Заметки командира А.Д. Козицкого

Заметки командира 28-й стрелковой Горской дивизии А. Д. Козицкого о причинах бандитизма на Северном Кавказе
г. Владикавказ 9 апреля 1930 г.

Личные замечания командира 28-й стрелковой Горской дивизии
Причины бандитизма
Основная – это борьба классов – ликвидация кулака, здесь это проходит так остро, как мы сейчас наблюдаем.
А. Отсутствие должной советской и партийной работы как с населением, так и с парт[ийно-] комсомольским составом и активом из населения (горные районы).
1. Расслоения в горном ауле, за незначительным исключением, как правило, и как мы понимаем это в русском селе, – нет, рядом можно встретить в местных советах не бедняка, а зажиточные, а иногда и кулацкие элементы, которые еще по прежним обычаям являются руководителями населения (больше правителями, чем советскими работниками).
2. Беднота в ауле не организована, не чувствует своей силы, наоборот, зачастую находясь в экономической зависимости от кулака, и по адатам старого времени слушает его, видя в нем хозяина положения.
3. Члены партии и комсомола в ауле предоставляются сами себе и письменному руководству сверху. Нет непрерывного и живого руководства и живого контроля сверху (этим только и можно объяснить такие факты, как наличие в бандах партийного и комсомольского состава и иногда со значительным стажем).
4. Недостаточное насыщение горного аула больницами, кооперативами, школами, а где эти школы и есть, они зачастую с русскими учителями не имеют веса, который дал бы им возможность вести борьбу с мулльской школой.
В горном ауле нет работников из националов, прошедших совпартшколы, которых достаточное количество в центральных аппаратах области. Эти работники всеми способами стараются уцепиться за городские органы власти и отвертеться от посылки в аул, а они-то и смогли бы наладить работу и школы, и сельсовета (многие секретари сельсоветов – русские), и культурную борьбу с мулльским влиянием, а также работу с активом аула.
5. Недостаточное внимание областной власти к выявлению наиболее способных горцев, вытягивание их с гор с тем, чтобы, подучив политически, развив его, бросить затем на работу в горный аул. Зачастую горцу, идущему в город учиться, чинят препятствия, не принимают в школу, в которой массовым хозяином является плоскостной национал (у нас, например, был такой случай – в самом пограничном ауле Ингушетии мы нашли парня толкового, желающего учиться, отправили его в город в школу, оттуда он вернулся, сообщив, что его не приняли, так как он не выдержал экзамена по математике – этот случай сообщил секретарю обкома).
6. Мало уделяется внимания областным работникам на вовлечение в работу областного аппарата работников из горцев. Областные аппараты сплошь замещены работниками с плоскости, а они не хотят, да зачастую и не знают, и знать не хотят горного аула. Туда работать не идут (например, работники, которые идут в горы с Красной Армией, ждут и не дождутся, когда им разрешат уехать). Горцы не имеют своего человека в областных аппаратах, к которому бы они смогли обратиться, который бы понял их и помог. Есть аулы, в которых чуть ли не с основания Советской власти ни один из ответственных работников области не заглядывал. Эти аулы представление о Советской власти имеют такое, как я об организации Миссисипского магистрата.
7. Борьба с мулльским влиянием ведется больше не культурным способом, а административным нажимом, в результате чего население видит в мулле мученика за веру, а не эксплуататора, играющего на народной темноте.
8. Целый ряд преступлений, на наш взгляд, и чисто бытовых явлений в ауле, как, например:
а) убийство из-за кровнической мести (по обычаю выполнения адата);
б) угон чужого скота (по обычаям проявления джигитства, лихости);
в) похищение невесты (зачастую по соглашению о невозможности уплатить калым) и целый ряд других преступлений не находит разъяснительной работы, которая культурными способами бы указывала населению на недопустимость подобных явлений, а влечет за собой суровые административные наказания, зачастую непонятные горцам, не разъясненные им в ауле хотя бы показательным судом, а все эти дела рассматриваются в городе, в областном центре, как голые факты того или иного явления.
