Предание об Ахмеде-благодетеле
Ахмед был охотник, который своей охотой содержал и кормил целое селение, где жили триста человек.
Однажды он пошел на охоту и в течение дня не увидел ни одного зверя, и ни разу ему не пришлось стрелять из ружья. Когда, возвращаясь домой, он сел над рекой для совершения омовения к предвечернему намазу , то заметил двух змей: одну белую, а другую черную . Они дрались между собой . Черная поборола белую, но белая опять вскочила. Тотчас же вновь завязалась борьба – и опять черная повалила белую. Тут Ахмед проворно совершил намаз , взял ружье и, прицелившись в черную змею, выстрелил; но черная отвернулась и пуля попала в белую. Белая змея застонала человеческим голосом и уползла. Тогда Ахмед сказал: «О, великий Аллах! Змея застонала человеческим голосом!» – и, подумав, что это, должно быть, были джины , уехал домой.
Дело это было в четверг под пятницу . Оказалось, что белая змея была дочь царя джинов магометанской веры, а черная – сын царя джинов христианской веры. Дочь царя джинов приходит домой хромая. Отец спрашивает ее: «Отчего ты хромаешь?» Дочь отвечает: «Когда я пошла за водой, в меня выстрелил Ахмед-благодетель и ранил в ногу». – «Зачем же он стрелял в тебя?» – «Ахмед, сидя над рекой, сказал: «Пуля моего ружья на что-нибудь должна выходить из ружья, а она сегодня ни разу не выходила. Вот змея , я в нее и выпущу пулю своего ружья», – вот и выстрелил в меня». Но на самом деле над ней сын царя христианских джинов хотел совершить насилие, и Ахмед хотел избавить ее от этого. Она же скрыла от отца правду, умолчав о покушении на нее. Тогда отец ее, не зная в чем дело, сказал: «Завтра пятница, и Ахмед непременно будет в мечети, и когда он, выходя оттуда, будет надевать чувяки, душа его очутится на мизинце правой ноги. Ты завтра отправься в их мечеть, спрячься в его правый чувяк и укуси за мизинец. От этого он тотчас же должен умереть, и таким образом мы отомстим ему».
Дочь так и поступила. На следующий день она отправилась туда, где жил Ахмед-благодетель, обернулась змеей и спряталась в мечети, куда должен был прийти и Ахмед. На этот раз Ахмед пришел позже всех, и на лице его отражалась тоска; а до этого времени он по пятницам постоянно приходил раньше всех. Люди спросили его: «Ты всегда приходил прежде нас, а сегодня пришел позже всех. Что причиной этому?» Отвечает Ахмед: «Братья-мусульмане, есть у меня на сердце горе великое, которое не дает мне покоя ни днем, ни ночью ни на одну минуту. Когда я вчера, не убив ничего, возвращался с охоты, пошел я на реку совершить омовение к предвечернему намазу и увидел двух змей – одну черную, а другую белую. Они дрались между собой, и черная повалила белую. Но белая все-таки не поддавалась, и драка эта у них продолжалась все время, пока я молился. Кончив молитву, я схватил ружье и выстрелил в черную змею, но попал в белую, которая закричала человеческим голосом и скрылась. Тут я узнал, что белая змея была магометанский джин, а черная – христианский. И теперь я все думаю, как это я ранил магометанского джина. Кровь его лежит на мне, и я никак не могу выпросить у него прощения».
Все это от слова до слова слушала змея и подумала: «Вот как Ахмед тоскует по моей крови. Нет, лучше расскажу все отцу и не стану лишать его жизни». Подумав это, она прилетела домой. Отец ее спрашивает: «Ну, что лишила ты жизни Ахмеда- благодетеля?» Она упала перед отцом на колени и подробно рассказала, как сын царя христианских джинов хотел лишить ее чести, как Ахмед стрелял не в нее, а в него, но ранил ее совершенно случайно, желая убить ее противника. Рассказала и то, как теперь Ахмед тоскует по ее крови и всенародно высказывает свою скорбь. Тогда отец сказал ей: «Возьми мою лошадь, оденься в мужской костюм, поезжай и привези его ко мне». Она превратилась в мужчину, села верхом и, взяв для Ахмеда лошадь своего отца, поехала к нему. Она въехала в его двор и крикнула: «Ахмед дома?» Ахмед выскочил с вопросом: «Что нужно?» Она сказала: «Поедем со мной». Ахмед не опросил, кто был этот всадник и куда зовет его, сел на приведенную лошадь и поехал с ним.
Когда они выехали за околицу, она сказала Ахмеду: «Ты помнишь, что ты вчера, желая убить черную змею, поранил белую? Белой змеей была я. Я – Дочь магометанских джинов. А черной змеей был сын царя христианских джинов. За то, что ты спас меня от него, отец хочет тебе сделать подарок. Он будет предлагать тебе всяких лошадей и скот, но ты, смотри, ничего не бери, а только скажи: «Ничего мне не нужно, только своими слюнами три раза плюнь под мой язык».
