поселка Бисар вплоть до середины XIX века активно добывали свинцовые руды, которые в основном использовались для изготовления пуль. Обработка руды производилась в одной из башен Бисара. Причем определенная часть полученного таким образом свинца успешно шла на продажу или обмен на иные изделия. Подтверждением этому служит вышеприведенное сообщение о том, что в 1629г. русские стрельцы ездили из Терки в верховья Ассы и Джераха для покупки свинца у ингушей.
«Дошхакле-башенный поселок замкового типа на отроге горы Цей-Лам в галгаевском («Г1алг1айче») ущелье высокогорной Ингушетии.
…Одна из башен была искусно приспособлена под оружейную мастерскую, в которой местные многоопытные ремесленники изготавливали качественные сабли, шашки кинжалы и разносортный порох. Эта продукция ратного снаряжения успешно использовалась в торгово-обменных операциях». («Древности горной Ингушетии. г. Назрань 2003г.).
«Карт-башенный поселок замкового типа на отроге горы Цей-Лам, в 0, 5 км. юго-восточнее В. Карта.
…Среди жилых башен размещалась крупная оружейная мастерская, «где в прошлом местные потомственные ремесленники изготовляли превосходные фитильные и кремневые ружья и пистолеты, тонкие и гибкие шашки, прочные кинжалы, отличный порох». Однако, согласно преданиям, никто не мог превзойти по мастерству талантливого оружейника Дудика Амхадова, умершего в начале XIX века. Его высококачественные изделия ценились даже в соседних районах горной Грузии и Северной Осетии». (там же стр. 102). «Костное место по добыче свинцовых руд. Согласно информации старожилов, в окрестностях поселка Кост местное население еще в I половине XIX столетия добывало и умело обрабатывало свинцовые руды. Последние обычно широко использовались для приготовления пуль, а также нередко шли на продажу или обмен (за скот, оружие, металлы, одежду и т. д.)» (там же стр. 107).
Видное место в быту ингушей занимало прикладное искусство. «Кроме оружия мастера изготавливали пояса с серебряными наборами, ожерелья, браслеты, серьги, кольца, женские пояса, нагрудники, кувшины подносы, снаряжения для коня, что было характерно для кавказских кустарей. Узоры делались ими гравировкой, чернением и позолотой, насечкой на стали золотом, а также из серебряных проволочек филигранью и применением эмали, привозимой из Персии». (Прикладное искусство чеченцев и ингушей» Х. Акиева. Грозный. 1984г.
«Изготовление холодного оружия на Северном Кавказе уходит в седую древность. Большое количество сабель из стали высокого качества поступало на Кавказ с XIII века через генуэзцев, турок, персов. С XVI века панцири, щиты, налокотники и ружья стали поступать на Северный Кавказ из России. В России при царском дворе особенно ценились «полосы булатные, черкасские с долами, штыком специальной выковки покрытые зернами жемчужными».
В большинстве русских источников вплоть до XVIII века все народы Северного Кавказа назывались черкассами или татарами. Поэтому под названием «Черкасские» могли выступать и чеченские, и ингушские мастера. Огнестрельное и холодное оружие на Северном Кавказе производилась повсеместно, в том числе и в Чечено-Ингушетии. Так, здесь изготовляли шашки с изображением волка, по качеству и по форме не уступавшие известным во всем мире дамасским. Центрами оружейного производства в XIX веке в Чечено-Ингушетии были села Урус-Мартан, Старые Атаги, Базоркино». (там же стр. 8, 9).
Ингушские мастерицы изготавливали башлыки, женские шапочки, передники к женскому платью, сумочки для хранения предметов женского рукоделия, футляры для часов. Кстати, в моем домашнем музее хранится футляр для часов (Сахьат ботт) тесьма (галун), костяной нож (инза т1ехка урс), шкатулка (Шант чулеладо к1опилг).
До депортации ингушей в Казахстан и Среднюю Азию в каждом ингушском доме имелись войлочные изделия: ковры, подушечки для водоносных кувшинов. Водоносный кувшин для удобства обвязывался широкой, цветной вытканной лентой (бохк). В моем домашнем музее хранится редкий по красоте войлочный ковер, изготовленный 100 лет назад моей матерью.
К концу XIX века изделия кустарных промыслов стали вытесняться дешевыми фабричными товарами из России. Но многие кустарные промыслы не были забыты ингушами. В годы депортации ингушей в 1944 год в Казахстан ингушские мастера делали деревянную посуду, ручные мельницы (керхьал), маслобойки, гребни для расчесывания шерсти, умели выделывать кожу, шить обувь (бурки, тапочки), научили местное население делать брынзу.
В 1987 году экспедиция археологической лаборатории ЧИГУ им. Л. Н. Толстого проводила раскопки в самом «сердце» горной Ингушетии – Таргимской котловине. Основные работы были связаны со средневековым ингушским могильником XIII – XV веков у башенного поселки Кемо, расположенного в двух километрах к западу от реки Ассы.
В зоне строительства дороги было вскрыто около 100 кв. м., расчищено около 300 захоронений в каменных ящиках и грунтовых ямах, а также в коллективных склепах Археологическая наука получила тысячи находок к слабо обеспеченной ранее источниками эпохе начала позднего средневековья. Середина и вторая половина XIII века – время утверждения в предгорно-плоскостных районах Северного Кавказа власти ханов Золотой Орды. Горцы продолжали (и в XIV веке) напряженную борьбу против завоевателей и не были полностью подчинены. Именно отражением сложной в военно-политическом отношении обстановки следует считать широкое распространение различного рода вооружения в мужских захоронениях. Только сабель, считавшихся в средневековье принадлежностью знатных воинов, обнаружено здесь около сорока. Среди них много типичных кочевнических клинков XIV века. Выделяются также изделия местной работы, а также и уникальные образцы, которым нелегко найти параллели. Представлены коллекции железных шлемов (семь экземпляров), частей от кольчужных доспехов, оковок от щитов, колчанных наборов из различных наконечников стрел, боевых ножей и другого.
Для женских погребений более свойственны украшения, амулеты, предметы быта. Обращают на себя внимание подвески со схематизированными человеческими фигурками, изображением животных, геометрическими сюжетами. Особый интерес представляют подвески – иконки, вероятно, грузинского происхождения с изображением «личин» и фигуры Георгия Победоносца, а также древнерусский нательный складной крест – энколпин. Другие виды украшений (височные подвески, браслеты, нашивки и накладки) также обильно были представлены в основной массе погребений. Небывало большое число глиняных пуговиц, политых глазурью, находилось в наиболее поздних захоронениях. В Предкавказье они более характерны для золотоордынского времени. (в основном XIV – XV века), но в закавказских могильниках появляются уже с конца XI-XII века.
Исключительное значение имеют находки монет. Их обнаружено более десятка. Это золотоордынские, грузинские образцы и ряд пока неопределенных по происхождению. Датировка монет и учет их соотношения в погребениях позволит дать уточненную и детальную хронологию могильных комплексов. А ведь ранее такая задача считалась непосильной!
Особая категория находок-глиняные сосуды. Они встречены в большей части погребений Келийского некрополя. Важно, что среди образцов местного производства выделяются явно привозные экземпляры, связанные с ремесленными центрами Закавказья и, возможно, более отдаленных областей (Иран, Ближний Восток). Несколько кувшинчиков украшены поливной орнаментацией, некоторые отличаются изящной формой и высокоискусным выполнением. Есть и посуда более упрошенных форм, несущая на себе традиционные черты керамики завершающего этапа раннего средневековья».
«Редкие приметы Средневековья». «Комсомольское племя». 10 октября 1987 г.
В первой половине XIII века под ударами монголов распалось Аланское царство. В конце XIV века между среднеазиатским эмиром Тимуром и ханом Золотой Орды Тохтамышем разгорелась большая война. Тохтамыш в трех сражениях потерпел поражение. С целью подорвать могущество Золотой Орды Тимур стал уничтожать весь Северный Кавказ. Были стерты лица земли города и села, вырублены сады и виноградники. Большая часть населения оказалось в плену, оставшиеся в живых бежали в горы. Огромный край был буквально опустошен.
Нашествие Тимура явилось сокрушительным ударом по тысячелетней культуре всего Кавказа, по древней торговле Византии с Востоком, наконец по торговле Генуи с Кавказом. 1395 год для культуры народов Северного Кавказа оказался пограничным между высокоразвитой культуной и застоем в культуре с XIV по XVII века. Последствия нашествия монголов, а затем Тимура мы испытываем до сих пор.
«Варварский погром, учиненный Тимуром, надолго задержал процесс поступательного развития народов Северного Кавказа и оставил глубокий след в их памяти. В упадке оказалась экономика, торговля и культура края. Это привело к расстройству как внутренних так и внешних экономических и культурных связей. Крестьяне лишились рабочего и домашнего скота, что привело к сокращению посевных площадей; временно пришло в упадок ремесло, в большинстве областей Северного Кавказа исчезли города, и надолго прекратилась городская жизнь. К значительным изменениям в расселении народов Северного Кавказа привело нашествие Тимура. В XIII-XIV веках часть их была оттеснена в горы, а часть даже перевалила Кавказский хребет и осела в Закавказье». (Х. А. Хизриев «Кавказцы против Тимура», Грозный. «Книга» 1992).
С XV века опустевший край начали осваивать адыгские племена. Но о том, что это территория ингушей не забывали потомки тех, кто вынужден был некогда бежать в горы. Территория современной равнинной Ингушетии оказалась временно занятой кабардинцами. Ингуши оказались в исключительно тяжелых социально-экономических условиях. Ослабляются или прерываются экономические связи ингушей с окружающими народами.
Нас же интересуют торговые связи ингушей в период, значительно предшествующий появлению капиталистического влияния на горцев Северного Кавказа. В рассматриваемый период в XVII – XVIII вв. до вступления в 1770 году в Россию, Ингушетия со всех сторон находясь во враждебном окружении более многочисленных и сильных соседей, вынуждена была отстаивать свою независимость.
«По ряду исторических данных известно, что в период позднего средневековья даже «иранские и турецкие товары привозились через Грузию к народам Северного Кавказа». Эти свидетельства подтверждают и данными археологии.
В наземных склепах горной Ингушетии изредка встречаются прекрасные образцы иранских шелковых тканей XV-XVI вв. и куски закавказской Шемахинской шелковой пряжи. Такие ткани были найдены в склепе у с. Хамхи экспедицией ГИМ в 1939г.». (Е. И. Крупнов. «Средневековая Ингушетия» стр. 173-174).
В связи с этим необходимо хотя бы кратко осветить вопросы о путях сообщений, проходившим через Ингушетию в далеком и недавнем прошлом. Несмотря на то, что письменные источники и архивные данные рисуют картину острого бездорожья края, нельзя считать, что этот район, прилегающий к древнейшему Дарьяльскому проходу, ставшему позднее Военно-Грузинской дорогой, являлся абсолютно замкнутым обреченным на изоляцию. В свете археологических фактов кроме Дарьяльского прохода одним из основных путей, проходивших через Ингушетию и сохранившим свое значение до современности, является ущелье, по которому протекает р. Асса. Менее значительным является путь по ущелью р. Армхи, соединяющий через Цейламский перевал Военно-Грузинскую дорогу с Ассинским ущельем.
Ингушскую территорию с Грузией соединяли и многие другие трудные перевалы. Работами Северокавказской археологической экспедиции Академии наук СССР и Государственного исторического музея в прошлые годы установлена исключительная насыщенность Ассинского ущелья разнотипными и разновременными памятниками древности, начиная от эпохи бронзы и кончая XIX веком. Выясняется, что Ассинское ущелье является древнейшим путем, через который осуществлялись связи местного населения горных и плоскостных районов.
Владение выходом из ущелья имело не только большое экономическое, но и стратегическое значение. Кто обладал входом в ущелье, тот и был хозяином района.
Существовал и другой путь по ущелью р. Армхи, судя по памятникам материальной культуры и народному эпосу, также весьма древний. По этим основным магистралям и осуществлялось некогда миграционное движение ингушей с гор в предгорья и на плоскость. Этими путями пользовались и московские дипломатические посольства, направляющиеся в XVII в. в Грузию. Этими же дорогами осуществлялись общение ингушских племен со своими ближайшими соседями и позднее.
К XVI-XVIII вв. исконные равнинные ингушские земли оказались под подчинением князей малой Кабарды. Предположительно с XVII в., возвращаясь с гор на свои предгорные равнинные земли, ингуши столкнулись с притязаниями на эти земли кабардинских феодалов. Ингуши отделывались от них небольшой платой за пользование пахотной землей.
Территория современной равниной Ингушетии, в том числе и Пригородный район, оказалось временно занятой кабардинцами. Именно этому времени (XVI и далее века) относятся ингушские предания, повествующие о тесных дружественных, родственных и торговых связях ингушей и кабардинцев. Вахушти «Багратионни прямо говорит о своеобразной форме «обмена», существовавшего в XVIII в. между ингушами и кабардинцами: «А повинуются и платят дань соседним черкесам, дабы получить от них жизненные продукты, одежду и соль». Непонятно, почему ингушам понадобилась покупать соль у кабардинцев, если в горах Ингушетии в районе Датыха добывалась первоклассная соль.
Вахушти пишет, что ингуши всецело зависели от обмена с кабардинцами. Не может быть, чтобы ингуши, живя натуральным хозяйством, являясь древнейшими скотоводами не умели производить продукты животноводства.
Это положение подтверждается другими указаниями, что в начале XVII века ингушские горцы даже подносили грузинскому царю Теймуразу I предметы собственного изготовления. Вот что об этом рассказывает переводчик М. Г. Джанашвили: «Встречали нас… кистинцы, глигви и дзурдзуки и приносили в подарок чохи, бурки, черных баранов…». Разумеется, что это были предметы местного производства. А раз этими предметами делали подарки, значит они производились здесь на месте.
После вхождения в состав России в 1770 году ингуши втягиваются в торговые отношения с представителями разных народов, населяющих Россию.
В 1784 году близ ингушского села Заур-юрт была основана крепость Владикавказ, где ингуши приобретали нужные им товары. Покупать их по дешевой цене становится более выгодным, чем производить их в хозяйстве. Многие ремесла приходят в упадок. Продукты животноводства со временем приобретают рыночное значение.
Проблема торговых связей ингушей с народами Кавказа проблема далеко не исследованная. Ни в коей мере нельзя думать, что ингушский народ развивался изолированно. Нельзя думать, что национальная культура ингушского народа развивалась изолированно, замкнуто, без влияния окружающих его народов. Изучение культуры любого народа приводит нас к выводу, что в ней прослеживаются следы инородных влияний. И поэтому, говоря о связях ингушей с соседними народами, в том числе и о торговых связях, мы не должны забывать о той конкретно-исторической обстановке в которой развивалась Ингушетия, проследить не только географические но и социально-экономические, т. е. исследовать, в окружении каких культурных народов развивалась Ингушетия, в каком положении она находилась в отношении путей торгового обмена. Недостаточная изученность данной проблемы не означает, что у ингушей не было широких торговых связей с народами Кавказа и Закавказья.
После вхождения Ингушетии в состав России в 1770 году, «войдя в соприкосновения с русскими, ингуши стали втягиваться в круг тех капиталистический отношений, которое несло с собой русское владычество. Рушились основы натурального хозяйства, росли товарные отношения. Предметом торговли были, главным образом, русские фабрикаты: красный товар (ситец, нанка, парча) и железо, из которого горцы выделывали орудия и оружие. Торговля велась по преимуществу в русских крепостях или в покоренных аулах, причем, в последнем случае, торговля велась даже с опасностью для жизни, так как приходилось скрываться в домах родственников, пока эти совершали порученные операции.
Наиболее оживленно шла торговля на русской линии, в глубине же гор (в Чечне, Дагестане) она была незначительна. Там торговали мелкие коробейники с наибольшим торговым оборотом (от 30 до 150 руб. в год), лишь немногие имели оборот до 1000 рублей. Как ни незначительна была эта торговля, все же они свидетельствует об экономической связи и зависимости горцев от русского капитала.
С ростом торговли росло значение денег, пробуждался дух капиталистической наживы, пробуждалась жажда к удобной земле, к земледелию и хозяйственности, к мирному укладу жизни.
Б. В. Скитский. «Назрановское возмущение 1858г». (Страница из истории ингушского народа).
С древних времен между ингушами и Грузией существовала неразрывная связь в политической, экономической и культурной областях.
Наиболее сильное влияние Грузии ингуши испытывают в XII-XIV веках в годы правления царицы Тамары (XII-XIIIвв.) и Георгия Блистательного (I половина XIV в.). К этому времени, по мнению Л. П. Семенова, Б. В. Скитского, относится строительство христианских храмов на территории Ассинского ущелья (Тхаба-Ерды и другие) и распространение грузинской письменности, о чем свидетельствуют сохранившиеся надписи на стенах храмов.
«Данные исследований Л. П. Семенова и Б. В. Скитского свидетельствуют о том, что грузинская письменность запечатлена в Чечено-Ингушетии на различных памятниках: в церковных книгах в надписях на плитах храмов (Тхаба-Ерды), на стенах склепов, на кувшинах, находимых в склепах».
Авторы разных времен – Леонтий Мровели, Вахушти Багратиони, Мари Броссе, А. Генко, Н. Ф. Яковлев, И. А. Джавахишвили, В. Гамрекели, Л. Семенов и другие указывают на тот факт, что чеченцы и ингуши еще до нашей эры уже занимали в основном нынешнюю территорию. Эти авторы утверждают, что связи между чечено-ингушскими племенами и населением Грузии издревле поддерживались через караванные пути и горные тропы.
Главные связи между народностями и племенами, населявшими северную часть Центрального Кавказа, и Грузией осуществлялись через Дарьяльское ущелье. Это был основной путь, позволявший свободно вести торговые и политические сношения между ними. «Нынешняя Военно-Грузинская дорога, в соседстве с которой обитают джераховцы, кистинцы и прочие описываемые мной горцы, служила издавна чуть ли не единственным сообщением между Северным Кавказом и Грузией (Н. Ф. Грабовский. Экономический и домашний быт жителей горного участка ингушского округа. Сборный сведений о кавказских горцах выпуск 3. Тбилиси, 1870, стр. 19). Из древнейших источников известно, что этот путь называли «дверью» или просто «дорогой» – Дарьяльской». (Картлис Цховреба том. I Тбилиси, 1955, стр. 156.). Осетинской (там же стр. 15), Аланской (там же, стр. 16) Пангуа – Дзурдзукской (там же, стр. 17) «Дорога имела громадное значение для народов Северного Кавказа и потому, что благодаря ей поддерживались их связи с закавказскими народами. О большем стратегическом и социально-политическом значении дороги, проходившей вдоль реки Терека (или по-вайнахски – Ломехи, что означает «горная вода» – А. Ш.), еще в XI веке писал грузинский историк Л. Мровели». (А. И. Шавхелишвили. Из истории взаимоотношений между грузинским и чечено-ингушскими народами. Грозный. 1963г)
«Движение политического, экономического и культурного развития древней Ингушетии шло в направлении не к востоку, а к западу об Ассы, и это вполне понятно, так как западный район прилегал к исходному месту главнейшего торгового пути (ныне – Военно-Грузинская дорога), связывавшего Предкавказье с Закавказьем. Из Джейрахского ущелья легчайшие и ближайшие пути к Дарьяльским воротам за обладание которыми шла с незапамятных времен борьба между различными народами, шли в Северную Осетию (через Чми) и через Балтыские ворота к плоскостной части бассейна Терека». (Л. П. Семенов. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 годах. Грозный, 1963, стр. 139-140.).
Взаимосвязи между грузинскими и чечено-ингушскими племенами осуществлялись и по другим дорогам, которые в этом отношении также имели определенное значение. Из общества Шатой дорога идет вверх по Аргуну, через хевсурское село Шатиль или через Ардоти до села Парсман Грузинской ССР. От села Парсман она тянется через Пирикительское ущелье до центра панкиского общества с. Омало к Банскому перевалу и оттуда в Кахетию. Вторая, не менее важная дорога, ведет из Ингушетии в Хевсуретию. От ингушского села Джейрах дорога идет на юг через Хевсурский перевал в Андаки и отсюда Алазанистави. Далее она разделяется на две части – одна идет через Гоцемарское ущелье, а вторая – через Циплянское ущелье. «Галашевская дорога вверх по Ассе…, Дорога эта до аула Хамхи, лежащего лишь в десяти верстах от границ области, разработан до степени аробной; остальная часть по ущелью Ассы, в лесу, и может считаться лишь вьючной тропой. Перевал через передовой хребет лежит на самой границе области и, пройдя ворота Ассы, дорога уходит в Хевсуретию (деревня) (Колота)» (А. Генко. Из культурного прошлого ингушей).
В древние времена указанные выше дороги играли большую роль во взаимоотношениях ингушей с Грузией. Эти пешеходные и вьючные тропы служили и экономическим целям. По-видимому, предметы торгового обмена доставлялись по указанным тропам.
Таким образом, опираясь на вышесказанное, мы можем констатировать торгово-экономические связи между Грузией и Ингушетией осуществлялись не только по Дарьяльскому ущелью, но и через различные горные перевалы. В связи с изменениями внешнеполитической обстановки эти связи заметно ослабевали, но все же никогда не прекращались. Караванные пути и пешеходные тропы не могли соперничать с центральной Дарьяльской дорогой, но во взаимоотношениях между Грузией и вайнахами. Джераховская, Аргунская и Ассинская дороги имели немаловажное значение. По этим дорогам проходило много людей, по ним же перегоняли скот. Важны были они и в том отношении, что во времена внешнеполитических осложнении Грузии приобретали первостепенное значение. Они связывали ее с народами Северного Кавказа, от которых поступала военная помощь.
Благодаря этим же дорогам осуществлялись и экономические связи. По маленьким горным дорогам проникала на Северный Кавказ и высокая грузинская культура». (А. И. Шевхелешвили. «Из истории взаимоотношений между грузинским и чечено-ингушским народами»). Выше мы писали о том, что после монгольского нашествия вся предгорная равнина была занята пришлыми кочевниками. Ингуши, как и другие народы Кавказа, были вынуждены покинув возделанные равнины, укрыться в труднодоступных горах. В период монгольского нашествия значительно слабнут связи ингушей с окружающими народами.
Новый жестокий удар этим связям нанесли опустошительные нашествия грозного завоевателя Тимура на рубеже XIV-XV веков.
Но говорить о том, что запертые в горах ингуши развивались изолированно от окружающих народов, не приходится.
В советской историографии писалась о том, что в прошлом Ингушетия была отсталой окраиной царской России. Но понятие «в прошлом» растяжимое. Это может быть и сто, и тысячу лет.
О том, что домашнее и торговое ремесло развивалось и крепло, видно из вышеприведенных примеров. «Развитие земледелия, скотоводства огородничества и садоводства, борьба за свое существование, адаптация к экономическим условиям гор и равнины ставили население гор перед необходимостью производить такие орудия производства, которые наилучшим образом отвечали бы потребностям его развития. С незапамятных времен необеспеченность пашнями, низкая продуктивность скотоводства и большая плотность населения заставляли горцев искать дополнительные источники дохода. Такими источниками были различные виды домашней промышленности, которые были рассчитаны не только для удовлетворения своих нужд, но и на рынок.
Домашняя, или кустарная промышленность чеченцев и ингушей имела следующие направления: обработка шерсти, обработка металла, кожи, глины и камня. Все эти формы были атрибутами натурального хозяйства, но в условиях роста товарного производства они приобретали форму ремесла, постепенно отделяясь от земледелия, как самостоятельная отрасль. производства предметов потребления на рынок или на заказ. В кустарной промышленности на первом месте стояло шерстяное производство. Повседневным занятием женщин после окончания летних сельскохозяйственных работ были обработка шерсти, прядение и изготовление сукон для нужд семьи и на рынок». (Э. А. Борчашвили Социально-экономические отношения в Чечено-Ингушетии в XVIII-XIX веках. Тбилиси. 1988г).
«Среди прочих промыслов было развито деревообделочное ремесло: из различных пород дерева изготовлялись кухонная посуда, домашняя утварь, ульи, бочки, детали для домов и т. д. (там же стр. 90).
«Кузнечное ремесло в Чечено-Ингушетии держалось долго и ценилось высоко. Чеченская пословица гласит: «Ремесленный человек, т. е. мастеровой человек, не пропадет нигде и везде найдет себе хлеб». (там же. стр. 91).
После вхождения Ингушетии в Россию торговля в жизни ингушей приобретала все большее значение.
Развитие русско-ингушских и межкавказских торговых отношений, основывавшихся на меновой торговле, еще не разрушало основы натурального хозяйства, хотя создавались предпосылки для более быстрого вовлечения их во всероссийский рынок, перехода от меновой торговли к товаро-денежным отношениям.
После заложения русскими крепости Терки началась налаживание связей русской администрации с предводителями народов Северного Кавказа, в том числе и с Ших-Мурзой Окоцким. Вслед за строительством крепости вблизи нее образовалась Окоцская слобода. Одними из первых здесь поселились ингуши из племени Акко, основавших так называемую «Окоченскую слободу» (Терское казачество. Владикавказ. 1991 стр. 69).
«По историческим данным первым из аккинцев еще в 1567 г. в контакты в тогдашней русской администрацией (с Иваном Грозным) на Северном Кавказе вступил «владелец» аккинцев Ушаром-мурза… после того как Шихмурзе были переданы царская охранная грамота и подарки, с просьбой о принятии в подданство и под защиту обратился и Салтан-мурза – владелец небольшого «селения Ларс в Дарьяльском ущелье». (Дахкильгов И. А. «Шли в подданство не по принуждению». Магас 2004г. стр. 6-7). В русских документах ингушские владельцы названы братьями.
Ингуши вместе с другими горскими родами жили в Окоцкой слободе, в Кизляре. В проекте о таможенных привилегиях, составленного кизлярским комендантом Н. А. Потаповым в 1764г., упоминаются «… люди из кабардинцев, осетин, киштинцев (т. е. ингушей – авт.) и других наций». (Мальбахов Б. К., Дзамихов К. Ф. Кабарда во взаимоотношениях с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством. Нальчик, 1996. с. 98-99). Дальнейшему развитию торговли между народами Северного Кавказа и Россией способствовало основание городов-крепостей Кизляра (1735г) и Моздока (1763г). Русское правительство, заинтересованное в экономическом освоении Северного Кавказа, содействовало переселению в эти населенные пункты горцев.
Развитию товаро-денежных отношений, переход от меновой торговли к товаро-денежным отношениям на Северном Кавказе способствовали многие факторы в том числе проведение железных дорог и рост городов. В экономической жизни ингушей большую роль сыграл Владикавказ, основанный на ингушской земле.
В газете «Ингушетия» за 10 февраля 2004г № 14 (1133) есть публикация А. Гадаборшева. «Царская семья на Кавказе». 18 сентября – 14 октября семья российского императора объезжала свои Кавказские владения. В столице Терской области в г. Владикавказе для них местным чиновничеством был организован торжественный прием.
На странице 45 пишут об ингушах: «Небольшое Ингушское общество, ближайшие соседи Владикавказа, подносит императору хлеб-соль на серебряном блюде, а Императрице – массивный кованый пояс, украшенный серебряными застежками филигранной работы.
В «Терском календаре» помещен список торгово-промышленных заведений Терской области за 1914 год с оборотом не менее 20000 рублей. По г. Владикавказу в нем под номером 31 значится:
Горбаков Губи Гайтемирович, Горбаков Алайбек Тауботовичи Ужаховы Хаджбикар и Магомед Батакиевичи, Горданов Тауси Бисиевич, Котиков Заурбек, Льянов Хадышко, Шишханов Игло, Тангиев Джантемир.
Вышеперечисленные лица, являясь крупными торговцами вели оживленную торговлю как закупаемыми в России мануфактурными и бакалейными товарами, так и товарами местного производства.
В работе М. Картоева, сотрудника Государственной архивной службы РИ, «К вопросу экономического развития Ингушетии в начале XX в.» приводятся многочисленные данные о сети расположенных в начале XX века в Ингушетии торгово-промышленных предприятий, которые представляют несомненный интерес для исследователя социально-экономического развития нашего края.
Арендные связи.
Как мы отмечали выше, с давних пор основу ингушского хозяйства составляло скотоводство и земледелие (вплоть до XVIII века она было террасным). При острой нехватки земли ингушам приходилась прибегать к различным формам аренды.
Некоторые официальные документы XVIII века прямо говорят о временной зависимости ингушей от кабардинских князей в сравнительно недалеком прошлом. В актах, изданных кавказской археологической комиссией, содержатся свидетельства о давнем притеснений ингушей кабардинскими феодалами, о дани козами и баранами, которую ингуши платили кабардинцам.
Официальные документы той поры свидетельствуют об исключительно тяжелом экономическом положении ингушского народа, которое понимало и русское руководства на Кавказе.
«Если теперь не приласкать ингушевский бедный народ в теперешнем их крайнем положении, то потерять их должны и отвратить от себя», – убеждает генерал-майор Ивелич генерала Тормасова в донесении от 21. 06. 1810г.
Даже в самом конце XIX века, в период усиливающегося влияния русского капитализма на ингушей, когда часть ингушей стала выселяться на плоскость – на арендные земли казачьих станиц и на земли все тех же кабардинских князей, за которыми царское правительство закрепило тысячи десятин земли, в ингушских горах на одну душу населения мужского пола в среднем приходилось 1, 85 десятины всей земли, включая и неудобную, т. е. горные склоны и осыпи» (Е. И. Крупнов, Средневековая Ингушетия». Издательство «Сердало» 2008 г.).
«Кормовой кризис, который всегда остро ощущался в горах, вызвал в нагорной Ингушетии своеобразный вид договора между владельцем скоба и пастухом – «фоат», согласно которому владелец, сдавший скот на известный срок пастуху, получает лишь половину сбора. Сущность его изложена в «Трудах» Абрамовской комиссии. Комиссия совершенно правильно отмечает, что во всех случаях договорного соглашения в выгоде остается арендатор-пастух и что «фоат» мог возникнуть только на почве крайней нужды в кормовых средствах». (там же, стр. 152).
В. П. Христианович сообщает, что «200 лет назад на основе свободной заимки общинные земли аула Гул оказались в собственности рода Гуловых. Более сильные семьи из этого рода узурпировали большую часть этих земель и стали давать их на правах аренды малоземельным. Это привело к возникновению большого неравенство в землепользовании внутри общества».
Добровольное вхождение ингушей в состав России в 1770 году было для ингушей способом выживания этноса, возможностью возвращения на свои плоскостные земли. В начале 80-х годов начинается заселение ингушами Назрановской равнины.
В результате переселенческой политики царизма в 60-х годах XIX века этническая карта расселения ингушей изменилась. В ущельях Фортанги, Ассы, Сунжи, Камбилеевки мелких хуторов не осталось. На месте аула Гаджирен-юрт в 1847г. основана ст. Нестеровская, Таузен-юрт ст. Таузен-юрт – в 1861 г. ст. Воронцово-Дашковская, Магомет-Хите-Вознесеновская, АХ-Борзе, – в 1861 г. ст. Ассиновская, Ахки-юрт – в 1859 г. ст. Сунженская, Ангушт – в 1850г. – ст. Тарская, Илдиргала – в 1859г. ст. Карабулакская, Алхасте в 1860г.- ст. Фельдмаршальская, Шолхи – в 1867г. хутор Тарский. Эбарг-юрт, ст. Троицкая и Дибир-юрт, ст. Слепцовская в 1845 году.
В актах Кавказской археологической комиссии, в IX томе, на стр. 429 читаем: «Для утверждения здесь русского владычества представляются два средства:
1). Поселение казачьих станиц на Сунже и 2). Возведение укреплений при главных выходах из гор» «Казачьи станицы могут быть устроены в следующих местах.
1). Две на левом берегу Сунжи, между кр. Грозной и укреплением Умахом-юртом; 2) пять на том же берегу, между кр. Грозной и аулом Казак-Кичу. 3) две на правом берегу Сунжи, выше Казак-кичу; 4) две га левом берегу Ассы, ниже впадения в нее речки Алгус-Али, всего 11 станиц». (Мартиросиан Г. К. нагорная Ингушетия. Социально-экономический очерк.
В основе колонизации лежали политические соображения – устройство клина, который разъединил бы горных ингушей от плоскостных и представлял собою постоянную военную опору власти на местах.
Так, как по ущельям рек Камбилеевки, Сунжи и Ассы существовали единственные дороги для сношения горных ингушей с равниной, то станицы преградили ингушам свободный путь, который ранее давал им возможность быть экономически непосредственно связанными с плоскостью.
И запертые в горах ингуши оказались обреченными на тяжелое, нищенское существование.
Вся предгорная зона ингушских земель была передана казакам. Горцы вынуждены были арендовать земли у казаков, попадая от них в экономическую зависимость. Парадокс заключался в том, что ингуши были вынуждены арендовать землю, которая еще недавно являлась их собственностью.
В 1858-1859 годах ингуши изгоняются из аулов лежащих у самых стен Владикавказа (Темуркова, Жантемирова, Богоматова и др.).
Еще задолго до Кавказской войны ингуши горцы, в связи с увеличением населения и недостатком земли, выселились на плоскость. П. Бутков в «Материалах для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год указывает, между прочим, что в 1784 году при ингушской деревне Заур основана была крепость Владикавказ.
В 1860 году жители горных сел Мужичи, Алкуна и Даттыха выселяются и на месте этих сел образуются станицы Алкунская, Галашевская, Даттыхская. Из-за трудных условий жизни в горах казаки переселяются на плоскость, сохраняя за собой земли. Ингуши вынуждены арендовать свои бывшие земли у казаков.
Весьма нуждаясь в земле, горные ингуши постепенно переселялись на плоскость, образуя здесь хутора на арендованных у казны или Терского казачьего войска участках, арендуя и у плоскостных ингушей их надельную землю.
В 1905 году, например, в Хамханском обществе (Дело 1905 г. по описи Горского Архивного управления №106. Горск., отд., 2 стола, штаба Кавказского военного округа), числилось 485 коренных домохозяев. Проживало вне коренного местожительства 216, из которых 72 человека проживало на войсковой земле в хуторе Галашки, 44 – в хуторе Мужич, 12 человек – в хуторе Датых, 19 человек – в ст. Нестеровской, Ассиновской, Фельдмаршальской, 33 человека – хуторами на арендованных у землевладельцев по реке Камбилеевке участках.
Из Цоринского общества из 350 домохозяев, имевших право голоса на общественном сходе, 145 человек проживали на войсковой земле в хуторе Галашки, 4 человека – в хуторе Мужичи, 41 – в Даттыхе, 63 – в станице Нестеровской, 39 – в станице Ассиновской, 13 – в ингушских селениях, арендуя от последних надельную землю на участках по реке Камбилеевке, арендуя их у частных владельцев на земле станицы Ахки-юртовской, 21-жили на хуторе Сарали Опиева. Всего домохозяев, проживавших вне коренного местожительсва с разделившимися семьями – 339.
Мецхальское общество.
37 дворов по реке Камбилеевке, в хуторе Яндиевском, в районах станиц Сунженской и Михайловской немецкой колонии, проживали на купленной и арендованной земле, 16-на участке Лакисова в районе села Исламовского на арендованной земле, 30-на участке Газдановых села Кескем на арендованной земле, 50 – хутор Длинная долина на казенной оброчной земле, 8 в м. Редант, 1-го участка Владикавказского округа – на купленной земле, 14 – в районе Михайловской немецкой колонии – на купленной и арендованной земле 25 – в разных селениях на плоскости.
К началу европейской войны существовали следующие ингушские хутора на арендованных землях:

1. Хутор Алкун Сарали Опиева – 30 дворов, 500 дес.
2. Мужич – 100 дв., 1000 дес.,
3. Галашки – 3000 дворов, 2500 дес.,
4. Даттых 100 дв., 900 дес.,
5. Хутор Сагожин – 60 дв., 700 дес.,
6. Мершед – 30 дв., 200 дес.,
7. три хутора Берижи – 120 дв., 100 дес.,
8. два хутора Аршты – 120 дв., 500 дес.,
9. два хутора Бомут – 600 дв., 200 дес.,
   10 Солно-Чоч – 50 дв., 250 дес.,
10. Мергист – 18 дв., 120 дес.,
11. Лергебени – 8 дв., 70 дес.,
12. Гадаборш – 40 дв., 200 дес.,
13. Кирилов – 15 дв., 100 дес.,
    После покорения Кавказа перед властью стал вопрос об урегулировании земельных отношений среди покоренных горских народов. В попытках разрешить поземельный вопрос на Кавказе не раз учреждались различные комиссии и комитеты, писались различные проекты, но всегда кончалось тем, что комиссии упразднялись, а проекты сдавались в архив.
    Неясность в деле поземельного устройства ингушского народа вносила сама высшая Кавказская администрация.
    Так, наместник на Кавказе – кн. Борятинский в своей прокламации горским народам обещал: «Религия ваша, шариат, адат, земля ваша, имения ваши, а также все имущество, приобретенное трудами, будет неприкосновенной вашей собственностью и останется без всякого изменения. Российские войска будут защищать вас от врагов, начальство будет заботиться о благоденствии вашем, и вы ни в чем не встретите нужды и никогда вас не постигнет никакое бедствие. (см: Письменные заявления горского населения о объяснений комиссии. Владикавказ. 1909г).
    Однако следующий наместник на Кавказе кн. Борятинский говорил о земле не так определенно, как его предшественник. Это видно из сравнения прокламации с прокламацией кн. Барятинского (Г. К. Мартиросян. Нагорная Ингушетия. Социально-экономический очерк).
    Проходили годы, десятилетия, но положение горцев не менялось. Положение их в отношении права на землю не менялось. Хотя горцы и получали заверения начальства, что они останутся на тех землях, на которых они живут, но пример того, как горцы изгонялись со своих земель для новых казачьих станиц. «В 1865 году начальник Терской области генерал Лорас-Меликов опубликовал объявление главнокомандующего Кавказской армией жителям Горского участка Ингушевского округа:
    «На заявление вашего начальства о постоянно хорошим вашем поведении я убеждаюсь, что вы стремитесь к мирной жизни и честному труду.
    С особенным удовольствием благодарю вас за это и хочу окончательно успокоить вас относительно устройства будущего вашего положения, а потому объявляю именем государя – императора, что земли на которых вы живете останутся навсегда неприкосновенными в вашем пользовании и что только измена правительству может лишить даруемого права». (там же стр. 351).
    Однако это обещание сохранить за ингушским народом его земли имело в виду только нагорную полосу; во-вторых, дата объявления относится к тому времени, когда процесс переселения ингушей в некоторых местах был уже закончен, а в других приближался к концу.
    Крайнее малоземелье нагорной полосы и связанный с ним рост недовольства масс вызвал появление новой комиссии, которая приступила к своим работам в 1906 году.
    Приказом по Кавказскому военному округу от 18 апреля 1906 года за №113 главнокомандующий Кавказского военного округа, по соглашению с военным министром образовал во Владикавказе комиссию для разрешения вопроса о землеустройстве населения нагорной полосы Терской области под председательством юрисконсульта при военно-окружном совете военного округа д. с. сов. Абрамова в составе шести членов.
    По данным комиссии, подробно обследовавшей нагорную полосу области, видна картина глубокого земельного кризиса.
    На одну мужскую душу в среднем в нагорной Ингушетии приходилось 5, 8 десятин, в том числе походной земли – 0, 3 дес., покосной земли 1, 2 дес., выгонов и пастбищ 4, 3 дес., всего земли 5, 8 дес.
    В нагорной Ингушетии недоставало на мужскую душу до земельной продовольственной нормы – 44, 2 десятины. Избыточное население у горных ингушей составляло 89 человек. Выход из тяжелого экономического население находило в аренде земель на плоскости, главным образом на территории терского казачьего войска.
    В «Архивном вестнике Республики Ингушетия» (Назрань. 2009г.) публикуются новейшие материалы о тяжелом поземельном устройстве жители горной Ингушетии начала XX века. Здесь приводятся списки жителей, проживающих по хутором Ассинского ущелья, с показанием с какого времени хутора существуют, с чьего разрешения и на какой земле. Составлен 20 июня 1893 г.
    Хутор Галашки на войсковой земле, 168 дворов поселен с разрешения начальства с 1887 года по заключенному контракту с войском, (его население составляют горцы Хамхинского и Цоринского обществ.
    Хутор Мужичь на Войсковой земле, 50 дворов, поселен с разрешения начальства с 1872 года в числе 3000 дворов (горцев, заключивших договора с Войсковым правлением об аренде земли по Ассинскому ущелью, его население составляют горцы Хамхинского и Цоринского обществ.
    Хутор Алкун, 49 дворов, поселен с разрешения начальства с 1873 года. Население его составляют горцы Хамхинского и Цоринского обществ. Из них часть принадлежит к числу 300 дворов, а часть проживает на собственной земле.
    Хутор Сарали Опиева, 20 дворов поселен с разрешения начальства с 1874 года на войсковой земле. Население его составляют жители селения Цеча-Ахки.
    Хутор Датых, 62 двора, поселен с разрешения начальства с 1875 года. Население его составляют горцы Хамхинского и Цоринского обществ, которые принадлежат к числу 300 дворов, арендующих войсковую землю.
    Хутор Мергист на земле ст. Нестеровской, 6 дворов. Арендаторы, поселены с разрешения начальства с 1891 года.
    Хутор Семиогоч на земле станицы Нестеровской, 32 двора. Арендаторы (жители Цоринского и Хамхинского обществ) поселены с разрешения начальства с 1891 года.
    Хутор Верхний Аршты на земле ст. Нестеровской. Итого 2 двора. Арендаторы поселены с разрешения начальства с 1891г.
    Хутор Нижний Берешки на земле ст. Нестеровской. Итого – 8 дворов. Арендаторы (жители Цоринского общества) поселены с разрешения начальства с 1891г.
    Хутор Футун на земле станицы Ассинской. Итого – 8 дворов.
    Арендаторы (жители Цоринского общества, поселены с разрешения начальства с 1891 года.
    ЦГА РСО. Фонд. 20. Оп. 1 Д. 743. Л. 94. об. 94, 95.
    Дед по матери автора этих строк, будучи в преклонном возрасте (ему было свыше 100 лет, умер в депортации в Казахстане), помнил, как их выселяли из Ангушта. Турлучные ингушские дома обвязывали цепями, затем несколько пар быков тянули цепь, и дом заваливался. Пришлось жителям Ангушта поспешно уходить. Дед помнил, как они после изгнания из Ангушта поселились выше Галашек в горах в селе Г1ами-юрт. Выше мы писали о том, что на месте ингушских сел в горах были основаны станицы Алкунская, Датыхская, Галашевская. Отсюда в топонимии села Галашки сохранилось данное казаками название речки Иерусалимка. Любое появление ингуша на казачьей (бывшей ингушской) земле грозило смертью. Так, я запомнил рассказ деда об этом. Ехали они на двухколесной арбе. К ним лихо подкатил казак, одним взмахом сабли снес вознице-ингушу голову. Голова катилась под косогор и что болтала языком. Из-за непривычно тяжелых условий жизни в горах казаки переехали на плоскость, сохранив за собой леса и земли. И вплоть до 1917 года ингуши вынуждены арендовать землю у казаков.
    Жители нагорной полосы Ингушетии как-то могли существовать, только арендуя земли у казаков. Арендная плата за землю с каждым годом повышалась. Атаманы отделов и станиц запрещали казакам сдавать свою надельную землю в аренду горцам.
    «Только отдельным горцам, известным своим богатством на всю округу предоставлялось неограниченное право аренды казачьих земель из запасного фонда. Известно, что главными арендаторами казачьей земли были местные предприниматели и крестьяне-переселенцы, о чем будет сказано ниже. Горцы могли арендовать землю у своих богатеев или у обществ горских селений. Крестьяне – бедняки обычно – сотни и тысячи десятин. Так, кулаки селения Насыр-Корт Д. Джагустниев и Т. Табахаджиев в 1904 году арендовали 6000 десятин у крестьян села Базоркино за 6 тысяч рублей в год. (См. ЦГА СО АССР, фонд II, опись 8, д. 5486, л. 5).
    Кулаки – чеченцы и ингуши не только арендовали, но и покупали землю. Много земли было куплено через Кавказские отделение Крестьянского поземельного банка.
    Больше всего покупали богатые ингуши, меньше чеченцы. В 1909 году горцы Назрановского округа Мецхальского сельского общества в числе 17 хозяев купили через банк от 9 до 18 десятин земли каждый, всего 227 десятин, у землевладельца Л. С. Лакисова. Земля эта располагалась при селении Кескем Нальчикского округа (см. ЦГА СОАССР, фонд 11, д. 5888, л. 42).
    В 1911 году несколько крестьян – ингушей из селения Яндиево купили 115 десятин земли, расположено у станицы Сунженской, у войскового старшины А. А. Чередникова.
    В 1912г. 43 горца Мецхальского общества Назрановского округа купили через банк у П. Я. Попова 675 десяти, расположенной вблизи города Владикавказа. Ахильго Д. Матиев, С. Мерзиев, В.Костоев, Д. Аушев, Д. Гагиев, А. Тутаев купили по 25, 5 десятины земли каждый. В то же время 25 крестьян Мецхальского общества, в том числе Куркиевы, Бековы, Котиевы, Арсиговы, Хутиевы, купили 373 десятины земли, расположенной при селении Кескем у трех землевладельцев. Шесть горцев из селения Кескем и Верхние Ачалуки купили 85 десятин и Л. С. Гулуевой, (у рожденной Базоркиной). Крестьяне по фамилии Гулухоевы из селений Насыр-Корт Алтышевское, Барсуки, Плиево, Кантышево в числе 19 домохозяев купили 299 десятин земли, расположенной у ст. Вознесеновской, у Г. И. Старицкого. 70-горцев-ингушей различных селений купили у овцевода П. Т. Мазаева 700 десятин земли расположенной вблизи селений Пседах и Сагопши.
    Покупка земли горцами продолжалась и в последующее время. В 1913 году 66 горцев купили у владикавказского купца Ф. Д. Пилипейко 1000 десятин земли, в том числе из селения Мецхал М. Котиев – 20 десятин, семь человек Яндиевых из селения Арани? – 90 десятин, два Даурбековых и Жаниев из селения Гарак – 60 десятин, пять Эльмурзаевых – из селения Койрах – 70 десятин, восемь Харсиевых Куркиев и Хутиев из селения Фарпапи – 70 десятин, Котиев из селения Сагопши – 20 десятин, два Заурбековых из селения Хули – 30 десятин, Кадзиров из селения Верхний Озми – 10 десятин, два Зауровых из селения Хули и хутора Длинная Долина – 20 десятин, Хулкоев из селения Базоркино – 10 десятин, Келигов из селения Кантышево – 20 десятин, Кодзоев – 20 десятин, четыре Гадзиевых – 80 десятин, два Евлоевых – 20 десятин, два Картоевых – 20 десятин, пять человек из селения Насыр-Корт – 90 десятин. (см. ЦГА СО АССР, Ф II, оп. II, д. 6341, лл. 1-2.). Таким образом, только за 5 лет было куплено посредством крестьянского поземельного банка 3598 десятин земли 304 чеченцами и ингушами». (Горский аул и казачья станица на Тереке накануне великой октябрьской социалистической революции.
    Гриценко Н. П. Чечено-Ингушское издательство. Грозный – 1972).
    Однако основная масса горцев ощущала острый земельный голод и национальный гнет. В 60-е годы XIX века многие горцы, в том числе 300 семей ингушей обманутые царскими властями их приспешниками из национальных верхов уехали и страны Ближнего Востока. Многие из них погибли на чужбине, оставшиеся влачили жалкое существование. По сообщению начальника Назрановского округа, ингуши, раньше переселившиеся в Турцию «стараются вновь водвориться в бывших обществах, как это видно из имеющихся по этому поводу перепиской». (ЦГА СО АССР, ф. II, оп. 17, д. 753-а, л. 17).
    Попытки переселения в Турции были протестом против колониальной политики царизма, актом полного отчаяния.
    Наше описание арендных связей ингушей было бы неполным, если бы мы не рассмотрели вопросы аренды внутри самого ингушского общества.
    В своей работе «Родовой быт, его разложение и образование земельных обществ В. П. Христианович приводит справку, как обстоит в разных земельных обществах дело с земельными участками, оставленным в горах переселенцами, ныне живущими на плоскости. По данным В. П. Христановича, в селении Гул пашня сдается за плату мялхинцам, в селении Цори пашни иногда сдаются в аренду по 3-5 руб., за пай, в селениях Пялинг, Никоты, Кеки пашни и покосы остались за прежними владельцами, которые или косят сами или сдают в аренду за 1-2 барана за пай, в селениях Нелх и Пуй сдают оставшимся в горах односельчанам. Пай, равный 1 дню пахоты сдается за 3 пуда зерна. В селении Одзик (Оазик) прежние участки остались за выселенцами. Иногда сдают по 5 руб., за пай или исполу. Вплоть до депортации 1944 года Хамчиевы получали арендную плату за пользование землей рода в Одзике.
    В селении Лялах выселенцами сдаются земли родственникам или в аренду односельчанам.
    Конечно, такие исследования проводились не во всех горных селениях.
    В своей работе «Материалы по обычному праву ингушей Башир Далгат пишет: Аренда земли бывает; мельницы, скотину для работу тоже нанимают; наем домов бывает только со стороны пришлого люда – армян, тавлинцев и др. Землю арендуют на условиях дачи хозяину 1/2; если плохое место, то хозяину 1/3 часть. За наем комнаты платят 3-5 руб. (дороже с дровами. Платят по обоюдному соглашению – в начале найма или в конце.
    При найме работника, который мог «из Датыха соль привезти» платили 12 руб. (Теперь 80 руб. в год или 12 овец, кроме того, одну черкеску, одни шаровары из сукна азиатского и одно сукно (прежде носили в место бурки). Женщина работала только поденно; ей давали за день кожу бычачью на одни чувяки или 1 герд хлебного зерна (ржи); мужчина поденщик то же самое получал. Хороший косарь и хорошая жница ценятся наравне.
    Быка давали в ссуду за 20 к. в. сутки (лошади не работали прежде; теперь пара быков стоит 1 р. 20 к. в день. В горах плуга не было; была соха; за железный наконечник платили 40 коп.
    Срок найма бывал максимум 1 год; если работнику нравилось, то он оставался и дольше.
    Хозяину мельницы платили по 3 пригоршни и 1 полупригоршню муки с вьюка ишака за помол. Мельника прежде не нанимали, теперь нанимают. Жнецов нанимают теперь уплатой ½ части за жатву, молотьбу и уборку хлеба; прежде не было много хлеба и нанимать жнецов не приходилось: помогали родственники.
    Пастуха нанимало целое селение, сколько бы тайп там ни было. Если пропадало скотина, то пастух платил по ее стоимости. Рассмотрим вопрос, как же обстояло дело с арендой земли в Джераховском обществе. Сошлемся снова на «Архивный вестник».
    «Как уже вышеупомянуто, все эти обстоятельства, крайний недостаток удобных земельных угодий, чрезвычайная скудость в отношении урожаев и тяжелые условия обработки их, в общем, создали для жителей Джейраховского общества полную невозможность существования их в горах, занимаясь обработкой своих горных земель, а потому живут исключительно на плоскостной арендной земле на казенных участках, в разных плоскостных селах, в казачьих станицах и на землях частных собственников. Из всех 229 дворов Джераховского общества 90 дворов проживает на казенной оброчной земле Длинной Долины, 15 дворов на Реданте, 2 двора на земле Чураковского , 2 двора на земле Мамилова, 2 двора на хуторе Яндиевы,х 20 дворов на землях частных собственников в Кескеме, 5 дворов в городе Владикавказе и 4 в плоскостных аулах.
    На арендование этих земель на плоскости Джейраховцами тратятся ежегодно 3388р. 70 коп., и имеется в долгосрочной аренде от своих родстве, выселившихся на плоскость на сумму 581 р. Ежегодно на разные общественные нужды и государственные налоги расходуются 1720 р. 21 коп».
    «Итак, если не считать расходов, идущих на уплату за долгосрочную аренду земель в горах от выселившихся на плоскость жителей разного рода штрафов, которые в общем ложатся на жителей Джейраховского общества большой тяжестью, то и тогда сумма уплачиваемых общем денег на одно арендование земель на плоскости под пахоту. Покос и пастьбу, а также расходы, идущие на уплату разных общественных потребностей, составят расход 22 р. 36 коп., а на каждую душу мужского пола составит сумму в размере 8р. 37 коп». (Архивный вестник. Назрань. 2009г.).
    «В начале XX века отстаивали перед властями свои родовые земли Эгиевы, Таргимхоевы и Хамхоевы из Хамхоевского общества в Ингушетии. Они оспаривали землю, расположенную по реке Ассе, в количестве 12223 десятин. Доказывая, что эта земля принадлежит им, они ссылались на 15 построенных их предками башен под названием «Ко-Кале» (что означает трехбашенные»), а также на православный храм, построенный по распоряжении грузинского царя Ираклия под названием «Тобе-Иордан». Притязание этих фамилий на землю в количестве более 12 тыс. десятин подтвердили почти все ингушские селения, к которым обращались хамхоевцы.
    Выше уже отмечалось, что за землю происходила ожесточенная борьба не только внутри селения, но и между селениями. В 32 м фонде Центрального государственного архива Чечено-Ингушской АССР имеется очень много спорных дел за землю. Приведем один из много численных фактов. Крестьяне Хамхоевского и Цоринского обществ Сунженского отдела вели полувековую земельную тяжбу с крестьянами селения Цече-Ахки Грозненского округа.
    Еще в 1879 году доверенные Цоринского и Хамхоевского обществ просили царские власти возвратить им поляны «Кой-лях» и «Сот-хем». Первая половина находилась на левой стороне реки Фортанги и занимала площадь 700 десятин земли, другая половина располагалась вблизи первой. Эти поляны, как утверждали поверенные, еще в 60 году прошлого века захватил житель Аргунского округа Сарали Опиев, который в свое время поселился вблизи Галашевских казачьих дач, захватил указанные поляны, «заявляя, что земля эта есть его родовая».
    В земельный спор сразу же включилось начальство. Начальник Владикавказского округа, куда входили цоринцы и хамхоевцы, предлагал спорную землю отнести к Владикавказскому округу с передачей ее цоринцам и хамхоевцам.
    Начальник же Аргунского округа считал нужным присоединить ее к Аргунскому округу. В 80 годы крестьяне двух обществ подали еще несколько прошений о передаче полян в их пользование. В 1886 году начальник Аргунского округа писал в областной центр, что спорными землями пользуется не один Опиев, принадлежащий к фамилии «Це-Чо», а вся фамилия, которая с незапамятных времен владеет ими «свободно и бесспорно».
    В 1891 году цоринцы и хамхоевцы снова обратились с прошением к властьям удовлетворить их просьбу, но начальник области оставил жалобу эту без разбора. В 1901 году последовало новое прошение на имя начальства. Не ожидая ответа, в апреле того же года 14 человек представителей этих обществ отправились взыскивать арендную плату, с крестьян-горцев, живших в хуторах Барахче, Сот-Хен, Кей-Лях, Ишк-Лам и другие. Узнав о появлении сборщиков аренды, крестьяне хуторов под предводительством Губжуко Опиева, вооружившись берданками, решили расправиться с ними. Дело, как говорится в документе, клонилось к бою, но помощник старшины Цоринского общества дал знать своим и «осада была снята».
    Через год, 24 марта 1902 года, крестьяне двух вышеназванных обществ в числе тысячи человек снова отправились к хуторянам, потребовав от них уплатить аренду за поляну «Кайтлих». Арендаторы же обвинили цоринцев и хамхоевцев в вероломстве, назвав их «бунтовщиками», и заявили цоринцам и хамхоевцам, что они и деды их арендовали эту поляну у Саралиевых и не знают никаких других владельцев этой поляны. От слов перешли к делу: началась кровавая драка, в которой было много убито как с одной, так и с другой стороны. Появились кровники и кровная месть». (Н. П. Грищенко. «Горский аул и казачья станица…». Грозный – 1972г). В очередном прощении горцев Хамхинского общества на имя наместника Кавказа говорится: «С древних времен и до покорения Кавказа предки наши и родные отцы, происходя из высших сословий ингушского племени – древних фамилий Эгиевых, Хамхоревых, Тергимховых, после которых мы, нисходящее потомство, в числе одной тысячи дворов, переселившихся из гор на плоскость, владели нашими и доверителей наших родовыми землями, лесами, пастбищами, сенокосными и прочими угодьями, площадью земли в горах, под лесов и т. д. до 1894г. под названием Ко-Кале, на каковой площади из нашей фамилии образовалось Хамхинское общество и из нас до сего времени живет 180 дворов на нашей земле».
    По этому же делу жителями села Базоркина 21 октября 1905 года был составлен приговор. Из числа 480 человек, имевших право голова, на собрании присутствовали 286 человек. Единогласно было оставлено: «выдать приговор сей на руки просителями в том, что они, Эгиевы, Хамхоевы, Тергимхоевы, по-ингушски Эги, Таргимхой и Хамхой, действительно, как известно всему ингушскому населению, с незапамятных времен владели родовым участком земли, имеющее название Ко-кале, что в переводе значит трехколенный, откуда эти фамилии получили название кокалинских. На участке этом находятся их родовые башни и священные храмы». В 1860 г. большинство этих фамилий выселилось в плоскостные ингушские селения, в том числе и наше. Базоркинское, отнюдь не отказываясь от владельческих прав на названный участок, что видно из того, что до 1894 года они им пользовались и ныне пользуются».
    В таком же смысле приговор с подтверждением, что указанный участок родовой и заключает в себе около 13 тыс. десятин земли и леса был составлен жителями селений Кескем, Насыр-корт, Нижние Ачалуки, Средние Ачалуки, Верхние Ачалуки, Гамурзиевское, Пседах, Барсуковское, Экажево.
    Просьба жителей заключалась в следующем: «изъять из владения Управление государственными имуществами наши родовые земли». (Дело Горск. Отдела. 2-го стола, штаба Кавказского военного округа 1905г., по описи № 781 (Г. К. Мартиросян. Нагорная Ингушетия).
    Население искало выход из тяжелого экономического положения. Этот выход оно пыталось найти, главным образом в аренде земли на плоскости (преимущественно на территории Терского казачьего войска). Положение ингушей-горцев ухудшалось тем, что они были обременены поборами. Эти поборы носили ярко выраженный колониальный характер.
    Иногда арендный вопрос настолько осложнялся, что начальство вынуждено было «реагировать».
    «Вот что, например, писал начальник Терской области генерал Каханов командующему войсками Кавказского военного округа:
    «Жители горских обществ: Джераховского в числе 40 и Мецхальского в числе 20 дворов, Сунженского отдела, проживающие на арендуемом ими участке под названием «Длинная долина» за уплату 1000 руб. в год, по случаю предстоящего окончания 1 января 1994 года срока аренды ими этого участка, неоднократно подаваемыми ими прошениями просят об отдаче им этого участка без торгов. По сношению об этом со Ставропольско-Терским управлением государственных имуществ, оно признало невозможным исполнить такой просьбы и назначило на аренду участка торги на 31-е сего августа, объяснив, что таковой может быть отдан в аренду без торгов в том лишь случае, если на это последует разрешение высшее начальства.
    Участок «Длинная долина» в количестве 332 дес. лежит на правом берегу р. Терека, у подножия Главного Кавказского хребта (у Столовой горы) и прилегает к поселениям Джераховского и Мецхальского горских обществ; земля этого участка годна больше для пастьбы скота и покоса, но она заливается р. Тереком и требует укрепления этой реки, и, как оказалось по собранным справкам, подобные казенные земли отдаются в аренду не свыше 50 к. за десятину. Жители названных выше обществ, не имея земельного надела в местах приписки, проживали с 1865 по 1871г. на сказанном участке, оспаривая его у казны, а после того участок им сдавался в аренду без торгов, за который они в последнее время платили казне 100 р. в год».
    Входя в положение просителей, не имеющих земельного надела и обзаведшихся на участке «Длинная долина» прочными постройками, и во внимание к тому, что на торги, назначенные на отдачу в аренду этого участка 31 августа, могут явиться частные лица и, взяв в аренду участок будут стеснять джераховцев и мецхальцев, пользуясь безвыходным положением их, покорнейшие прошу ходатайства вашего превосходительства – об отмене назначенных на этот участок торгов и об оставлении его, на основании ст. 17, примечание. 5, т. VIII, Ч. I уст. о казен. оброчн. статьях по полож. 1886 г., по-прежнему в аренде у жителей Джераховского и Мецхальского обществ, без торгов, на 12-летний срок за плату не свыше 50 к. от десятины; о последующем же посему Не оставить меня уведомлением. Ген-лейтенант Каханов».
    (Н. Яковлев. Ингуши. Популярный очерк).
    Согласно высочайшего распоряжения названный участок был предоставлен горцам Джераховского и Мецхальского общества, несмотря на противодействие со стороны атамана Сунженского отдела.
    В июле 1905 года в связи с приближением окончания срока аренды, жители Джераховского и Мецхальского обществ возобновили ходатайство о сдаче им без торгов на новый срок и на прежних основаниях того же участка. После долгих проволочек «граф Воронцов Дашков, принимая недостаток земли в нагорной полосе, а также то обстоятельство, что арендаторы участка за 12 лет успели настолько хорошо обстроиться на этом месте, что переселение их было бы равносильно полному разорению, удовлетворил просьбу жителей, предоставив им в арендное пользование «Длинную долину» еще на 12 лет на прежних основаниях.
    9 января 1906 года решение наместника на Кавказе было утверждено. (Дело штаба Кав. воен. округа, Горск. отд., 2 стола, по оп Гор. Арх. Управ. № 97).
    Весь парадокс арендных отношений заключался в том, что доверенные до крайней степени нищеты и отчаяния ингуши должны были просить в аренду свою собственную землю, чтобы найти выход из тяжелого экономического положения, чтобы как-то выживать.
    Говоря об арендных отношениях ингушей, нельзя не отметить и такой факт из истории ингушей.
    Волкова в своей работе Этнический состав населения Северного Кавказа XVIII – начале XX века» со ссылкой на Клапрота пишет: «Осетины Слонате – пишет он, за пользование землей, на которой находились селения Ларс, Чми и Балта, издавна платили дань ингушам».
    В своей работе «Некоторые вопросы ингушского нартского эпоса» профессор Дахкильгов И. А. пишет со ссылкой на исследователя Ингушетии и Осетии 20-30-х годов XX века Л. П. Семенова: «Существует осетинское предание о том, что ингуши некогда жили в Куртатинском и Даргавском ущельях. Под натиском осетин, сражавшихся под предводительством легендарных героев Тага и Курта, и кабардинцев, надвигавшихся на ингушей с плоскости, последние отступили на восток – сначала Санибадское ущелье, затем через Чми на правый берег Терека (29, 21).
    Другой исследователь, В. Кобычев отмечал:
    «Время завершения иранизации (осетенизации – И. Д.) ущелий восточной части Северной Осетии определяется упоминанием в предании о Тага и Курта кабардинцев, которые действовали с ними заодно против ингушей.Но это могло иметь место не ранее XIV века (времени освоения кабардинцами предгорной равнины) и не позже начала XVIII в., когда … еще продолжали удерживать в своих руках земли в Дарьяльском ущелье». (40, 176).
    Тот же В. Кобычев отмечал (впрочем, не только он один), что села по Дарьяльскому ущелью Ларс, Чми и Балта были ингушскими и принадлежащие им земли арендовывали осетины, пока они «не усилились настолько, что не только изгнали последних (ингушей – И. Д.) за Терек, но и завладели нижним течением Арамхи» (40, 121).
    Тут достаточно вспомнить хотя бы ингушского «владельца» аула Ларс, Салтана-Мурзу, который еще в 16 веке помогал русским посольствам при их следовании по Дарьяльскому ущелью в Грузию. (44, 25).
    В древнем ингушском эпосе, как видим, сохранилась исконная топонимическая номенклатура, по которой ингуши некогда жили и далеко по левому берегу реки Терек. В тех местах немыми свидетелями до сих пор стоят древние ингушские башни и склепы – каменные усыпальницы, в которых, по сведениям местных осетинских жителей, лежат костяки ингушей-нартов.
    М. Туганов и, более этично, Л. Семенов, в разное время и от разных информаторов слышали идентичное: в Санибе и других прилегающих местностях жили ингуши. Это по преданиям. Это же подтверждают и исследователи.
    Помимо отторгнутых у ингушей территорий ущелий Цейского, Куртатинского, Кобанского, Даргавского (да и всей позднейший Курт-Тагаурий, осетинами (совместно с кабардинскими феодалами, были также захвачены высокогорные территорий проживания ингушского племени двалов, которые еще во время Вахушти Багратиони уже пережиточно сохраняли свой родной ингушский язык».
    (Ингушский НИИ ГН им. Ч. Ахриева. Ученые записки. Магас – 2010 г.)
    Осетины всегда умели находить и использовать для своих целей сильных покровителей, будь то персидский шах Хахарский каган, царская Россия или СССР.
    В вышеприведенном случае они использовали Кабардинцев для захвата ингушских земель.
    Во всех статьях, Публикуемых на страницах газет, письмах и исторических справках, сочиняемых и направляемых в адрес российских руководителей после осетино-ингушского конфликта в 1992 году, осетинские ученые и руководители настойчиво проводят о том, что в период образования Ингушской и Осетинской автономных областей (1924г – авт.) Ингушетии были переданы населенные пункты Чми, Ларс и Балта и земли, прилегающие к ним по левую сторону от реки Терек в Дарьяльском ущелье».
    «Практика решения вопросов с помощью грубой силы продолжалась и в последующие годы. После выселения казаков объектом притязания ингушей стала часть территории Северной Осетии. (И это говорят без зазрения совести люди, которые оккупируют половину территории Ингушетии, не говоря о том, сколько ингушской земли они оккупировали в прошлом – С. Х.). Речь идет о землях левобережья реки Терек от границ Грузий до Владикавказа, издревле принадлежавших Осетии. Дело в том, что смутные и безвластные дни сюда самовольно вселилось несколько ингушских семей, которые обосновались в с. с. Редант и Балта. Этого оказалось предостаточным для предъявления в 1922-1923 годах претензии на район Редант-бБлта – Чми – Ларс.
    И опять руководство Горской АССР пошло на удовлетворение ничем не обоснованных требований о включении этой территории в состав Назрановского (Ингушского) округа». (В. Земфиров, Я. Тамарин «В тумане над пропастью» Владикавказ. 1994 год).
    Президент Северной Осетии А. Галазов: «Большие проблемы возникли с наделением беженцев землей. Проблема усугубилась в 1924 году, когда у Северной Осетии в пользу Ингушетии отрезали 8000 десятин. Преступность этого решения тем более очевидна, что на этих землях находились три исконно осетинских аула – Ларс, Балта и Чми. Их владельцы – осетинские феодалы Дударовы еще в 1733 году вступили в переговоры с царем Грузии и представителями Российской администраций на Кавказе».
    И дальше Галазов приводит совершенно лживые данные о национальном составе населения в этих населенных пунктах на 1924 год.
    Спустя почти 1,5 года после установления с взаимного согласия административных границ между Ингушетией и Осетией ВЦИКом, правомерность их как пишет в своем докладе А. Галазов, опротестовали представители осетинского правительства Тогузов и Таболов. В 1925 году ВЦИК поручил Северо-Кавказскому Крайисполкому еще раз проверить обоснованность утверждений осетинских товарищей о принадлежности населенных пунктов Ларс, Чми, и Балта, а также прилегающих к ним земель. Специальная комиссия под представительством зам. зав. Краевого управления по землепользованию и землеустройству тов. Дмитриева пришла к выводу: «Район с.с. Ларс, Чми-Балта и Редант, ныне оспариваемые Осетией задолго до покорения Кавказа русскими был населяем ингушами. (И даже до появления пришельцев – осетин в горах Кавказа – С. Х.) На левом берегу жили, преимущественно, ингуш – мецхальцы, на правом берегу – джейраховцы.
    Период революцией 1917 года в селах Ларс, Чми, Балта проживали 17 осетинских и 39 ингушских семей (они приводятся авторами докладной записки пофамильно).
    В 1924 год в указанных селах жили те же 17 осетинских семей и 55 ингушских.
    На всех оспариваемых Осетией участниках никогда не было трудового землепользования осетинского народа, а потому захватническая политика осетин, появившихся в горах Кавказа после нашествия татаро-монгол и полчищ средне-азиатского Эмира Тимура, не может быть основанием для присоединения этих участков к Осетии.
    Цель руководства Северной Осетии состоит в том, что навечно закрепить за собой аннексированные ими ингушские земли Малгобекского и Пригородного районов.
    В продолжение темы арендных отношений необходимо отметить, что в связи с реформами 60-70 – годов все общественные земли были объявлены казенной собственностью. Усилилась купля-продажа земли, отдача в залог. Горцы арендовали землю не только у казаков. Только отдельным горцам, известным своим богатством на всю округу, предоставлялось неограниченное право на аренду казачьих земель из запасного фонда. В свою очередь очень богатые арендаторы сдавали арендуемые ими земли в субаренду, таким богатым арендатором был житель села Верхние Аршты Хамбор Гайтиевич Хамчиев. Им были приобретены земли в урочище на западной окраине селения Инарки, которые до сих пор называются «Хамч-наькъан лаьтташ».
    Вплоть до революции 1917 года в Ингушетии широко использовались различные формы аренды.
    Отхожие промыслы
    В начале XX века многие горцы, в том числе и ингуши, уходят с родных мест на заработки в чужие места, на так называемые отхожие промыслы. Отхожий промысел для многих ингушей был средством существования его и всей его семьи. В своей работе «Горский аул и казачья станица накануне Великой Октябрьской социалистической революции Н. П. Гриценко пишет: «В Чечено-Ингушетии наряду с сохранением докапиталистических отношений, особенно в нагорной полосе, вызревали, распространялись и крепли низшие формы капитализма в сельском хозяйстве. С развитием капитализма среди чеченцев увеличивается число батраков, особенно поденщиков. Некоторые горцы, как было уже сказано, уезжали на промышленные предприятия в отдаленные крупные города России. Достаточно привести факты о выезде горцев за пределы Северного Кавказа только за один 1905 год. Б. Хамхоев из Хамхоевского ингушского общества работал на Витебской льнопрядильной фабрике. А. Албогачиев из селения Экажева – в Очемчирах Кутаисской губернии. А. и Э. Хулухаевы, Э. Ториев, К. Сагиев, Тотиев, Даурбеков, Тетахожев и многие другие из Ингушетии работали на Бакинских нефтяных промыслах. Большое количество ингушей работали в Ростове – на – Дону, Смоленске, Тамбове, Харькове, Петербурге, Москве и даже в Иркутской губернии. Ингуши работали также на грозненских нефтяных промыслах И. Арсанов работал на нефтяных промыслах «Ахвердов и К». Когда истекал срок паспорта, он написал на русском языке заявление на имя аульного начальства о продолжении его срока паспорта на следующее пятилетие. Были и также горцы, которые покинули родной аул в молодости и больше туда не возвращались. Так, Джаметов из селения Средние Ачалуки многие годы работал в Гаграх. В своем обществе писал он, «никогда не проживал», ничего так не имел, «кроме земельного надела, которым пользуется само общество».
    «О степени распространения отходничества среди горцев можно судить по следующему примеру. В немецкой колонии Михайловской, расположенной вблизи города Владикавказ, в 1904 году работало 62 ингуша. Из них 24 человека были из нагорного Хамхоевского общества, 18 – из Мецхальского, по несколько человек – из Цоринского, Назрановского, Долаковского и других обществ. Некоторые из этих ингушей арендовали небольшие клочки земли, другие работали пастухами, сторожами в фруктовых садах или караульщиками в самой колонии. При проверке паспортов оказалось, что 1/3 часть всех отходников – ингушей имели узаконенные паспорта или отпускные билеты, остальные работали в немецкой колонии без всяких документов».
    (Гриценко Н. П. «Горский аул и казачья станица…» Грозный 1972г.)
    По данным «Архивного вестника» (Назрань 2009г.) 61 человек находятся на заработках в разных городах Империи, а именно: 20 человек в Тифлисе, 14 в Бакинской губернии, 23 человека в южных губерниях России, 3 человека в западных губерниях России и 1 человек в Красноводской Закаспийской губернии.
    Юсуп Албогачиев, будущий участник революции и гражданской войны в нашем крае стал профессиональным рабочим, трудился на многих заводах России. В 1912 году – рабочим на Керченском рельсопрокатном заводе, затем токарем на Грозненских нефтепромыслах, на сталелитейном заводе в Баку, токарем на трубопрокатном заводе в Екатеринославле.
    В самом начале 20 века в годы золотой лихорадки на Аляске группа ингушей едет через Владивосток на Чукотку, а оттуда через Берингов пролив на золотые прииски Клондайка. Из этой группы ингушей – М. Д. Добриев, С. И. Мальсагов, М. Гатиев, Я. И. Мальсагов, Б. Гатиев никто на родину не вернулся. Некоторые погибли в период революционных событий, а некоторые пропали без вести.
    Э. Д. Гулиев, будущий полковник царской армии, награжденный четырьмя Георгиевскими крестами, участник гражданской войны, руководитель милиции Ингушской А. О. работал у грузинского князя Орбемани в г. Кутаиси.
    Будущий герой гражданской войны Заам Яндиев работал в г. Бердянске.
    Говоря о политических отношениях ингушей с соседними народами в прошлом, нельзя не отметить такое явление в истории народа как военное отходничество.
    «На протяжении многих веков, прошлом дзурдзуки, глигвы, а ныне вайнахи поддерживали братские, дружеские, а порой и родственные отношения с грузинским народом. В определенной степени это было связано с именем племянника дзурдзуков грузинского царя Саурмага, а с другой – с древней традицией взаимоконфликтов на протяжении всей истории». («Культурно-этнические взаимоотношения между Грузией и Чечено-Ингушетией». Л. Маргошвили Тбилиси. 1990 г.).
    Тесные взаимоотношения с дзурдзуками в глубоком прошлом имели большое значение для Грузии. Последняя в случае военной опасности всегда прибегала к помощи дзурдзуков и поддерживала добрососедские отношения с ними. Об этом свидетельствует и указание Л. Мровели о том, что сын царя Грузии Фарнаваза Саурмаг, узнав, что его хотят убить грузинские эриставы, вместе с матерью укрылся у своих дядей по матери в Дзурдзукетии. «Но почувствовал Саургмаг, ушел и тайно бежал, взяв с собой мать свою, и прибыл в страну дзурдзуков к братьям матери своей.
    А Саурмаг собрал дзурдзуков и направился против Картвелов. И никто не смог противостоять ему. И занял Картилию и истребил отдалившихся от него. А некоторых помиловал, но принизил картлосианов и возвысил азнауров, дурдзуков же, потомков Кавказоса умножил. И все дурдзуки были свободны от пленения со стороны хазаров из-за крепости страны, и больше не вмещала (народу) Дурдзукия.
    Тогда этот Саурмаг взял на себя половину всех потомков Кавказоса и некоторых из них возвеличил, а других поселил в Мтиулетии (горной области) от Дидоети вплоть до Эгриси, которая есть сванети, и этих, родственников своей матери, подчинил на верность себе (Л. Мравели. Т. 1. ст. 26-27).
    В ту бранную эпоху Грузия вела многочисленные войны. В этих войнах цари Грузии нуждались в постоянной поддержке со стороны соседних народов. На основании архивных данных, одним из неизменных сторонников грузинских царей были дурдзуки, за что они щедро одаривались. Таким образом, можно считать, что помимо всего прочего участие дурдзуков в войнах Грузии было военным отходничеством.
    Летом 1906 года на Кавказе началась вербовка горцев в стражники для охраны помещичьих имений. Им сулили знаки отличия, почетную службу, плату до 460 руб. в год, одежду, оружие, верхового коня и т. д. Это мероприятие вызвало резкое осуждение среди населения.
    С трибуны Думы Таштемир Эльдерханов говорил: «Наряду с именами палачей современного освободительного движения, которые нагайками и расстрелами стараются заглушить самосознание крестьян, впервые стали произносить имена горцев Терской области. Чеченцев, ингушей и осетин, которые в качестве ревнивых оберегателей имущества помещиков творят суд и расправу над будними крестьянами, братьями своими по нужде и бесправию… Я категорически заявляю, что горцы Кавказа жаждут мирной и спокойной жизни и ни явкой, ни скрытной вражды к кому-то ни было не питают, что свободолюбивые горцы ничего общего не имеют с горстью несчастных сыновей своих, по неведению играющих позорную роль черносотенцев.
    (Государственная Дума. Стенографический отчет. Первый созыв. Сессия 1, т. 2, 1906 г. с. 992.).
    Это тоже был вид отходничества у обездоленного народа.
    И наконец, отходничество возобновляется у ингушей после восстановления Чечено-Ингушской АССР. Ингуши возвращались на варварски разрушенную и интеллектуально ограбленную родину. Свои собственные дома приходилось выкупать у новоявленных хозяев.
    Не имея возможности содержать большие семьи и строиться на мизерные заработки в колхозах, многие ингуши выезжали на сезонные работы в другие регионы страны, забирая с собой детей из школы. На так называемых заработках они работали по 12-14 часов в сутки. Некоторые из них заводили вторые семьи, другие спивались, теряли здоровье. Власти для этих людей, придумали кличку «шабашники», едущие за длинным рублем. А для тех, кто выезжал на заработки, это был способ выживания, как впрочем, и вся жизнь ингушского народа – это непрерывная изнурительная борьба за выживание.
    Здесь надо отметить, что тысячи ингушей, в основном женщин, ежедневно выезжали в соседнюю Северную Осетию, где работали на стройках, на вредных производствах чернорабочими. При этом они не имели никаких социальных льгот.
    Сегодня во всех регионах России, Казахстана в зарубежных странах существуют ингушские диаспоры. Слово «диаспора» греческого происхождения и переводится как рассеивание. С течением исторического времени это понятие наполнилось новым печальным смыслом и сегодня любой человек вам скажет, что диаспора означает часть народа, живущего вдали от своей родины. Фактами возникновения обстоятельств, вынуждающих часть ингушей покинуть родину является массовая безработица.
    В истории человечества всегда имели место взаимная миграция народов, эмиграция отдельных людей, части народа.
    Среди народов Кавказа всегда имели место взаимные миграции. Генезис многих кавказских фамилий связан с этнокультурными отношениями различных кавказских народов друг с другом. Подобные переселенцы с течением времени полностью ассимилировались в местной среде, создавая новые фамилии. Это хорошо видно на таком примере. «На неслучайность ориентации вайнахов, отнюдь не продиктованной конфессиональными соображениями, указывает и анализ субъэтнического пласта среди вайнахов. Хорошо демонстрирует их открытость, которые как будто задались целью вобрать и сохранить для будущих поколений исторически существовавшие, но исчезнувшие с лица земли этносы, как, впрочем, и ныне здравствующие народы.
    Достаточно сказать, что нет на Кавказе ни одного ныне существующего народа, начиная о русских, калмыков, ногайцев и т.д., которые в свое время не «делегировали» бы к чеченцам довольно крупные общества. Они давно очеченились, но и коренные чеченцы, и они сами знают о своем происхождении. Представлены здесь и наиболее отдельные народа-турки, арабы, евреи, индусы.
    Если перейти к исчезнувшим народам, то тут представлены гунны, кушанцы, серы и даже упоминаемые отцом истории Геродотом гордолаевцы под собственным своим именем, последователи Атона, изгнанные из Египта после его смерти.
    Немало здесь воспроизводятся этнонимы из исторической передней Азии. Я здесь приведу только их чеченские аналогии: 1аьлалай, Аки, Беной, Нахчой, Ута, Курши и т. д. Вряд ли здесь уместен скептицизм некоторых «ученых», которые видят во всем этом лишь желание приблизиться к чужой громкой славе. Убежден, что здесь кроется не только одно созвучие, в этом убеждают сведения лингвистов, генеалогические предания, исторические свидетельства, да и многое другое, проявляющиеся у них ежедневно» (С-Х. Нунуев. Нахи и священная история. Ярославль – 1998г.)
    О своем происхождении у чеченцев существуют различные предания, они передаются в различных версиях. По одной из них говориться, что предком чеченцев был беглый пришелец из Шама (Сирия), вынужденный бежать оттуда из-за кровной мести. Пришелец этот первое время жил в Грузии, а позднее поселился в Нагорной Чечне, в Галанчожском районе в местечке Нашх.
    «По другому чеченскому преданию, все чеченцы произошли из местечка Нашх, от которого якобы происходит этноним «нахчо» – чеченец.
    В предании говорится, что все «чистые чеченские тейпы» ведут свое происхождение из Нашха. Указывают, что сто лет назад в ауле Нашх хранился громадный котел, склепанный из отдельных медных пластинок. На этих пластинках якобы были выгравированы названия «чистых чеченских тейпов». Число «чистых тейпов», по числу медных пластинок на котле, говорят, разное от 13 до 20.
    Указывают, что если происходил спор о том, является ли данный тейп «чистым чеченским», люди ходили в нашх и удостоверялись в своей правоте или неправоте.
    Нынешний Ножай-Юртовский и Введенские районы именовались в русских документах прошлого века Ичкерией. Чеченцы Ичкерию именуют Нохчий-Мохк-Чеченская земля. Жители любого аула Ичкерии единогласно говорят, что все «чистые тейпы» – выходцы из аула Нашх. Основные тейпы, относящие себя к «чистым чеченским тейпами и утверждающие свое происхождение из Нашха: Белгатой, Харачой, Арсеной, Гендергеной, Курчалой, Аллерой, Цонтарой, Энгеной, Беной. Тайп Дюшни, относящий себя к «чистым чеченцам» состоит из дышнинцев, проживающих в ущелье реки Чанты – Аргуна (в Большую и Малую Чечню), образовали большие аулы, а при консолидации чеченских племен в одно этническое целое дали свое племенное название «нохчий» всему чеченскому народу». И. А. Шавхешвили «Из истории взаимоотношении между грузинским и чечено-ингушским народами». Грозный. 1963г.
    Чеченский ученый Кати Чокаев пишет: «теперешние чеченцы делятся на девять частей: 1). Нохчмахкхой. 2). Г1ебирлой, 3). Шатой, 4) Шарой, 5) Маьлхий, 6) Аьккхий, 7). Ма1истхой, 8). Галой, 9). Арара нохчий». (Заметим, что здесь не упоминаются орстхой – С. Х).
    «Вайн мотт – вайн истории» (наш язык, – наша история). К. З. Чокаев. Грозный. 1991 г. Если из девяти чеченских тейпов только нохчмохкхой являются чистыми чеченцами, то вклад остальных восьми тейпов в генезис чеченского народа весьма велик. Так называемые чеченские вольные общества, образовавшиеся в результате бегства сюда представителей других кавказских народов, заняли в генезисе чеченцев огромное место.