9. Весьма нечуткий подход к населению горного аула. Горец, иногда попадающий в областной центр, бродит от стола к столу, из комнаты в комнату, в результате не добившись ничего и не разрешив своего вопроса, как он привык его разрешать, по-своему поговорив, иногда, быть может, продолжительно побеседовать, не получая конкретного разъяснения, ему ничего не объясняют, и он неудовлетворенным уезжает в свой аул.
Вот это, вместе взятое, и рождает то, что мы именуем бандитизмом, вернее, подготавливает почву для его организации, основные корни которого лежат в плоскости.
Плоскость, близлежащая к областному центру, больше подвержена его давлению. Здесь местная власть хочет не отстать от русской деревни, здесь она хочет создать и колхоз, и бедняцкую группу, и раскулачить кулака, и трактора ввозить, но недоучитывает того, что здесь не все подготовлено, зачастую подходит непродуманно и совершает перегибы. Кулак, мулла плоскости более грамотный, более развит. Здесь он, чувствуя, что из-под ног ускользает почва, идет на провокацию бедноты. Часто под кулака попадает середняк, стрижется под гребенку кулака, несправедливо. Ищет защиты. Где? У власти. Власть не внимает его просьбам, и он не находит поддержки, а тут подвертывается кулак, мулла, прикидываются его другом, и обиженный середняк идет в горы, с которыми он связан экономически (здесь его скот, здесь его пастбище) и родственно, здесь находит кулака, муллу, подпадает под их влияние.
Кулак, пользуясь темнотой горца, подбивает его на выступление, а так как здесь некому противостоять ему, то он и получает поддержку горца, который еще по-прежнему видит в нем, с одной стороны, уважаемого человека, с другой – гонимого властью, как и он сам.
Горец поддается этому и выступает на помощь ему, борется за справедливость. Таким образом, выступивший является и бандитом, и контрреволюционером, а отсюда кулак и мулла, и обиженный середняк – все находят здесь поддержку и отсюда начинают свою разрушительную работу.
Что необходимо противопоставить этому:
а) областных работников приблизить к самому отдаленному аулу, оторвав их от канцелярских столов;
б) молодых совпартшколовцев послать на работу в аул;
в) привлечь в городские школы горцев из самых отдаленных аулов;
г) вовлечь горца в работу областного аппарата, выдвинув их на ответственные посты, хотя бы работая первое время и под руководством опытных работников;
д) более чутко относиться ко всякому заявлению горца, разобрать, разъяснить ему, чего он не понимает;
е) организовать бедноту в горном ауле;
ж) улучшить дороги, дабы горец свой товар смог бы привезти в город, мог бы посмотреть этот город;
з) в школу – учителя, в Совет – секретаря дать из горцев, подготавливая их для этого;
и) при проведении того или иного мероприятия Советской власти учитывать быт, нравы горцев и в соответствии с учетом этих данных проводить их в жизнь;
к) напрячь все силы и средства на изъятие у населения оружия, в частности даже в ячейках комсомола и у работников сельской власти, оставив его, если уж это необходимо, не в персональном пользовании, а на Совет столько-то, ячейку столько-то;
л) при проведении мероприятий Советской власти не стремиться в погоне за русской деревней, а учесть быт, нравы, экономику и на учете всего этого приступить к их проведению. Особо чутко и внимательно подходя к каждому индивидууму, что в горах является особенно важным.
По действиям наших частей
В основном я считаю, что действия наших частей в последних операциях были более удовлетворительны, чем первые в Чечне. Это говорит за то, что опыт прошлых операций частями учтен, здесь мы имеем достижения в смысле четкости управления, сочетания огня и маневра, в организации разведки (целый ряд положительных результатов дали действия нашей разведки), в организации связи, исключительной выносливости бойца и прочее. Но все же мы имеем и целый ряд недочетов.