Они приехали к ее отцу. Ахмед гостил у него целых трое суток. Когда же он собрался ехать домой, царь джинов собрал стада скота и табуны лошадей и говорит Ахмеду: «Бери сколько хочешь». Но Ахмед ответил, что ему ничего не нужно. Царь спросил: «Чего же ты желаешь?» Ахмед отвечал: «Если хочешь отблагодарить меня за спасение твоей дочери, то своими слюнами три раза плюнь мне под язык» . «Кто научил тебя этому, тому лишиться языка. Это, наверное, сказала тебе моя дочь». Сказав это, он плюнул ему под язык. С этой минуты Ахмед стал понимать языки всех тварей на земле, не только людей, но и животных, зверей, птиц и прочих.
Он простился с ним и пошел домой. По дороге он зашел ночевать на хутор, где была баранта десяти хозяев из его селения. Пастухи очень обрадовались его приходу, и все старались ему услужить; зарезали ему барана. Ночь была темная. Поднялась настоящая буря. К стаду подошла стая волков и завыла: «Сегодня ночь темная, с ветром и грозой. Пастухи как заснут, до самого утра не проснутся, и мы вас, всех баранов и овец, передушим и поедим». Серая собака, на которую никто не обращал внимания, отвечала волкам: «Сегодня здесь Ахмед-благодетель, ему зарезали барана, и если от этого барана я съем кусок мяса, то я вам всем покажу».
Все это слушал и понимал Ахмед, и когда ему по обычаю подали целого вареного барана, он сказал пастухам: «А ну, братцы, позовите-ка сюда собаку, которая тут у вас под забором валяется». Пастухи ответили: «Эх, Ахмед-благодетель, охота ли тебе за столом говорить о таких вещах? Эта такая собака, которой мы, по ее дряхлости и негодности, не даем ужина». «А вот потому я и хочу накормить ее. Меня не даром прозвали Ахмедом-благодетелем, а за то, что уважаю сильных и могучих и защищаю слабых и беззащитных . Тут пастухи привели к нему серую собаку, Ахмед отрезал полбарана и дал ей, сказав: «На, серка, кушай на здоровье». После этого в миске дали ей и бульон. Затем, поужинав, они все легли спать; а серка пошла сторожить.
Ночью на баранту напали четырнадцать волков, но серка всех передушила и, уложив их вокруг себя, сама легла спать. Утром Ахмед и пастухи увидели, что серка передушила четырнадцать волков и сама лежит среди них. Тогда Ахмед, подойдя к серке, сказал: «Не околела ли ты сама?» Но серка оказалась живой и посмотрела на Ахмеда. Тогда пастухи сказали Ахмеду: «Если бы ты не покормил нашу собаку, то каждый из нас понес бы убытку на десять баранов; поэтому мы даем тебе по два барана». Но Ахмед отказался. Пастухи все-таки уговорили его взять по одному барану с хозяина, т. е. всего десять штук. Когда они, сказав Ахмеду: «Выбирай себе любых из баранов», начали их выпускать, то овца, шедшая впереди, закричала барашку своему, который шел позади: «Мы ходим впереди и едим первую траву, оттого мы такие гладкие, а ты всегда идешь позади и ешь наши остатки, оттого ты и худой». Барашек ответил: «Счастье всегда идет вслед за хозяином, а так как я – счастье хозяина, то всегда остаюсь позади». Когда этот барашек поравнялся с Ахмедом, он схватил его и, сказав, что возьмет только одного этого барашка, простился с пастухами и пошел домой.
Когда он пришел домой, жена его на гумне веяла просо. Прилетели воробьи и начали клевать зерна по сторонам гумна, а один воробей сел на самую кучу зерен и начал чирикать: «Что вы там кушаете? Лучше идите сюда на чало , пока не убрал хозяин. Будем клевать здесь, а там-то мы во всякое время успеем. То – наше достояние, и оно не уйдет от нас». Услыхав это, Ахмед засмеялся. Жена его метлой собирала зерна, и, когда Ахмед засмеялся, она обернулась к нему и сказала: «Ты смеешься надо мной. Если ты не скажешь, что во мне такого смешного, я не буду работать на гумне и жить с тобой. Завтра же уйду домой к своему отцу». Сказав это, она бросила метлу и ушла. Ахмед же созвал своих соседей и кое- как убрал просо, а вечером пришел домой. Жена все сердится и не говорит с ним. Ахмед уверяет ее, что он смеялся не над ней вовсе, а так себе попросту. В это время подходит к дверям петух и кричит: «Я имею десять кур, что захочу, то и делаю с ними: какую захочу, такую и прибью, другую приласкаю, а Ахмед не может усмирить даже одну жену». Ахмед тотчас же вышел во двор, принес две палки, одну подлиннее, другую короче, и сказал жене: «А хочешь, чтобы я сказал, над чем я на гумне смеялся?» – «Хочу». – «Ну, нагнись так, как ты мела на гумне просо». Она нагнулась, а он ударил ее длинной палкой. Когда она выпрямилась во весь рост, он бросил длинную палку, взял короткую и бил ее до тех пор, пока она не повалилась на пол. Тогда он сказал ей: «Когда ты собирала на гумне зерна, я смотрел на твою спину и подумал, как бы хорошо по ней ходила палка. Вот отчего я смеялся». После этого жена присмирела.
Есть предание, что от того барашка приплод так размножился, что Ахмеду не пришлось ходить на охоту в течение десяти лет. Этим приплодом он прокормил не только себя, но и весь аул.