Лемка Агиева
ЭТИКЕТ – ВАЖНАЯ ЧАСТЬ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
«Ведь если могли изменяться
Первоначала вещей, подчиняясь каким-то причинам,
И не могли б столько раз повторяться в отдельных породах
Свойства природные, нрав и быт, и движения предков».
(Лукреций Кар. О природе вещей. 1, 592).
В последние годы стал активно ощущаться рост интереса к историческому прошлому больших и малых по численности народов, этнических и этнографических групп, к их культурному наследию. Процесс этот основан на росте культуры народа, этнического самосознания, на росте престижа народной культуры народа вообще и возросшей потребностью членов общества к познанию исторического прошлого своих предков. Сегодня глубокое изучение морально-этнических норм своего народа дает возможность следующим поколениям вобрать в себя и развить все лучшее, что было создано историей человечества, обогатить в новых условиях многообразие духовных ценностей. Изучение ингушской этики позволит лучше познать характеристику народа, потому как, народная мудрость, как правило, производит на человека сильное впечатление.
В данной работе нами предпринимается попытка определить сущность, цели и задачи ингушского этикета («Эздел», «Яхь», «Хоза г1улакх», «Г1алг1ай г1улакх»), и выявить ее отличительные черты и характерные особенности. Исследование ингушского этикета является также актуальным в связи с возросшим интересом ученых к нравственным корням своего народа, ибо существенная перестройка общественных отношений приводит и к изменениям в этикете, т.к. человеческая деятельность всегда варьируется в зависимости от тех социальных условий, в которых она осуществляется и таким образом отражает их. Также актуальность проблемы видится в том, что этикет входит в сферу интересов разных наук: истории, этнологии, социологии, философии, этики, психологии, лингвистики и представляет собой далеко не исчерпывающе изученный этими науками объект.
Задача данного исследования – выявить наиболее существенную часть общечеловеческой культуры – нормативную этику ингушей, раскрыть всю тонкость и сложность традиционных норм ингушского этикета, проследить общественно-исторические процессы, повлекшие за собой изменения социально-бытовых условий, показать относительную независимость норм этикета ингушей от внутренних нравственных убеждений и мировоззрения. А также, проследить за процессом развития ингушских народных обычаев, и показать какие изменения претерпевали нормы поведения под воздействием времени, исторических событий, социально-политических перемен. Сведений, так или иначе затрагивающих его отдельные стороны, в дореволюционной литературе множество (Н. Яковлев, Е. Крупнов, Г. Мартиросиан и др.). Непосредственное отношение к данной проблеме имеют работы, которые вышли в свет в соседних с Ингушетией республиках. Это труды Б.Х. Бгажнокова, Ш.Д. Инал-Ипа, Г.Х. Мамбетова, В.К. Гарданова, Х.К. Цаллоева, С.Лугуева, К.И. Готиева, А.И. Мусукаева, Ю.Д. Анчабадзе. Это также работы ингушских ученых-современников А.Х-А. Танкиева и С.А. Хамчиева. Ингушский этикет здесь будет рассмотрен как наиболее ценная часть нравственности, морали, выработанной на протяжении многих веков жизни народа, их понятиям о добре, справедливости, человечности – в бытовой целесообразности и в области материальной. Именно поэтому нецелесообразно отбрасывать многие разумные, продиктованные и проверенные вековым опытом нормы поведения ингушей. Народная этика становится верной союзницей того, кто хочет следовать правильно, чья душа жаждет добрых поступков – «подобно вспаханной земле, готовой возрастить семя» (Аристотель), того, кто ищет в ней не абстрактную истину, а конкретную помощь в собственных нравственных исканиях. Дело в том, что добродетельность человека – не состояние, а процесс, который длится всю его жизнь, и чем нравственнее человек-тем более он может быть недоволен собой, и с тем большей страстью он стремится стать лучше. Вообще этика укрепляет нравственного человека в сознании его правоты, помогает ему ясней формулировать нормы поведения, находить правильные решения в сложных конфликтных ситуациях, учит, критически анализировать свои помысли, быть строже в самооценке.
Объектом изучения этики, как известно, является мораль, место морали в целом и в системе других общественных отношений. Термин «Этика» получает хождение в древнегреческой философской литературе в IVв. до н.э. и впервые встречается у Аристотеля. Исходной этимологической формой слова «этика» является («привычка», «обыкновение», «обычай»). Позднее также – «душевный склад», «нрав», «характер». Откуда и произошло понятие («нравственный»), что указывает на первоначальный смысл понятия «моральный» (черта характера, согласующая с общепринятым порядком жизни) и что отразилось в тогдашнем теоретическом понимании нравственности как воспитанного качества личности. Так, надо полагать, назначение человека – в разумной деятельности, отличающей его от растений и животных. Каждое действие хорошо, когда оно сообразуется со специально относящейся к нему добродетелью, и при этом в течение всей жизни, ибо одна ласточка еще не делает весны, как не делает ее и один день. По природе люди склонны к крайностям. Одна из крайностей всегда более ошибочна, чем другая. Поэтому из двух зол надо выбирать меньшее зло – (отважность лучше трусости, бесстрастность лучше невоздержанности и т.д.)1. Нравственный человек по Аристотелю, тот, кто руководствуется разумом, сопряженным с добродетелью. В понятии же «этика» изначально не различались нравственное поучение и теория морали. В этом значении термин «этика» встречается затем у Плутарха, широко применяется стоиками, в том числе римскими, через них входит в латинский язык (ethika) и становится достоянием позднейшей европейской литературы. В русском языке наряду со словом «этика», заимствованным из современных европейских языков, в XIX в., бытовали также «зоика» и «иоика», восходящие непосредственно древнегреческому. Ввиду нечеткого различения морали и теории морали термин «этика» часто употребляют в значении «нравственность»; в европейских языках (в том числе в русской обыденной речи) «моральное» и «этическое» являются синонимами.
Категория нравственной деятельности как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека, охватывает следующие моменты морали: структуру отдельного поступка и его составные элементы (мотив, побуждение, намерение, выбор, решение, деяние, цели и средства, последствия). К тому же общую линию поведения индивида (в том числе нравственные привычки, навыки, склонности, убеждения, чувства); нормы поведения и нравы общества, составляющие в своей совокупности его нравственный образ жизни в целом. Между тем анализ структуры нравственных отношений и нравственного сознания позволяет установить действительное соотношение таких категорий, как нравственное требование, обязанность, долг, ответственность, достоинство личности, совесть, отражающих различные формы отношения личности к обществу. А также взаимосвязь таких категорий, как норма, моральное качество, оценка, нравственный принцип, общественный и нравственный идеалы, добро и зло, справедливость, смысл жизни, назначение и счастье человека, образующие логический каркас всякой системы морали и наполняющиеся каждый раз иным содержанием. По нашему же убеждению, основными моментами морали как сложного целого являются: нравственная деятельность, т.е. вся совокупность поступков людей, поскольку они подпадают под моральную санкцию, иными словами, моральные отношения – это те же явления нравственного поведения, но рассматриваемые с точки зрения их моральной обусловленности значения. Ни один из известных нам кодексов древности не в состоянии был объять всего многообразия общественной жизни, которая не может быть сложена, как из кирпичиков, из набора отдельных правил. Поскольку нормы действуют спорадически, регулируют поведение дискретно, требуя от человека лишь совершения (или воздержания) от таких-то поступков.
Сам термин «мораль», «моральный», с одной стороны это-область духовного и волевого вообще, противостоящего физическому, телесно-материальному. Это с одной стороны. С другой же стороны – это область человеческого поведения, нравов, обычаев вообще. В одном случае нравственность толкуется как сфера «естественных» стремлений, индивидуальных или массовых привычек, как общественно-предписываемое и одобренное поведение общностей и индивидов. В другом же случае мораль понимается, как особая область человеческого духа – свободная воля и стремление к благу, – противостоящая природной зависимости человека и составляющая его внутреннюю автономию 2. Мудрость, мужество, умеренность, справедливость – не просто добродетели, моральные качества, но и как бы естественные воплощения разумного, волевого чувственного начал и естественной гармонии между ними, олицетворения самого порядка. Осуждение окружающими действий человека может привести к тому, что он начинает стыдиться своих действий. Чувство стыда может очень мало отличаться от страха перед внешним осуждением: просто индивид как бы «вбирает в себя», интернализует внешнее осуждение и относится к своим действиям так, как на них обычно реагируют окружающие. Одним словом человек заинтересован в своей репутации.
Таким образом, совесть как моральная категория это – такое отношение, в котором человек берет на себя ответственность не только за свое нравственное состояние, но и за то, что каждодневно происходит вокруг него. Иначе говоря, совесть – это не изначально данная человеку способность судить обо всем правильно, прислушиваясь только к своему «внутреннему голосу», это – обязанность правильно судить о своих действиях. На что человек должен быть способен. То есть совесть вменяется человеку, а не предполагается за ним с самого начала и какими бы внутренними прирожденными или благоприобретенными качествами он не обладал, он все равно должен выполнять вменяемую ему нравственность; за это он и отвечает, как бы ни было ему трудно.
Интересы человеческого разума формулируют свои три вопроса: «Что я могу знать»? «Что я должен сделать»? «На что я мгу надеяться»? Соотношения между этими фундаментальными проблемами выглядят весьма сложными, подчас противоречивыми. Первый вопрос – теоретико-познавательный, гносеологический; на него и отвечает «Критика чистого разума». Второй – практический, а более узко – этический; он касается сознательного выбора человеком своей линии поведения. Третий, сводится к религиозной теме, по содержанию своему значительно шире, затрагивает тему судьбы человека, его упований на будущее, возможности осуществления им награждения его практических усилий где-то в завершающем итоге, имеется в виду не только божественный план и потустороннее воздаяние, но и «естественная теология» и дальнейший ход истории3. Без свободы выбора нравственность была бы невозможной – противопоставление порока добродетели утратило бы всякий смысл, ибо в действиях человека не было бы ни заслуги, ни вины, он не нес бы ответственность, ибо оказался бы невменяем. Было бы несправедливо его хвалить и осуждать, награждать и наказывать, а сам он был бы неспособен раскаиваться в своих поступках (не обладал бы совестью). Эти законы, поскольку они обнаруживаются в человеке – механизмы его побуждений и влечений, восприятий и реакций, действий и их причин, – и должна исследовать «ЭТИКА», наука о практике человека.
Выходит, этика – двуединый феномен. Одной своей стороной он укоренен и органически связан с моральными нормами и ценностями, другой – проявляется в эмпирически наблюдаемых формах поведения. Мораль и этикет объединяют этот факт, что они, в – первых, являются системами культурных норм, причем, в основной своей массе одних и тех же, во-вторых, – мораль является одной из движущих сил проявления этикетного поведения индивидуумом.
Если говорить о нормах общеевропейского этикета, то и они сводятся к основному правилу: неукоснительно, везде и во всем уважать общество в целом и каждого члена в отдельности и относиться к ним так, как вы относитесь к себе и хотите, чтобы другие относились к вам. Правило очень простое, но в повседневной практике человеческих отношений далеко не всегда не всеми осуществляемое. А в структуре ингушского этикета особое место занимает этикетная ситуация. Конечно, между нормами культуры поведения и этикетом четкую грань провести сложно, так как она весьма зыбка и едва уловима. Поэтому выделить этикет из традиционно-бытовой культуры этноса в «чистом» виде довольно трудно. В связи с этим для полного и всестороннего исследования этикета ингушей, его следует рассматривать во взаимосвязи с нормами поведения, которые существуют во всех сферах жизнедеятельности. Известно, что определенных норм поведения, ингуши придерживались и во время проведения обрядов, семейных и общественных праздников, помочи и т.д. Такой подход в исследовании проблемы, на наш взгляд, является вполне оправданным, он позволяет представить народную ингушскую культуру во всем ее многообразии.
Среди различных, наиболее актуальных проблем и проявлений традиционно-бытовой культуры ингушей большое место занимает культура поведения, которая дает наиболее полное представление о народе, его характере, менталитете, стереотипах поведения, культурных традициях и предпочтениях. В связи с этим тема культура поведения любого этноса весьма актуальна и представляет собой исключительно важный и весьма интересный объект исследования. С культурой поведения ингушей неразрывно связан и народный этикет, являющийся ядром, организующим центром традиционно-бытовой культуры этноса. В этой связи научно оправданным будет исследовать культуру поведения и этикет во взаимосвязи. А, как известно, любая культура или цивилизация в широком смысле слова, слагается в своем целом из знания, верований, нравственности, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества.
Механизмом передачи традиционных норм поведения, этикета из поколения в поколение служат у ингушей в широком смысле этого слова (включая обряд и ритуал), являющиеся опорой и основой всех этнических традиций. Жесткое противопоставление этикета и обряда (ритуала) имеет смысл лишь как теоретический прием, имеющий целью выявить специфику данной категории. В реальном пространстве культуры эти явления взаимосвязаны, а в ряде случаев выступают как почти тождественные. Период XIX-XXв. достаточно хорошо отражает особенности традиционной культуры поведения и этикета ингушей. Данная эпоха интересна еще и тем, что она является переломным этапом в истории развития ингушей и северокавказских народов, в связи с включением их в орбиту капиталистических отношений, повлекшим к серьезным изменениям в хозяйственной деятельности и духовной жизни народа.
Перечислить даже главные нормы ингушского этикета во всех жизненных ситуациях невозможно. Поэтому представляется целесообразным ограничиться некоторыми основными положениями анализа этикета как совокупности правил поведения, установленных в человеческом коллективе и принятых как норма общения в различных ситуациях жизни. Выходит, этикет выражает содержание тех или иных принципов нравственности, хотя и является ритуалом, имеющим чисто внешнюю форму. Традиционные этикетные правила часто символизируют принадлежность человека к определенной нации. Говоря о содержании ингушского этикета необходимо подчеркнуть, что его основополагающие принципы интернациональны в хорошем смысле этого слова. У каждого народа почитают родителей, уважают старших, принимают гостей, помогают сиротам, больным.
Если в праве и организационных регуляциях предписания формируются, утверждаются и проводятся в жизнь специальными учреждениями, то требования нравственности (как и обычая) формируются в самой практике поведения в процессе взаимного общения людей и являются отображением жизненно-практического и исторического опыта непосредственно в коллективных и индивидуальных представлениях, чувствах и воле. А что касается авторитета того или иного лица в морали. То он не связан с какими-либо официальными полномочиями, реальной властью и общественным положением, но является авторитетом духовным, т.е. обусловленным его моральными качествами (сила примера) и способностью адекватно выразить смысл нравственного требования в том или ином случае. Вообще же, в морали в отличие от обычая должное и фактически принятое совпадают далеко не всегда и не полностью. В классово-антагонистическом обществе даже нормы общечеловеческой нравственности (типа «не убий», «не укради», «говори правду») никогда не исполнялись целиком, безоговорочно, во всех случаях без исключения.
Роль сознания в сфере моральной регуляции выражается также в том. Что нравственная санкция (одобрение или осуждение поступков) имеет идеально – духовный характер. Она выступает в форме не действенно-материальных мер общественного воздаяния (наград или наказаний) а оценки, которую человек сам должен осознать, принять внутренне и соответствующим образом направлять свои действия в дальнейшем. По этой причине в морали громадную роль играет индивидуальное сознание (личные убеждения, мотивы и самооценки), которое позволяет человеку самому контролировать, внутренне мотивировать свои действия. Давать им обоснование, самостоятельно вырабатывать свою линию поведения в рамках коллектива или группы. В этом смысле К. Маркс говорил о том, что «мораль зиждется на анатомии человеческого духа»4. В связи с этим в моральной регуляции особую роль обретает личное воспитание, т. е. формирование в каждом индивиде способности относительно самостоятельно определять и направлять свою линию поведения в обществе и без повседневного внешнего контроля (отсюда же такие понятия морали, как совесть, чувство личного достоинства и чести). Феномен человека, входящего в становящееся постиндустриальное общество, для своего понимания требует рассмотрения также революции в «сердце человека». Иными словами, необходимо считаться с этническими измерениями человеческого существования, которое является одним из самых фундаментальных параметров экзистенции индивида. Чья жизнь немыслима вне общества. Само становление человека неразрывно связано с появлением наиболее примитивной тотемической организации социума, которая была основана на табу- этой архаической форме нравственности. Современное, западное и российское общества характеризуют стремительное падение нравственности, к ним вполне применима характеристика «растерянное общество». Не случайно мыслители и ученые Запада и России уделяют немалое внимание разработке этических проблем. Роль нравственных устоев в становлении и развитии личности трудно переоценить. Причина этого – в самой природе и специфике нравственности как формы сознания и поведения людей, в ее органической связи, с одной стороны, с идеалами общества, с другой- с индивидуальными интересами человека, мотивацией и оценкой его поступков. Прогрессивная мораль, в которой большой удельный вес занимают общечеловеческие нормы и ценности, приобретающие первостепенное значение в наше время, – это духовная сила, придающая индивидуальному поведению общественную направленность. К тому же возвышающая общий интерес над своим, формирующая такие чувства и человеческие качества, в которых конкретизируется идеал нравственного совершенства (добро, честь, достоинство, совесть, мужество, самопожертвование, героизм и т.д.). «Воспитание чувства человечности – одна из самых важных сторон становления нравственной культуры» – писал В.А.Сухомлинский5. Нравственная же культура влияет. В свою очередь, на все сферы жизнедеятельности личности: трудовую, бытовую, досуговую и т.д. Недаром Чарли Дарвин в поисках коренного различия между людьми и животными остановился на этом нравственном качестве. «Нравственным существом, – писал он, – мы называем такие, которое способно сравнивать свои прошлые и будущие поступки и побуждения, одобрять и осуждать другие. То обстоятельство, что человек есть единственное существо, которое с полной уверенностью, может быть определено таким образом, составляет самое большое из всех различий между ним и низшим животным». Необходимо полагать, что нравственные качества человека- продукт социально-исторический, и они не передаются по наследству, а вырабатываются в процессе трудовой практики народа и воспитываются в каждом индивидууме. Вот почему во все времена проблема нравственного воспитания занимала важное место в общественной жизни и была предметом острейшей классовой борьбы. Выбор моральных ценностей и поступков, возвышенность и надежность нравственных качеств личности- эти проблемы с небывалой силой захватили общественное сознание людей нашего времени. Отсюда – рост пристального внимания и особого интереса к этике как учению о морали. Жизнь предъявляет повышенные требования к нравственной наполненности личности, которая в самых сложных, неожиданных ситуациях должна принимать оптимальные решения, совершать морально достойные поступки.
Развитие самосознания ингушского народа в его дальнейшем движении вперед порождает обостренную нетерпимость к аморальным явлениям, отравляющим нравственный климат общества. Все это и позволит, определить путем научного анализа, формы воздействия на эти процессы, выявить направления их развития. В ингушском традиционном обществе, морально-этические ценности задавали образцы и стандарты поведения и оказывали влияние на выбор между возможными поведенческими альтернативами в семье и обществе. Для ингушей, как и для большинства северокавказских народов, в настоящее время, существует единая система морально-этических принципов, основанная на мусульманской системе нравственных ценностей, в которой одно из первых мест занимает уважение к старшим. Управление семьей и организация труда в ингушском обществе строились исключительно по принципу подчинения младших старшим, женщин – мужчинам, то есть подчинено патриархально этикетной регламентации. Половозрастное разделение труда четко определяло мужские и женские обязанности, выполнение которых накладывало отпечаток и на коммуникативное поведение.
Ингушский этикет внутрисемейных отношений предполагал соблюдение «этикетной дистанции», «этикетной субординации». Для поведенческой культуры ингушей, как и для других тюркоязычных народов России, Средней Азии и Казахстана, характерно строгое соблюдение этикетной проксемики. Важным блоком поведенческой культуры ингушей являлся также обычай избегания, который играл большую роль в семейной и общественной жизни. Термины родства имели четкую классификацию и зависели от степени и линии родства, возраста и пола. Они выполняли к тому же коммуникативную функцию и являлись одним из регуляторов взаимоотношений между членами семьи и рода. Институт межличностных отношений ингушей имеет многовековую историю и в основе этих отношений лежат неписаные законы общения между людьми, законы, основанные на субординации, в частности семейной (между отцом и детьми, между мужем и женой, между невесткой и родственниками мужа и т.д.).
Все наблюдают, что в последние годы наблюдается повышенный интерес общества к традиционной культуре, фольклору, ремеслам. Обычаям, обрядам и вообще к своей нравственности. О важности поддержки и развития этого сегмента культуры говорят политики, государственные деятели, работники науки и образования на самых разных уровнях. Само толкование «традиционность» рождает не только непримиримые споры, но и неверные с точки зрения историко-культурного процесса суждения. Чему служит интерес к традициям, к фольклору? Какие острые проблемы, стоящие перед обществом, человеком, семьей, государством, помогает решать? И решает ли? Что, в конце концов, инспирирует этот интерес, и кто его по долгу службы обязан поддерживать, использовать и в каких целях?
Возврат к прошлому не означает его копирование, механическое повторение, дословное использование. Прошлое переосмысливается, включается в контекст современности, с учетом новых параметров культурного контекста. Понять эту диалектику сложно, а реализовать архисложно. Естественно, народ не может петь песен XVIII XIX веков, танцевать так, как это умели делать наши деды, так же играть свадьбы и т.д. Но он продолжает петь, играть, творить по законам фольклорного искусства, но в их новой исторической редакции. Другими словами, речь идет не только о перспективах традиционной культуры: сможет ли она сохраниться, выжить в современном мире, но и о том, какой облик будет у этой культуры. Что сохранять и как это сделать. Нами народная культура в своем исконном виде понимается достаточно широко: как культура живой традиции, передаваемой в акте непосредственной коммуникации от лица к лицу, от поколения к поколению в определенном социально-временном контексте (группа, сословие, этническое сообщество). По особенностям культурного текста (вербального или невербального) такая культура имеет, в той или иной мере, синкретический характер как в прошлом, так и отчасти и настоящем. Стремление сохранить, а тем более восстановить, культуру прошлого, в которой жили и развивались разные виды традиционной культурной практики, оказывается проблематичным по существу. Формы культуры прошлого без опоры на свой исторический социальный контекст, на свою социальную среду (общину) меняет свой характер, свое место в культуре и обществе, претерпевает изменение семантика и символика текстов. Чтобы культура функционировала в качестве живой, актуальной, нужны, прежде всего, ее носители, сообщества, общества, которые считают ее своей, создают, воспроизводят и передают ее следующим поколениям. Для многих ингушских людей, культура – не только и не столько вещи, предметы, произведения, сколько народная этика, и живые действующие нормы общественной морали.
Конечно же, культура и традиционная культура – не синонимы. Специфика традиционной культуры заключается в том, что ее творят не профессионалы, а все люди. Это самый древний уровень в иерархии культурных ценностей, поэтому и ее жизнестроительный потенциал эффективен. Ценность традиционной культуры заключается еще и в том, что она регламентирует отношения между индивидами, в том числе и между членами семьи, и человеческими сообществами – этническими, национальными, конфессиональными. Она транслирует личностный идеал, противостоящий индивидуализму, активизирующему в ситуации смутного времени. Традиционная культура имеет и воспитательное значение, формирует норму в отношениях между полами и между поколениями и проникая в основы жизни, она реализует свой колоссальный потенциал, нацеленный на выживание человеческих сообществ.
Представления любого народа о культуре, нравственности с течением времени видоизменяются в соответствии с условиями быта, религиозными требованиями, уровнем жизни и т.д. Тем не менее, вплоть до сегодняшнего дня ингушскому народу удалось сохранить главное содержание своих культурно-этических ценностей, т.е. ее главное направление. Ингушам есть что сохранять и нет необходимости создавать что-либо новое. При всем кажущемся внешнем благополучии имеет место нравственная деградация, как части подрастающего поколения, так и старшего. В прошлом, как рассказывают старики, люди, совершившие недостойный поступок, боялись быть отчужденными от тейпа (рода) или родового селения. Большая проблема нашего общества – это потеря многих нравственных ценностей. И как следствие – потерянность, неумение найти этикетно – поведенческие ориентиры. Между мудростью и нравственностью Сократ не находил различия: он признавал человека вместе умным и нравственным, если человек, понимая, в чем состоит прекрасное и хорошее, руководится этим в своих поступках и, наоборот, зная, в чем состоит нравственно безобразное, избегает его… Сократ утверждал также, что справедливость, и всякая другая добродетель есть мудрость. Справедливые поступки и вообще все поступки, основанные на добродетели, прекрасны и хороши 6. При этом фундаментом добродетели является, по Сократу, не внешнее соблюдение нравственных предписаний, но познание их необходимости.
А в учении Конфуция большое место занимает следование определенным, раз и навсегда заведенным, правилам и церемониям. На вопрос, что значит не нарушать принципов, Конфуций ответил: «При жизни родителей служить им, следуя ритуалу, когда они умрут, похоронить их в соответствии с ритуалом». Использование ритуала ценно потому. Что оно приводит людей к согласию. Ритуал признает только те поступки, которые освещены и проверены традицией. «Почтительность без ритуала приводит к боязливости; осторожность без ритуала приводит к смутам; прямота без ритуала приводит к грубости». Ритуал – по его живописному выражению, «это красочность долга». «Что называется долгом человека»? Отец должен проявлять родительские чувства, а сын – почтительность. Старший брат – доброту, а младший – дружелюбие. Муж – справедливость, а жена – послушание. Старшие – милосердие, а младшие – покорность, государь- человеколюбие, а поданные – преданность. Эти десять качеств и именуются человеческим долгом 7. Это значит, что культура – любого человека начинается с этикета. Это в первую очередь соблюдение чистоты намерений (мыслей, внешнего вида, тела). В этом вопросе должно быть единство внутреннего содержания и внешнего вида человека. У ингушей в целом, как и у других народов, уважение к человеку являлось важнейшей частью народной этики и выступало всеобщим нравственным принципом человеческого общежития. Отсюда и отличительная черта духовной культуры ингушей – установка на соответствие внешнего вида и внутреннего состояния, которые должны быть гармоничны. И хотя предпочтение, в конечном счете, бесспорно, отдавалось внутреннему содержанию, однако их взаимное соответствие непременно подчеркивалось. Высшим проявлением совершенного человека ингушский народ издревле считал чувство национального достоинства. Оно предполагало осуждение человека, порочащего свой тейп (род), семью, своих предков и, в конечном счете – свой народ. Чем больше человек был, значим для общества, тем в большей мере должен был соблюдать нравственные устои общества. Это способствовало воспитанию ответственности за свое доброе имя, а перед другими народами – за доброе имя своего народа. О нравственном человеке ингуши говорили: «он бережет имя своего отца», «он достоин своего народа». Страдание не было компонентом ни ингушской этики, ни исламской морали. Если у некоторых народов «аскет» превращается в нравственный идеал, то у ингушей не возникало желания отказаться от обыденности. В системе ингушской этики о нравственном идеале человека немалое место занимает такая ценность, как трудолюбие. У ингушей есть такое понятие, как «хьанал сискал». Здесь нет дословного перевода, но смысл слов такой: «честный, собственным трудом, заработанный хлеб». Люди, жившие на этот «хьанал сискал», всегда имели в народе почет и уважение. Следует заметить, что среди ингушей большое значение придавалось в прошлом, придается и сейчас родственным связям. Их сохранению и активному влиянию способствует, в частности то, что действия и поступки человека оцениваются не только как личные качества конкретного индивида, но и нередко рассматриваются как следствие его принадлежности к данной семье, родственной группе. Если человек, совершил какой-то поступок, заслуживающий с точки зрения ингушской этики поощрения, то это ставит в заслугу или в вину не только ему, но относят также и на счет всех его ближайших родственников.
Ингуши всегда высоко ценили честность, благородство в отношениях с людьми, замечательными чертами, сформировавшимися на протяжении веков их истории, были мужество и отвага. Заметим, что мотивы свободолюбия, восхваления доблести, мужества мы находим и в древнем нартском эпосе ингушей. И вместе с тем глубоко презирали коварство, трусость, малодушие. В прошлом народ в знак осуждения трусливого, нравственно-низкого, мелочного мужчины слагал поговорки, пословицы и песни. К примеру, такой является предоставленная информатором шуточная песня «Тембот», где герой предстает как «бесполезное существо или пустое место», т.е. «Дуне даьсса ца дитта кхела цхьа хьама я-кх»!
Харцахьеи бакъахьеи ши ч1ама (уст) д1абежа
Дахча да хьунаг1а вахар дог майра Тембот.
Хьуна юкъе вала берзаг1а ца вохьаш
Хьуна йистте саца говра п1ендараш сана дола
Докхий гараш даьха. Уж ворда т1а дета
Хьунаг1ара ц1авийрзар-кх
Дог майра вола Тембот.
Ворда т1ехьа эттача берзо вахьар кхераш,
Ворда уллув эттача ворда т1ахарцар кхераш,
Истара (уст) уллув эттача му1 1оттаяллар кхераш,
Хьакхий хурсигаш сана дола
Уж доккхий къоарза б1аргаш керчадеш
Вена ц1акхаьчар дог майра вола Тембот.
Лакха лоам бекаш баьца ц1ов ца кхаччал
Даькъаза хьо Тембот, шийла шовда декаш
Хи чами кхаччал даькъаза хьо Тембот.
Ва Тембот, хьо валар ваханчара ва воаг1аш
Шийла гола ва йина вир букъа виллана.
Ва, Тембот шаьрача ц1ен юкъе
Къарцхал даххал даькъаза хьо Тембот 8.
Жалобы на жизненные трудности, сложности, отсутствие выносливости, невоздержанность, жадность в еде, корыстолюбие всегда рассматривались среди горцев, как отсутствие благородства. И наоборот, непритязательность в быту, еде, наличие силы воли и терпения при невзгодах – черты, которые всегда высоко ценились ингушами. Когда ингуш говорит о ком-то «сабаре саг» («терпеливый человек»), то он имеет в виду его высокие нравственные черты, включая и те, которые мы выше описали. Таким образом, уважение к человеку, забота о нем, чуткость и внимательность к его повседневным нуждам, потребностям – это важная черта морального состояния общества и общечеловеческая нравственная ценность.
Примечания:

1. Аристотель. Этика Никомахова. 1109. а 15-20.
   2.Гоббс Т. Избранные произведения. Т. 1. М., 1964. С. 260.
   3.Дробницкий О.Г. Проблемы нравственности. М., 1977. С. 186.
   4.Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, Т.1. С. 13.
   5.Сухомлинский В.А. Избранные педагогические сочинения. В 3-х томах. М., 1930. С. 200.
2. Ксенофонт. Сократические сочинения. М.-Л., 1936. С. 119.
   7.Древнекитайская философия в 2-х томах. М., 1973. С. 121.
3. Информатор Агиев Висан-Гирей Магометович. 77 лет. Ст. Слепцовская.