Основным и главнейшим, на чем я хочу остановиться в своих замечаниях, будет наш командир, о нем я и хочу доложить. Наблюдая работу командира на последних операциях, я нахожу, что наш командир зачастую не имеет железной твердости, упорства, уверенности в себе, в выполнении поставленной задачи просто теряется, нет еще умения не только вести за собой часть, а если нужно, то послать ее в бой.
Подтверждением данного привожу факты.
Первый случай: 22 марта командир роты Влад[икавказской] пех[отной] школы т. Поветкин занял ротой аул Былым. Аул расположен у подножия скал. Эти скалы ночью не были заняты охранением по причине того, что якобы люди за день боя сильно устали. Утром 23 марта в б час. утра со скал, которые заняли бандиты, был открыт ружейный огонь по аулу. Рота беспорядочно отвечает на огонь бандитов, оставаясь в ауле. Эта перестрелка продолжается до 11 час. дня – вместо того чтобы с первых же выстрелов выбросить отделения, взводы из аула на скалы в обход занятых бандитами скал и этим активным и смелым действием выбить бандитов, не говоря уже о том, что не заняты были командные высоты непосредственно под аулом. (Ссылку на усталость я считаю причиной неуважительной.)
Второй случай: 22 марта командир батальона Влад[икавказской] пех[отной] шк[олы] т. Родин ведет наступление с ротой и одним орудием по Чегемскому ущелью. Решение правильное – вправо в обход ущелья пущен взвод, влево в обход – два взвода, взвод пехоты и взвод спешенной конницы со станковым пулеметом и орудием по ущелью (технику ввиду трудности и малодоступности скал послать нельзя было). Продвигается на 4 километра. Застает ночь – по ущелью движение очень трудно, бандиты выбивают наших людей на выбор. Потерял 4 человека убитых и раненых. Правый взвод сбился с пути и спустился в ущелье. Левая обходная колонна продвинулась до 6 км, но неудача в центре и справа обезоруживает его и вместо решительного удара левым флангом, имеющим успех, или хотя бы в этом положении дождаться утра, тов. Родин под впечатлением потерь и неудачи в центре и справа отводит весь отряд в исходное положение.
Третий случай: Комбат 84-го с. п. т. Снежко имеет задачу наступать на Ялхарой. К вечеру 17 марта (возможно, дата ошибочна на один день) подходит к высоте Болай Лам и лесу, которые заняты бандитами, ведущими ружейный огонь. Вместо того чтобы решительно ударить по банде, выбросить группы в обход, т. Снежко, не имея еще ни одного человека потерями, уже посылает начштаба Группы т. Урицкому две телеграммы с просьбой о помощи подкреплением пулеметами и проч., даже сообщив, что имеет план отхода. Только под давлением т. Урицкого переходит в наступление и в результате легко сбивает банду.
Четвертый случай: 20 марта разведвзвод 84-го с. п. тов. Карпова двигается по Ассинскому ущелью. Ущелье узкое, с нависающими скалами. Его обгоняет взвод ОГПУ и партизанский отряд до 40 сабель. Взвод ОГПУ в 150 шагах попадает под огонь засады с фронта и фланга, спешивается и залегает за камнями. Тов. Карпов, вместо того чтобы быстро выбросить в обход бандитов на скалы огневые группы, выбрасывает два отделения к взводу ОГПУ, которые доходят до взвода и залегают, остальные три отделения забиваются под камни. Он же все выясняет обстановку. Слева и справа – никого. Скалы нависают, если банда была бы активна, она смогла бы перебить здесь всех. Я подъехал сюда с 15 всадниками и нашел растерянность. Задаю вопрос, почему не выслали в стороны отделения для обхода банды. Молчит. Приказываю выслать, и отделения, быстро выйдя на фланги, сбили банду.
Пятый случай: 23 февраля. При прорыве через Чегемское ущелье в обход справа был выброшен отряд в составе одного взвода Сочмангруппы ОГПУ и отряда ЛУГ. Всего до 60 человек под командой комвзвода ОГПУ Сочмангруппы. Отряд находился на хребте и застрял, а спустя один час ко мне явился командир взвода и доложил, что якобы там много бандитов и его отряд не может двигаться далее, что люди, мол, плохо одеты и так далее – попросту они растерялись. Получалось явное невыполнение боевого приказа, а командир, вместо того чтобы заставить подразделение выполнить приказ, сам растерялся. Мне пришлось выслать туда командира взвода Влад[икавказской] пех[отной] школы с категорическим приказанием двинуть отряд, хотя бы для этого пришлось расстрелять бузотеров, если таковые окажутся. Только после этого отряд пошел, не встречая даже одиночных бандитов.
Шестой случай: 23 февраля. При прорыве Чегемского ущелья (Суазу) в обход ущелья слева была выброшена рота Влад[икавказской] пех[отной] школы под командой командира роты Кузьмичева с задачей: выйти в район Гудюр-ги, т. е. в тыл банде, занимающей ущелье Суазу. Ему было приказано идти, не останавливаясь, даже если застанет ночь. О ночном наступлении было специальное мое приказание. Что он делает: пройдя 10 километров, останавливается! Наступает вечер, вновь получает мое подтверждение – двигаться ночью. Проходит километр и, устанавливая телефонную связь, стоит здесь до рассвета (8 часов лежания), ничего не доложив об обстановке. Я же считал, что приказ выполняется. Объясняет потом усталостью людей, люди же говорят, что двигаться могли. Я думаю, что та же боязнь – двигаться ночью, отсутствие твердости и упорства в выполнении задачи – приказа.
Седьмой случай: 8 марта. Получил сведения, что банда «Люлю» в 3040 человек пытается уйти на гору Кинжал. Приказываю: врид комполка – 26 т. Аносову, оставив небольшой заслон в Былым, с эскадроном 26 кав. полка и отрядом активистов настичь банду и уничтожить, причем пишу: не останавливать преследования банды до полного ее уничтожения, хотя бы пришлось загнать всех лошадей (иду на крайность). Аносов банду настигает, частично разгромил, преследует ее до вечера, и, когда банда вошла в одно из ущелий, он останавливается, донося, что с рассветом будет преследовать дальше. Имея опыт отсутствия упорства командиров и дабы не выпустить банду, посылаю приказ: немедленно перейти в наступление и уничтожить банду.
Едва послал приказ, как мои опасения подтвердились. Получаю донесение, что т. Аносов уже решил вернуться в Былым и только получение приказа заставило его продолжать преследование банды. Опять отсутствие твердости и упорства.
Восьмой случай: 3-4 марта в Ак-Топраке узнал, что банда в 14 человек Кертова и Понежава была заперта отрядом партизан в пещере горы ХараКара. От меня около 100 верст. Посылаю по телефону и дублирую посыльным на автомобиле приказ вр[ид] наштаполка – 26 т. Сергееву и военкому 26-го кав. полка: немедленно, если не удастся днем, взять ночью, не останавливаясь перед потерями, взять пещеру. К пещере подходила узкая тропа, которая была нами занята, в другую сторону был обрыв на 8 метров. Днем подбрасываем в пещере солому, взрывчатые вещества, придаю в 18 час. комиссару полка 12 гранатометчиков, с которыми он отправляется к пещере из Баксана. У пещеры сосредоточено: 1 эскадрон 26-го кав. полка, 60 сабель партизан и 12 гранатометчиков. Из начсостава 1 вр[ид] начштаба, 1 комиссар полка, 2 командира эскадрона. Насыщение отряда начсоставом в изобилии. Боясь обычного отсутствия упорства и чтобы они не вздумали ночью спать, вместо того чтобы драться, в 21 час по телефону вновь даю приказ взять пещеру ночью и какой угодно ценой, дабы не упустить банду, запертую в пещере. В 8 час. утра следующего дня узнаю, что банда ушла. Расследованием установлено: с наступлением темноты вр[ид] начштаба Сергеев снял эскадрон и ушел кормить лошадей и прокормил их до утра. Комиссар полка, подскакав к подножию горы Хара-Кара, в 20 час. не пошел к пещере, а лег спать, получив мой приказ взять банду ночью в 22.50. Вместо выполнения его перевернулся на другой бок и уснул. Проспал до 6 час. утра. В результате такого исполнения приказа банда в 1 час ночи по веревкам спустилась в обрыв и ушла. Здесь не только нет твердости и упорства в выполнении приказа, а просто невыполнение его.