КОММУНИКАТИВНЫЕ НОРМЫ
В СЕМЕЙНОМ И ОБЩЕСТВЕННОМ БЫТУ ИНГУШЕЙ.
«Хозача дешо лакха лоам бошабаьб».-
«Красивое слово высокую гору растопило».
(Халкъа кица).
Своеобразие социально-экономического и культурного развития того или иного этноса вырабатывает у него более или менее оригинальную (в зависимости от степени влияния соседних этносов и его интенсивности) культуру общения, наиболее ярко выраженную в этикете. В данном случае, рассматриваемый этикет – это система характерных для данного этноса моральных предписаний ритуализованного общения, изо дня в день повторяющихся типических ситуациях взаимодействия. Нормы традиционного этикета, регулировавшие поведение ингушей, определялись традиционными социальными институтами, к которым нужно отнести сословия, народные собрания разных уровней, советы старейшин, кровная месть, общественные праздники и обряды, символические формы коммуникации и то, что можно условно назвать «соревновательностью» – «яхь». Знакомясь с народным этикетом, необходимо учитывать, что любая жизненная ситуация – это общение людей, обладающих различными статусами, соответственно которым нормы этикета и предписывают им вести себя. Все многообразие социальных рангов в этикетной ситуации, так или иначе, сводится к простейшим бинарным моделям, имеющим общую черту, которую можно образно представить формулой «доминирование – подчинение».
Общение – это целостная система весьма сложного сочетания многочисленных видов коммуникативных актов, характеризующихся процессами жизнедеятельности человека в его стремлении нормализовать свое жизнеобеспечение и свои отношения в том или ином коллективе. В этом случае различают этикет неречевой и речевой. Неречевой этикет – это очень разнообразная система знаков: похлопывание по плечу, помахивание рукой (в знак приветствия или прощания), способы размещения людей в соответствии с правилами первенства (за столом, например), преподнесение подарков и т.д. Каждый участник общения получает и передает самую разнообразную неречевую этикетную информацию.
Речевой этикет – это часть правил поведения человека в обществе, словесные (вербальные) формы выражения вежливых отношений между людьми в процессе общения, отражающие существенные для данного общества социальные отношения и функционирующие в силу традиции. Он как норма общения вырабатывался у ингушского народа в течение многих веков и имеет свои особенности учитывающие характер языка и разнообразие форм (этика бытовой, общественной, гостевой речи и т.д.). Речевой этикет наряду с информацией, приветствовать, извиняться, благодарить, поздравлять, предлагать, соглашаться, отказываться и др. – несет в себе и социальные явления; о его партнере, об их отношениях в официальной обстановке общения. В повседневном быту, межличностном общении, поведение ингушей во многом определялось именно этим сознанием, открытым или внутренним противопоставлениями действий и поступков, «свободного» и «несвободного» по своему происхождению
Использование этикетных норм обусловлено также полом, возрастом, степенью родства, знакомства лиц, принимающих в разговоре. Ситуация играет также дополняющую и уточняющую роль в процессе языкового общения. Повторяющиеся слова, словосочетания, предложения, связанные с определенными бытовыми ситуациями и шаблонными темами разговора: формулы обращения, пожелания, приглашения, просьбы – постоянно встречаются в бытовом общении.
Ингушский этикет «Г1ЛГ1АЙ ХОЗА Г1УЛАКХ», «ЭЗДЕЛ», своими корнями уходит вглубь веков. Еще предки ингушей придерживались установленных между ними норм обхождения с окружающими, форм обращения и приветствия, поведения в общественных местах. Многое из прошлого перешло в нашу действительность, но многое кануло в лету. Современный этикет ингушей по своему характеру стал более свободным и естественным. Не допускающих каких-либо серьезных различий в отношении к людям в зависимости от их общественного положения, он, в принципе отождествляется с непринужденными, доброжелательными равноправными взаимоотношениями в повседневной жизни всех членов общества. В институте общения выделяют «стандарты общения» и «атрибуты общения». Здесь общение находится в неразрывной связи с культурой поведения. А под культурой поведения принять понимать совокупность стандартов и атрибутов общения, систему социально одобренных и исторически сложившихся престижных в данном обществе поведенческих норм коммуникации. Образцом, идеалом коммуникативного поведения является этикет. Это свод предписаний, обычаев и норм, проявляющихся в индивидуальном поведении. Он призван обеспечить общение «равных» и «неравных» (по тем или иным параметрам) коммуникантов. Существовала определенная терминология родства, которая выполняла важную функцию в общении и регулировала взаимоотношения между членами семьи. Схожую терминологию родства можно наблюдать и у других народов Кавказа, что свидетельствует об их общих корнях.
Его нормы совпадают с общими требованиями вежливости и тактичности, гуманного, уважительного отношения к человеку, его достоинству. В основе ценностного отношения к человеку к миру горцев, в данном случае ингушей, лежат эстетические представления о Добре, красоте и Справедливости, учившие жить в Согласии с Богом, людьми и природой. По установившейся в российской науке точке зрения, особенности этнической психологии формируются под воздействием экономических, социально-политических, правовых, историко-культурных и географических факторов 1. В связи с этим перед этнологией как наукой ставится задача показать, как под влиянием всех перечисленных выше объективных условий зарождаются, закрепляются и передаются последующим поколениям традиции, обычаи, привычки, установки, ценностные ориентации, вкусы и предпочтения, морально-психологические, волевые черты и особенности, реальные проявления национального самосознания, национальных чувств и настроений 2.
Некоторые российские исследователи, затрагивая вопросы этнопсихологии, предлагают изучать так называемый «называемый характер» или «психический склад нации», который определяется довольно расплывчато. На наш взгляд, центральной категорией, позволяющей конкретно изучить многие аспекты этнической психологии, является – Общение.
Общение обеспечивают внутри и межличностные связи. Посредством общения передается этнокультурная информация (синхронная и диахронная), необходимая для создания пространственной стабильности и культурной интегрированности этноса3. Специфические для данной культурной группы формы общения служат ее консолидация и одновременно отгораживают ее от других групп, т.е. утверждают ее внутреннюю целостность, ее своеобразие и уникальность 4. Общение, однако, сохраняет этнические особенности дольше и в большей мере, так как меньше зависит от технического прогресса и непосредственно связано ее сферой духовной культуры, с психологическими особенностями этноса.
В данной работе мы попытаемся изложить возможные подходы к этнопсихологии ингушей, через исследование особенностей общения людей, обусловленных их этнической принадлежностью в сравнении с этикой русского языка. (То есть в рамках, которых проходит эта основополагающая коммуникация). Разговор, как известно – один из главных способов, благодаря которому сохраняются стабильность и упорядоченность повседневной жизни. Для того, чтобы разговор шел плавно, его участники внимательно следят за репликами друг друга, улавливая меняющиеся интонации, позы или телодвижения. Проявляя взаимную чуткость и такт, они «сотрудничают»: начинают и прекращают взаимодействие, говоря по очереди. Существует не писаный словарь из типов сигналов и знаков взаимодействия на улице. Пол, возраст, одежда или вещи, имеющиеся у людей при себе, позволяют установить, кто они, – настолько, чтобы строились предложения, и открывалась возможность для общения… Движения (быстрые или замедленные, притворные или спонтанные, понятные или невразумительные) затем уточняют характер этого общения на улице. Например, лицо является не только физическим источником речи, но и основной зоной тела, посредством которой прочитываются опыт, чувства и намерения индивида. Лицо в процессе социальных взаимоотношений индивидов влияет на их физическое расположение в пространстве в условиях соприсутствия. Позиционирование «лицом» к другому, или напротив, спиной к другому – означает выражение уважения или неуважения. Во многих культурах лицо связывается с идеей поддержания чувства собственного достоинства. В большинстве случаев индивид сохраняет тщательный и постоянный контроль над выражением лица. Люди тонко чувствуют, как выглядят со стороны, и используют множество уловок, для управления производимым впечатлением. Изучение общения как явления, определенного культурной традицией, практически укладывается в рамки разработанной Б.Х. Бгажноковым «этнографии» общения5. Б. Х. Бгажноков включает в предмет общения традиционно – бытовую культуру общения. Это ритуалы приветствий и прощаний, обхождение с противоположным полом, родственниками, гостями, старшими, средства и атрибуты общения (жесты, мимика, позы, детали одежды и формы поведения, обхождении, правила учтивости), принятые в данном обществе 6. Поэтому предметом изучения института коммуникативного поведения, должна являться в первую очередь этнофеноменология общения, т.е. фиксация этнических стандартов общения. И что крайне важно, исследовать то, как коммуникативное поведение личности в различных ситуациях общения опосредуется моральными нормами, специфичными для данного этноса. Необходимо учитывать, какой-мере членами этноса усвоены правила традиционно-бытовой культуры общения, какое место занимают они в системе ценностных ориентаций личности. Нельзя забывать, что общение как социально-психологическое явление весьма многопланово. И традиционно-фиксированные акты общения, или «стандарты коммуникации», являются лишь частью, хотя значительной и яркой.
Известно, что нравственные нормы жизни любого народа находят свое отражение в речи людей при их общении друг с другом. Поэтому в языке тоже существуют языковые средства, соответствующие нравственным нормам жизни и деятельности того или иного народа. Это – этикетные формулы, рассчитанные на различные речевые ситуации.
Этикет приветствий и прощаний – это лишь небольшая часть многоаспектного исследования предмета – общения, но весьма существенная. Наибольшее значение при общении приобретают «вход в этикетную ситуацию и вывод из нее, начало и конец этикетного поведения», т.е. как раз приветствия и прощания, которые определяют границы этикетной ситуации. В традиционной ингушской культуре эти элементы этикета подробно разработаны и регламентированы. «Вход и выход из общения столь важны, что для этого требуется и определенный автоматизм, облегчающий эти операции, и специализированный характер (особенно приветствий, различающихся по времени встречи, полу, возрасту, типу ситуации и т.п.».)
Ингушские прощания и приветствия базируются на основных принципах ингушского этикета – системе моральных установок традиционного общества: почитания старших по возрасту и социальному статусу, половозрастной иерархии, гостеприимстве, толерантности, благожелательности. В ситуации приветствия у ингушей на первый план выходят принципы половозрастной дифференциации и почитания старших. В приветствиях ярче всего отражается смысл этикета – обозначение места общающихся в социальной иерархии, подтверждение социальной структуры общества. Возраст, пол, социальное положение, родственные связи, род занятий, степень знакомства имеют значение для сторон приветствующих, и определяют их поведение при встрече. Принцип почитания старших проявляется в позах и жестах, а также очередности приветствия. В вопросах приветствий у ингушей обычно не возникает затруднений. При приветствии необходимо придерживаться тех же правил, что и при знакомстве, то есть молодой человек должен первым приветствовать старшего по возрасту или девушку, младшая по возрасту женщина или девушка – старшую женщину и мужчину, который немного старше. И, конечно же, студенты и школьники должны первыми приветствовать своего учителя, преподавателя, даже если преподаватель младше своего студента. (Что так же случается). Массала: хьехархо вале а, хьаким вале а хана шийг1а з1амаг1а волаш а нийсалу, далее а цунна сий де деза. Как правило, младший по возрасту или положению первый приветствует старших. Однако если вы вдруг встретили своего учителя или знакомого на улице, нельзя спешить здороваться с ним издалека. Три или четыре шага, вот, вероятно, самая правильная дистанция для приветствия. При этом конечно никак не следует держать руки в карманах, а во рту сигарету. Какова бы ни была степень знакомства приветствие никогда не должно быть развязным, даже если повстречается самый близкий товарищ, не надо махать рукой и кричать через всю улицу: «Салам, Мага!» и т.д. Помахивать рукой, приветствуя своего старшего знакомого вообще некрасиво. Подобный жест, уместен, разумеется, только при отъезде, и прежде всего на вокзале. Ингушский этикет не допускает, что та или иная сторона прибегала не к своим формулам приветствий. Так, не допускается, чтобы старший по возрасту приветствовал младшего – «1уйре дика хийла хьа» (Доброе утро»), а младший отвечал старшему «Дукха вахалва» («Живи долго»). Если возраст примерно одинаков, приходящий первый приветствует присутствующих. Но младший первым приветствует старшего человека, вне зависимости оттого, является старший приходящим или присутствующим. Таким образом, мы можем утверждать, что Эхь-Эздел и Г1улакх, на наш взгляд взаимосвязаны, у них много общего и в то же время у каждого из этих понятий свои функции. Эхь-Эздел выступает как носитель общих черт общения, поведения, а Г1улакх – это волевые (практические) качества человека, которые употребляются в значении понятия дело, одним словом реагирует поведение человека 7. Есть в ингушском языке такое понятие как «Декъа эздел». (Декъа эздел яхаш цхьаькха эздел белгало я вай, массала: вордаца цхьана бахабезаш ба маьрадаи нусеи, несо йоах: со цунца 1оховш яц, цхьабакъда ворда т1а уралаташ ваха а йиш яц. Ший боарам болаш эздел лорадар-м хоза да, ца лорадича а далац, цхьабакъда ший боарамал т1ехь даьккхарий т1адег1а эздел оал цох, декъа эздел оал цох) 8, но в основном такой этикет характеризует человека, который соблюдает «эздел» только на словах, а не на деле, т.е. не обладает таким качеством, как «Г1улакх».
«Дала ма дакх, хьо – аьннад йоах Илисха-юртарча Хьажо, – хоза г1улакх, ма дукха хила дезар-кх хьо, ер дин (религия) еш йола 1амалаш чам тоабе тосса тух сана хилача тоъаргьяр, 1ан 1ахьар (зимние запасы) сана дукха хила дезархьо къонахчун дег1аца» 9. (Из да: ламаз хьай ха хьат1акхачача де деза, иштта марха а, хьажа ц1а вахар а ма дий эздели хоза г1улакхеи, сагаца масса хана а долаш хила деза. Со-м сага б1арга мича гора аьле парг1ата ваьле 1о ма ха, «арий ара хье цхьаь волча хьай дег1аца леладелахь эздел» – яхалга да из.
В ситуации прощания основополагающие – это принципы благожелательности и почитания старших, половозрастные различия отходят на второй план. Важный момент прощаний – взаимные благопожелания и благословения старших. Приветствия и прощания являлись обязательными для всех членов общества. Дистанция между общающимися людьми близка к максимальным пределам, принятым на Северном Кавказе. Между мужчинами-сверстниками она несколько сокращалась, между молодыми и пожилыми – возрастала, а между мужчиной и женщиной резко увеличивалась, телесные контакты между ними (последними) вообще исключались.
Современная тенденция к сглаживанию оппозиции между полами и возрастами размывает один из основных принципов традиционного этикета – половозрастную иерархию, упрощает и сокращает этикетные нормы, однако не отменяет «узловые точки общения» – приветствия и прощания. И даже при упрощении, минимизации и исчезновении многих этикетных правил, которые претерпевает ингушский этикет в настоящее время, приветствия и прощания остаются обязательной его частью. Кроме предметных различий, имеющих отношение к региональным особенностям ингушской культуры, на характер этикета огромное влияние оказывают процессы урбанизации, ведущие к редуцированию традиционной ингушской культуры, ее модернизации и унификации, распространению европейских стереотипов поведения. Мы попытаемся проследить пути и формы трансформации ингушского этикета приветствий и прощаний в связи с этими процессами.
Как известно, отношения между людьми бывают весьма неоднозначными. Существуют отношения равноправные, неравноправные, родственные, дружеские, приятельские, теплые, холодные, высокомерные, легкие, тяжелые, натянутые, напряженные и т.п. Сложность состоит в том, что все оттенки человеческих отношений находят свое отражение в этикете, в частности в речевом этикете. В связи с этим культуру общения ингуши прививали своим детям с раннего возраста. Во время общения родителей, близких родственников, гостей, во время свадеб, похорон и других торжественных мероприятиях, молодые люди знакомилась с культурой своего народа, образцом для подражания им служили рассказы о славных делах их предков и т.д. Нравственная культура, чувства чести и долга, воспитанность, справедливость, смелость и отвага были первоочередными в деле воспитания истинного ингуша. Все эти качества человека находили свое конкретное воплощение в ингушском этикете.
Цель данной работы – ввод в научный оборот описания бытующих до настоящего времени традиционных форм приветствия и прощания ингушей в их региональных вариантах для более полного формирования картины этикета ингушей в их традиционной культуре. Особое внимание в работе будет обращено на половозрастные факторы бытования ингушского этикета, ведь в традиционном обществе чрезвычайно большую роль играет дифференциация поведенческих моделей в зависимости от пола и возраста.

СПОСОБЫ ПРИВЕТСТВИЯ У МУЖЧИН
«Муш баьха хьала беза, къамаьл лоаца».
Веревка должна быть длинная, речь – короткая.
(народная мудрость).
Приветствия являются одной из наиболее элементарных и распространенных форм этикета. Те или иные формы приветствий встречаются у всех народов земли. У ингушей их много – почти для каждого более или менее важного случая домашней, общественной или хозяйственной жизни имеется свое особое приветствие. Так с чего начинается ингушское общение? Конечно же, с приветствия, со старого, как свет. Обращение к человеку при встрече с ним с соответствующим приветствием является элементарной обязанностью каждого, независимо от степени знакомства, пола и возраста, места и времени встречи. В речевом этикете ингушей большое место также занимают выражения, обращения, формулы религиозного характера, что свидетельствует об огромном влиянии ислама и религиозного духовенства на их сознание и образ жизни.
В ингушском языке существует большое число приветственных слов и устойчивых словосочетаний, приуроченных к самым различным ситуациям. Полагаем, что эта множественность является одним из показателей развития, как самого языка, так и культуры межличностного общения его носителей. Вместе с тем на определенном уровне развития языка возникает проблема упрощения или даже унификации речевых этикетных стереотипов, как это произошло, например, в русском языке: на месте многих ситуативно регламентируемых формул вполне успешно и универсально используется слово «Здравствуйте». Оно удачно заменяет множество других, как: «Доброе утро!», «Бог в помощь!», «С приездом»!, и прочее, которые существуют в лексиконе русского языка. В ингушском языке сходную функцию выполняют общемусульманские: «Салам алейкум!» (букв.: «Мир тебе!») и «Как дела?» – «Фу деш ва хьо?» «Миштад хьа г1улакхаш?» (последняя формула не исключает необходимость повторить ее после ритуала приветствия, с выраженной вопросительной интонацией). Фактически эта формула стала ритуальным приветственным выражением. Первое приветствие употребительно в мужской речи и адресовано, скорое всего, только мужчине. При этом, если разница в возрасте между тем, кто приветствует и его адресатом довольно велика (например, юноша приветствует, пожилого человека), то формула «Салам алейкум»! может оказаться неуместной, как слишком высокая по стилю. Однако это уже следующая стадия в церемонии встречи, когда после взаимного приветствия, стороны подступаются к деловой части беседы.
Культура общения каждого народа имеет свою национальную специфику. Так, русские при встрече говорят: «Здравствуйте», ингуши – «Марша воаг1алва хьо» – «Пусть будет с миром твой приход», кабардинцы – «1узынтэм», или «1уэхуф1охьу» – «Да будет дело добрым», общее для всех мусульман приветствие – «Салам 1алейкум» – «Мир вам». Существуют и многие другие формы приветствия, принятые у разных народов. Все они по существу означают пожелание здоровья, добра, благополучия. Стандарты общения между людьми складывались с глубокой древности, и они как раз образуют то, что мы называем этикетом. Нравственная культура общения ингушей, прежде всего, требует вежливости и тактичности. Вежливость предполагает внимательность, уважительность, доброжелательность к людям, готовность оказать поддержку каждому, кто в ней нуждается. Иными словами, вежливость – это поведение человека в соответствии с достоинством данного человека.
Обряды приветствия у мужчин-ингушей, равных по статусу и входящих в одну возрастную группу, довольно разнообразны и зависят от ситуации встречи. Они включают словесные формулировки, зачастую сопровождаемые жестами, мимикой, взглядом, молчанием, различными звуками и т.п. Такие невербальные средства общения иногда могут быть достаточными для осуществления некоторого взаимодействия. Следует полагать, что невербальные средства, сопровождающие речь, индивидуализируют речевой портрет людей, отражают душевные движения говорящего, а также подчеркивают динамику действия. Например, кашель иногда встречается как средство привлечения внимания. Получается, что одни и те же невербальные средства могут иметь различное смысловое наполнение. Кашель – знак привлечения внимания, а его наполняемость смыслом и содержанием будет зависеть от той ситуации, в которой этот знак используется. О контрасте можно судить и по построению реплик. Если же ремарка есть, то она указывает на факт речевого высказывания или содержит фиксацию внешних признаков речи (темп речи, окраска голоса), а также жестов, мимики.
Другой особенностью, является способность слушать собеседника. Необходимо отметить, что молчание во время говорения – это обязательный элемент коммуникации. Поскольку речь не представляет собой непрерывного говорения, она постоянно чередуется со ставками молчания. По мнению В.В. Богданова, использование молчания в разговоре обусловлено универсальным законом речевого общения. Согласно этому закону, реплики собеседников появляются попеременно, а адресат и адресант постоянно меняются ролями. «Смена ролей означает, что в некоторый отрезок времени правом слова располагает один из коммуникантов, в то время как другой ожидает своей очереди.… Этому периоду ожидания обычно соответствует молчание. Оно не является пассивным, т.к. коммуникант, выполняющий роль адресата, воспринимает и перерабатывает в этот период сообщаемую ему информацию…. «Интервалы молчания адресат нередко прерывает вербальными и невербальными вставками, указывающими на то, что он внимательно слушает говорящего» 10. Однако большой интерес представляет коммуникативно-значимое молчание, когда собеседник, которому надлежит говорить, по какой-то причине решает промолчать. Такое поведение с учетом ситуации и контекста диалога, отношений между говорящими, может интерпретироваться с собеседником, не получившим ответа, как замена некоего вербального содержания. При этом молчание является знаком в том случае, «если: 1) его использование является осознанным и намеренным со стороны отправителя; 2) получатель осведомлен о намеренном характере молчания; 3) отправитель и получатель обладают общим знанием относительно значения молчания»11. Молчание в таком случае выступает как беззвучный аналог речи. Коммуникативное значимое молчание – это речь, не получившая звукового оформления, всегда не актуализируется определенный речевой акт, но сохраняется коммуникативное намерение. Коммуникативное молчание имеет целью сообщить некое содержание без использования вербальных средств. В то же время молчание не должно быть многозначным, иначе собеседник не в силах будет правильно понять его смыслы. То есть оно должно быть вплетено в общую ткань диалога, в ситуацию общения, без поддержки которой трудно будет отыскать верное объяснение причинам молчания. Кроме того, трактовки молчания должны учитывать социальные и психологические факторы общения. Само понятие приветствия называется у ингушей «Марша воаг1алва». Ситуативно обусловленных форм приветствия у ингушей много. Их всех можно подразделить на две группы:

1. По времени суток: «1уйре дика хийла» – «С добрым утром»! «Пусть твое утро будет добрым». – «Дала 1уйре дика йойла хьа».
   «Добрый день!» – «Ди дика хийлда шун».
   «Добрый вечер!» – «Сайре дика хийла шун».
2. По ряду занятий приветствуемых людей или приветствуемого человека, занятого любой работой, ингуши приветствуют так: «Ираз долаш болх хилба хьа». – «Да будет твоя работа благодатной».
   Наряду с этим есть формы приветствия занятых разными видами работ, о чем пойдет речь в следующем разделе. А теперь возвратимся к процедуре приветствия. Если приветствующий или его собеседник находится у своего дома или во дворе, а другой проходит мимо. То следует произнести формулу приглашения: «Т1ехь ма вала, д1ачу г1оргда вай тух-сискала кхета, кийча даах1ама да» – «Не проходи мимо, заходи на хлеб-соль». (То же самое, в форме обращения к двум или нескольким людям). Обычно после первой такой формулы в дом не заходят, а только ритуально отвечают: «Дика мел дар доаг1алда шунцига, дукха вахалва хьо, т1ехьаг1а парг1атта ваг1аргволаш воаг1аргва со». – «Пусть к тебе добро, все хорошее пожалует в дом, как-нибудь потом зайду». Только после настоятельного приглашения (не для этикета, а от души) человек может стать гостем, если намеренно не направлялся к данному хозяину. Если же он шел по делу именно к нему, тогда этикетное ожидание настоятельного приглашения не является обязательным. В обоих случаях после того, как двое встретились и приветствовали друг друга, не сразу переходят к деловому разговору, а вначале справляются о делах и здоровье друг друга и домашних. Среди мужчин равного возраста основным приветствием является: «1ассалам – 1алейкум!» (араб. «Мир вам!»). – На что отвечают: «Ва 1алейкум-салам!» («Тебе того же желаю») – объединяет их со всеми народами, исповедующих ислам. Такая же формула приветствия между мужчинами принята и у других северокавказских народов, сохранивших многие черты традиционной культуры. На вопрос приветствия нельзя говорить о своих проблемах, даже если они есть. Затем следуют развернутые формулы приветствий «Моаршал хаттар». – «Ц1аг1а керда х1ама дий, хоаттага мел вар могаш – маьрша вий»? – «Как дела»? «Что нового дома»? Однако данное сочетание охватывает как вопрос о делах, о житье – бытье, так и вопрос и о здоровье. Словом, сюда входят все факторы, которые могут, так или иначе, повлиять на самочувствие собеседника. Есть еще вариант формулы с тем же назначением: «Миштад хьа г1улакхаш?» «Как ты?»
   Между тем классификация формул приветствий и прощаний зависели от того, когда они в последний раз виделись. Если же гость приезжал впервые, то расспросы бывали детальные; но задавались такие вопросы, которые характеризовали жизнь, труд, быт, состояние семьи, хозяйства и т.д. Коммуникативная культура ингушской речи приветствует использование пословиц, поговорок, мудрых мыслей, устойчивых фразеологических единиц. Язык, являясь средством и продуктом вербализации культурной картины мира этнического сообщества, выполняет рефлекторскую функцию, которая играет важную роль в процессе инкультурации и социализации индивида, а также в формировании национально-культурного компонента в его сознании. Он также обуславливает национальную специфику ментально-лингвального комплекса представителей того или иного национально-лингво-культурного сообщества, то есть определяет особенности того, что хранится в сознании человека говорящего и проявляется в коммуникации. В разных этнокультурных обществах в зависимости от той или иной стандартной коммуникативной ситуации или коммуникативной сферы национальное языковое сознание диктует использование определенного речевого репертуара и выбора коммуникативной стратегии и тактики. В качестве языкового средства в полной мере отражающую идею организации коммуникативного поведения выступают, на наш взгляд, пословицы и поговорки, так как они в определенной степени являются языковым локусом, в котором зафиксирован духовный и идейный стержень национального самосознания. В нем также запетчален социальный жизненный опыт народа, который накапливался и развивался веками в условиях исторически изменяющейся окружающей действительности. Например, 1. «Ч1ехкар овла т1ара ч1ехкар маара яг1ац». (Эздий оамал 1оцача нахах оал). – («Одного поля ягода»). – (Может употребляться как выражение пренебрежительного отрицательного отношения к родственным людям с одинаковыми недостатками). 2. «Т1ехьависачун дакъа циско диаьд» – (Опоздавшего долю кошка съела). 3. «Аьннача дош долаш саг ва из». – («Человек своего слова»). 4. «Дош лоаца – уйла к1оарга». – (Речь короткая – мысль глубокая). 5. «Дош т1орме чу дахад». (аф.) – Букв. (Слово в сумку попало). (Слово не вернешь). 6. «Хьай дош тувла а ца деш, укх саго яхачуннага ладуг1аргда вай». – («Не забывай свой разговор, давай послушаем, о чем говорит этот человек»). 7. «Наха дезаш аьнна дош дунен чудооаг1а, наха ца дезаш аьнна дош дайна д1адол». – («Хорошее слово, сказанное людям, мир обойдет, плохое слово пропадает»). 8. «Дер дайначо даьр дийцад». – («Действие потерявший, о сделанном когда-то рассказывал»). «Ала дезача аьнна дош, тох езача теха топ я». – («Вовремя сказанное слово, есть нужное время выстрелянное слово»). 9. «Дукха лувш вола саг ж1алена тараверз».- («Много кричавшего петуха лиса унесла»). 10. «Хьалха а хьеже маара ког ма баккха, т1ехьа а хьеже маара дош ма ала». – («Лишь посмотрев вперед, ступай ногой, оглянувшись назад, слово скажи»). 11. «Ахьар доацаш хьайра йисаяц». – («Без помола мельница не осталась»). 12. «Дукха лувчунгара маара г1алат далац». – («Ошибается только тот, кто много говорит»). 13. «Бегаш – къовсама юхьигаш». – («Лишние шуточки – начало ссоры»). 14.«Д1аьхача хабарал лоаца муш тол». – («Лучше короткая веревка, чем длинный разговор»). 15.«Хозача дешо лакха лоам бошабаьб». – («Красивое слово высокую гору растопило»). 16. «Ши дош дола саг тешаме вац». – («Двухличный человек не надежный»), 17. «Шин бордах арадаллаца хьа лай да дош, арадаьлча – хьо цун лай ва». – («Невысказанное слово у тебя в плену, у высказанного слова ты в плену»), 18. «Аьлча, дехкеваргвола дош ма ала». – («Не произноси слово, если потом будешь каяться»), 19. «Д1аьхача дешал лоаца охка тол». – («Лучше короткий ремень, чем длинный разговор») и многие другие. Для справки: «Охка» – это кожаный плетеный ремень. Кроме пословиц и поговорок ингуши в беседе могут приводить и короткие притчи – «Даьржа кица». Фразеологические единицы: 1.«Г1анкар ваха». Ч1оаг1а тоам хина ткъамал ваьлча сана, хетар.- «Быть наверху блаженства». Стать безгранично счастливым, глубоко, вполне удовлетворенным, очень довольным. 2. «Дог г1оздаьнна». Геттара бокха хоам хина, г1адвахар. 3. «Цергех хий даллалца». Т1ехдаьнна хоаставар. – «Возносить до небес». Непомерно расхваливать, восхвалять. 4. «Боккъал ях 1а». В1алла дагадоацар хеза цецвалар.- «Подумать только». Выражение удивления или восхищения, изумления в связи с необычностью, неожиданностью чего-либо.5. «Хургдар – хургда, гургдар – гургда. – «Что будет, то будет, в свое время увидим». 6. «Баге йийлача висар». Сов цец валар де х1ама доацаш висар. – «Разинув рот». Быть не в состоянии что-либо предпринять от удивления, изумления. 7. «Ши б1арг т1абера». Цец-амаг1 ваьнна фу аргда ца ховш виса хилар. – «Глаза на лоб полезли». Состояние крайнего удивления, недоумения. 8. «Боккъал ях 1а». Тамашийна х1ама да! Бакъ мукъаг1а дий из? – «Что ты говоришь»? Да неужели? Да ну? Разве? Правда? 9.«Даьлах тийша ва хьо». Аьнначоах е хезачоах сов цецвалар. – «Бог с тобой». 10. «Церг йоал». Цхьаненна эг1азваха хилар. – «Держать зуб на кого-то». Сердиться, таить злобу на кого-либо, обижаться.
   Случается также, осведомляясь, ингуши участливо спрашивают человека, перенесшего болезнь: «Ну как ты?», «Поправился?» – «Мишта хетт хьона?», «Миштав хьо?», «Дарба хиларий хьона?», «Г1ойленаг1 хетий хьона?» В это выражение ингуши вкладывают понятие – ушла ли болезнь из организма, идет ли он на поправку? У ингушей существует также приветствие человеку, вставшему на ноги после болезни: «дай бог тебе жить и видеть радости своих детей!» «Дала могаш-маьрша волаш, хьай берий диках кхевеш воахаволва хьо!» Отвечают в разных вариантах в зависимости от близости родства, возраста и общественного положения спрашиваемого: «Хорошо, спасибо!», «Неплохо», «Нормально», «Замечательно!», «Лучше не бывает!» – «Баркал, дикаг1а хетт сонна», «Цхьа бахьан», «Геттара дика хетт», «Далла хоастам ба, кхы дикаг1а хила йиш йоацаш».
   А на вопрос, – «Какие новости?», ингуши также отвечают разными вариантами: «Никаких новостей», «Есть хорошие новости», «Всякие слухи» и т.п. – «Цхьаккха керда х1ама дац», «Дика кхаа ба вайна» (… йодаш, йоаг1аш, ваь…, вийрза…), «тайп-тайпара хабараш да», «Цхьацца къамаьлаш дувц наха». Что касается ингушского этикета в данной ситуации, то следует отметить, что по его нормам вопросы эти в основном воспринимаются как трафаретные; на них достаточно коротко ответить этикетными формулами. Подробно и долго рассказывать о себе при мимолетной встрече неприлично. Может статься, что знакомый чисто формально спросил, «как дела?» А на самом деле ему время не позволяет до конца тебя выслушать. И поэтому необходимо ориентироваться по обстановке и соответственно на уровне требований этикета коротко ответить и со своей стороны тоже проявить интерес к собеседнику, а как его дела, как он себя чувствует, что у него интересного и т.д. На ингушском языке, это звучит так – «Хаттар юхадерзадар»: «Дика доахк, зенах х1ама дац, шо дий могаш?» «Шугахьа фуд, ц1аг1ар бараш фу деш ба?»
   Особо неприличным в таких случаях считается долго и нудно рассказывать о своих болезнях или скандальных случаях на работе, в семье, у соседей. Пожилые ингуши говорят: от того, что ты каждому встречному пожалуешься, здоровье твое не улучшится и дела твои не станут лучше.… Этим ты только убьешь время собеседника и испортишь ему настроение. Особенно много в ингушском обществе, как уже выше упоминалось, специфических приветствий связанных с пожеланиями благополучия и помощи в делах в связи с конкретными занятиями человека. Например, «Болх беркате хилба хьа» – «Да будет благодатной твоя работа». Формы приветствия разграничиваются и по стилю их употребления. Возьмем, к примеру, стилистически сниженное выражение (Привет – Салам), свойственное непринужденному общению друзей, хорошо знакомых людей, равных по общественному положению и возрасту. Здесь следует отметить, что ни по нормам русского речевого этикета, ни по нормам ингушского речевого этикета такая форма приветствия не применяется по отношению к старшим по возрасту, по общественному положению. Она также непригодна для приветствия гостей, незнакомых людей. На таком же стилистическом уровне надо воспринимать и формулу приветствия у русских: «Здоров!» «Привет!» – у ингушей «Салам!» (Кстати, как и формула «Здоров»! у русских, так и формула «Салам!» не свойственна женской речи).
   Самая распространенная форма невербального приветствия у ингушских мужчин – рукопожатие («Кулги бахар», «Кулг далар» дословно «сошлись руками»). Рукопожатие у северокавказских народов обычно связывают с арабским влиянием, которое посредством ислама распространилось в регионе, однако, обоснованной представляется и та точка зрения, что рукопожатие имеет здесь древние традиции. Рукопожатием не обмениваются два человека, между которыми потенциально не может быть вражды и мести. Например, руку не подают женщине (так как с женщиной не может быть вражды, а, следовательно, и примирения не нужно). Между тем, ингушские женщины руку не подают ни друг другу, ни мужчине. Не здороваются за руку с близкими родственниками (дядей, двоюродными братьями, родными братьями, племянниками, отцом, сыном и т.д.). Между собой близкие родственники ограничиваются словесными знаками приветствия, у них нет необходимости в такой этикетной ситуации, так как с ними исключена какая-либо вражда, а, следовательно, и примирения не требуется…
   Рукопожатие у ингушей, выполняют два символических значения в разных ситуациях: во-первых, то, что является актом взаимного приветствия у мужчин и, во-вторых, актом заключения мира («Кулги бигар») – букв. («Привести к руке»). Смысловое значение этого – прекращение вражды, ссоры. Считается большим для ингушей оскорблением не принять протянутую для рукопожатия руку. Это является для них демонстрацией крайнего осуждения и враждебности и воспринимается как оскорбление, может также привести к серьезным последствиям, вплоть до выяснения отношений, как между ними, так и между двумя родами. В любом случае, если одной стороне не понятно, в чем он провинился, что не заслужил рукопожатия, то он будет настаивать и добиваться разъяснения причины. Дело в том, что любое мужское общение начинается с того, что пришедший здоровается с присутствующими мужчинами и пожимает им руки. С давних времен у всех народов, в том числе и ингушей, существует этикетная норма не подавать руку для приветствия в перчатке, и только голая рука означает, что у человека миролюбивые намерения и он безоружен. Где бы это ни происходило, на улице, в зимнее или прохладное время, если мужчина или молодой человек в перчатках, то при приветствии их положено снимать. Инициатива этого вида обращения у мужчин также должна исходить от младшего по возрасту.
   У ингушей существует четыре вида рукопожатия:
3. Обоюдное пожатие обеими руками; первый здоровающийся пожимает обеими руками ладонь второго здоровающегося, одновременно тоже делает второй по отношению к первому.
4. Первый пожимает обеими руками правую ладонь второго (того, с кем здоровается).
5. Пожимает обе руки, охватывая своими ладонями его ладони, сложенные вместе.
6. Обычное рукопожатие правой рукой. Ритуальное рукопожатие играет также значительную роль в похоронном обряде («таьзет») у ингушских мужчин. На ингушских похоронах. Прибывшие на «тязет» мужчины во дворе читают заупокойную молитву «Ду1а», поднимают руки перед собой ладонями вверх, то же самое делают и те, кто находится во дворе. После «ду1а» мужчины проводят ладонями по своему лицу и после приступают к рукопожатию. В этом обрядовом рукопожатии не участвуют женщины. Мужчины, выражая соболезнование женщине, не пожимает ей руку, а слегка обнимает ее одной рукой с правой стороны. В этих случаях ограничиваются объятием и словесным выражением соболезнования и женщины, как между собой, так и по отношению к мужчине. Знакомые между собой люди, приятели-мужчины, обнимаются при встрече. Обнимание «по – ингушски» немного отличается от европейского способа тем, что прислоняются друг другу грудью («Марх1а кхет»).
   Следует заметить, что приветственное объятие мужчин – это исключение из общего правила культуры серокавказского поведения. В другом случае – не случайно до сих пор даже при случайном прикосновении в общественном транспорте или на улице принято извиняться. Эта демонстрация дружеских отношений, так как ритуализованными объятиями заключалось у ингушей побратимства. Сегодня, помимо объятий, еще и хлопают друг друга по плечу. Так делают у ингушей только мужчины и то не всегда. (Обычно приятели). Родственники и близкие люди, которые не виделись долгое время, обнимаются на правой стороне, соприкасаясь грудью, и похлопывают друг друга по плечу. Такое приветствие может быть довольно длительным. Обычно же просто обмениваются вопросами: «Как вы поживаете?» – «Живы – здоровы?» – «Могаш- маьрша дий?» «Фу деш да шо?» – на что обычно отвечают: «Зе дац, дика доахк» – «Ничего, все хорошо».
   Таким образом, созданная ингушскими древними предками мудрая формула «Зе дац» служила подтверждением нравственно-правовой чистоты и полноценности человека в обществе, хотя с течением длительного времени это стало уже лишь привычкой, почти пустой формальностью. Но и столь привычная формула пригодна не для всякого случая. Например, если к вам явился гость, и он, после обмена соответствующими любезностями, осведомился по обычаю о ваших делах и самочувствии, то предпочтительнее ответить ему не словами «Зе дац», которые могут показаться в данной ситуации прохладно-казенными, а выражением «Слава Богу, живу хорошо» и т.д., и пригласить посетителя в дом. Такой ответ с приподнятым, бодрым настроением является своеобразным выражением того, что хозяин действительно рад приходу гостя и готов принять его подобающим образом. Исключение составляет горевестник, оповешавщий близких людей покойного (родственников и друзей) о случившемся. Когда у человека горе или неприятности, обращение к нему «Как живешь? считается неуместной бестактной банальностью. Женщины также ограничиваются легким поглаживанием предплечья или груди. Не приветствуют друг друга и не отвечают на приветствия не только на похоронах и поминках в доме, где траур, но и в пути на эти траурные собрания.
   Для ингушского этикета довольно существенно, кто должен приветствовать первым. Один из основных принципов традиционного этикета – дифференциация этикетных норм по возрастным категориям – хорошо сохраняется в культуре общения ингушей и ныне. Ингушская культура речи регламентирует первым поздороваться со старшим. Он подразумевает этикетное уважение к старшим, проявляемое во всех этикетных ситуациях, что особенно характерно для обществ с генеалогической структурой, 12 к каковым относятся и ингуши. Это хорошо видно в этикете приветствий. Главный принцип очередности приветствия, соблюдаемый и сегодня, – младший должен приветствовать старшего. Это касается и возраста, и социального статуса: к примеру, служащий приветствует начальника, а ученик – преподавателя. Когда встречаются ровесники, коллеги, то здороваются одновременно.
   Интересно трактуется сегодня принципы старшинства в ситуации приветствия нескольких человек сразу. Вступая в контакт с большой группой мужчин (6-7 человек), следует обменяться рукопожатием с двумя-тремя наиболее старшими, а другим адресовать общее словесное приветствие. Это в том случае, когда в разряд «других» обычно попадают близкие родственники, т.е. люди не претендующие, а потому и не рассчитывающие на оказание им формальных почестей. Так, ингуши при встрече двух лиц, старший из которых его брат, или какой-либо другой близкий родственник, значительно старше его самого, приветствуют сначала того, с кем они не связаны узами родства. Если вошедший в помещение человек приветствует, лишь знакомых, игнорируя остальных приветствующих, он считается у ингушей дурно воспитанным. А. Нуршаихов в книге «Истина и легенда» описывает ситуацию, когда вошедший в дом подросток поздоровался только со своим знакомым, за что его из этого дома прогнали 13.
   У каждого народа сформировалась своя культура – общения. Оригинальность ее определялась всей совокупностью факторов исторического развития данного народа. Так, ингуши в после приветственной беседе интересуются здоровьем, монголы – состоянием личного скота, американцы – делами, русские немцы – здоровьем и благополучием. Этническая специфика общения проявляется и в эпитетах, сравнениях, метафорах. Например, у ингушей все чистое сравнивается с солнцем. (Малх сана ц1ена» – «Как солнце чистое»), у кабардинцев – с зеркалом и т.д. Еще интереснее стандарты невербальных общений: китайцы в знак удивления высовывают язык, ингуши «цокают» языком («тц1о-тц1о-тц1о»), болгары покачивают головой из стороны в сторону, что означает «да». Определенное место в культуре общения занимали формы клятв, проксематического поведения – прикосновение, жесты, движения глаз, физическая дистанция и прочее 14.
   Так, к примеру, у ингушей происходила типизация форм в зависимости от конкретной ситуации. В частности, приветствие гостя, путника, косаря и т.п. – «Марша воаг1алва хьо!» – «Добро пожаловать!» (к примеру). Существовали традиционные нормы, регламентировавшие поведение всадника, проезжавшего мимо села или встречавшего пеших людей. Если младший при этом был на коне, а старший – пешим, младший останавливал коня, спешивался и, держа коня под узды в левой руке, подходил к нему с правой стороны. При этом он обязан был спросить его, не нужен ли тому конь. Если при этом старший отказывался, то считалось хорошим тоном, когда младший провожал его на некоторое расстояние. Старший конный при встрече с пешим младшим мог оставаться верхом и так отвечать на приветствие. По обычаю, первым приветствует всадник – пешего, при этом тот, кто сидит на коне, должен привстать на стременах, ибо нельзя никого приветствовать в сидячем положении. При встрече мужчин – ровесников, идущий из селения первым приветствовал идущего в селение, спускающийся – поднимающегося, одиночка – группу, всадник – пешего и т.д. Считалось неприличным говорить с пешеходом, держа плеть в правой руке, ее обязательно перекладывали в левую руку. Если верховой, едущий по улице, встречает одного или несколько мужчин, то он несколько замедляет шаг коня, приподнимается в седле и приветствует встреченных. Обычай ингушей допускал приветствие всадником мужчин, находящихся на дороге, простым приподнятием правой руки с изгибом в локте. Если всадник встречал подводу с сидящими женщинами, то он уступал им правую сторону, женщины при этом приподнимаются, а мужчина в знак приветствия должен был приподнять правую руку и опустить ее. Наши информанты еще помнят, что проезжающий верхом мимо дома человек должен был спешиться и поздороваться с хозяевами. Еще недавно нельзя было проехать мимо аула, не остановившись в нем. Это считалось дурным тоном 15. Нельзя было также верхом на лошади въезжать в чужое село, а принято было, только держа коня за уздечку, это также подчеркивают правила ингушского этикета. И сегодня, то же самое делает и воспитанный молодой человек, проезжающий на автомобиле, мимо стоящего старика; выходит из машины, приветствует его, а затем интересуется, не нужна ли тому его помощь, чем он может быть полезен: «Воти, аз де новкъостал дий?» – «Х1ама эший хьона?» – «Аз де г1улакх дий?» и, если необходимо, оказывает ему услугу – помощь. В противном случае, старик благодарит его: – «А, эщац, дукха вахалва хьо!» «Са сий дир 1а, Дала сий долда хьа». («За что, что ты меня уважил, пусть Бог тебя уважит»). «Дикача наькъа т1а хилва хьо» – («В добрый путь»). А если старшие заметят малейшее движенье души, показывающее колебание того или иного молодого человека в своих намерениях оказать внимание старшему человеку, они не воспользуются вашим вниманием, не примут ваших забот, обойдутся до встречи с более благовоспитанными людьми. И все это потому что. Этикет ради этикета никому не нужен. Дело в том, что ингушский этикет не самоцель. Он предназначен для воспитания души, поэтому во всех жизненных ситуациях ту или иную нравственную норму люди должны выполнить не формально, а в соответствии с указанием души и совести. На всяком человеке, вышедшем со своего двора, лежит обязанность заговорить со встречным. Существует такой обычай, согласно которому с приветствием «Ассаламу – 1алейкум» обращаются к мужчинам, примерно равным по возрасту. Если, к примеру, ты идешь, а кто-то один (или несколько человек) стоят или сидят, обязанность поздороваться первым ложится на тебя; то есть идущий по течению воды – с человеком, идущим против течения. По негласному этикету, если кто-то подошел со словами приветствия, сидящий обязан встать, полностью распрямив свое тело, тем более, если подошедший старше по возрасту. Даже в случае, когда подошедший человек моложе, этикетная вежливость требует встать перед ним или хотя бы привстать.
   Если же проходящий подходит к человеку и группе людей, то он приветствует его или их при подходе и, подойдя, обычно здоровается за руку. Ингуши приветствуют друг друга объятием, которое предшествовало рукопожатию. Но объятие являлось обязательным компонентом приветствия только у женщин, (родственниц и знакомых). Мужчины же очень редко обнимаются, но нередко они обнимаются при встрече с близкими родственницами, особенно старшего поколения. Мужчина приветствует женщин (близких) делая вид, что обнимает ее своей левой половиной.
   Если в путь отправлялась группа мужчин, то старший шел чуть впереди, самый младший – с края дороги (в сторону обрыва), остальные – по другую сторону от старшего мужчины. Встречный одиночка, приветствуя группу, обращался сначала к старшему мужчине, младшего приветствовал последним. Так, долгом младшего при встрече двух мужчин является первым приветствовать старшего по возрасту или общественному положению. При этом он не может держать руки в кармане, папиросу в зубах, грызть семечки и т.д. Принимая приветствие, не полагается тоже курить, стоять в расслабленной позе. Сидящий, принимая приветствие, обязательно должен встать. К тому же, если проходят женщины по улице или если они входят в комнату, то мужчины также приветствуют их и выражают свое уважение вставанием. Так поступают и женщины, если в комнату входит мужчина, какого бы возраста он ни был. Принято, как уже отмечалось, осведомляться о здоровье и делах собеседника и его родственной группы. Каждый воспитанный ингуш или ингушка должны знать эти правила этикета и пользоваться ими. Указанные здесь важнейшие первоэлементы народного этикета – издревле знакомы каждому ингушу. Эти простые эталоны традиционного этикета всегда были и остаются обязательными для каждого взрослого человека.
   Вошедший в ингушский дом человек после приветствия людей, сидящих за столом, желает им приятного аппетита: – «Г1оза юийла оаш». («Пусть пища будет вкусной и сытной») и только после этого садится за стол вместе со всеми. Приветствие с рукопожатием в этом случае исключается по гигиеническим соображениям и для того чтобы не прерывать застольную трапезу. На это приветствие ему отвечают: «Дала везалва хьо!» «Хьаша хургва хьо, 1оха тхоца х1ама кхала». – «Будь любимцем Бога», садись, гостем будешь». Такого рода отработанный традицией пригласительно – поздравительный этикет, конечно, является непременной обязанностью хозяина, местных жителей вообще, по отношению ко всякому, не только дальнему, но и ближнему гостю.
   Важным элементом ингушского этикета является то, что ингуши, приветствуя другого, выражают благожелательность, а при встрече знакомого и родственника – радость. Улыбка при приветствии присутствует у женщин (знакомых и родственниц), у мужчин реже; тоже при встрече со знакомыми и родственниками.
   Актуальным является тот момент, что для приветствия мужчины друг другу всегда подавали и подают правую руку, так как мусульман правая рука считается ритуально чистой. Предлагать что-либо также следует только правой рукой, так же как и принимать. Существовали у ингушей определенные правила рукопожатия, которые дифференцировались по социальным и половозрастным признакам. Так, людям почтенного возраста, родственникам, представителям духовенства в знак особого почтения при рукопожатии подавали обе руки, слегка наклонив вперед голову. Приветствие происходило обязательно стоя, сидя приветствовать, разрешалось лишь человеку почтенного возраста и духовному лицу. Во время приветствия нельзя было держать левую руку в кармане, пожимать руку кончиками пальцев, стоять, расслабившись, смотреть в сторону. Если же пришедший кто-то на общее собрание «Пхьег1а т1а» приветствовал кого-либо из знакомых рукопожатием, то правила ингушского этикета требовали от него, чтобы он пожал руку и всем остальным присутствующим. В определенных ситуациях существовали и временные ограничения на рукопожатие. Так, обмениваться рукопожатием как отмечалось выше, запрещалось с трапезничающими людьми, а также с выполняющими тяжелую работу. Не полагалось приветствовать человека за проповедью, читающего Коран, совершающего молитву. Молодым людям также не полагалось подавать руку для пожатия мужчинам старшего возраста.
   В составе мужского приветствия считались непозволительными различные похлопывания, постукивания, мужчины минимально использовали мимику и жесты во время общения, это было, скорее всего, вызвано или военнизированностью быта ингушей или влиянием мусульманской этики, осуждающей всякую эмоциональную активность человека. А у женщин они являлись и вовсе запретными, дружеские похлопывания по плечу, легкие объятия между представителями одного пола считались допустимыми с друзьями – ровесниками, подругами, близкими родственницами.
   После приветственного рукопожатия. Мужчины обычно спрашивают друг друга о здоровье, делах, как себя чувствует его отец, мать, дед, бабушка, старшие рода, но, ни в коем случае не спрашивают о здоровье супруги, детей. Это допускается только между ближайшими родственниками и женщинами. Ингуш, встретивший проходящего знакомого у своих ворот, обязан из вежливости сказать: «Т1ехьа ма вала, хьачувола, хьаша хургва хьо». «Добро пожаловать в наш дом!» «Не проходи мимо». Приветствуемый собеседник на это отвечает: «Даьла раьза хилва шоана, Дала беркате хьаший ма эшаболба шун ц1ен». «Пусть Бог будет вами доволен и пусть у вас будет много гостей». Вообще у ингушей неожиданный гость первым дает знать о своем прибытии, приветствуя хозяев: «Ц1аг1а дий шо?» – «Дома вы?» Гостя приветствует тот, кто первым встречает его: «Маьрша воаг1алва…» и если они знакомы, называет имя. 1. («Маьрша воаг1алва» – Венача, везача хьаьшага оал. – Приветствие-приглашение зайти, приехать.). 2. «Диканца воаг1алва…» – Эздел лорадеш чувехар, моаршал далар. – (Милости просим, выражение вежливого приглашения прийти, приехать в гости или войти в помещение, принять участие в беседе или сесть за стол). Пришедший в гости человек отвечает: «Маьршалца вахалва // вахийла» мужчине и «яхийла» женщине.
   Точно так же приветствуют ингуши друг друга, если во двор по какому-либо делу зашел сосед, односельчанин и даже вовсе незнакомый человек. Не приветствовать людей будь то на улице или в поле, а также не отвечать считалось недопустимым и оскорбительным. Сегодня, как никогда остро стоит вопрос об ответственности за свою позицию, за нравственность, за видение будущего своего народа. Очень важно научить молодых людей, используя мудрость старшего поколения ингушей, прежде всего искусству и культуре ведения полемики, как по общественным, так и по этическим вопросам. В ингушском языке существуют большое число приветственных слов и устойчивых словосочетаний, приуроченных к самым различным ситуациям. (На них мы остановимся подробно в следующем разделе). Надо полагать, что эта множественность является одним из показателей развития, как самого языка, так и культуры межличностного общения его носителей.
   Традиционные правила по ингушскому этикету соблюдаются и при появлении старших людей (родственников «Гаргара нах» и не родственников «Хийра нах»), а также и при обращении к незнакомому человеку и по отношению любого вновь прибывшего человека, если такой человек подходит к ним. Все присутствующие при этом встают и сосредотачивают свое внимание на нем, ждут его приветствия. Если они сидят, то все присутствующие встают и подают ему руку; (вставание – важная часть приветствия). И только после обмена приветствиями, (все они по существу означают пожелание здоровья, добра, благополучия), садятся строго по этикету, т.е. кому и куда следует садиться. В данном случае, здесь может не распространяться критерий возраста, если этот человек для данного дома – «Бехке» – почетен. В таком случае, несмотря на возраст, ему необходимо оказывать особые знаки уважения. В свою очередь вновь прибывший человек благодарит за оказанное уважение и предлагает всем садиться. Женщины и девушки в присутствии мужчин не садились (исключение составляли очень пожилые женщины), они оставались стоять или присоединялись к женщинам, в другой части дома или двора. Следует заметить, что в ингушском обществе обмен приветствиями выступают в качестве хорошего тона и в тех случаях, когда люди совершенно незнакомы друг с другом. Дело в том, что нравственная глухота бездушие наносят тяжелый урон человеку. Грубый, невоспитанный жестокий человек лишает себя радости человеческого общения, обкрадывает себя, отказываясь от доброты, честности, мужества и снисходительности. Отсутствие этих черт или недостаточное их развитие делают человека односторонним склонным к крайностям, к доведению разумных требований до абсурда.
   Как нормы поведения всадника сегодня перенесены на водителя автомашины, как нормы поведения человека приветствующего тех, кто находится в помещении, так нормами этикета регулируется поведение человека (людей) входящих в общественный транспорт. Когда пожилой ингуш или ингушка (и не только), входят в общественный транспорт, все приподнимаются и ждут его приветствия, а самый младший уступает ему место. Вошедший в транспорт садится и благодарит его в разных вариантах: «Дала иразах кхеволва хьо!»; («Счастливой жизни тебе!»); «Дукха вахалва»; («Живи долго»); «Хьай даь-наьна юхь елайойла 1а»; («Да принесешь ты радость своим родителям»); «Са сий дир 1а, Дала сий долда хьа»; («За то, что ты меня уважил, пусть Бог тебя уважит»); «Дала ха й1аьха йойла хьа!»; («Пусть Бог даст тебе долгой жизни»).
   Рассматривая этику межличностных отношений невозможно не сказать о таких явлениях в системе обычаев и традиций, как внимательность, чуткость, уважительное отношение к человеку, стремление в общении с собеседником ничем его не обидеть, не умалить его достоинства, не задеть, не уязвить самолюбия. В культуру общения у ингушей, на наш взгляд, входят и такие правила народного этикета, как учтивость, благожелательность, скромность, сдержанность, уважение к старшим, человеколюбие, долг низшего по отношению высшему и высшего по отношению низшему, благопристойность, мудрость, искренность, правдивость и др. Отсюда вытекало чувство собственного достоинства, накладывавшего отпечаток за поведение горца. Компонентами, усиливающими просьбы: обращения-пожелания, которые выступают в роле русского «пожалуйста» являются: «Хьанехк маьрк1иж // маршкиш» – Дехарца оалар. – (Будь добр. Пожалуйста, прошу.). «Дуква ваха», «Хьай дукха ваха» (яха) – (Долго живи). К тому же усиливающими формами для просьб существуют и другие примеры: «Хьай даьсара…», «хьай наьнасара», или «хьай даь(наьна) духьа» – (во имя (ради) отца и матери). А также тоже самое означает и «Боккъала». – (прошу, и вправду). Предки ингушей очень строго придерживались установленных между ними норм обхождения с окружающими, форм обращения и приветствия, поведения в общественных местах. Многое из прошлого перешло в нашу действительность, но многое кануло в лету. Одной из задач изучения традиционного ингушского этикета является его дифференциация. В нем можно выделить, во-первых, семейно-бытовой этикет, где силен нравственный аспект. У ингушей можно выделить много отношений постоянных человеческих связей: между супругами; между братьями и сестрами; между свекром и невесткой; между невесткой и родичами мужа; между зятем и родичами жены и т.д. Массала: Г1алг1ай эздел массехк тайпар декъалуш да. Г1алг1ай эздела этимологи чу мел кхетам белгалде йиш я: « Дезала юкъера эздел, къоаношцар эздел, кхалнаха юкъера эздел (йоаккхаг1а – з1амаг1а, нусеи – марнанеи, кхони), ма1ача наха юкъера эздел, даь – наьна дезалаш юкъера эздел, нейцаи – устц1аьштеи юкъера эздел, несинеи – маьрц1аьштеи юкъера эздел, кхыча къамах болча нахацара эздел, доттаг1ашцара эздел, балха эздел, деша баг1ара эздел. И каждый вид рыночных отношений регулируется соответствующими нормами этикета. Во-вторых, гостевой этикет, выполняющий более широкую культурную функцию. Он не просто предписывал, как принять, развлечь гостя, но и включал в себя культуру речи, тостов, застолья, об этом мы остановимся в следующем разделе.
   В условиях рыночных отношений социально-культурной среды в России актуализировались проблемы профессиональной этики и этикета, основанного на общечеловеческих морально-этических ценностях. Во многом нормы делового этикета приобрели характер международной вежливости. В то же время деловой этикет ингушей содержит в себе ценности национальной культуры, которые необходимо учитывать в деловом общении. Напрашивается вопрос: как вписывается традиционный ингушский этикет в социокультурную среду ингушей, как его нормы адаптируют в профессиональной, деловой деятельности? Так вот, с одной стороны, многие нормы ингушского этикета, перекликающиеся с общечеловеческими реалиями, почти полностью соответствуют стандартам современного делового поведения, сохраняя при этом свою самобытность. Среди них толерантность, умеренность в жестах, позах, взглядах и т.д., уважительное отношение к старшим, женщинам, помогающие людям регулировать волевые усилия, владеть собой, сдерживать аффекты и т.д. Деловой этикет на современном уровне профессионального партнерства объединяет разных по возрасту партнеров. В ингушском же традиционном этикете возрастной ценз играет доминирующую роль. Поэтому когда молодые люди пытаются что-то оспорить, возразить, настоять на своем, старшими по возрасту это нередко воспринимается как обида, не соблюдение младшими норм ингушского этикета. Далее, нельзя переносить традиционные нормы семейно-бытовых отношений в деловую сферу, смешивать деловые личные и родственные отношения.
   ЭТИКЕТ ПРИ РАССТАВАНИИ
   Обязательными во взаимоотношениях ингушей являлось прощание, тоже имевшее свои нормы и законы. Смысл обрядов и обычаев, сопровождающих прощание, состоял в том, чтобы обеспечить уходящему человеку безопасную дорогу, удачное завершение путешествия и т.п., а также возможность вновь увидеться с ним. Поэтому главное место в ингушском этикете прощания занимали словесные благопожелания. Ингушский этикет прощания различается в зависимости от того, прощаются на короткое время (напр., на один-два дня) или на длительный срок. Для повседневного недолгого прощания – существуют распространенные формулы: (традиционно – официальные), «1а дика, хийла шун», («До свидания»); «Маьрша 1елда шо», («Будьте здоровы»); или более неформальное «Диканца гулда вай», («До встречи по хорошему поводу»). А на сегодняшний день, среди ингушской молодежи при прощании часто употребляется русское слово «Давай», «Пока».
   Человеку, который уезжает надолго, ингуши говорят: «Дала дикача наькъа т1а волва хьо» («Счастливого пути»), или «Дикача наькъа т1а хилва хьо» («Хорошей тебе дороги», «В добрый путь»), «Маьрша воаг1алва хьо» («Вернись живым и здоровым»). Мужчины при этом пожимают друг другу руки, а женщины, как и при встрече, обнимаются, т.е. прислоняются друг другу с боку. («Марх1а кхет»). При длительных расставаниях обряд прощания принимает форму праздника и называется – «Накъаваккхар» («Проводы»). Это могут быть проводы в армию, на учебу, на работу и т.д. На такие проводы собираются родственники, друзья, соседи, причем уезжающие находятся в центре внимания. К ним обращаются с пожеланиями и наказами, желают достигнуть своих целей, вести себя достойно, не посрамить честь рода, семьи, предков, поселка, города, республики и т.д.
   На таких проводах, ингуши угощение организовывают отдельно для разных возрастных групп: Для стариков, для людей среднего и молодого возраста. Здесь, как правило, специально приглашают старших представителей рода, а если таковых нет, то уважаемых стариков из соседей, знакомых. После угощения те произносят специальные молитвенные благопожелания «Ду1а», читают «Мовлат» (мовлид), и желают уезжающему «Маьрша ц1енах тохалва» («Живым и здоровым до дому, чтобы добрался»). Прощание с гостем обставляется особыми этикетными правилами, так как в ситуации приема гостей «этикетность поведения резко возрастает». Дело в том, что хозяева должны продемонстрировать уважение к каждому гостю и готовность к продолжению контактов. Ингушские правила прощания ориентированы на безусловную встречу в будущем. Словесные формулы при прощании также свидетельствуют о «незавершенности» общения: «Х1анза тхо мичахьа даха хайнадолаш хьачуотташ хила, т1еха ма довла», («теперь вы знаете наш дом, не проходите мимо, заезжайте»).
   Далее: Прощание с родственниками зависит от близости родства, возраста и того, насколько издалека они прибыли. Особо почетный ритуал существует для стариков и сватов. С ними в соответствии с возрастом поочередно обмениваются рукопожатиями и таким образом прощаются. Перед этим их одаривают носовыми платками и т.п. Одаривание гостей – традиционная норма ингушского этикета. Прощаясь, также принято обмениваться такого рода благопожеланиями: «Дикадар 1алда», («Счастливо оставаться»); «Бийса даькъала хийла», («Доброй вам ночи»), «Дала диканца в1ашаг1а тохалда вай», («Дай нам Аллах встретиться только в связи с радостными событиями!»).
   После неожиданной встречи на улице, в общественных местах прощаются словами: «Дала диканца в1ашаг1а кхетар долда вай, хоза хетт хьо б1аргавайна» (б1аргаяйна, шо б1аргадайна), («Пусть Бог поможет нам встретиться по-хорошему поводу»).
   А если прощаются хорошо знакомые люди или родственники, они ограничиваются сокращенными вариантами указанных форм: «Баркал», «Маьрша 1елда», «Дукха вахалва», («Спасибо, «Оставайтесь здоровыми», «Всего хорошего», «Долгой жизни вам») и т.д. В той ситуации, когда прощание происходило после выполнения, какого-либо дела, вопроса или обсуждения, то прощались словами: «Хьа г1улакх Дала диканца д1адерзадолда, Дала 1а мел леладечох беркат долда хьона, дикача наькъа т1а хилва хьо». («Пусть дело твое хорошо пойдет, чтобы твое (ваше) дело было добрым).
   Гость, уезжающий или уходящий из ингушского дома, обычно прощаясь, говорит: «Шуца дикадар 1алда», («Счастливо оставаться»), на что хозяин дома отвечает: «Маьрша вахалва», «Дукха вахалва», («Будь здоров!», «Живи долго!»). Мужчины к тому же обменивались рукопожатием, а женщины ограничивались прощальными объятиями. («Марх1а кхет»). В том случае, когда уезжающий гость был знакомый или родственник, то хозяин дома просил гостя или (гостей) передать привет деду, отцу, одним словом своим домашним, т.е. «Салам-моаршал ала ц1аг1арчарга». Прощальные слова нередко встречались ответными пожеланиями благодарственного типа: «Дукха вахалва», «Дика мелдара доаг1алда укхаза», («Будь здоров», «Пусть в этом доме будет всегда все хорошее»).
   Таким образом, делаем вывод, что рукопожатие («Салам-далар») и обнимание («Марх1а кхет»), имеют место и при прощании, и выполнялись они так же, как и при приветствии, стой лишь разницей, что теперь с большим чувством и искренностью, чем при встрече. Мужчины, независимо от степени знакомства и родства, при рукопожатии, подавший руку не должен первым ее отнимать. Как это принято по обычаю, проводы как бы выражают желание продлить радость встречи и уважение к другому лицу. В них также заложена идея охраны, оберега гостя, старшего, женщины. При прощании, как выше отмечалось, имели место и подарки, которые делались гостям, и родственникам, в зависимости от различных обстоятельств.- («Совг1аташ далар»). – (Мы некоторым образом выше затрагивали тему одаривания ).
   По ингушскому этикету, во время прощания также соблюдались следующие правила: В русском языке употребительны несколько популярных формул прощания: «До свидания!» «До встречи!» «До скорой встречи!» и т.д., а также «Прощай!» «Прощайте!» Они акцентируют внимание больше временной протяженностью срока, а то и обозначают расставание навсегда. Такие этикетные формулы в подобных ситуациях отсутствуют в речевом этикете ингушей. Они говорят: «Дикача наькъа хилва, маьрша ц1енах кхеталва!» «Дала аьнна далее, кхы а гургда вай», т1а «Вашаг1кхетаргда вай».- «Счастливого пути!» «Доброго возвращения домой!» «Даст Бог, увидимся». Как видно, у ингушей нет этикетной формулы разлуки навсегда. Даже умершему, прощаясь с ним, они обещают: «Все там будем».- «Валанза Даьла воацар варгвац, дерригаш а цига хила деза вай». Прощаясь вечером, на ночь, ингуши непосредственно перед сном желают друг другу: «Бийса даькъала хийла шун!» «Спокойной ночи!» А близким родственникам и детям желают приятных сновидений: «Хоза г1анаш гулда», «Пусть сон твой будет добрым» (букв. красивым.).
   По правилам ингушского этикета говорящего не перебивали, давали возможность высказаться. Если кто-то из присутствующих хотел сто-то уточнить, добавить, то для начала должен был произнести фразу: «Бехк ма баккхалахь». «Прости меня!» Неприличным считалось задавать много вопросов. Реплики, громкий смех, высокомерный тон, насмешки, подшучивания в обществе были непозволительны. В тоже время во время ингушского диалога есть много элементов этического плана. К примеру, слушая монолог одного, другой собеседник, вставляя свое дополнение или уточнение в его повествование, может сказать: «Хьайдар дицмаделахь» – («свое не забудь»); или «Хьа деша юкъе дикадар эккхалда» – («пусть в твой разговор встрянет хорошее»); «Бек ма биллахь, се вицваллях1 аргдар аз» – («прости меня, я бы сказал пока не забыл). В том случае если кто-то высказывал свою мысль раньше кого-то, то обычно ингуши говорят: «Аз чул хьалхаг1а х1ама кхаьлай 1а тахан».- («Сегодня ты раньше меня поел»). В другом случае говорят: «когда двое одновременно произносят одно и то же слово приходит гость». – «Шин саго цхьатарра дош оале, хьаша воаг1а». Неэтичным считалось также во время группового общения обсуждать, подсчитывать доходы, напоминать о неудачах, промахах в жизни. Не допускались также в общении мужчин разговоры, касающиеся женской работы по дому и о женщинах вообще. Совершенно недопустимыми для мужчин считалось говорить и пристально смотреть собеседнику в глаза или разглядывать детали его одежды. Поведенческая культура ингушей предусматривает также определенный минимум расстояния между беседующими людьми. Младшие по отношению к старшим должны выдержать дистанцию в 100-120 см., для этого младший после приветственного объятия, тут же должен сделать 1-2 шага назад. Между разговаривающими мужчиной и женщиной «приличная» дистанция увеличивается до 1-1,5 м., а между женщинами сокращается до 70см. Если встреча состоялась на лестнице, то младший по возрасту или мужчина по отношению к женщине должен стоять на 1-2 ступени ниже.