Девятый случай: 21 марта. При прорыве Ассинского ущелья я послал в обход справа командира роты полковой школы 84 с. п. т. Лимонова с ротой. Во время обходного движения один из взводов напоролся на 4 бандитов, засевших в скалах, правда, трудных, но все же доступных. При этом взводе были командир и политрук роты. В перестрелке был убит командир пулеметного отделения т. Бурый и политрук роты т. Бронштейн и 1 красноармеец ранен. Взвод выбил бандитов, но не преследовал их до полного уничтожения, ссылаясь на недоступность скал и прочее. Я считаю, что и здесь командир роты не проявил должного упорства. Он должен был уничтожить бандитов, не считаясь ни с чем, а не ограничиваясь событием и уходом бандитов.
Десятый случай: 20 марта, когда ночь застала второй отряд Петрова (84 с. п.) в ущелье одной частью, а другой – на хребтах в бою с бандой, я приказал командиру отряда т. Петрову выслать пять человек красноармейцев с консервами и хлебом для взвода, который я выслал еще днем на скалы в обход бандитов. Этот взвод я разгрузил от вещевых мешков, дабы могли легче добраться на скалы. Спустя 3 часа командир отряда доложил, что люди, носившие консервы, возвратились, не найдя взвода, что они сильно устали, – как быть? И здесь я нахожу отсутствие твердости в стремлении выполнить приказ.
Выругав командира отряда и красноармейцев, носивших хлеб и консервы, я им приказал пойти вторично и не возвращаться, пока не вручат продукты взводу. После этого они все же нашли взвод и передали ему продукты.
Одиннадцатый случай: 21 марта нацкаввзвод (ингушский) заметил бандитов, правда, их было 1 или 2 человека, упорно стрелявших со скал. Я со штабом также был обстрелян, как и все части, выходящие из ущелья. Я приказал нацкаввзводу, который был у меня под рукой, взять этих бандитов. Взвод пошел. Скала очень обрывистая, крутая, господствующая. Дошел до места, где был бандит, но последний ушел далее. Захватили здесь чурек, яйца и вернулись. Также нет упорства догнать, разыскать его, что это можно было сделать и на что указывает тот случай, когда через день высланный в этом направлении взвод Влад[икавказской] пех[отной] школы обнаружил немного дальше целую базу бандитов, 70 пуд. зерна и муки, кошмы верховых коней и 4 бандитов. Убил одного из них и затем второго.
Двенадцатый случай: 25 февраля. Получил сведения о банде Дожиева, скрывающейся в горах, в 20 верстах от Ак-Топрака, я выслал командира кавэскадрона 26-го кав. полка т. Олесина с эскадроном и партизанским отрядом Ульбашева [с приказом] найти эту банду и уничтожить. Мои приказы этого периода были зачастую изложены не вполне военным языком – здесь я отдал лично приказ Олесину банду найти, разбить и преследовать, пока не будут они уничтожены до одного. Если это потребуется, загоните всех лошадей, людей, но не возвращайтесь, пока хоть один бандит будет цел. Это дословно мои слова. Указал, как окружить банду, примерно зная место, где она. Банда отрядом была застигнута врасплох. Ранила у нас одного партизана, вернее представителя власти, бывшего при отряде т. Хозяева, и разбежалась. Отряд Олесина, преследовав банду на незначительном расстоянии, вернулся. Опять нет настойчивости, нет твердости не только в выполнении задачи, но и приказа, а ведь у Олесина было своих человек 40 да партизан с ним человек 40, а в банде всего лишь 12-15 чел. Прибыл и докладывает – мы устали, где нам угнаться за бандитами, они лезут на кручи. А почему мы не можем лезть на эти же кручи?