ФОРМЫ ПРИВЕТСТВИЯ У ЖЕНЩИН
Дифференциация «мужских» и «женских» приветствий у ингушей представляет собой частный случай половой дифференциации, которая является характерной чертой традиционной культуры. Именно половые различия бывают наиболее регламентированы в этикетном плане. Словесные формулировки ингушских женских приветствий значительно отличаются от мужских формул. Так, женщины-ингушки не приветствуют мужчин словами «Ассаламаалейкум», и между собой их не используют. Женщина и мужчина, как правило, здороваются вербально. Сегодня общее правило очередности приветствия («младший» приветствует «старшего») действует и при приветствии между представителями разных полов: женщина любого возраста («младшая») в традиционной иерархии старшинства.
Женщина-ингушка первой здоровается с пожилым мужчиной или старшим родственником мужа, вставая с места при его появлении, женщина в любом случае считается «младше» мужчины и по традиционным правилам должна здороваться первой. Исключение из этого правила составляли представительницы старшего поколения: их мужчины приветствовали первыми, а они могли отвечать, не поднимаясь с места. (В основных случаях женщина любого возраста при появлении мужчины старалась встать). Обычно при встрече с пожилым человеком, молодая женщина спрашивает: – «Воти, (даьци, нани, аз де новкъостал дий?», «Х1ама эший хьона?» На что те отвечают: – А, эщац, дукха яхийла хьо, Дала иразах кхейойла хьо, Дала хьай т1ехьено елайойла хьо». Нельзя сейчас исключить некоторого влияния европейской нормы на то, что мужчина первым произносит слова приветствия. Традиционный ингушский этикет предписывал мужчине быть учтивым по отношению ко всем женщинам, независимо от возраста и степени родства. Относительно речи ингушских женщин, то она была спокойной и неторопливой. В общении ими употреблялись междометия, выражающие восхищение, радость, удивление, удовлетворение, испуг, сомнение, неудовольствие и тому подобное. Междометные предложения выражаются разными эмоциональными частицами и междометиями. Такие как: «Аьъ», (Аьъ! Хьо вар из. – А! Это ты. Или Аьъ, аьъ! 1отох 1а из!). «Ой», (Ой! Мича вахар Мовсар. – Ой! Куда ушел Мовсар. «Ой» – обычная неосознанная реакция на происшествие, говорящая о потере контроля над ситуацией и используется, дабы продемонстрировать, что ляпсус носит случайный и непредвиденный характер и никоим образом не является свидетельством общей некомпетентности человека или его тайного намерения. «Ой»! является также способом предупреждения других о нестандартной ситуации. Шутливо подбрасывая ребенка в воздух, отец говорит «Ой»! или «Оппа»! В этом случае восклицание занимает то время, когда ребенок может почувствовать потерю опоры, ободряет его. «Айяхь», (Айяхь! Лозавир из к1аьнк. – Айяй! Ушибся (больно) этому мальчику). «Ай», «Ай», «Ай», – 1отох 1а! – «Ай», «Ай» – уронишь его. «Эпали», «Оффой» или «Уффой», «Эхь1», «Эшшахь», «Остопарлах1», «Ай 1ибаллий» – «Ипп1али», «В1аб1али» или «1алаьлай». Равнозначное значение к – «1алаьлай» имеют и восклицания, как «вададай» // «вададдай». (1алаьлай, ма чехка дода из хий! – Вададай! Кхеравар 1а из!). Типичным является для ингушских женщин выражать восторг, удивление, недоумение в форме: «Ий», «Ий, са Устаз!» – («О, мой Учитель»), или Ий, са Даьла!» – («О, мой Бог!»), «Ва, са Даьла!» – («Да, мой Бог»). Кстати восклицание «1алаьлай» могут говорить и мужчины и дети. В этих предложениях эмоции выражают основное содержание предложений. Даже без поясняющих предложений здесь понятен характер эмоций. «Аьй» – «Ой» – удивление, «Айяхь» – боязнь.
В ингушском языке эмоциональную окраску могут иметь различные типы предложений: повествовательные, вопросительные и побудительные. Недопустимыми с этикетной точки зрения ингушей считались жесты и мимика, т.к. могли показаться окружающим как проявление неуважения к ним. Тем не менее, утверждение и отрицание может выражаться мимикой и жестами. В ингушском языке, как и в русском, употребляются побуждения в обращении к животным. Например: «Цух», «Цух» или «Цухи», «Цухи» – устаг1ага кхайкар – (поманить барана), «Х1а» – отгонять или погонять скотину, «Кис», «кис» – подзывать кошку и т.д. Женская речь в отличие от мужчин изобиловала и различного рода благопожеланиями. В них прослеживается дифференциация по половому признаку. У мужчин благопожелания были более краткими, что нельзя сказать о женских благопожеланиях, более пространных, детализированных. Проклятья же в своей речи употребляли исключительно женщины. К примеру: «Анаша гергволва хьо»! – «Пусть тебя скрутит радикулит». «Ц1и яла хьох»! – «Чтобы ты сгорел». «Хьай мел венначо вугалва хьо»! – «Чтобы тебя забрали все твои умершие». «Дохьаж хилда хьона цох»! – «Пусть тебе это будет ядом». «Жинаша ваа хьо»! – «Чтобы тебя джины съели». «Дала парг1ата ма воаккхалва хьо»! – «Дай бог, чтоб ты не знал покоя». «У» хилда хьох! – «Возьми тебя зараза». «Истий белхалба хьох»! – « Чтоб тебя женщины оплакали». «Хьай наьна голаш текхае 1а»! – «Чтобы ты таскал кости (туп) своей матери». «Ц1ийла ник долда 1а! – «Чтобы ты плавал в крови». «Ц1ока дата хьа»! – «Чтобы у тебя кожа лопнула» и т. д.
Если в повседневно-бытовой жизни мужчин общепринятой формой приветствия в данный период является – мусульманская форма, то у женщин приветствие зависело от времени суток. «1уйре дика хийла» – «Доброе утро», «Ди дика хилда» – «Добрый день», «Сайре дика хийла» – «Добрый вечер». Словом, и мужские и женские приветствия являются синонимами слова – благополучия, добра и удачи.
ПОЗДРАВЛЕНИЯ И ПОЖЕЛАНИЯ В РЕЧЕВОМ ЭТИКЕТЕ ИНГУШЕЙ
К числу непременных требований «ингушской совестливости» (Эхь-Эздел), относится доброе отношение к человеку, выражающееся, в частности в словесных формулах. А также некоторых обрядово-магических («знаковых») благопожеланиях по его адресу.
Ситуация поздравления, как никакая другая, наполнена вниманием, доброжеланием, и все это находит выражение в вежливых формулах речевого этикета. Поздравляют обычно с хорошим делом, с праздником, с Новым годом, с удачей, с победой, с успехами, с днем рождения, с браком (с женитьбой, замужеством). Ясно, что наличие в формуле поздравления придают поздравлению повышенный эмоционально-экспрессивный тон. Тон, свойственный современникам, обеспечивается включением таких компонентов, как: «примите от меня, от моей семьи самые искренние…, и прочие. Необходимо отметить, что все перечисленные формулы имеют налет искусственности, но все, же они бытуют в речи современных ингушей. Более традиционные формулы связаны с упоминанием бога. Это признаки высокого стиля. И традиционные поздравительные формулы трудно отделить от благопожеланий. Вот некоторые из них. Поздравления с обновой: «Г1оза лелайойла, дег-г1озаца»,- («Носи на здоровье!»). Поздравления, с каким-либо успехом: «Дала дага доацача диках кхеволва хьо» – («Пусть Бог тебя наградит!»). «Дала беркат долда хьона» – («Пусть Бог приумножит твое добро»). При выходе новой книги автору обычно говорят: «Цун т1ехьа Дала дукха а толламаш даха аьттув лолба» – («Пусть она станет основой (стопки) в сто книг»). Ингуши в повседневной жизни беспрырывно желают много хорошего друг другу. Желают доброй ночи – «Бийса даькъала хийла». Желают мира, счастья, взаимопонимания молодой семье – «Ираз а, машар а хилба шун, Дала барт ца1 болба шун». Желают всему человечеству мира, счастья, божьей благодати» – «Адамий безамах, иразах, Даьла диках ма далда вай».
Действительно, в ингушском речевом этикете множество традиционных этикетных формул, специально предназначенных для выражения благодарности за благопожелание, за добрые поступки, за приветствие, за сочувствие, за подарок, за оказанное внимание, почтение и т.д. и т.п. Одним словом, у ингушей найдется этикетная формула выражения благопожелания буквально, можно сказать, на все случаи жизни, включая не только радостные, но и даже горестные моменты. Так, например, за угощение благодарят таким образом: «Дала саг1а долда, дисачох Дала беркат долда» – («Да умножится ваша пища»). Подавшему кружку воды говорят: «Баркал, хий мел дезачоа везалва хьо» – («Пусть тебя любят все, кто любит воду»).
В ингушском речевом этикете в качестве формулы благодарности имеется слово «Баркал» – «Спасибо», которое употребляется как с распространителями, так и без них. Смысл его употребления – выразить благодарность тому, кто как-нибудь позаботился о тебе, проявил внимание, сочувствие, заботу. С тем же назначением употребляют и слово «Благодарю!» Здесь же, как и при поздравлении, при пожелании возможны слова, определяющие степень благодарности: «От всей души благодарю за…»; «От всего сердца…». – «Дег т1ара баркал оал», «Дег т1ара».
В ингушском речевом этикете формулами благодарности являются: «Дукха вахалва!», «Дала ха й1аьха йойла хьа» – «Живи долго!» «Пусть ты угодишь Богу!» «Пусть ты станешь счастливой!» А пожилых людей благодарят: «Дала шоай т1ехено делалолда шо!» – «Пусть вас радует ваше потомство», т.е. «пусть будет старость благообеспеченной». Такой старостью у ингушей считается, когда старые, пожилые люди живут в мире, в согласии с семьей, когда эта семья большая, имеются внуки, правнуки. Как мы можем наблюдать, пожилые люди очень чувствительны к этикету, поэтому во всех жизненных ситуациях ту или иную нравственную норму люди должны выполнять не формально, а в соответствии с указанием души, совести. Умение ценить и беречь для потомства все то – хорошее, что досталось от предков: «Эздел», «Яхь», «Хоза г1улакх», «Г1алг1ай г1улакх», определяет и современный уровень культуры ингушского народа. Традиционно под понятием «Г1улакх» – «Хоза г1улакх» (приличие, обходительность, вежливость, любезность) – и вести себя прилично, ингуши имели в виду культуру и этикет общения, поведения. «Г1улакх долашва из». – «И вежлив и услужлив он» – говорят ингуши, имея в виду культуру общения с вежливым и услужливым сородичем.
В ингушском языке существует понятие «Эзди» – что значит «вежливый, обходительный, учтивый, воспитанный человек». Чаще всего это понятие употребляется в значениях «благородный», «аристократический». О воспитанном человеке с такими качествами ингуши говорят: «Эзди саг ва из». – «Благородный он человек».
Хотя сегодня наиболее упрощены и модернизированы способы приветствий и прощаний у современной ингушской молодежи, тем не менее, здесь сохранились традиционные формы. Если современный ингуш здоровается со всеми родственниками, (знакомых), то при этом, он, как и в прошлом, пожимает ему руку и расспрашивает о его здоровье, делах и т.д. Знакомым также можно просто кивнуть и произнести: «1уре дика хийла1» -«Доброе утро!», «Ди дика хилда!» – «Добрый день!», «Сайре дика хийла!» – «Добрый вечер». На что однозначно отвечают: «Диканца вахалва» – «пусть твоя жизнь сложится»; «Дукха вахалва» – «Живи долго»; «Дала ха й1аьха йойла хьа» – «пусть Бог даст тебе долгой жизни». Все они по существу означают пожелание здоровья, добра, благополучия. А при встрече пожилого человека (мужчину или женщину) обязательно употребляют традиционную форму. Несмотря на упрощение этикета приветствий, и прощаний и исчезновение многих словесных формулировок, общие принципы традиционного этикета продолжают действовать и в современных нормах. До сих пор, в ингушском обществе сохранились четкие правила, разделяющие «младших» и «старших», мужчин и женщин. В целом, ингуши сохраняли без существенных изменений этикетные нормы приветствий и прощаний.
Следует также заметить, что ингушскому речевому этикету не свойственна этикетная формула обращения к старшим на «Вы». В правилах общения не какая-то одна этикетная формула, а весь речевой этикет продуман так, чтобы любой разговор, любая реплика на определенную тему подчеркивали почтительное отношение к старшему по возрасту. Оно учитывается и в интонации, и в других внелингвистических средствах выражения мысли (в позе, во взгляде, в тембре и силе голоса, в темпе речи). Речь старшего человека ингуши никогда не перебивают, (независимо от того, нравится всем или же не нравится). С раннего возраста ингуши своих детей обучали культуре речи: как общаться со старшими дома и вне его, как отвечать на вопросы старших, особенно гостей, в каких ситуациях следует употреблять те или иные поговорки и пословицы, каков их смысл. Недостаточно хорошее знание родного языка рассматривалось как неуважение к собственному народу.
Коллективная жизнедеятельность людей требовала избегать нанесения людям любого оскорбления (физического, морального или психологического), не позволяла говорить, или делать что-либо не учитывая интересов других людей. К примеру, уделяя большое внимание речи, общественная мораль учитывала, насколько важную социальную функцию она выполняет в общении людей. Так, ингушская мораль предписывала, чтобы речь была неутомительной для окружающих, поэтому поощрялась ее краткость, с элементами юмора, который в необходимых случаях мог смягчить обстановку во взаимоотношениях людей. Среди ингушей неприемлемо было в общении, как в семье, так и в общественных местах, употребление нецензурных или бранных слов. Смех не должен был быть громким и неуместным, а негодование истеричным и самозабвенным. Между тем ислам вообще возвел на уровень тягчайшего греха насмешки над другими людьми, обсуждение чужих ошибок и т.д.
Осторожность в высказываниях в ингушском обществе относится к обязательным нормам взаимоотношений. О том же свидетельствует поэт и знаток народных обычаев и традиций М. Ахмадов: «…Словесное оскорбление расценивалось наравне с насилием, произведенным при помощи оружия. Поэтому любой человек держал слово и даже в разговоре со своим врагом избегал грубых слов и оскорблений16.
В данной работе рассмотрели основные ситуации, связанные с этикетом приветствий и прощаний у ингушей. Приведенный материал позволяет констатировать устойчивость традиционного ингушского этикета, особенно в сельской местности. Прежде всего, продолжают существовать его основные принципы и характерные черты: к примеру, почтительное отношение к «старшим» и по возрасту и социальному положению и половозрастная иерархия. Бытуют основные традиционные приветственные и прощальные формулы и жесты, выражающие почтительность и дружеское расположение. Не исчезают также традиционные этикетные нормы, связанные с гостеприимством, в частности проводы и одаривание гостей при прощании.
Вместе с тем в районах Ингушетии идут процессы, связанные с глобализацией, т.е. модернизация и унификация повседневной жизни людей, упрощаются приветственные формулы, появляются новые этикетные нормы поведения, построенные по аналогии с традиционным этикетом. А наиболее одобряемыми ингушским обществом были нормы поведения, которые не противоречили коллективизму. Поэтому положительными характеристиками человека признавались скромность и простота, а гордость и высокомерие, которые могли быть выражены в походке, манерах обращения при приветствии и разговоре, считались неприемлемыми, поскольку все члены общества были равны друг перед другом. И если в современном мире моральный фактор в общественной жизни – это абстрактное проявление чисто человеческого измерения, а моральные требования носят характер идеалов, то нравственные предписания в ингушском обществе имели совершенно иное значение, а именно – практическую целесообразность. В условиях отсутствия писаных законов мораль удерживала людей от опасных для общества искушений, и обеспечивала самоконтроль человека даже в тех ситуациях, когда общественный контроль был затруднен.
Эффективность нравственного регулирования в ингушском обществе обеспечивалась также полным соответствием морали и тех социальных, межличностных и общественных отношений, в которых воспитывался, жил, общался, трудился, проводил свой досуг член этого общества. Так, нравственная установка на равенство членов общества полностью соответствовала тем социально-политическим условиям, которые составляли основу общественных отношений ингушей: отсутствие частной собственности, социальной дифференциации и т.д. каждый этнос, как мы с вами знаем, существует как определенная целостность, формирует средства стабилизации социальных отношений, реализующихся в общении. Следовательно, речь является одной из форм реализации и средством регуляции социальных отношений. В этом качестве речевые фрагменты. Подвергаются постоянной ритуализации и служат маркерами социальных отношений 17.
ПРИВЕТСТВУЙТЕ ДРУГ ДРУГА НАИЛУЧШИМ ПРИВЕТСТВИЕМ!
Ценности веры.
В Священном Коране Всевышний говорит: «Когда вы входите в дома, то приветствуйте друг друга приветствием от Аллах1а благословенным, прекрасным. И еще: «Когда приветствуют вас, то отвечайте приветствием лучшим или тем же». «Не входите в чужие дома без разрешения и без пожелания мира их обитателям».
В известных сборниках «Ас-Сахих», составленных аль-Бухари и Муслимом, приводится хадис Пророка Мухаммада (Да благословит его Аллах и приветствует), переданный Абдуллой ибн-аль-Асом о том, что некто спросил посланника Аллах1а и приветствует), в чем самое лучшее проявление Ислама. Тот ответил: «В том, чтобы ты угощал едой, приветствовал тех, с кем знаком и незнаком». В этих же сборниках приводятся следующие слова Пророка (Да благословит его Аллах1 и приветствует), переданные его сподвижником Абу Хурайра (Да будет доволен им Аллах1): «Аллах1 создал Адама таким, каков он есть, высотой в 60 локтей. И когда он сотворил его, то сказал: «Иди и приветствуй ту группу ангелов, и прислушайся, как они поприветствуют тебя, воистину это будет твоим приветствием твоего потомства». Самой достойной и предпочтительной формой приветствия для мусульманина является сказать: «Ассаламу 1алайкум ва рахьматуллах1и, ва баракатух1у» – «Мир Вам, и милосердие Аллаха и его благословение». И ответ на это приветствие: «Ва 1алайкумуссалам ва рахьматуллах1и ва баракатух1у». приветствие необходимо произносить так, чтобы оно было услышано, в противном случае оно не считается таковым и отвечать на него не обязательно. Так же и ответ на приветствие должен быть произнесен достаточно громко, чтобы приветствующий услышал ответ, если этого не произошло, то ответ следует повторить. Произнесение слов приветствия прежде каких-либо других слов является сунной. Об этом свидетельствуют хадисы и рассказы сподвижников. Крайне желательно первым обращаться с приветствием, как об этом сказано в хадисе Пророка: «Лучшим из приветствующих является начинающий приветствие». В «Сунане» Абу Дауда приводится хадис, переданный от Абу Умамы: «Посланник Аллаха сказал: Самые достойные перед Аллахом люди – это те, которые приветствуют первыми».
Если кого-нибудь приветствуют из-за стены, (или другой преграды) говоря «Ассаламу 1алайкум» или если в полученном послании (письме) написано: «Передай привет…», или отправит гонца, которому поручит поприветствовать кого-либо, то во всех случаях мусульманин обязан ответить на данное приветствие. Приветствие необходимо произносить так, чтобы оно было услышано, в противном случае оно не считается таковым и отвечать на него не обязательно. Также и ответ на приветствие должен быть произнесен достаточно громко, чтобы приветствующий услышал ответ, если этого не произошло, то ответ следует повторить. Так, если приветствует группа людей, то если один из них обратится с приветствием, то сунна будет выполнена. Но предпочтительней, если поприветствует каждый из них. Что касается ответа на приветствие, то если приветствуемый один, то он обязан ответить на приветствие. Если же приветствуемых несколько и ответит один из них, то этого будет достаточно. Если не ответит никто, то на них ложится грех.
Рукопожатие при встрече: Хадис Ат-Тармазиййа : «Сказаал Посланник Аллаха (1алайх1иссалату вассалам): «Если два мусульманина, встретившись, обменяются рукопожатиями, то Аллах простит им все грехи, прежде чем они расстанутся». Хадис Ибн-Маджах1 «Пророка (1алайх1иссалату вассалам) спросили: «Если один из нас встретит своего брата или друга должны ли мы делать поклон друг другу? «Он ответил: «Нет». «Может быть, обниматься и лобызаться?» Он ответил: «нет». «А если просто обменяться рукопожатием: «Да». Также, при рукопожатии следует сделать приятными черты лица. Хадис Ибн-Саная: «Если мусульмане при встрече радушно и искренне обменяются рукопожатиями, восхваляя Всевышнего Аллаха и прося Его простить грехи, то Аллах простит им все грехи и рассеются их ошибки и прегрешения».
Этика приветствия: Приветствовать детей, как и взрослых, является важной сунной. Об этом свидетельствуют достоверные хадисы. В сборниках Муслима и аль-Бухари приводится хадис от Анаса, что Пророк проходил мимо играющих детей и приветствовал их.
В достоверном хадисе, переданном Абу Хурайрой, сказано: «Всадник приветствует пешего, пеший сидящего, малочисленные многочисленных, младший старшего». Такое приветствие является сунной, но такое приветствие является и этикетом. Это правило, которого следует придерживаться при встрече на дороге. А приветствие прибывающими, несмотря на возраст и количество, является сунной. При встрече с группой людей нежелательно выделять кого-либо из них при приветствии, поскольку целью приветствия является улучшение отношений между людьми, а такое выделение может вызвать ненависть и вражду. На рынке или в местах, где собирается много народу, приветствуйте тех, с кем вы знакомы. Если, проходя мимо кого-либо, вы подумали, что он не ответит на ваше приветствие, все равно приветствуйте его. Думать о том, что он впадет в грех, не ответив на ваше приветствие, и не приветствовать его по этой причине, является невежеством. Достаточно, если на приветствие ответит один из группы, но будет уважительным, если ответят все. При входе в многолюдное место следует приветствовать всех. А если он присоединяется к тем, кто не услышал его приветствие, то его лучше повторить. Пророк сказал: «Если человек ответит на приветствие, ему самому хорошо, а тот, кто не ответит на приветствие, тот не из нас» 18.
Послесловие: Как бы ни было богато общение лицом к лицу, на его основе сегодня невозможно построить сложные коммуникативные схемы. Живое общение предполагает много ограничений и фильтров, среди них и такие, как личные симпатии, недостаток времени, границы физического перемещения, ритуально-вежливая составляющая, предзаданность тем общения и т. д. В рамках своих физических перемещений и контактов никакой индивид не способен образовывать коммуникативные сети, соответствующие сложным институтам современного общества. И если сравнить пространственно-временную географию человека традиционного общества и современного человека, станет понятно, насколько отличается коммуникационная среда прошлого от современной. Когда происходит массовая девальвация ценности живого общения в пользу суррогатного, когда люди готовы отказаться от первого, предпочитая ему второе, происходит экспоненциальное расширение пространства межличностной коммуникации. Развитие современного постиндустриального, сетевого общества предполагает формирование культуры, в которой суррогатное общение заслоняет собой и доминирует над живым. Возможно, оно не столь полноценно как контактное повседневное общение, однако оно с успехом удовлетворяет потребность в общении, о чем говорит стремительный рост социальных сетей и форм удаленного общения. И еще более существенно: удаленное общение значительно расширяет функционал социальной коммуникации, открывая возможности возникновения и роста новых форм социального порядка.
Вышесказанное не означает, что исследования межличностной коммуникации теряют свою актуальность в условиях современного общества. Напротив, как бы ни развивались новые виды коммуникации и технологические средства, базовые основы социального порядка будут определяться тем, как и при каких обстоятельствах, происходит первичный социальный контакт, контакт в ситуации соприсутствия.
Примечания:

1. Малинаускас К.О. О национальной психологии и условиях ее формирования. 1976. № 6.
2. Дашдамиров А.Ф. Актуальным проблемам – комплексный реалистический подход // Сов. Этнография. 1983. № 4.
3. Арутюнов С.А., Чебоксаров Н.Н. Передача информации как механизм существования этносоциальных и биологических групп человечества // Расы и народы. М., 1972. Вып. 2.
4. Каган М.С. Общение как философская проблема. (Архив автора). С. 137.
5. Бгажноков Б.Х. Национальная культура и проблема этнографического изучения коммунистического поведения // Национальная культура и общение. М., 1977; его же Адыгский этикет. Нальчик, 1978.
6. Бгажноков Б.Х. Коммуникативное поведение и культура // Сов. Этнография. 1978. №5.
7. Материалы республиканской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых ИнГУ. Назрань, 2009. С. 254.
8. Информатор Мерешков С.А. Житель г.Назрань. 55 лет.
9. Информатор Цицкиев Х.А. Житель с. Каским. 1919 года рождения.
10. Богданов В.В. Функции вербальных и невербальных компонентов в речевом общении // Языковое общение: Единицы и регулятивы. Калинин, 1987. с. 22.
11. Почепцов Г.Г. Молчание как знак // Анализ знакомых систем: История логики и методологи науки. Киев, 1986. с. 90.
12. Никишенков А.А. Традиционный этикет народ России XIX – XX в. М., 1999. С. 23.
13. Нуршаихов А. Истина и легенда. Т. 2 Алма-Ата, 1982. С. 114.
14. Муканов М.М. Этнопсихологическая специфика невербальных коммуникативных знаков // Интеллект и речь. Психология. Вып. 2. Алма-Ата, 1972. С. 109-117.
15. Байбурин А.К. Об этнографическом изучении этикета. // М., 1988. С. 18.
16. Ахмадов М. Чеченская традиционная культура и этика. Грозный, ГУП. «Книжное издательство». 2006. С. 205.; Исаев Э.А. Этические воззрения в системе традиционной культуры вайнахов. Южнороссийское обозрение.Вып. 43. Ростоа н/д, СКНЦ ВШ ЮФУ, 2007. С. 252.
17. Тарасов Е.Ф. О ритуализации общения. Национальная культура и общение. М., 1977. С. 76-77.
18. Газета «Сердало» № 159 (9680), 15 декабря 2005.

Малика Гулиева
К ВОПРОСУ О МЕСТНОМ САМОУПРАВЛЕНИИ РЕСПУБЛИКИ ИНГУШЕТИЯ
Для успешного осуществления в современной Ингушетии реформы местного самоуправления необходимо решить ряд проблем административно-территориального устройства республики. Существующее административно-территориальное деление определяет пространственный предел осуществления власти государственными органами и органами местного самоуправления. И от того, насколько эффективно организована система территориальных единиц во многом зависит результативность работы всего государственного аппарата, а также механизма публичной власти на местах. В этих условиях, естественно, совершенствование системы административно-территориального устройства является очень актуальной задачей.
Конституционными принципами (закрепленные нормами Конституции Российской Федерации и конституций (уставов) субъектов Российской Федерации) административно-территориального устройства являются: целостность и неприкосновенность территории Российской Федерации, государственная целостность; единство системы государственной власти; разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации; равноправие и самоопределение народов в Российской Федерации; самостоятельность местного самоуправления в пределах своих полномочий; верховенство Конституции и федеральных законов; самостоятельное решение населением вопросов местного значения; учет исторических и иных местных традиций при осуществлении местного самоуправления в городских, сельских поселениях и на других территориях. (1).
Принципами административно-территориального устройства субъектов Российской Федерации (определены законодательными актами субъектов Российской Федерации) являются: самостоятельное, в пределах ведения субъекта Российской Федерации, определение административно-территориального устройства субъекта Российской Федерации и порядка его изменения; целостности территории и учета ее административно-территориального деления; учета природно-географических условий; выбора оптимальных территориальных пределов, позволяющих эффективно осуществлять местное управление и самоуправление; соответствие исторически сложившейся системе расселения жителей субъекта Российской Федерации и устойчивым тенденциям ее развития; обеспечения эффективной управляемости территории; обеспечение здоровой и экологически безопасной среды обитания и жизнедеятельности населения; демократического решения вопросов административно-территориального устройства; обязательность учета мнения населения при решении вопросов административно-территориального устройства; содействия рациональному использованию природных ресурсов и социально-экономического потенциала территорий, развитию социальной инфраструктуры и системы коммуникаций; обеспечения сбалансированного социально-экономического развития территории субъекта Российской Федерации; развития национальных культур, культурно-бытовых традиций и исконных видов хозяйственной деятельности населения, проживающего на данной территории.
Административно-территориальное устройство представляет собой совокупность видов административно-территориальных единиц и структурных связей между ними, элементами которого являются наименование вида административно-территориальных единиц (район, сельское поселение, город и т.д.) и совокупность государственно-правовых признаков, характеризующих соответствующий вид административно-территориальных единиц (условия и порядок образования, реорганизации и упразднения административно-территориальных единиц соответствующего вида, соотношение административно-территориальных единиц данного вида с административно-территориальными единицами другого вида).
Конституция Российской Федерации закрепляет разграничение предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации в решении вопросов территориального устройства. При определении исключительного ведения Федерации и совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в ст. 71 и 72 Конституции Российской Федерации, вопрос об административно-территориальном устройстве специально не оговорен. Хотя отдельные элементы правого регулирования территориального устройства относятся к исключительной федеральной компетенции. В частности, п. «н» ст. 71 Конституции Российской Федерации закрепляет, что к ведению Российской Федерации относятся определение статуса и защита государственной границы, территориального моря, воздушного пространства, исключительной экономической зоны и континентального шельфа Российской Федерации (отдельные административно-территориальные единицы могут граничить с сопредельными государствами); в п. «р» отмечено еще одно федеральное полномочие: наименование географических объектов (к числу которых могут относиться и административно-территориальные единицы). В отношении иных вопросов административно-территориального устройства следует руководствоваться ст. 73 Конституции Российской, устанавливающей, что вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации субъекты Российской Федерации обладают всей полнотой государственной власти. То есть практически все вопросы административно-территориального устройства находятся в ведении субъектов Российской Федерации и определяются их законодательными актами в соответствии с ч. 4 ст. 76 Конституции Российской Федерации (2).
Помимо Конституции Российской Федерации некоторые вопросы административно-территориального устройства урегулированы федеральными законами (Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»). (3).
Учредительные акты субъектов Российской Федерации, как правило, содержат соответствующую главу или раздел об административно-территориальном устройстве. Например, гл. X Конституции Республики Ингушетия, содержит видовой перечень административно-территориальных единиц: «Республика Ингушетия состоит из районов и городов республиканского значения, являющихся ее административно-территориальными единицами» (4).
Законы субъектов Российской Федерации об административно-территориальном устройстве определяют принципы административно-территориального устройства, схемы административно-территориального деления, компетенцию органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления по вопросам территориальной организации, регулируют порядок решения вопросов административно-территориального устройства; закрепляют процессуальные правила производства по административно-территориальным делам. Административно-территориальные единицы выполняют определенные функции, которые разделяются на две группы. Первую группу составляют функции, которые позволяют удовлетворить разумные повседневные интересы населения, а вторую – функции, отражающие потребности рационального управления территорией, в том числе нужды самоуправления, осуществляемого через институты и органы местной власти.
Административно-территориальное устройство государства – это разделение его территории на определенные части, в соответствии с которыми строится система местных органов государственной власти и органов местного самоуправления. Такие части принято называть административно-территориальными единицами.
В Российской Федерации административно-территориальное устройство ее субъектов базируется на ряде принципов.
Важнейший из них – экономический принцип, требующий при образовании административно-территориальных единиц учета особенностей хозяйственного профиля, направления развития хозяйства, количества и плотности населения, наличия центров его экономического тяготения и состояния путей сообщения. Реализация этого принципа способствует как развитию производительных сил страны и ее частей, так и успешному выполнению местными органами государственной власти и органами местного самоуправления стоящих перед ними задач в области хозяйственного и социального развития соответствующих территорий.
В условиях многонационального государства, каким является Российская Федерация, большую роль играет национальный принцип административно-территориального устройства. Он предполагает всесторонний учет национального состава населения и его особенностей при создании и изменении административно-территориальных единиц, что способствует социально-культурному развитию малочисленных наций и народностей Российской Федерации.
Успешное решение местными органами государственной власти и органами местного самоуправления стоящих перед ними задач во многом зависит от их близости к населению, позволяющей им лучше удовлетворять повседневные нужды и запросы людей, опираться на их помощь. Поэтому максимальное приближение как государственного аппарата, так и местного самоуправления к населению тоже является важным принципом, в соответствии с которым строится административно-территориальное устройство субъектов Российской Федерации.
Действующая Конституция РФ не регулирует вопросы административно-территориального устройства. Они – область деятельности главным образом субъектов Российской Федерации, каждый из которых решает эти вопросы самостоятельно, применительно к своим специфическим условиям в конституциях республик в составе Российской Федерации, а также в уставах других субъектов РФ.
Республика Ингушетия состоит из районов и городов республиканского значения, являющихся ее административно-территориальными единицами (5). Административно-территориальные единицы Республики Ингушетия, районы и города, республиканского значения состоят из городов районного значения, сел, станиц, муниципальных округов и иных административно-территориальных образований (6).
В экономическом отношении каждый район представляет собой сложный многоотраслевой организм, включающий сельскохозяйственные предприятия, как правило, небольшие промышленные предприятия (главным образом по переработке сельскохозяйственного сырья), коммунально-бытовые предприятия и торгово-закупочные организации. Ведущее место в районе принадлежит сельскохозяйственному производству. Кроме того, каждый район является базой для всех видов социально-культурного обслуживания сельского населения. В Республике Ингушетия насчитываются четыре района: Назрановский, Джейрахский, Сунженский, Малгобекский.
Исключительно важную роль в политической, хозяйственной и культурной жизни играют города. Они являются местом сосредоточения предприятий и учреждений коммунального хозяйства, жилого фонда, медицинских, культурно-просветительных и других учреждений, связанных с обслуживанием населения. В Республике Ингушетия насчитывают четыре города: Назрань, Малгобек, Карабулак, Магас.
Самой многочисленной административно-территориальной единицей в настоящее время являются сельские поселения (села, станицы, и др.), подавляющее большинство жителей которых занято сельским хозяйством. Территория сельского поселения как административно-территориальной единицы может охватывать одно село или несколько сел.
Закон Республики Ингушетия «О муниципальных выборах в Республике Ингушетия» в соответствии с Конституцией Российской Федерации, Федеральным законом от 12 июня 2002 года №67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», Федеральным законом от 6 октября 2003 года №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», другими федеральными законами, Конституцией Республики Ингушетия и законами Республики Ингушетия содержит основные и устанавливает дополнительные гарантии реализации гражданами Российской Федерации конституционного права избирать и быть избранными в органы местного самоуправления Республики Ингушетия.
Настоящий Закон устанавливает механизм осуществления избирательных действий при подготовке и проведении выборов органов и должностных лиц местного самоуправления муниципальных образований Республики Ингушетия (7).
Настоящий Закон (в соответствии с Федеральными законами от 6 октября 2003 года №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и от 24 ноября 2008 года №207-ФЗ «О мерах по организации местного самоуправления в Республике Ингушетия и Чеченской Республике») регулирует правоотношения, возникающие в связи с формированием органов местного самоуправления вновь образованных муниципальных районов, городских округов и сельских поселений в Республике Ингушетия (8).
Статья первая данного Закона «Структура органов местного самоуправления» устанавливает, что впредь до принятия закона Республики Ингушетия о местном самоуправлении структуру органов местного самоуправления составляют:
1) представительный орган муниципального образования;
2) глава муниципального образования;
3) местная администрация (исполнительно-распорядительный орган муниципального образования);
4) контрольный орган муниципального образования;
5) иные органы и должностные лица местного самоуправления, предусмотренные уставом муниципального образования и обладающие собственными полномочиями по решению вопросов местного значения.
Статья вторая «Наименования органов местного самоуправления» отмечает:

1. Установить следующие наименования представительных органов муниципальных образований:
   1) районный совет;
   2) городской совет;
   3) сельский совет.
2. Установить следующие наименования глав муниципальных образований:
   1) глава района;
   2) глава города;
   3) глава сельского поселения.
3. Установить следующие наименования исполнительно-распорядительных органов муниципальных образований:
   1) администрация района;
   2) администрация города;
   3) администрация сельского поселения.
4. Полные наименования органов местного самоуправления, указанные в настоящей статье, закрепляются уставами муниципальных образований в сочетании с наименованиями соответствующих муниципальных образований.
   Статья третья указывает на численность представительных органов первого созыва вновь образованных муниципальных образований в Республике Ингушетия
5. Установить численность представительного органа первого созыва вновь образованных городских округов:
   1) город Магас – 7 человек;
   2) город Назрань – 25 человек;
   3) город Карабулак – 20 человек;
   4) город Малгобек – 20 человек.
6. Установить численность представительного органа первого созыва вновь образованных сельских поселений:
   1) Назрановский район:
   сельское поселение Плиево – 15 человек;
   сельское поселение Барсуки – 15 человек;
   сельское поселение Долаково – 10 человек;
   сельское поселение Гейрбек-Юрт – 10 человек;
   сельское поселение Кантышево – 15 человек;
   сельское поселение Экажево – 15 человек;
   сельское поселение Али-Юрт – 10 человек;
   сельское поселение Гази-Юрт – 10 человек;
   сельское поселение Сурхахи – 15 человек;
   сельское поселение Яндаре – 15 человек;
   2) Сунженский район:
   сельское поселение Орджоникидзевское – 20 человек;
   сельское поселение Нестеровское – 15 человек;
   сельское поселение Троицкое – 15 человек;
   сельское поселение Алхасты – 10 человек;
   сельское поселение Галашки – 10 человек;
   сельское поселение Мужичи – 10 человек;
   сельское поселение Алкун – 7 человек;
   сельское поселение Аршты – 10 человек;
   сельское поселение Чемульга – 7 человек;
   сельское поселение Берд-Юрт – 7 человек;
   сельское поселение Даттых – 7 человек;
   3) Малгобекский район:
   сельское поселение Сагопши – 15 человек;
   сельское поселение Пседах – 10 человек;
   сельское поселение Инарки – 10 человек;
   сельское поселение Вознесенское – 10 человек;
   сельское поселение Южный – 7 человек;
   сельское поселение Аки-Юрт – 10 человек;
   сельское поселение Зязиков-Юрт – 10 человек;
   сельское поселение Новый Редант – 10 человек;
   сельское поселение Нижние Ачалуки – 10 человек;
   сельское поселение Средние Ачалуки – 10 человек;
   сельское поселение Верхние Ачалуки – 10 человек;
   сельское поселение Вежарий-Юрт – 10 человек;
   4) Джейрахский район:
   сельское поселение Джейрах – 10 человек;
   сельское поселение Ольгетти – 7 человек;
   сельское поселение Гули – 7 человек;
   сельское поселение Ляжги – 7 человек.
7. Установить численность представительных органов первого созыва вновь образованных муниципальных районов:
   Назрановский район – 20 человек;
   Сунженский район – 20 человек;
   Малгобекский район – 20 человек;
   Джейрахский район – 15 человек.
   Статья четвертая рассматривает порядок формирования представительных органов первого созыва вновь образованных муниципальных образований в Республике Ингушетия :
8. Представительные органы местного самоуправления вновь образованных муниципальных образований формируются путем избрания на муниципальных выборах на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права в соответствии с федеральным законодательством и законодательством Республики Ингушетия;
9. Выборы депутатов представительных органов во вновь образованных муниципальных образованиях проводятся по пропорциональной системе по многомандатным избирательным округам (9).
   Важным является вопрос о порядке образования и преобразования различных административно-территориальных единиц. Образование, упразднение, объединение, установление границ базовых административно-территориальных единиц осуществляется органами государственной власти соответствующих субъектов Федерации, а первичных административно-территориальных единиц – органами государственной власти или органами местного самоуправления базовых административных единиц, в состав которых входят соответствующие первичные административно-территориальные единицы.
   В 1921 г. была образована Горская (на территории, где проживали чеченцы, осетины, ингуши, кабардинцы, балкарцы, карачаевцы) АССР. В 1921 г. из Горской АССР выделился Балкарский округ и, объединившись с созданной до этого Кабардинской автономной областью, составил Кабардино-Балкарскую автономную область. Затем из Горской АССР выделился Чеченский округ, в ноябре 1922 г. преобразованный в Чеченскую автономную область. В январе 1922 г. была создана Карачаево-Черкесская автономная область. В 1926 г. из нее выделился Черкесский национальный округ, преобразованный в 1928 г. в Черкесскую автономную область в составе Ставропольского края. 7 июля 1924 г. с упразднением Горской АССР создаются Северо-Осетинская и Ингушская автономные области. В 1934 году Ингушетия вошла в состав Чечено-Ингушской АССР. В 1944 году весь народ был подвергнут депортации на долгих 13 лет. Хотя после реабилитации ЧИАССР была восстановлена, ингушский народ чувствовал себя всегда обделенным. И только в 1992 году Ингушская государственность была восстановлена.
   После распада СССР, важной задачей того времени стало сохранение территориальной целостности России. В 1991 году возникла угроза распада, республики, входившие в РФ, объявили о своем суверенитете и отказа от статуса автономий. Субъекты федерации требовали равноправия и большей самостоятельности. Вносились предложения о создании конфедерации взамен федерации. Татарстан, Башкортостан, Якутия, Чечня взяли курс на выход из РФ. Отчисления в федеральный бюджет ими задерживаются или прекращаются. В условиях обострения экономического кризиса, разрыва хозяйственных связей, обнищания населения элита национальных республик подогревала националистические чувства. К осени 1991 года все автономные республики провозгласили себя суверенными государствами. Большинство автономных областей заявило о своем преобразовании в республики. Края и области также начали свою борьбу за равноправие субъектов Федерации. Судьба российской государственности во многом определялась противостоянием республиканских региональных властей с федеральной властью. Угроза распада России нарастала в течение всего 1992 года.
   Первым серьезным шагом на пути сохранения единства России стал Федеративный договор, включивший в себя три близких по содержанию договора о разграничении полномочий между федеральными органами государственной власти и органами субъектов Федерации всех трех типов (республик, краев, областей, автономных областей и округов, городов Москва и Санкт-Петербург). Работа над этим договором началась еще в 1990 году, но шла очень медленно. Тем не менее, в 1992 году был подписан Федеральный договор между субъектами Федерации (89 субъектов). Федеративное устройство основано на государственной целостности, единстве системы государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ, равноправии и самоопределении народов в РФ.
   При образовании Республики Ингушетия к ней от бывшей Чечено-Ингушской АССР отошли 2 района (Малгобекский и Назрановский), а также часть Сунженского района ЧИАССР, преобразованная в Сунженский район Ингушетии. Тогда же был образован Джейрахский район. И нерешенным остался вопрос о полном восстановлении исконной территории ингушского народа.
   В Республике Ингушетия принят закон (19.02.2009) об установлении границ муниципальных образований республики и наделении их статусом сельского поселения, муниципального района и городского округа (на заседании из 27 депутатов присутствовало 18, из них лишь один проголосовал «против», остальные – «за»). Закон предусматривает образование на территории Ингушетии муниципальных образований, имеющих статус: городского округа – 4; муниципального района – 4; сельского поселения – 38. В законе предусмотрено установление границ муниципальных образований в соответствии со схемами-картами и картографическими описаниями.
   В 4-ой статье закона подчеркивается, что он «не регулирует определение границ Республики Ингушетия с другими субъектами РФ, которые устанавливаются на основе Конституции Республики Ингушетия и соглашений между Республикой Ингушетия и другими субъектами РФ, утверждаемыми в соответствии с Конституцией РФ, с учетом требований закона РСФСР от 26.04.1991 года «О реабилитации репрессированный народов» и Закона Российской Федерации «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации».
   Итак, в 2009 году в Республике Ингушетия образованы:
   4 городских округа и 4 муниципальных района, в которые включены 38 сельских поселений.[1] Административным центром Республики Ингушетии является город Магас.
   Административно-территориальное деление Ингушетии:
   Городские округа:
   Город Магас
   Город Назрань
   Город Карабулак
   Город Малгобек
   Муниципальные районы:
   Джейрахский район
   Малгобекский район
   Назрановский район
   Сунженский район
   Административный центр – село Джейрах
   Муниципальные образования:
   Гулинское сельское поселение
   Джейрахское сельское поселение
   Ляжгинское сельское поселение
   Ольгетинское сельское поселение
   Малгобекский район
   Административный центр – город Малгобек
   Муниципальные образования:
   Аки-Юртское сельское поселение
   Ачалукское сельское поселение
   Вежарий-Юртское сельское поселение
   Верхнеачалукское сельское поселение
   Вознесенское сельское поселение
   Инаркинское сельское поселение
   Зязиков-Юртское сельское поселение
   Нижнеачалукское сельское поселение
   Новоредантское сельское поселение
   Пседахское сельское поселение
   Сагопшинское сельское поселение
   Назрановский район
   Административный центр – город Назрань
   Муниципальные образования:
   Али-Юртское сельское поселение
   Гази-Юртское сельское поселение
   Долаковское сельское поселение
   Кантышевское сельское поселение
   Сурхахинское сельское поселение
   Экажевское сельское поселение
   Яндарское сельское поселение
   Сунженский район
   Административный центр – станица Орджоникидзевская
   Муниципальные образования:
   Алкунское сельское поселение
   Алхастынское сельское поселение
   Арштынское сельское поселение
   Галашкинское сельское поселение
   Даттыхское сельское поселение
   Мужичское сельское поселение
   Нестеровское сельское поселение
   Орджоникидзевское сельское поселение
   Троицкое сельское поселение
   Чемульгинское сельское поселение
   В силу обстоятельств, до последнего времени Чечня и Ингушетия были единственными субъектами РФ, в которых не было организовано местное самоуправление, поскольку там не были установлены границы и не определен статус муниципальных образований. Однако осенью прошлого года был принят федеральный закон «О мерах по организации местного самоуправления в Ингушетии и Чечне». В соответствии с ним, до 1 января 2010 года на территориях Ингушетии и Чечни устанавливается переходный период для организации местного самоуправления. Госорганы этих республик были обязаны до 1 марта 2009 года определить территории и установить границы муниципальных образований, а также наделить их статусом городского или сельского поселения, городского округа, муниципального района.
   Выборы в органы местного самоуправления вновь образованных муниципальных образований на территории Ингушетии и Чечни должны были пройти в период с 1 мая по 31 октября 2009 года.
   Закон Республики Ингушетия «О муниципальных выборах в Республике Ингушетия» в соответствии с Конституцией Российской Федерации, Федеральным законом от 12 июня 2002 года N 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (далее Федеральный закон), Федеральным законом от 6 октября 2003 года N 131-Ф3 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (далее Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»), другими федеральными законами, Конституцией Республики Ингушетия и законами Республики Ингушетия содержит основные и устанавливает дополнительные гарантии реализации гражданами Российской Федерации конституционного права избирать и быть избранными в органы местного самоуправления Республики Ингушетия (10).
   Настоящий Закон устанавливает механизм осуществления избирательных действий при подготовке и проведении выборов органов и должностных лиц местного самоуправления муниципальных образований Республики Ингушетия.
   Согласно действующему законодательству, выборы депутатов представительных органов местного самоуправления и выборных должностных лиц местного самоуправления осуществляются в Республике Ингушетия по пропорциональной системе (то есть только политические партии наделены правом выдвигать своих кандидатов в депутаты представительных органов местного самоуправления республики).
   На мой взгляд, было бы более уместно провести выборы по смешанной системе (то есть главу администрации и половина состава избирали по мажоритарной системе, а другую половину по пропорциональной системе). Так как это способствовало бы проявлению интереса со стороны избирателей, что необходимо для обеспечения явки на выборах.
   Выборы осуществляются гражданами Российской Федерации, постоянно проживающими на территории соответствующих муниципальных образований, на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании.
   Право избирать депутатов представительных органов местного самоуправления и выборных должностных лиц местного самоуправления принадлежит каждому гражданину Российской Федерации, постоянно проживающему на территории соответствующего муниципального образования и достигшему на день выборов 18 лет.
   Депутатом представительного органа местного самоуправления, выборным должностным лицом местного самоуправления может быть избран гражданин Российской Федерации, достигший 21 года, постоянно проживающий на территории соответствующего муниципального образования.
   Ограничения пассивного избирательного права, связанные с постоянным или преимущественным проживанием на определенной территории Российской Федерации, могут устанавливаться только Конституцией РФ. Установление федеральным законом, законом субъекта Российской Федерации продолжительности и срока постоянного или преимущественного проживания гражданина Российской Федерации на территории муниципального образования в качестве основания для приобретения пассивного избирательного права не допускается.
   Не имеют права избирать и быть избранными депутатами представительных органов местного самоуправления и выборными должностными лицами местного самоуправления граждане, признанные судом недееспособными, или граждане, содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда.
   Депутаты представительных органов местного самоуправления избираются по одномандатным избирательным округам, одному или нескольким многомандатным избирательным округам, образуемым на территории муниципального образования на основе единой нормы представительства.
   Избрание выборных должностных лиц местного самоуправления проводится по единому округу, границы которого совпадают с границами муниципального образования.
   Право выдвижения кандидатов принадлежит избирательным объединениям и непосредственно избирателям. Кандидаты могут быть также выдвинуты в порядке самовыдвижения.
   Избирательное объединение – общественное объединение, а также его региональные и местные отделения, которые в соответствии с законодательством имеют право выдвигать кандидатов.
   Два или более избирательных объединений для совместного участия в выборах могут добровольно объединяться в избирательные блоки. Избирательный блок обладает правами избирательного объединения. Общественные объединения не могут входить в состав более чем одного избирательного блока.
   Для подготовки и проведения выборов депутатов представительных органов местного самоуправления и выборных должностных лиц местного самоуправления в зависимости от численности населения муниципального образования могут создаваться следующие избирательные комиссии:

• избирательные комиссии муниципального образования;
• окружные избирательные комиссии;
• территориальные избирательные комиссии;
• участковые избирательные комиссии.
  Создание избирательной комиссии муниципального образования является обязательным.
  Период выдвижения кандидатов при выборах в органы местного самоуправления, глав и иных должностных лиц муниципальных образований должен составлять не менее 20 дней. Для регистрации кандидата в депутаты или на должность выборного должностного лица местного самоуправления необходимо представить собранные в поддержку кандидата подписи избирателей соответствующего избирательного округа, составляющие в сумме не более двух процентов от числа избирателей округа.
  В муниципальных образованиях с числом зарегистрированных в соответствии с действующим законодательством избирателей менее 10 тысяч человек сбор подписей избирателей в поддержку кандидатов может не производиться, если законом субъекта Федерации не предусмотрен иной порядок выдвижения кандидата.
  Подписные листы в поддержку кандидата для его регистрации представляются в соответствующую избирательную комиссию не позднее 30 дней до дня выборов.
  Предвыборная агитация проводится со дня регистрации кандидата и прекращается за сутки до дня голосования (с нуля часов дня, предшествующего дню выборов).
  Избранным признается кандидат, получивший наибольшее число голосов избирателей, принявших участие в голосовании. При равенстве голосов избранным признается кандидат, зарегистрированный раньше.
  Выборы признаются недействительными, если нарушения, допущенные при их проведении, не позволяют с достоверностью установить волеизъявление избирателей; если выборы были признаны недействительными не менее чем на одной четвертой части избирательных участков, а также по решению суда.
  Выборы признаются несостоявшимися, если в них приняло участие меньшее число избирателей, чем это предусмотрено действующим законодательством, либо если число голосов избирателей, поданных за кандидата, набравшего наибольшее число голосов, по отношению к другому кандидату (другим кандидатам), меньше чем число голосов избирателей, поданных против всех кандидатов, а также если ни один список кандидатов не получил число голосов, необходимое в соответствии с законодательством для того, чтобы принять участие в распределении мандатов.
  Если выборы были признаны несостоявшимися или недействительными, назначаются повторные выборы, которые проводятся не позднее чем через четыре месяца со дня первоначальных выборов или не позднее чем через три месяца со дня признания выборов недействительными.
  Следует отметить, что прежнее законодательство закрепляло тесно связанные с выборами такие формы непосредственной демократии, как наказы избирателей – одобренные предвыборными собраниями и имеющие общественное значение поручения избирателей своим депутатам, направленные на улучшение деятельности представительных органов местного самоуправления, а также отчеты и отзыв депутатов.
  В соответствии с законом выборы депутатов представительных органов вновь образованных муниципальных образований состоялись в Ингушетии 11 октября 2009 года. В этот день граждане избрали депутатов районного, городского или сельского совета, которые приступили к осуществлению своих полномочий с 1 января 2010 года. Срок полномочий глав муниципальных образований и депутатов представительных органов первого созыва – 2 года.
  На мандаты депутатов представительных органов муниципальных образований Ингушетии претендовали 1063 кандидата от пяти региональных отделений российских политических партий. Своих представителей на предстоящие выборы выдвинули региональные отделения “Единой России”, ЛДПР, “Справедливой России”, КПРФ и “Яблока”.
  По данным ЦИК, на 1 июля 2009 года в Ингушетии насчитывается около 170 тысяч 149 избирателей. На последних федеральных и региональных выборах их было чуть более 162 тысяч человек. На территории республики утверждены 45 единых избирательных округов: 4 городских округа, 4 муниципальных района и 37 сельских поселений.
  Федеральный закон “О мерах по организации местного самоуправления в Республике Ингушетия и Чеченской республике” был принят Госдумой в октябре 2008 года и в конце прошлого года подписан Президентом РФ.
  До этого времени Ингушетия и Чечня оставались единственными субъектами РФ, которых не коснулась реформа местного самоуправления. Следует отметить, что с 2006 года эта проблема поднималась в республике не один раз, однако из-за неопределенности границ республики с соседними субъектами ее обсуждение приходилось откладывать.
  Закон РИ от 23 февраля 2009 года № 5-РЗ «Об установлении границ муниципальных образований Республики Ингушетия и наделении их статусом сельского поселения, муниципального района и городского округа»
  был принят Народным Собранием Республики Ингушетия от 19 февраля 2009 года (11).
  Настоящий Закон в соответствии с Федеральными законами от 6 октября 2003 года №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и от 24 ноября 2008 года №207-ФЗ «О мерах по организации местного самоуправления в Республике Ингушетия и Чеченской Республике» определяет территории, устанавливает границы муниципальных образований Республики Ингушетия, наделяет муниципальные образования статусом сельского поселения, муниципального района и городского округа.
  Статья 1 гласит:
  Образовать следующие муниципальные образования, наделить их статусом городского округа и установить их границы в соответствии с картографическим описанием и схематической картой согласно приложениям к настоящему Закону:
  1) город Магас;
  2) город Назрань;
  3) город Карабулак;
  4) город Малгобек.
  Статья 2
  Образовать следующие муниципальные образования, наделить их статусом муниципального района и установить в соответствии со схематической картой, картографическим описанием их границы согласно приложениям к настоящему Закону:
  1) Назрановский район с административным центром в городе Назрань;
  2) Сунженский район с административным центром в сельском поселении Орджоникидзевское;
  3) Малгобекский район с административным центром в городе Малгобек;
  4) Джейрахский район с административным центром в сельском поселении Джейрах.
  Статья 3
  Образовать в составе муниципальных районов следующие муниципальные образования, наделив их статусом сельских поселений, установить в соответствии со схематической картой, картографическим описанием их границы согласно приложениям к настоящему Закону:
  1) Назрановский район:
  сельское поселение Плиево;
  сельское поселение Барсуки;
  сельское поселение Долаково;
  сельское поселение Гейрбек-Юрт;
  сельское поселение Кантышево;
  сельское поселение Экажево;
  сельское поселение Али-Юрт;
  сельское поселение Гази-Юрт;
  сельское поселение Сурхахи;
  сельское поселение Яндаре;

2) Сунженский район:
сельское поселение Орджоникидзевское;
сельское поселение Нестеровское;
сельское поселение Троицкое;
сельское поселение Алхасты;
сельское поселение Галашки;
сельское поселение Мужичи;
сельское поселение Алкун;
сельское поселение Аршты;
сельское поселение Чемульга;
сельское поселение Берд-Юрт;
сельское поселение Даттых;

3) Малгобекский район:
сельское поселение Сагопши;
сельское поселение Пседах;
сельское поселение Инарки;
сельское поселение Вознесенское;
сельское поселение Южное (приложения 67,68);
сельское поселение Аки-Юрт;
сельское поселение Зязиков-Юрт;
сельское поселение Новый Редант;
сельское поселение Нижние Ачалуки;
сельское поселение Средние Ачалуки;
сельское поселение Верхние Ачалуки;
сельское поселение Вежарий;

4) Джейрахский район:
сельское поселение Джейрах с административным центром в селе Джейрах, в состав которого входят села: Горбани, Фуртоуг, Армхи, Пхьмат, Тамариани;
сельское поселение Ольгети с административным центром в селе Ольгети, в состав которого входят села: Шоани, Бялган, Хамишк, Керрах, Эрзи, Кошк, Тярш;
сельское поселение Ляжги с административным центром в селе Ляжги, в состав которого входят села: Морчи, Гарк, Мецхал, Фалхан;
сельское поселение Бейни с административным центром в селе Бейни, в состав которого входят села: Кашети, Духургишт, Говзт, Эбан, Хьастмаге:
сельское поселение Гули с административным центром в селе Гули, в состав которого входят села: Салги, Гу, Лялах, Хяни, Кязи, Кхарт, Озиг, Лейми, Эгикхал, Някасте, Цоли, Хамхи, Галошпе, Дошалкхе, Кели, Бишт, Бархане, Гадаборш, Таргим, Кхяхк, Пялинг, Йовли, Ний, Бирги, Гаппи, Мяшхи, Гянт, Барах, Цори, Цхаралте, Тумаг, Кост, Мухали, Гирети, Исмейл-ков, Хайрахе, Пуй, Кекки, Нилха, Къаьна, Керда, Ганти, Оздиг, Цызди, Нийкойте, Мусийкъонгийкоте, Ангенты, Мелер, Дакхала, Каштам, Анты, Исконтне, Бийсар, Кий, Эрш, Вовнушке, Цхийри, Койрах, Эйханте.

Статья 4
Настоящий Закон не регулирует вопросы определения границ Республики Ингушетия с другими субъектами Российской Федерации, которые устанавливаются на основе Конституции Республики Ингушетия и соглашений между Республикой Ингушетия и другими субъектами Российской Федерации, утверждаемых в соответствии с Конституцией Российской Федерации, с учетом требований Закона РСФСР от 26 апреля 1991 года №1107-1 «О реабилитации репрессированных народов» и Закона Российской Федерации от 04 июня 1992 года №2927-1 «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации».
В целях обеспечения самостоятельности и повышения эффективности местного самоуправления федеральное законодательство определяет территориальные основы его организации и деятельности в соответствии с принципом территориального верховенства, действующим в пределах границ муниципального образования.
Территориальные основы местного самоуправления – это совокупность норм, закрепляющих и регулирующих территориальную организацию местного самоуправления: состав территории, порядок установления и изменения границ муниципального образования.
Основой муниципальной реформы, протекающей на базе Федерального Закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 6 октября 2003 г. № 131, является территориальная реорганизация, направленная на унификацию системы территориальной организации Российской Федерации. В свою очередь территориальная реорганизация местного самоуправления предопределяется необходимостью разграничения полномочий между тремя уровнями публичной власти: федеральной, региональной и муниципальной. Такого рода необходимость связана с конституционным положением о том, что территория Российской Федерации включает в себя территории ее субъектов (ст. 67). Следовательно, получается, что в иерархии территориальных единиц России выделяют два уровня: первый представляет собой деление страны на первичные территориальные составляющие – субъекты РФ, второй – деление субъектов Федерации на административно-территориальные единицы.
Административно-территориальная единица является частью территории субъекта Федерации с установленными границами. Она имеет свое наименование, постоянный центр и состоит из одного или нескольких населенных пунктов. Публичная власть, действующая в рамках административно-территориальной единицы, призвана решать государственные и местные задачи, необходимые для обеспечения жизнедеятельности местного населения, населения субъекта Федерации и страны в целом. В такой ситуации указанная выше проблема деления полномочий становится особо актуальной. В противном случае произойдет не просто централизация власти (кстати это не самое худшее, что может произойти), а ее ослабление, что уже было в недавнем прошлом Российской Федерации. Наиболее распространенными видами административно-территориальных единиц являются районы и сельсоветы, а населенными пунктами – села, деревни, станицы, поселки, города, районы в городах.
Местное самоуправление осуществляется именно в рамках административно-территориального устройства субъектов. Однако следует иметь в виду, что Федеральный Закон о местном самоуправлении 2003 г. исходит из принципиального различия понятий административно-территориального устройства субъекта Федерации и территориального устройства местного самоуправления. Первое предполагает разделение территории субъекта Федерации в целях удобства и эффективности осуществления государственного управления, второе – в целях наилучшего решения вопросов местного значения и реализации гражданами права на осуществление местного самоуправления.
Местное самоуправление действует в границах муниципального образования – территориальной единицы, составляющей территориальные основы местного самоуправления. С организационной точки зрения муниципальное образование можно определить как социальную систему, существующую на определенной территории, наделенную собственной компетенцией по решению ряда вопросов местного значения под свою ответственность.
Отличительными признаками муниципального образования являются:
население территории; осуществление на ней местного самоуправления; обособленная муниципальная собственность; местный бюджет; выборный орган местного самоуправления. В ст. 131 Конституции РФ закреплены три важнейшие нормы, определяющие территориальные основы местного самоуправления:

1. местное самоуправление осуществляется в городских, сельских поселениях и на других территориях;
2. территориальные основы местного самоуправления определяются с учетом исторических и иных местных традиций;
3. изменение границ территорий, в которых осуществляется местное самоуправление, допускается с учетом мнения населения соответствующих территорий.
   Ст. 2 Федерального Закона о местном самоуправлении 2003 г. соответствует положениям Конституции РФ. Так, например, согласно данной статье муниципальное образование – это городское или сельское поселение, муниципальный район, городской округ либо внутригородская территория города федерального значения. Таким образом, перечисленные виды муниципальных образований являются территориальными единицами территориального устройства местного самоуправления.
   До принятия Конституции РФ 1993 г. и даже после принятия Федерального Закона о местном самоуправлении 1995 г. территориальная организация местного самоуправления привязывалась к административно-территориальному делению. Это значит, что муниципальное образование фактически выступало территориальной единицей субъекта федерации, возглавляемого представительными и исполнительными органами государственной власти. Следовательно, допускалось создание на территории муниципального образования органов государственной власти. Последнее создавало опасность прямого подчинения органов муниципальной власти государственным, что является недопустимым с точки зрения положений ст. 12 Конституции РФ. Хотя указанный закон разделил административно-территориальное устройство субъекта федерации и территориальное устройство местного самоуправления, однако продолжала существовать неясность в содержании данных понятий и, как следствие этого, их соотношений.
   Вообще следует иметь в виду, что до муниципальной реформы 2003 г. общая тенденция состояла в сокращении числа муниципальных образований. Таким образом, к концу 2000 г. количество муниципальных образований уменьшилось с 25 до 12 тыс. В частности, в 16 субъектах Федерации были упразднены районные муниципальные образования, в 49 – муниципальные образования сельских округов. В ряде субъектов перестали существовать не только поселковые, но и городские муниципальные образования. Не было ни одного муниципального образования в Республике Алтай. Всего 2 муниципальных образования (поселки) существовали в Республике Саха (Якутия). Полностью отсутствовали эти образования в Республике Ингушетия.
   Все это позволяет сделать вывод о том, что на тот период территориальная организация местного самоуправления строилась без учета принципа максимального приближения муниципальной власти к населению, следовательно говорить об эффективном исполнении функций местного самоуправления не приходится.
   На практике используют два основных способа территориальной организации местного самоуправления: территориальный и поселенческий. При выборе поселенческого способа муниципальные образования создаются в границах поселений (городов, сел, поселков). При территориальном способе муниципальные образования образуются на определенной территории, в состав которой могут входить несколько поселений. Местное самоуправление в таких территориальных единицах обычно является результатом эволюции государственного управления на местах и постепенного вовлечения населения в решение публичных задач.
   Двухуровневая модель территориальной организации местной власти сочетает в себе достоинства как поселенческого, так и территориального принципов организации местного самоуправления, лишена их недостатков, но при этом возникают другие трудности. Встает вопрос о необходимости разграничения региональным законодательством полномочий, объектов собственности и доходных источников между муниципальными образованиями разного уровня, недостаточное урегулирование которых ведет к нарушению принципа недопустимости подчиненности среди муниципальных образований. Кроме того, складывавшаяся в условиях двухуровневой модели территориальной организации местного самоуправления система бюджетов муниципальных образований не вписывалась в существующую налогово-бюджетную систему страны.
   На решение всех указанных выше проблем направлен Закон о местном самоуправлении (2003 г.). Его основная идея заключается в выделении двух уровней муниципальных образований и определении предметов ведения для каждого из них. В соответствии с этим на всей территории РФ (за некоторыми исключениями) вводится двухуровневая система местного самоуправления. Указанным Законом предусмотрено создание пяти видов муниципальных образований: городского поселения; сельского поселения; муниципального района; городского округа; внутригородской территории города федерального значения.
   Первичным уровнем территориальной организации местного самоуправления становятся поселения (городские, сельские). Второй уровень образуется на базе муниципальных районов. При этом наличие поселений и муниципальных районов в каждом субъекте РФ является обязательным.
   Под сельским поселением предлагается понимать один или несколько объединенных общей территорией сельских населенных пунктов (поселков, сел, станиц, деревень, хуторов, кишлаков, аулов и других сельских населенных пунктов), в которых местное самоуправление осуществляется населением непосредственно и (или) через выборные и иные органы местного самоуправления.
   Городское поселение – это город или поселок с прилегающей территорией (в составе городского поселения также могут находиться сельские населенные пункты, не являющиеся сельскими поселениями в соответствии с Федеральным Законом о местном самоуправлении 2003 г. и законами субъектов РФ), в которых местное самоуправление осуществляется населением непосредственно и (или) через выборные и иные органы местного самоуправления.
   Муниципальный район – это несколько поселений или поселений и межселенных территорий, объединенных общей территорией, в границах которой местное самоуправление осуществляется в целях решения вопросов местного значения межпоселенческого характера населением непосредственно и (или) через выборные и иные органы местного самоуправления, которые могут осуществлять отдельные государственные полномочия, передаваемые органам местного самоуправления федеральными законами и законами субъектов РФ.
   Таким образом, сочетание поселенческого и территориального способов в построении системы муниципальных образований одновременно решает задачи приближения местного самоуправления к населению и весь комплекс вопросов местного значения на соответствующем их природе территориальном уровне.
   Поселения и районы имеют различный перечень вопросов местного значения, поскольку назначение каждого из видов муниципальных образований является различным: муниципальный район в отличие от поселения решает задачи межпоселенческого характера.
   В соответствии с ч. 1 ст. 10 Закона о местном самоуправлении 2003 г. местное самоуправление осуществляется на всей территории РФ, т.е. вся территория РФ разграничивается между муниципальными образованиями. Но поскольку в каждом субъекте РФ создаются как поселения, так и муниципальные районы, необходимо решить, куда должны относиться межселенные земли: к поселениям или муниципальным районам. Данный вопрос решен в пользу поселений, т.е. вся территория разграничивается между поселениями, а территорию муниципального района составляют территории поселений, за исключением территорий городских округов. Но поскольку в Российской Федерации значительное количество территорий является территориями с низкой плотностью населения (районы Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера), закон содержит исключение из этого общего правила: на территориях с низкой плотностью населения (плотность сельского населения которых более чем в три раза ниже средней плотности сельского населения РФ) допускается разграничение между поселениями не всех земель и передача непосредственно в состав муниципальных районов межселенных территорий.
   В Федеральном Законе о местном самоуправлении 2003 г. указаны критерии, с учетом которых должны устанавливаться границы муниципальных образований разного типа:
   территория субъекта РФ разграничивается между поселениями. Территории с низкой плотностью сельского населения (за некоторыми исключениями) могут не включаться в состав территорий поселений;
   территории всех поселений, за исключением территорий городских округов, а также возникающие на территориях с низкой плотностью населения межселенные территории входят в состав муниципальных районов;
   территорию поселения составляют исторически сложившиеся земли населенных пунктов, прилегающие к ним земли общего пользования, территории традиционного природопользования населения соответствующего поселения, рекреационные земли, земли для развития поселения;
   в состав территории поселения входят земли независимо от форм собственности и целевого назначения;
   в состав территории городского поселения могут входить один город или один поселок, а также в соответствии с генеральным планом городского поселения территории, предназначенные для развития его социальной, транспортной и иной инфраструктуры (включая территории поселков и сельских населенных пунктов, не являющихся муниципальными образованиями);
   в состав территории сельского поселения могут входить, как правило, один сельский населенный пункт или поселок с численностью населения более 1000 человек (для территории с высокой плотностью населения – более 3000 человек) и (или) объединенные общей территорией несколько сельских населенных пунктов с численностью населения менее 1000 человек каждый (для территории с высокой плотностью населения – менее 3000 человек каждый);
   сельский населенный пункт с численностью населения менее 1000 человек, как правило, входит в состав сельского поселения;
   в соответствии с законами субъекта РФ статусом сельского поселения с учетом плотности населения субъекта РФ и доступности территории поселения может наделяться сельский населенный пункт с численностью населения менее 1000 человек;
   на территориях с низкой плотностью населения и в труднодоступных местностях сельский населенный пункт с численностью населения менее 100 человек может не наделяться статусом поселения и данный населенный пункт может не входить в состав поселения, если такое решение принято на сходе граждан, проживающих в соответствующем населенном пункте;
   административным центром муниципального района может считаться город (поселок), имеющий статус городского округа и расположенный в границах муниципального района;
   границы сельского поселения, в состав которого входят два и более населенных пункта, как правило, устанавливаются с учетом пешеходной доступности до его административного центра и обратно в течение рабочего дня для жителей всех населенных пунктов, входящих в его состав, а границы муниципального района – с учетом транспортной доступности до его административного центра и обратно в течение рабочего дня для жителей всех поселений, входящих в его состав. Указанные требования в соответствии с законами субъектов РФ могут не применяться на территориях с низкой плотностью сельского населения, а также в отдаленных и труднодоступных местностях;
   территория населенного пункта должна полностью входить в состав территории поселения;
   территория поселения не может входить в состав территории другого поселения;
   территория городского округа не входит в состав территории муниципального района;
   границы муниципального района устанавливаются с учетом необходимости создания условий для решения вопросов местного значения межпоселенческого характера органами местного самоуправления муниципального района, а также для осуществления на всей территории муниципального района отдельных государственных полномочий, переданных указанным органам федеральными законами и законами субъектов РФ;
   территория поселения должна полностью входить в состав территории муниципального района.
   Особым видом муниципального образования является городской округ. Согласно Федеральному Закону о местном самоуправлении 2003 г. городской округ – это городское поселение, которое не входит в состав муниципального района и органы местного самоуправления которого осуществляют полномочия по решению вопросов местного значения поселения и вопросов местного значения муниципального района, а также могут осуществлять отдельные государственные полномочия, передаваемые органам местного самоуправления федеральными законами и законами субъектов РФ.
   В городском округе осуществляется одноуровневое местное самоуправление. Наделение городского поселения статусом городского округа осуществляется законом субъекта РФ при соблюдении следующих условий:
   при наличии сложившейся социальной, транспортной и иной инфраструктуры, необходимой для самостоятельного решения органами местного самоуправления городского поселения вопросов местного значения городского округа и осуществления отдельных государственных полномочий;
   при наличии сложившейся социальной, транспортной и иной инфраструктуры, необходимой для самостоятельного решения органами местного самоуправления прилегающего (прилегающих) муниципального района (муниципальных районов) вопросов местного значения муниципального района и осуществления ими отдельных государственных полномочий.
   Городскими округами в силу прямого указания Федерального Закона о местном самоуправлении 2003 г. стали также и закрытые административно-территориальные образования. В соответствии с п. 3 ст. 13 Федерального Закона о местном самоуправлении 1995 г. порядок образования, объединения, преобразования или упразднения муниципальных образований, установления и изменения их границ и наименований определяется законом субъекта РФ. При этом согласно п. 11 ст. 5 данного Закона субъекты РФ сами осуществляют установление и изменение границ и наименований муниципальных образований. Этот Закон не определяет орган, полномочный принимать решение об установлении и изменении границ муниципального образования. Данный вопрос самостоятельно решается субъектами Федерации и, как правило, таким органом является представительный орган государственной власти субъекта Федерации, принимающий соответствующий закон.
   Установление и изменение границ муниципального образования осуществляется с учетом исторических и иных местных традиций по инициативе: населения; органов местного самоуправления; органов государственной власти субъектов Федерации.
   Законы должны обязательно предусматривать гарантии учета мнения населения при решении вопросов изменения границ территорий, в которых осуществляется местное самоуправление.
   Федеральный Закон о местном самоуправлении 2003 г. более подробно регулирует указанные выше вопросы. Наряду с указанными в Федеральном Законе о местном самоуправлении 1995 г. субъектами инициативы по установлению и изменению границ муниципального образования Федеральный Закон о местном самоуправлении 2003 г. называет также федеральные органы государственной власти. Порядок выдвижения инициативы населения по изменению границ муниципальных образований должен соответствовать порядку, установленному федеральным законом и принимаемым в соответствии с ним законом субъекта РФ для выдвижения инициативы местного референдума.
   По – разному решается вопрос о порядке изменения границ муниципальных районов в случаях отнесения или не отнесения территорий поселений и (или) населенных пунктов к территориям других муниципальных районов:
   если имеет место такое отнесение, то требуются согласие населения и учет мнения представительных органов соответствующих муниципальных районов;
   если изменение границ муниципальных районов не влечет отнесения территорий отдельных входящих в их состав поселений и (или) населенных пунктов к территориям других муниципальных районов, то мнение населения выражается представительными органами соответствующих муниципальных районов.
   Аналогичная норма действует в отношении изменения границ поселений в случаях отнесения или не отнесения их к территориям других поселений отдельных населенных пунктов.
   В соответствии с Федеральным Законом о местном самоуправлении 2003 г. уменьшение численности населения сельских населенных пунктов менее чем на 50 % относительно минимальной установленной Законом численности населения после установления законами субъектов РФ границ поселений не является достаточным основанием для инициирования органами местного самоуправления, органами государственной власти субъектов Федерации, федеральными органами государственной власти процедуры изменения границ городских и (или) сельских поселений.
   Федеральный Закон о местном самоуправлении 2003 г. впервые определил понятие преобразования муниципальных образований. Под преобразованием муниципального образования понимаются объединение, разделение муниципальных образований, изменение статуса городского поселения в связи с наделением его статусом городского округа либо лишением его этого статуса. Преобразование муниципальных образований осуществляется законами субъектов РФ. Инициаторами преобразования могут выступать те же субъекты, что и при изменении границ муниципальных образований.
   Итак, территориальные основы местного самоуправления – это совокупность норм, закрепляющих и регулирующих территориальную организацию местного самоуправления: состав территории, порядок установления и изменения границ муниципального образования.
   Наличие территории является одним из необходимых элементов статуса муниципального образования, поскольку местное самоуправление осуществляется только в его территориальных границах.
   В соответствии с Конституцией РФ местное самоуправление осуществляется в городских и сельских поселениях, а также на других территориях с учетом исторических и иных местных традиций.
   Федеральный Закон о местном самоуправлении 2003 г. выделяет следующие виды муниципальных образований: сельское поселение, городское поселение, муниципальный район, городской округ, внутригородские территории городов федерального значения.
   Каждый из видов муниципальных образований наделяется своими полномочиями. Федеральный Закон о местном самоуправлении 2003 г. закрепляет подробный перечень требований к установлению и изменению границ муниципального образования. В данном федеральном законе устанавливаются достаточно строгие критерии установления границ муниципальных образований, такие как плотность населения, доступность административного центра, иерархичность, развитие инфраструктуры.
   Примечания
4. Конституция российской Федерации.
5. Там же. Ст. 71-73, 76.
6. Федеральный Закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» // от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ (ред. от 31 декабря 2005 г.).
7. Конституция Республики Ингушетия. Гл. X.
8. Там же. – Ст. 109.
9. Там же. – Ст. 110.
10. Закон Республики Ингушетия «О формировании органов местного самоуправления во вновь образованных муниципальных образованиях в Республике Ингушетия» от 27 февраля 2009 года № 6-РЗ.
11. Закон Республики Ингушетия «О формировании органов местного самоуправления во вновь образованных муниципальных образованиях в Республике Ингушетия» от 27 февраля 2009 года № 6-РЗ
12. Закон РИ «О внесении изменения в статью 4 Закона Республики Ингушетия «О формировании органов местного самоуправления во вновь образованных муниципальных образованиях в Республике Ингушетия» от 6 мая 2009 года № 19-РЗ.
13. Закон РИ «О муниципальных выборах в республике Ингушетия» от 29 сентября 2009 года № 36-РЗ.
14. Закон РИ «Об установлении границ муниципальных образований Республики Ингушетия и наделении их статусом сельского поселения, муниципального района и городского округа» от 23 февраля 2009 года № 5-РЗ Научная статья на тему: «Современная ингушская семья. Актуальность исследования разводов».

Лиана Евлоева
СОВРЕМЕННАЯ ИНГУШСКАЯ СЕМЬЯ. АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ РАЗВОДОВ.
Ингушская семья, являясь развивающейся системой, нуждается в конкретно-историческом исследовании. Такое исследование может быть осуществлено на основе сопоставления более ранних и последующих семейных форм и выявления общей картины эволюции ингушской семьи и ингушского общества в целом.
Семья – это особый социальный институт, выполняющий одну из самых важных функций общества – воспроизводство его членов и их первичная социализация.
Она выступает как существенный элемент социальной структуры общества, одна из его подсистем, деятельность которой регулируется и направляется господствующими в обществе ценностями, нормами, традициями, обычаями и т.п. . Следовательно, анализ современной ингушской семьи даст нам возможность судить о ценностях, традициях и нормах, которые являются приоритетными для ингушей в настоящий период.
Нельзя забывать и о том, что семья есть основной социальный институт сохранения этнокультурной специфики и среда воспроизводства этнической идентичности. В то же время современная семья претерпевает серьезные изменения, затронувшие и ингушскую семью.
Попытаемся объяснить, почему мы выбрали именно тему разводов в ингушских семьях, в чем представляется нам актуальность данного вопроса.
Каждый год в нашей стране регистрируется 2,7-2,8 млн. супружеских пар, из них распадается 930-940 тыс. Особенно высок уровень разводов в крупных городах. Примерно 40 % вступающих в брак разводятся в первые 3-5 лет.
Проблема разводов представляется весьма актуальной, ибо от нее страдают и общество, и сами разводящиеся, и их дети. А в случае с ингушами она оказывает большое влияние на нашу национальную культуру, морально-нравственные ценности и менталитет. Ведь еще недавно развод для ингушей был аномалией. Разрешение на развод давали в очень редких случаях. Причины, по которым разрешалось разводиться, были строго регламентированы старейшинами родов.
Развод являлся большим позором и для самих разводящихся (особенно для девушки), и для их семей и родов. Поэтому браки расторгались очень редко. Мужчина мог расторгнуть свой брак только по четырем причинам: во-первых, если новобрачная оказывалась не девственницей; во-вторых, если женщина была бесплодна; в-третьих, если она имела «грязный язык», то есть своими разговорами приводила к конфликтам между членами семьи; в-четвертых, в случае супружеской неверности. Последнее было крайне редким явлением, так как в этом случае женщину просто убивали. Об этом свидетельствует С. Броневский: «Ингуши редко пользуются разводом, который по Магометанскому закону позволяется во многих случаях. Сколь ни ужасно для европейского слуха напоминание о тиранской власти мужей над женами, здесь она повсеместно признана мерою, необходимою для соблюдения семейственного порядка. Муж есть повелитель и судья своей жены, а жена первая работница в доме… Жизнь и смерть ее в руках мужа, наипаче за неверность, или по одному подозрению в том, смерть неизбежна…» .
Расторжение брака было сложной процедурой. Если муж объявлял, что хочет развестись с женой, то в его доме собирались старейшины с его стороны и со стороны жены. Они обсуждали причины, по которым он хочет оставить жену. Если причина не входила в согласие с принятыми нормами, то ему просто запрещали разводиться. Он не мог ослушаться старших своего рода.
Сегодня процедура развода у ингушей значительно упростилась: мужчине достаточно три раза при свидетелях сказать жене, что он с ней разводится. У многих народов разводятся еще проще. Так, например, на острове Бижагош, расположенном у западного побережья Африки, инициатором развода всегда выступает женщина. Для того, чтобы стать свободной, ей необходимо просто выкинуть вещи мужа из дома. Так же просто относились к расторжению брака жители Уэльса. Если супруги хотели освободиться от брачных уз, они должны были прыгнуть через метлу, поставленную в дверях. В Черногории ритуал развода также не слишком усложняли. Супруги просто брались за два конца пояса и рассекали его пополам.
Если в прошлом женщина в Ингушетии практически не могла быть инициатором развода, сегодня она может уйти от мужа или потребовать развод, так как стала экономически независимой от мужчины. Но это не единственная и, надо полагать, не основная причина.
Следует отметить, что о расторжении браков в Ингушетии не написано ни одной работы. О разводах не писали и в других республиках Северного Кавказа. Это проблема малоизученная.
На сегодняшний день статистика браков и разводов в Ингушетии выглядит следующим образом:

год 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009
браки 2001 2048 2126 2289 2048 2963 3319 3306 3868
разводы 156 217 246 210 203 223 359 378 399

Как видно из данной таблицы, изменения совсем не существенны. В периодической печати мы прочли следующее: «На юге женятся не так часто, но и в силу традиций разводятся редко. В Дагестане из тысячи жителей 12 человек регистрируют и лишь четверо расторгают брак. Как показывает статистика, не принято разводиться в Ингушетии: с января по май (2004 г. – авт.) там оформили лишь 80 бракоразводных дел» . «На Северном Кавказе число браков на тысячу граждан превосходит число разводов втрое, а показатель «разводимости» – самый низкий в России – 374 развода на тысячу браков. Чрезвычайно низкое для России число разводов было зарегистрировано в Чечне (91 на тысячу браков), в Ингушетии (101) и в Дагестане (234)» .
Относительно низкий уровень разводов у ингушей (если сравнивать с ситуацией по России в целом) объясняется, в первую очередь, многодетностью семей. Положительное влияние на прочность брака у ингушей оказывает их ценностная установка на семью как на пожизненный союз супругов, заключенный ради рождения детей и их воспитания. Но это в большей мере относится к старшему поколению.
В Ингушетии браки регистрируются чаще всего после рождения первого ребенка, когда родителям требуется получить какую-либо справку, документ и т.д. (то есть регистрация брака в загсе происходит через 1-2 года после свадьбы), а большинство разводов в ингушских семьях происходит в первые полгода-год после заключения брака. Поэтому в данном случае статистике доверять не приходиться. Обратимся к общественному мнению. На наш вопрос: «Как Вы думаете, увеличилось ли количество разводов в Ингушетии за последние 5-10 лет?», – все 116 респондентов ответили «да». Практически у каждого среди близких родственников или друзей есть разведенные мужчины или женщины.
Целью написания данной статьи стал ответ на вопрос: «Почему сегодня все возрастающее количество наших семей распадается?». Для этого было проведено анкетирование, а также глубинное интервью с шестью разведенными женщинами, мини-опрос и включенное наблюдение. Следует отметить такой немаловажный момент, что провести библиографическое интервью у нас получилось только с женщинами, потому что мужчины категорически отказывались отвечать на наши вопросы. Возможно, это связано с ингушским пониманием того, как должен вести себя мужчина (быть сдержанным, немногословным, все держать в себе), или с тем, что они остерегались отвечать интервьюеру-ингушке, будучи неуверенными, что будут соблюдены правила анонимности.
Прежде чем говорить о ситуации в ингушском обществе, нам представляется необходимым указать причины разводов в нашей стране.
Имеется 5 основных причин разводов:
1) поспешное, необдуманное вступление в брак или брак по расчету;
2) супружеская неверность;
3) несовместимость характеров и взглядов;
4) психологическая и практическая неподготовленность к семейной жизни и, как следствие, накопление ошибок в семейных отношениях, разочарование в любимом человеке;
5) пьянство.
Как показали исследования, проводившиеся ВЦИОМ, главной причиной разводов в России является психологическая и практическая неподготовленность супругов к семейной жизни (42 % разводов). Она проявляется в грубости супругов, взаимных оскорблениях и унижениях, невнимательном отношении друг к другу, нежелании помогать в домашних делах и воспитании детей, неумении уступать друг другу, в отсутствии общих духовных интересов, жадности и стяжательстве одного из супругов, неподготовленности к взаимодействию, в неумении сглаживать и устранять конфликты и в стремлении конфликты усиливать, в неумении вести домашнее хозяйство.
На втором месте – пьянство одного из супругов (на эту причину указали 31 % опрошенных женщин и 23 % мужчин). Причем пьянство одного из супругов может быть и причиной, разрушающей семейные отношения, и следствием ненормальных отношений между супругами.
На третьем месте – супружеская неверность (на это указали 15 % женщин и 12 % мужчин).
Остальные причины разводов играют незначительную роль: бытовая неустроенность (3,1 %), различие взглядов на вопросы материального благополучия (1,6 %), материальные трудности (1,8 %), необоснованная ревность одного из супругов (1,5 %), половая неудовлетворенность (0,8 %), отсутствие детей (0,2 %).
Разведенные мужчины жалуются на то, что не было духовной близости (37 %), повседневной нежности (29 %), упорядоченной половой жизни (14 %), заботы о нем (9 %), чувствовали себя закабаленными («веревка на шее») – 14 %.
Старая народная пословица гласит: «Где тонко, там и рвется». Так где же тонко, почему порвалось? Увы, истинные мотивы развода становятся понятны лишь тогда, когда муж и жена уже говорят друг о друге в прошедшем времени. А до того как стать «бывшими», ни сами супруги, ни, тем более, окружающие не понимают, что происходит. По этому поводу есть замечательная притча. Один римлянин разводился с женой. Общественность осуждала его и взывала к голосу разума, мол, чем тебя не устраивает эта достойная женщина? В ответ мужчина снял с ноги башмак и спросил недовольных: «Вот мой башмак. Разве он не хорош? Но кто из вас знает, где он жмет мне ногу?»
В 80 % случаев в России на развод подают женщины, особенно, если они моложе 35-40 лет. Дело в том, что представительниц прекрасного пола чаще, чем мужчин, посещают мысли о неудачности своего супружества. Вот дамы и ищут лучшей судьбы.
Но как только супруги достигают 50-летия, внезапно активизируются мужчины и заваливают загсы бракоразводными «ходатайствами». В чем причина? Все просто: наступает кризис «пустого гнезда». Дети выросли и разлетелись кто куда, жена опостылела, алименты платить не придется. А джентльмены полувекового возраста (да и постарше) еще вполне способны «составить счастье» женщины намного моложе их. Вместе с тем, необходимо отметить, что это проблема Российских регионов, но не характерно для ингушей.
С чего все начинается?
Мысль о разводе возникает не на пустом месте. Супруги своими руками разрушают былую нежность и любовь. Для этого они вначале борются за власть в семье, соперничают и в итоге делят права и обязанности, соблюдая каждый свою выгоду.
На втором этапе супруги, смирившись с выпавшими на их долю обязанностями, начинают «играть по правилам», то есть общение становится формальным, по принципу «я это сделаю, но большего от меня не требуй!» И тем самым отдаляются друг от друга, каждый предпочитает обитать в изоляции, на суверенной территории. Семья как «ячейка общества» продолжает существовать по привычке, ради детей, ее сдерживает налаженный быт.
Кого-то из супругов (а то и обоих разом) однажды посещает мысль: «А не развестись ли? Другие через это прошли и не пожалели…» В том, что крамола пришла в голову, нет большого греха – каждый рано или поздно задает себе такой вопрос. Другое дело, если идея развода озвучивается, причем не с целью заставить нерадивого супруга установить полочку в ванной. А потом потенциальный «разведенец» мысленно проигрывает сценарии новой счастливой жизни без надоевшей половины. Если плюсов в «свободном плавании» получается больше, чем минусов, как говорится, «процесс пошел».
Но сравнивать российскую и ингушскую семью мы можем лишь частично. Наши женщины и мужчины привыкли терпеть трудности ради сохранения брака, чтобы не потерять уважение в глазах общества. Для определения причин разводов в ингушских семьях в нашей анкете был задан вопрос: «Назовите причины, по которым, по Вашему мнению, развелись Ваши знакомые, родственники». (Выборка случайная). Распределение ответов выглядит следующим образом:

    Почему развелись Ваши родственники, знакомые?

варианты ответов мужчины женщины итого

не сошлись характерами

сложные отношения
с родственниками

не имели детей 23

34

11 18

37

41

71

11
проблемы материального характера

изменились чувства, отсутствие любви

21 2

44 2

65
недостойное поведение супруга/и (алкоголизм, наркомания, грубость и т.д.) 19 23 42
Итого 108 124 232

Как мы видим, ответ «отсутствие любви к мужу (жене)» является уважительной причиной развода как для женщин, так и для мужчин (65 респондентов).
Большинство ингушских браков, как нам кажется, сегодня заключается на основе взаимных симпатий, духовной близости, любви друг к другу.
Именно поэтому в целом наблюдается увеличение субъективных причин распада браков – неудовлетворенность браком в связи с отсутствием у супругов общих интересов, взаимной симпатии, прекращением любовных чувств.
Как сказал Гегель, «Связь двух лиц различного пола, называемая браком, это не просто естественный, животный союз и не просто гражданский договор, а прежде всего моральный союз, возникший на основе любви и доверия, превращающий супругов в одно лицо» .
Эмоционально-психологической, нравственной и эстетической основой брака является любовь, хотя не всякий брак основан на этом чувстве, а любовь может быть и вне брака. Семья – это естественное гнездо любви, уважения, взаимной заботы. Любовь прекрасна, когда взаимна и когда мы любим цельно, искренне и преданно. Любовь оказывает огромное влияние на формирование личности, на ее самоутверждение, на выявление ее творческих потенций.
Но отсутствие любви не может быть причиной разводов у ингушей. Раньше большинство браков в Ингушетии заключалось между малознакомыми людьми по соглашению родителей и отличалось большой прочностью. К тому же, как пишет А.Б. Синельников, «нормы обязательного брака вполне реальны и выполнимы для большинства людей (эта социальная норма господствовала в прежние исторические эпохи), а вот норма брака по взаимной любви (современная социальная норма) заведомо нереальна для очень многих». Поэтому самым главным требованием и для мужчин и для женщин в браке является взаимоуважение и взаимопонимание.
Ответ «не сошлись характерами» дали 41 респондент. По-другому, это проблема межличностной совместимости – чрезвычайно тонкая и сложная материя. Люди, вступающие в общение (в процессе коммуникации, совместной трудовой деятельности, учебы или личных отношений между мужчиной и женщиной), оказываются совместимыми или малосовместимыми, а то и вовсе несовместимыми. Межличностная совместимость – это взаимное приятие партнеров по общению, совместной деятельности или жизни в браке, основанное на оптимальном сочетании (сходстве или взаимодополнительности) ценностных ориентаций, социальных и нравственных позиций, вкусов, темпераментов и характеров, эмоционального и интеллектуального уровня и настроя, мировоззрения, отношения к труду и т.п. В отношениях между мужчиной и женщиной большую роль еще играет ряд личностных качеств. Критерием межличностной совместимости является удовлетворенность партнеров результатом и, главное, процессом взаимодействия, когда каждый из них оказывается на высоте требований другого, не нужно создавать специальных условий для установления взаимопонимания и постоянно выяснять отношения. При межличностной совместимости, как правило, возникает взаимоуважение, уверенность в благоприятном исходе будущих контактов, т.е. надежности и устойчивости семьи.
Ответ: «сложные отношения с родственниками» дал 71 респондент.
Интересно было узнать, по каким причинам наши респонденты смогли бы сами развестись.
Распределение ответов на вопрос: «При каких условиях Вы считаете возможным для мужчины развестись с женщиной?» (не более 3-х вариантов ответа)
При каких условиях можно развестись
Варианты ответов мужчины женщины итого

не сдержана на язык

неряшливая
ленивая
прошли чувства
не ладит с родственниками
не может иметь детей

неверная 25

2
37
43
35
19 27
3
5
34
52
43
22 52
3
7
71
95
78
41
Итого 161 186 347

Распределение ответов на вопрос: «При каких условиях Вы считаете возможным для женщины развестись с мужчиной?» (не более 3-х вариантов ответа)

    При каких условиях можно развестись

Варианты ответов мужчины женщины итого

дурные привычки, пороки (алкоголь, наркомания)

измены

грубое обращение

мелочность, скупость

придирчивость

сложные отношения с родственниками мужа

слабохарактерность

неспособность обеспечить семью материально 54

18

27

—

13

14

24

11
66

16

28

—

7

31

8

30
120

34

55

—

20

45

32

41
Итого 161 186 347

Анализ показывает, что и мужчины, и женщины считают одной из главных причин разводов сложные отношения женщины с родственниками мужа. Значительная часть ингушских семей по составу расширенные, в них совместно проживают представители нескольких поколений. Вследствие различий в социально-бытовом укладе старшего и молодого поколений повышается вероятность возникновения конфликтных ситуаций.
Современная ингушская женщина, экономически независимая, с развитыми духовными потребностями, все решительнее выступает за самостоятельное устройство своей семейной жизни, все чаще становится инициатором отделения своей семьи от семьи родителей мужа.
Такие мотивы, как «отсутствие согласия в семье», «отсутствие чувств», свидетельствуют о возрастающем значении в глазах женщин морально-психологического содержания брака.
По данным проведенного опроса, практически все респонденты определили себя в качестве верующих людей, мусульман. В 84 опрошенных семьях стараются соблюдать конфессиональные обычаи и обряды; в 28 семьях (6 сельских, 12 городских – в Ингушетии, 10 семьях – за ее пределами) признают значимость своей конфессиональной идентичности, но не соблюдают этноконфессиональные обычаи и обряды в повседневных социальных практиках. Именно поэтому мы посчитали важным рассказать, какова процедура развода в Исламе и насколько она соблюдается ингушами.
Согласно словам Пророка, развод – из всего разрешенного Аллахом – был менее всего Ему любезен. «Самым отвратительным деянием из всех, дозволенных Богом, является развод» (Абу Дауд, Ибн Маджа).
Законы ислама не обрекают супругов на совместную жизнь, если брак их давно уже дал трещину, а все старания друзей и родственников, искренне желавших скорейшего примирения между мужем и женой, оказались тщетными. Развод считается делом весьма серьезным и ответственным, так как при этом могут быть затронуты интересы многих семейных кланов.
Существующая процедура развода в исламе весьма умеренна и необременительна по сравнению с той, что принята на Западе. Муж, желающий развестись со своей женой, должен троекратно объявить ей об этом намерении в трехмесячный срок. (Сначала муж один раз говорит жене, что оставляет ее. После этого они должны прожить вместе под одной крышей месяц. Спустя месяц, он снова должен сказать ей, что оставляет ее. И так в течение трех месяцев). Если за это время между супругами произошло примирение, и они возобновили брачные отношения, то развод считается недействительным. Однако если по завершении трехмесячного срока и после троекратного провозглашения формулы развода супругам не удалось возобновить брачные отношения, то развод объявляется действительным. Разведенным, но желающим «воссоединиться» супругам необходимо вновь сочетаться законным браком.
Если супруги, проделав все это дважды, пожелают в третий раз сочетаться браком, то по исламским законам они не смогут сделать этого до тех пор, пока жена официально не выйдет замуж за другого человека и не получит от него официальный же развод. После этого она, по желанию, может снова выйти замуж за первого своего супруга. (Фиктивные браки запрещены шариатским законом).
Женщина может требовать развода в исламском суде в случаях: муж ее бесплоден или страдает половым бессилием; он отказывает ей в содержании; оскорбляет и унижает ее; заболевает какой-либо неизлечимой, отвратительной болезнью или сходит с ума; бросил ее или, уехав куда-либо, довольно долго не подает о себе вестей; его приговаривают к весьма длительному тюремному сроку или же становится явным, что он в чем-то солгал ей либо скрыл от нее нечто важное при составлении брачного контракта.
«Не удерживайте их против их воли, поступая с ними несправедливо; кто поступит так, тот сделает зло себе самому» (Коран, сура 2:231).
Расторжение брака, так же как и заключение оного, подвержено многочисленным истолкованиям в силу тех или иных, не имеющих никакого отношения к исламу, традиционных предпочтений, сложившихся в различных мусульманских обществах. В некоторых обществах, например, женщине практически невозможно выжить после развода; в других же мужчина наделяется безграничным правом легко, в любое время и без всяких серьезных оснований развестись со своей женой. Все это абсолютно противоречит исламским принципам.
По исламским законам для признания развода действительным муж должен быть в здравом уме, ясно осознавать свои действия и не испытывать давления со стороны; он должен быть трезвым, пребывать в спокойном состоянии ума и духа и полностью воспринимать смысл сказанных им слов.
Развод категорически запрещен в периоды женских регул и послеродовой слабости, ибо неудовлетворенность сексуальных желаний может, вероятно, вызвать в мужчине излишнюю раздражительность и подвигнуть его к поспешным и необдуманным решениям.
При этих обстоятельствах время ожидания, известное как udda, длится обычно три месяца, хотя может быть продлено и до девяти месяцев, если женщина беременна. Даже разведенная жена имеет полное право продолжать жить в доме бывшего супруга, и ей положено полное содержание и хорошее обращение. Ни в коем случае невозможно принуждать ее покинуть дом.
Проведенные нами интервью свидетельствуют о том, что в расторжении брака ингуши редко четко соблюдают предписания Шариата:
Респондент 1.
Вы помните, как проходил развод?
Помню, конечно. Мы жили отдельно. Утром, как обычно, я встала, приготовила ему завтрак, помыла его машину и зашла в комнату, он зашел и сказал, что мы едем в Малгобек. Мы туда поехали. С ним был брат его. Там я зашла, начала мыть посуду, кто там еще был, я уже не помню, кажется, соседка какая-то. Она ушла, потом я стала посуду мыть. Потом он ко мне подошел с братом, оставил (т.е. сказал, что разводится с ней) меня и вышел.
То есть был только один свидетель?
Свидетель был его брат.
Сколько раз он Вам сказал, что оставляет Вас?
Один раз.
После этого он пытался Вас вернуть?
Нет.
Вы после развода сразу уехали домой или еще оставались в его доме?
Нет, конечно. Собрались его родные, я до вечера там сидела. Он как меня оставил, сразу куда-то ушел. Потом этот старик, который ходил сватать меня, он туда пришел, что естественно, он же должен за все там отвечать. Он сказал, чтоб его нашли и привели. Мы все ждали его, потом он пришел, потом у него стали спрашивать причину. Никакой причины ни я, ни кто-либо другой там не услышали. Он сам толком не мог ничего объяснить.
Но Вы месяц прожили в одном доме после развода?
Я сразу же уехала к себе домой. Потом те начали говорить, что это не то, что это не дело, один только свидетель. Я позвонила своим братьям, сказала, что так-то и вот так вот, потом они позвонили, чтоб меня немедленно привезли домой.

Респондент 2.
Вы помните, как происходил развод?
Да, конечно… (задумалась). Он приехал домой и сразу стало понятно, что он снова не в духе, потому что стучал дверями, прикрикивал на сестер, в общем был злой… Я сидела в своей комнате, гладила белье. Тут я услышала, как он кричит на маьр-нан. Там такой крик поднялся. По-моему, он ее даже ударил. Я вышла, стала за нее заступаться… (начинает плакать). И тут… Он меня так избил… Я ушла в свою комнату, а он снова куда-то уехал. Я не выдержала, вызвала такси и уехала домой. Слава Аллаху, что папа был уже на моей стороне. Он узнал, что Илез меня избивает и сказал, что не позволит это, если еще раз повторится… Я приехала домой, папа был дома. Они сразу все поняли. Еще и мама начала на меня кричать, мол, говорила я тебе, чтоб давно оттуда ушла. Но папа меня очень поддержал, я даже удивилась. Ведь я так долго все это терпела только потому, что он мне сказал перед свадьбой: «Если выходишь замуж, то живи до конца. Только попробуй вернуться, я тебя убью».
… На следующий день стал Илез названивать. Снова умолял, чтоб простила, что он такой ненормальный, что он любит, но я больше не могла. К тому же папа уже и сам бы мне не разрешил вернуться. Через несколько дней Илеза заставили приехать. Он приехал к нам во двор вечером с родственниками со своими, сказал, что оставляет меня и уехал. Потом он писал мне много раз, звонил, просил, чтоб вернулась… (плачет)… Очень тяжело было, если честно. Никому такого не пожелаю…».
В нашей республике средний возраст девушек, вступающих в брак, – 21-22 года, а юношей – 22-24 года. Раньше мужчины вступали в брак гораздо позже (надо было заработать деньги на калым). Многие из молодоженов еще учатся или работают на низкооплачиваемых должностях. Низкий материальный уровень жизни приводит к тому, что около половины из них опираются на помощь родителей. Это в значительной мере предопределяет нестабильность молодой семьи и способствует высокому уровню разводов.
Так, по нашему мнению, одной из главных причин большого количества разводов в молодых семьях является безработица. Много молодых, здоровых ребят не могут трудоустроиться, найти себе занятие, в какой-то мере соответствующее социальному стандарту. Появляется чувство неудовлетворенности, неуверенности в себе, душевной пустоты. Они не могут себя реализовать как добытчики, как истинные мужчины, приносящие в дом деньги или хотя бы обеспечивающие сами себя. Многие женятся в надежде, что это как-то изменит их жизнь к лучшему. Но проходит время, приходит понимание, что на тебя возложена большая ответственность за обеспечение новой семьи, но дохода нет. В доме начинаются конфликты, а так как большинство ранних браков заключено поспешно, без глубоких чувств, ни мужчина не хочет терпеть недовольства жены, ни жена, которая понимает, что дома ей было легче – «дома хотя бы ты не чувствуешь себя рабыней, не надо никому прислуживать. А там ни денег, ни минуты отдыха, постоянные скандалы».
Это важная причина, но не единственная. Почему же молодые браки распадаются так часто, почему у родителей не получилось передать им свои установки относительно брака? Здесь интересно рассмотреть ответы на вопрос о причинах разводов в зависимости от возрастов респондентов. Так, и мужчины, и женщины старшего поколения (50-65 лет) были солидарны и отвечали, что молодое поколение не подготовлено к браку, что оно безответственно относится к созданию семьи, изменились семейные ценности у современной молодежи. Что касается юношей и девушек, то ответы выглядели следующим образом:
Юноши:
И.1.: «…Раньше по продолжительности браков Ингушетия была на первом месте. Мало разводов было… Сегодня по-другому. А причин много. Девушки до свадьбы шалят, одна причина. Парни и девушки сами по себе тупые и несерьезные».
И.2.: «Да много причин. Денег нет, воспитания, но самое главное, что всем стало плевать на брак. Развестись уже ничего не стоит. А многие девушки даже сами к этому стремятся».
И.3.: «Общее положение в Ингушетии в данное время неблагоприятное, то есть вся эта нестабильность, упадок морали, нравственности у населения, семейных, культурных, иных ценностей… Всё это и многое другое также отражается на населении, семейных парах».
Девушки:
Р.1.: «…Так как серьезно не относятся к замужеству, что женский пол, что мужчины. А мужчины тем более, так как женщин много и, если с одной жизнь не сложилась, почему бы не жениться второй раз. Как-то раньше серьезнее относились к этому разводу, если оставляешь, то такой кипиш поднимали. А сейчас легко, родители забрали свою дочь, а тот женился на другой. А причина всего этого – несерьезность. И люди, особенно мужчины, ничем не занимаются, говорят, что безработица. А жениться все хотят».
Р.2.: «…Потому что так безалаберно относятся к браку. Некоторые так легко относятся к разводу, я не знаю… Все надо сделать, чтоб брак сохранить. Раньше так делали, а сейчас так несерьезно к этому относятся. Я не говорю, что я одна страдаю, есть многие девушки, которые страдают, но есть даже те, которые радуются, что вернулись».
Р.3.: «Мне кажется, что народ у нас просто деградирует. Конечно, это не только наша вина. Просто заняться нечем молодежи, вот и занимаются ерундой. К тому же парней у нас очень мало. Им ничего не стоит развестись и снова жениться на девушке. И девушки им это позволяют. Несерьезно мы просто относимся к браку».
Как мы видим, и старшее поколение и младшее сошлись во мнении, что молодежь несерьезно стала относиться к браку. Но ее ли это вина? Почему у старшего поколения не получилось воспитать в молодежи чувство, что брак – это на всю жизнь? Также в ходе этого мини-опроса выяснилось, что и девушки, и парни очень недовольны поведением друг друга. Но для окончательных выводов по данному вопросу требуется более глубокое исследование.
Однако не стоит забывать о том, что разводы могут играть и позитивную роль, ибо избавляют супругов от психологической несовместимости, от чувства враждебности, неприязни и др. Раньше ингушской женщине приходилось терпеть много унижений, она не могла сама уйти от мужа. В наше время разводов так много, что мало кто ставит вопрос об их недопустимости вообще. При абсолютном исключении возможности развода нельзя было бы заставить недобросовестных супругов соблюдать элементарные правила семейной жизни. Если муж пьянствует, бьет жену и детей, безответственно относится к семье, нарушает супружескую верность, либо жена изменяет мужу или не заботится о нем и детях, то при полном запрете разводов добросовестные супруги не имели бы возможности расторгнуть неудачные браки и создать новые семьи с более подходящими партнерами.
Именно поэтому ислам, как мы говорили выше, христианство (за исключением католицизма), иудаизм и другие нехристианские религии разрешают расторжение браков, если на то есть уважительные объективные причины. Да и у католиков развод допускается в замаскированной форме под видом аннулирования брака, т. е. признания его недействительным.
Если брак заключен необдуманно, оказался неудачным и брачные партнеры психологически не подходят друг другу, то развод будет избавлением для них обоих.
Каковы основные причины разводов в нашей республике? Чтобы ответить на данный вопрос, мы провели мини-опрос. Нами были розданы опросные листы с перечнем причин, которые чаще всего называли в бракоразводных процессах граждане России.
Ответы ингушских респондентов выглядят следующим образом:
Назовите, пожалуйста, самые распространенные, по-Вашему мнению, причины разводов на сегодняшний день (не более 5-ти вариантов):

Варианты ответов Ответы Итого (%)
алкоголизм, наркомания 76 9,5 %
жилищный вопрос 5 0,6 %
тяжелое материальное положение 51 6,4 %
утрата любви 128 16,1 %
скандалы, психологическая несовместимость характеров, разные взгляды на жизнь 98 12,3 %
родственники 110 13,8 %
легкомысленное отношение к разводу 151 19,3 %

супружеская неверность 47 5,9 %
невозможность иметь детей 74 9,3 %
длительное раздельное проживание —
арест супруга/и —
серьезная болезнь супруга/и —
поспешность, необдуманность вступления в брак или брак по расчету 13 1,6 %
психологическая и практическая неподготовленность к семейной жизни 42 5,2 %
Итого 795 100 %

Как видим, наиболее значимыми причинами разводов признаны легкомысленное отношение к разводу, утрата любви, конфликты с родственниками мужа, психологическая несовместимость.
Анализ анкет дает нам, конечно, информацию, без которой невозможно определить причины высокого уровня разводов в Ингушетии. Вместе с тем необходимо учитывать целый ряд особенностей подобной информации и национального характера ингушей. Прежде всего, следует признать: познавательная ценность полученных нами данных ограничена в силу многих обстоятельств. Одно из них: обычно респонденты отмечают лишь основные мотивы развода, между тем в каждом конкретном случае их несколько, причем у разводящихся сторон они могут быть различны. И еще: поскольку мотивация бракоразводного поведения крайне противоречива, обусловлена сочетанием субъективных и объективных моментов, вполне логично предположить, что за приведенными мотивами разводов часто скрываются более основательные и серьезные расхождения между супругами.
Эти данные не позволяют нам основательно судить об истинных причинах и факторах разводимости – в них главным образом отражаются межличностные конфликты партнеров, т.е. факты, события, мотивы на уровне микрогрупп. Такие конфликты имеют индивидуально-психологический характер, свидетельствуют о различии взглядов, притязаний и ожиданий сторон. Бесспорно, обилие фактов, многообразие оттенков, ситуаций, которые описывают наши респонденты, необходимы для анализа. Однако с ними надо обращаться очень осторожно не только потому, что многие причины, которые назывались, субъективны, но и потому, что мы видели картину только с одной стороны (в некоторых случаях отвечали только женщины). Это одна грань проблемы.
Положение осложняется действием бессознательных защитных механизмов, которые могут существенно искажать реальную ситуацию. Велико влияние желания преподнести себя с «выгодной» стороны, нежелания открываться чужому человеку, тем более одной с ним (респондентом) национальности. Последнее особенно сказывается в тех случаях, когда причины распада брака коренятся в сфере интимных отношений. Именно тогда супруги стремятся утаить настоящие проблемы и выдвигают нейтральные, чаще всего формулировку «не сошлись характерами». И хотя это понятие может иметь под собой солидную психологическую основу, тем не менее, данный мотив часто выступает как защитный, здесь используется метод смещения и замещения, хорошо описанный в психологической и психиатрической литературе. Практика исследований, проводимых по стране крупными научными институтами, показывает, что наиболее достоверна информация об алкоголизме мужа, измене, создании другой семьи.
Материалы анкетирования дают нам некую суммарную картину типичных случаев острых противоречий между супругами, но на их основе мы можем осуществить лишь первичный социально-психологический анализ. К сожалению, за мотивами разводов нельзя увидеть основные конфликты, возникающие в результате неудовлетворенных потребностей, диспропорционального разделения труда в семье (особенно в воспитании детей), а также дефектов характера и нравственного развития.
Таким образом, хотя обследование и дает определенную пищу для размышлений, использование его результатов с целью выявления тенденций разводимости невозможно. Но мы можем разделить супружеские конфликты на пять групп, возникающие на основе: а) неудовлетворенных потребностей супругов; б) недостатков воспитания; в) принципиального расхождения мировоззренческих установок, отношения к людям и т.д.; г) несогласия супругов в вопросах взаимных прав и обязанностей, разделения труда в семье, ухода за детьми; д) конфликтов из-за родственников.
Каждая группа требует серьезного изучения. Кратко остановимся на характеристике первой из них. Отметим, прежде всего, что стабильность брака зависит от удовлетворения не только материальных, но и эмоционально-психологических потребностей супругов. Сюда, на наш взгляд, входят потребности во взаимопомощи и психологической поддержке, взаимопонимании, удовлетворении чувства собственного достоинства, ощущении своей значимости. Эмоционально-психологическая стабильность брака зависит также от удовлетворения потребностей супругов в ласке, нежности, заботе и внимании. Отсутствие положительных эмоций, чувство отчуждения и психологического одиночества партнеров способствует возникновению напряжения, дискомфорта, что постепенно подтачивает брак.
Описывая данный род конфликтов, С.И.Голод предпринял попытку их классифицировать:
1.Конфликты, размолвки, скрытые психические напряжения на основе постоянного неудовлетворения интимных потребностей одного или обоих супругов. 2. Вмешательство в жизнь супружеской пары родственников мужа, реже родственников жены (напряженные отношения между снохой и свекровью). 3. Конфликты, размолвки, психические напряжения на основе неудовлетворения потребности в ценности и значимости личности, принижения чувства собственного достоинства со стороны партнера, его пренебрежительного, неуважительного отношения. 4. Конфликты, ссоры, психические напряжения, депрессии на основе неудовлетворения потребности одного или обоих супругов в положительных эмоциях и чувствах; отсутствие ласки, нежности, заботы, внимания и понимания. Психологическое отчуждение супругов. 5. Конфликты, ссоры, размолвки на почве пристрастия одного из супругов к спиртным напиткам, наркотическим средствам и т.д. 6. Финансовые разногласия, возникающие на основе преувеличенных потребностей одного из супругов, небольшого дохода мужа и т.п. 7. Конфликты, ссоры, размолвки по вопросам, связанным с питанием, одеждой, благоустройством жилища, а также затратами на личные нужды каждого из супругов. 8. Конфликты из-за неудовлетворенной потребности во взаимопомощи, взаимоподдержке, разногласия по поводу разделения труда в семье (часто между снохой и сестрой мужа), ведения домашнего хозяйства (между снохой и свекровью), ухода за детьми. 9. Конфликты, размолвки, ссоры на почве разных потребностей и интересов в проведении отдыха, досуговых занятий (жена хочет, чтобы муж больше времени проводил дома, муж хочет проводить свободное время с друзьями).
Негативные социальные последствия разводов многообразны: психологические травмы разведенных людей, ухудшение воспитания детей и многие другие. У ингушей в результате разводов разрушается необычайно важный вид социальных контактов – кровнородственные связи, значение которых весьма велико, поскольку они во многом способствуют преемственности этнокультурных ценностей.
Развод – это болезненное явление, которое оставляет глубокий отпечаток в душе человека, это всегда катастрофа, трагедия, которая выбивает людей из нормальной жизненной колеи порой на многие годы. Разведенные супруги время от времени скучают по своим бывшим мужьям или женам, испытывают чувство тревоги, несмотря на то, что сами выступали инициаторами развода и считали свою семейную жизнь несчастливой. Даже при условии, что бывшие супруги после развода сохранили хорошие отношения между собой, для их ребенка, если он есть, это трагедия на всю жизнь, поскольку ребенок может быть вполне счастлив лишь при наличии обоих родителей. Кроме того, установлен факт, что дети разведенных родителей во взрослой жизни разводятся чаще, чем дети, выросшие в полных семьях.
Жизнь в неполной семье оказывает серьезное влияние на дисциплину ребенка и формирование его личности. Обычно дети разведенных родителей начинают делать все наоборот, перестают слушаться, у них начинаются проблемы с друзьями, с памятью, с общей успеваемостью. Психологические наблюдения показывают, что 5-7-летние дети особенно остро переживают из-за развода родителей, особенно мальчики. Девочки же уход отца очень остро переживают в возрасте 2-5 лет – в период интенсивного эмоционального развития. Поскольку ребенок находится между родителями, независимо от того, ссорятся они или разводятся, ребенок будет всегда страдать больше, чем его родители .
Развод никогда не проходит бесследно. Он сказывается и на эмоциональном благополучии человека, и на состоянии его здоровья; осложняет экономическое положение разведенных; изменяются взаимоотношения с ближайшим социальным окружением; ставит острые проблемы, связанные с выполнением родительских обязанностей. Разведенным приходится одновременно адаптироваться к распаду брака и формировать новый стиль жизни.
Известно, что заболеваемость и смертность разведенных выше, чем состоящих в браке. Разного рода заболевания нередко следуют за наиболее стрессогенными событиями в процессе распада брака. Результаты, полученные американскими исследователями, показывают, что разведенные больше подвержены алкоголизму, чем семейные. Напротив, данные российских ученых свидетельствуют о противоположном влиянии развода на потребление алкоголя.
Состояние психологической опустошенности, эмоционального стресса и панического страха, наступившее после развода, ученые называют «травмой развода». «Травма развода» усиливается с увеличением возраста разводящихся и стажа брака. Согласно имеющимся данным, женщины сильнее переживают распад брака, чем мужчины. Но зато они и приходят в себя быстрее, легче переносят одиночество.
Восстановление психологического равновесия и приспособление к новым социальным условиям называются адаптацией к послеразводной ситуации. У мужчин и женщин, молодых и старых, бедных и богатых, представителей разных культур она происходит неодинаково. В американской культуре крушение семьи рассматривается как серьезная неудача в личной жизни, а неудачники не вызывают сочувствия у окружающих. Прежде всего, это относится к мужчинам. Они острее чувствуют свою долю ответственности, больнее и дольше выходят из кризиса.
Напротив, в России развод считается серьезной социальной и нравственной драмой, причины которой не всегда зависят от самих людей. Разведенным сочувствуют, они получают утешение и моральную поддержку.
Молодые люди быстрее обретают эмоциональное равновесие и привыкают к новому стилю жизни. У них лучше перспективы для вступления в повторный брак. Психическое самочувствие оказывается более тяжелым в тех случаях, когда предразводный период непродолжителен, когда инициатива развода принадлежит другому супругу, когда сохраняется любовь к партнеру. Последнее встречается довольно часто.
Проанализировав ситуацию с ингушскими браками, мы видим, что мы неукоснительно движемся по стопам российских семей. Что касается российской семьи в целом, то все социологические, психологические исследования говорят о том, что причина разводов, которую статистики определяют как социальную, кроется в глобальном кризисе института семьи. Причины расставания, которые супруги указывают в процессе развода, зачастую бывают ширмой для какой-то гораздо более фундаментальной причины, – говорит социолог С. Белановский. Рост индивидуализма в обществе, ослабление сдерживающих факторов, которые раньше держали семью, – вот причина разводов. Здесь скорее следует уже спрашивать, не почему люди разводятся, а почему они все еще заключают браки. Даже пресловутое пьянство – второстепенная причина. Если мужчина пьет, следовательно, он просто не в состоянии нести ответственность за семью.
Что же ждет ингушскую семью? Массовая установка на однодетность, разрыв поколений отцов и детей, утрата фундаментальных ценностей семейной жизни? Если тенденция к увеличению числа разводов будет усиливаться, то это нанесет невосполнимый урон воспитательной функции семьи, которая не сможет в таких условиях реализовать свою главную задачу – быть незаменимым и уникальным инструментом социализации детей.
Оставшись с детьми без мужа, ингушская женщина вынуждена выполнять целый ряд несвойственных ей функций. Отсюда проблемы в воспитании детей, его односторонность. Мальчикам не хватает отцовского влияния на формирование характера. Было замечено, что девушки, у которых матери разведены, проще относятся к разводам, что может привести впоследствии к тому, что и их брак распадется. Вероятность вступления в повторный брак (особенно для женщин с детьми) невелика, поэтому развод для многих – это проблема одиночества.
Многочисленные зарубежные исследования влияния различных аспектов добрачного поведения на качество брака позволили установить зависимость качества брака от следующих факторов: гомогенность (близость социально-экономических статусов жениха и невесты, одинаковость вероисповеданий, примерно равное образование и отсутствие резких возрастных перепадов); наличие ресурсов, необходимых для успешного выполнения будущих супружеских ролей (уровень образования, более старшие возрастные категории, социальный статус, степень знакомства, уровень культуры, уровень самооценки, физическое здоровье); воспитание и образцы поведения в родительской семье; поддержка будущей супружеской пары со стороны близких друзей и родственников .
Одним из ведущих мотивов вступления в брак является взаимная симпатия, любовь, общность интересов, потребность в общении и др.
Институт сватовства по-прежнему играет большую роль в Ингушетии, но будущие супруги уже и сами находят друг друга в соответствии с взаимными симпатиями и интересами. Согласие родителей важно, но нередко вступающие в брак идут против их воли. Вступление в брак и создание семьи являются актами свободной воли людей, личностные факторы в них теперь играют решающую роль. Но гетерогенные браки, связанные с выбором жениха или невесты из другой социальной группы, менее обеспеченного рода, с резкими различиями в культурном и образовательном уровне, менее стабильны и более подвержены риску последующего распада. Можно посоветовать людям, вступающим в брак, искать себе партнера из одной с ними социальной среды. Желательно пообщаться хотя бы полгода, больше узнать друг о друге перед принятием решения о женитьбе или замужестве. Оптимальная разница в возрасте 2-5 лет.
В огромной степени качество и успешность брака зависят от уровня межличностных отношений в семье, способности супругов приспосабливаться друг к другу, адаптироваться в меняющейся ситуации, связанной с рождением детей, различного рода бытовыми, финансовыми, прочими трудностями.
Как было отмечено выше, в настоящее время подавляющее число разводов в Ингушетии происходит в первые 5 лет супружеской жизни, причем около 2\3 – на первом году брака, что свидетельствует о серьезных упущениях в подготовке молодежи к самостоятельной семейной жизни. По-видимому, опираясь на имеющийся положительный опыт прошлых десятилетий в нашей стране, целесообразно создавать при загсах постоянно действующие брачные консультации. Возможно, то, что наши семейные пары регистрируют свой брак обычно после года совместного проживания, сыграет, как говорится, «на руку», так как именно в этот период чаще всего начинаются проблемы в молодых семьях. Вовремя данный совет, помощь профессионального психолога поможет сохранить молодую семью.
Но все же главные спасители семьи – сами супруги. Заключение брака – лишь начало совместной жизни. Мужем и женой не рождаются, ими становятся, как бы банально это ни звучало. Наука и искусство быть мужем и женой постигаются постепенно, в процессе всей жизни семьи, путем неустанного самовоспитания. (В прежние времена этому искусству ингуши обучались с самого детства. Не то, чтобы кто-то им объяснял, как нужно вести себя после свадьбы, просто они учились этому на примере своих родителей, родственников, окружающих людей).
Есть такие понятия как «случайный развод», «развод по ошибке». Эти слова кажутся странными, но бывают случаи, далеко не единичные, когда любовь еще жива, а люди расходятся. Для иных развод – не крайняя мера, к которой прибегают, когда другие средства уже исчерпаны, а средство разрядить скопившееся раздражение, способ наказать его (или ее) за провинность. Случается и так, что человек устал от жизненных неурядиц, от монотонности, обыденности, ему хочется новизны, радости или просто душевного покоя. Перспектива развода возникает, как проявление потребности переменить свою жизнь. Жаль только, что все это мешает задуматься, какой ценой осуществится перемена и к лучшему ли она?
Исследователи, занимающиеся проблемой развода, пришли к единому мнению, что при всей непохожести семейных трагедий, в корне конфликтов, ведущих к краху семейных союзов, как правило, лежат эгоизм одного или обоих супругов, неумение, а порой нежелание перестраиваться, разделять новые заботы, подчинять свои интересы интересам семьи. Брак обречен, если муж и жена не стремятся понять друг друга, не учатся терпению и терпимости, взаимному прощению ошибок.
Это только кажется, что, разведясь, супруги разрубают узел возникших проблем. На его месте тут же завязывается новый клубок страданий и переживаний. Психологи утверждают, что в подавляющем большинстве случаев пережившие развод испытывают чувство отчаяния, тоски, одиночества. Особенно тяжело это отражается на разведенных ингушских девушках, которым после развода приходится заново добиваться уважения окружающих, ограничивать себя во многом, так как она оказывается под пристальным вниманием окружающих.
Наше исследование показало, что если в первые годы брачной жизни разводы в ингушских семьях – следствие неудачного выбора супруга (краткое знакомство до свадьбы, брак по сватовству и т.д.), то в 31-35 лет и более – это результат серьезных изменений в отношениях между супругами и длительного разлада в семье. Естественным является уменьшение разводов после 36 лет: к этому времени в основном завершается процесс взаимного приспособления супругов, налаживается семейный быт, семья становится многодетной и т.д.
В нашей республике больше половины разводов происходит по инициативе женщин. Это удивительно, так как количество женщин значительно превосходит количество мужчин, и шансов повторного заключения брака у женщины значительно меньше, чем у мужчины.
На наш взгляд, это объясняется следующим: стремясь выйти замуж, создать семью и реализовать себя как жену, мать, хозяйку дома, женщина предъявляет мало требований к своему будущему мужу. Так как численность мужчин в Ингушетии гораздо меньше, чем численность женщин, ей приходится «выбирать из того, что имеется». После свадьбы, когда становится ясно, что люди просто не подходят друг другу, начинаются конфликты. Если раньше женщины-ингушки панически боялись развода, так как зависели от мужа материально, то теперь многие из них экономически независимы или же имеют поддержку со стороны родительской семьи. Поэтому они предпочитают развестись и попробовать начать жизнь сначала.
Кроме того, ингушские традиции, регламентировавшие семейно-брачные отношения и положение женщины в семье, существенно трансформировались. Сейчас разводы настолько распространены, что они не вызывают уже столь бурную негативную реакцию со стороны общества как в прежние времена. Многие родители не хотят, чтоб их дочерей обижали в чужой семье. Возникает мнение: не она первая, не она последняя.
Ингуши и раньше разводились, но это было крайне редким явлением. Сегодня же разводы приобрели характер системной проблемы.
Почему была крепка традиционная ингушская семья? Что, наши прадеды и прабабушки были умнее нас? Знали секреты семейного счастья, которые мы подзабыли? Умели сохранить любовь на всю жизнь? Конечно, нет. Просто, будучи социальным институтом, семья теснейшим образом связана с господствующей в обществе идеологией и культурой, экономикой и политикой.
Отсюда можно сделать вывод, что одной из существенных причин кризисного состояния ингушской семьи являются те социальные процессы, которые происходят в нашем обществе. На семейные ценности и образ жизни ингушей влияют многие социальные факторы, например такие, как резкая дифференциация семей по уровню жизни.
В Республике Ингушетия слаборазвитая и дотационная экономика. По данным официальной статистики, здесь одни из самых высоких в России показатели бедности (за которыми может скрываться приемлемый уровень достатка у части населения за счет доходов от теневой экономики). В Ингушетии на протяжении многих лет отмечается очень высокий по сравнению со среднероссийским уровень безработицы, особенно среди молодежи. Это происходит из-за быстрого роста численности трудоспособного населения при минимальном спросе на рабочую силу. Отсутствие крупных промышленных и сельскохозяйственных предприятий и недостаточное развитие социальной инфраструктуры, низкое качество рабочей силы, социальная нестабильность осложняют жизнедеятельность общества и снижают уровень социального благополучия ингушей.
Молодежь не всегда имеет возможность проявить свои таланты, реализовать себя. Здесь же можно отметить слабое морально-нравственное и патриотическое воспитание, отсутствие значимой общенациональной идеи, способной объединить молодых людей, вдохновить их на созидательный труд, творчество. Отсюда отсутствие у молодых людей ясного осознания смысла жизни, беспомощность, апатия, неверие в лучшее будущее. Все это негативно отражается и на семейно-брачных отношениях.
Раньше брак был пожизненным союзом. И сама эта установка в сознании ингушей многое определяла в отношениях супругов. Эта установка делала их терпимее, заставляла искать внутренние резервы для сохранения и упрочения семьи.
Сегодня молодые люди, еще только помышляющие о создании семьи, уже не исключают возможности ее распада. Новая установка рождает и новый стиль отношений супругов, в соответствии с которым порой случайный каприз или размолвка превращаются в повод для развода.
Право на развод должно существовать, но как право выхода из экстраординарных обстоятельств. Во всех остальных случаях семью нужно спасать. Причем если раньше «спасение утопающих было делом самих утопающих» и их близких родственников, то сегодня, как видно, нужна помощь профессиональных психологов, государства, которое может организовать различные программы по подготовке будущих супругов к браку, к различным проблемам, с которыми чаще всего сталкиваются семейные пары, и способам их решения.
Нельзя запретить разводы, как нельзя запретить увольнения с предприятия. То и другое равносильно закрепощению личности.. Следует более осмысленно подходить к выбору партнера, и когда он произошел, приложить максимальные усилия к воспитанию друг друга в браке. Брак крепок лишь тогда, когда каждый день люди работают над его укреплением. Здесь, как и в некоторых других важных сферах жизнедеятельности, огромную роль играет «труд души».

Сведения об авторах
Агиева Л.Т. – научный сотрудник отдела этнологии Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева, кандидат философских наук.
Гулиева М.М. – старший научный сотрудник отдела этнологии Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева, кандидат политических наук.
Евлоева Л. М. – научный сотрудник отдела этнологии, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева.
Сагов Р. З. – старший научный сотрудник отдела этнологии, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева.
Хамчиев С.А. – старший научный сотрудник отдела этнологии, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева.
Харсиев Б. М.-Г. – заведующий отделом этнологии, Ингушского НИИГН им. Ч. Ахриева, кандидат философских наук.