Я мог бы дать целый ряд подобных случаев, но думаю, что и этого достаточно. В начсоставе нет твердости, упорства, активности в стремлении выполнения приказа какими угодно усилиями. Чуть устал, чуть понес потери, это как-то обескураживает его. А, между прочим, все эти командиры неплохие, только будь у них более упорства, больше командирской настойчивости.
У меня есть много случаев, когда эти командиры работали лихо, не щадя своей жизни, не останавливаясь перед опасными задачами, просились на них. Например, когда ночью в ущелье Суазу (Чегемское) ком[андующий] войсками сказал мне, что нужно проверить ущелье ночью, и я не решался на ночную операцию в лоб, ожидая, с одной стороны, выхода в тыл обходящих колонн, с другой – не рискуя на удар.
Один из комвзводов Влад[икавказской] пех[отной] школы т. Мудрац вызвался прорваться через ущелье ночью – и прорвался.
Второй случай – когда мы упорно прорывали Ассинское ущелье, ко мне дважды подходил за разрешением командир пулеметной роты 84-го с. полка т. Циберев, прося разрешения ему лично идти вперед, взять под свое командование один взвод пехоты и один пулеметный взвод и действовать вперед и с ними прорвать ущелье. Получив от меня такое разрешение, пошел и, лично руководя двумя взводами (один его, а второй из другой роты), хорошо выполнил задачу и прорвался через ущелье.
Есть несколько случаев, когда командиры и красноармейцы с легкими, правда, ранениями, но все же такими, которые позволяли эвакуироваться, отказывались от эвакуации и, перевязываясь, оставались до конца операции.
В общем, за последние операции я наблюдал большой сдвиг в лучшую сторону как начсостава, так и красноармейцев, но необходимо еще больше упорства, больше инициативы, больше решительности. Не выдыхаться быстро. Это можно получить практикой, хотя бы в мирной работе, на занятиях. Но этому, на мой взгляд, сильно вредят постоянные отрывы командиров на командировки, хотя и служебные, учебные, на отрыв от подразделений на разные курсы и пр. У меня были случаи, когда командир роты, комбат в году был оторван от роты, батальона на 6-7 месяцев – теоретически он подковывается, а на практике теряется.
Из дефектов, замеченных на операциях, останавливаюсь только на следующих:
1. Как только часть выходит в поход, то у большинства начсостава и красноармейцев откуда-то появляется мнение, что та дисциплина, которая установлена в мирной обстановке, должна быть менее требовательна. Это главнейший дефект. Командир начинает слишком переоценивать усталость подчиненных, а последние почему-то думают, что командир должен быть более мягок. Например, в последней операции в Ингушетии это мне резко бросилось в глаза, и, дабы переломать это явление, мне пришлось наложить лично целый ряд взысканий даже в процессе боя. К концу операции требовательность повысилась, но мне приходилось сильно брать в работу и командира, и красноармейцев. Здесь я поставил вопрос: забота – одно, а требовательность – другое. Характерными моментами, за которые я накладывал взыскания, суть следующие:
а) ничем не вызываемый расход неприкасаемого запаса;
б) ничем или, вернее, не вызываемая обстановкой, потеря казенного имущества и патронов;
в) небрежное отношение к седловке;
г) небрежное отношение к вьючке коня;
д) неповторение приказаний, получаемых от начальника;
е) получив приказание, начинает докладывать о трудностях выполнения, и начальник иногда поддается на это;
ж) развязаность тона подчиненного и несоблюдение правил обращения между начальником и подчиненным;
з) небрежное, халатное, неуставное сопровождение вьючных коней, из-за чего лошади срывались под обрывы;
и) плохой уход за конским составом;
к) правда, редкие, но все же случаи имели место, когда из-за усталости людей не высылается иногда охранение на горы, а иногда и разведка;
л) посылка с баз продовольствия без точных накладных;
м) неэнергичное выполнение приказов о продвижении под огнем противника;
н) снисходительное отношение начальствующего состава к проступкам, якобы на почве усталости сделанными подчиненными;
о) торговля из-за того, кому идти в наряд;
п) отсутствие твердого командного языка.
Сведения органов ОГПУ
Сведения ОГПУ, как правило, имеют тенденцию преувеличивать то, что есть на самом деле. Так, например, когда я выходил с отрядом, по сведениям, полученным лично у ком[андира] Блад[икавказского] ГПУ (см. прилагаемую выписку из оперсводки Влад[икавказского] ОГПУ к 20.00 17 марта № 11 и № 15 к 20.00 19 марта) , я имел перед собой банду примерно в 600 человек, а в действительности оказалось в Ассинском ущелье до 40 человек и в районе ХАЙ – до 10 чел. (по сводке ГПУ № 15 от 19 марта к 20 час. – 300 чел.).
В заключение несколько слов по поводу получения мною отношения начштаба ОГВ т. Зотина за № 1074 от 27 марта с очень красивым выводом: «Сколько Вас ни посылаем в горы, а Вы ничему не научились, и делается все, как в сказке про белого бычка».
Мне кажется, что наши действия отличаются все же от действий частей, впервые введенных в горы, и отнюдь не походили на действия, как в сказке «Про белого бычка». Здесь необходимо учесть быт, нравы и характер горца, советский и партийный аппарат, управляющий горцем. В частности, отвечаю вкратце на затронутые т. Зотиным вопросы:
1. Почему не окружаются и не уничтожаются банды. Банды окружаются, но уничтожить их в бою действительно трудно, ибо они партизаны. Окружил, а они тропами ущелий распыляются по домам и встречают нас как мирные жители. Не только история Кавказа с его горами, ущельями и прочее, но даже и история плоскостных партизан указывает, что их взять – это не то, что взять войско дерущееся, имеющее тылы и коммуникацию. Вспомним Махно , 1919, 1920 и 1921 годов. Вспомним партизан 1812, 1813, 1814 годов, Фигнера , Давыдова , Дорохова и других и учтем это. Приведу пример, один из многих в Кабарде: банда в Былыме-Чегеме, два ущелья, по которому мы идем, Баксанское и Чегемское. Для окружения и отрезания путей отхода Баксанское ущелье (Былым) обходим с тыла отрядами Музукаева и Итезова, отрезаем путь к Эльбрусу. Чегемское ущелье отрезаем обходом с тыла через Хуламо-Безенгиевское ущелье отрядом Олесина (эскадрон 26-го кав. полка) и отрядом Ульбашева (партизан), взять бандитов, у которых отрезаны все пути, не представилось возможным. Они почувствовали, что окружены, рассыпались по аулам и кошам, и взять мы их смогли не в бою, а только затем, путем вылавливания. Они не ушли, а распылились. Тот же Махно, те же Фигнер, Дорохов, Давыдов при неудачах распылялись.
2. Возьмем последнюю операцию в Чечне, разработанную т. Зотиным, с окружением, где бандиты тоже распылились.
3. Боевой состав отряда, действующий на отдельном направлении, я считаю: батальон наш, т. е. 3 роты, каждая со взводом станковых пулеметов с придачей каждой роте 6 мортирок для ружейных гранат (выбивать из-за камней). Состав батальона 200-220 чел. Здесь самостоятельный аппарат, комбат со штабом, три небольшие гибкие роты без включения людей других подразделений, хозячейка – один средний комсостав, два – три младших комсостава и 3-4 красноармейца. На людях 4-дневный запас. Опыт показал, что нести можно на вьюках 2-дневный запас.
4. Наименьшее соединение, могущее действовать самостоятельно, – рота со взводом станковых пулеметов и 6 мортирок для ружейных гранат. Состав роты 60-70 чел., от нее для непосредственных нужд вблизи выбрасываются взводы и отделения.
5. Подбор людей – начальствующего и красноармейского состава. Говорю за свою дивизию. Любое штатное соединение под твердым руководством сможет работать хорошо. Остаются только больные. Самое худшее – это сборное соединение. Здесь нет спайки, нет знания командным составом подчиненного, и наоборот. Зачастую нет веры ни у одних, ни у других. Не знает командир, что и от кого потребовать, и зачастую не умеет справиться с импровизированными подразделениями.
6. Вооружение и снаряжение (см. пункт 2) плюс сколоченный хозаппарат. Хозаппарат обязателен как неотъемлемая часть отряда.
7. Артиллерия – не более одного горного орудия на батальон, если ожидается упорная оборона бандитов, или у них есть места, которые создают естественные укрытия для них, в запасе одно-два орудия в тылу на случай замены, поскольку горные орудия быстро портятся. Если упорной обороны банды не предвидится, артиллерию не брать совсем.
8. Средства связи – телефон внутри отряда и в тылу. В прошлой операции телефон себя оправдал. Лучшее средство – радиотелефон на вьюках. Собака, но лучше голуби, которые дают донесения до 80 км (опыт Ингушской операции, но если проживут 3-4 дня – дают отказ), конные из местного населения очень хорошо, быстро и аккуратно доставляют пакеты с сургучной печатью (записать его фамилию в присутствии знающего его, записать, из какого он селения, – все, чтобы он это видел).
Звуковая связь рупором хороша на 1/2 км через ущелье. Опыты с оптической связью пока результатов общутимых не дали (частые туманы в горах). Связь с авиацией попхемами хорошо работала в 25-м году и сейчас. Кошка в горах трудно применима.
9. Санобслуживание и эвакуация – лучшей эвакуацией является посылка на людях из населения, дабы не ослаблять отряд отрывом своих людей. Я сейчас применял: тяжелораненых доставляли на 40 км по тропам и очень хорошо доставили всех раненых. Что касается ослепления солнцем, снегом – за 8 лет работы на Кавказе не наблюдал.
10. Снабжение – смотри пункт 2: консервы, галеты, хлеб, овес, мясо, сено из местных ресурсов. Лучший способ варки пищи – в ведрах, легко и удобно. На 10 человек ведра хватает вполне. У меня ни одного дня не было без горячей пищи, но нужна забота и распорядительность.
11. Характерные действия бандитов.
Засада в ущельях и на хребтах. Если мы действуем энергично, они распыляются. Не выдерживают обхода, когда мы идем по хребтам.
12. Наши части.
Незначительной частью с фронта, остальными по гребням высот в обход. Пример: Суазу (Чегемское ущелье); Ассинское ущелье – это неприступное гнездо по преданию от Шамиля до Зелимхана, который сам убил 18 человек из отряда Андрококова, который шел по ущелью на север. В данный момент, как только мы появились на хребтах, они не выдержали, говоря, что сейчас с Красной Армией трудно драться, поскольку она так же, как и мы, легко преодолевает горы.
13. Поход отражен в наставлении комвойсками т. Белова. Необходимо только больше рассредотачиваться в глубину, избегая засады. Между взводами глубина до 100 метров, рота – 300 метров. В случае столкновения легче обходить из глубины.
14. Порядок боя указан выше. Эшелонирование в горах не нужно, а в борьбе с бандами в глубине необходимо иметь небольшие резервы в нескольких местах. Своих отличать ракетами (которых у бандитов нет).
15. Отдых и ночлег нормально. Но охранением обязательно занимать высоты, имея его круговым.
Вот краткие ответы на вопросы т. Зотина. Более подробных дать не могу, ибо согласно приказу комвойсками имею только две ночи на составление отчета, замечаний и ответов на отношение т. Зотина. Более подробные и исчерпывающие ответы т. Зотин может найти в материале «Горный поход 28-й дивизии в 1928 г.».
Примечание.
Несколько слов о методах борьбы на Кавказе. Те мягкие меры, которые мы применяем, отнюдь не влияют на горцев так, как бы они влияли на культурное население. Наоборот, у них создается впечатление о нашей слабости. Это из сущности быта горцев вытекает. Например, возьмем хевсуров, рядом с которыми я работал. Хевсур считает даже такую мелочь, как тон разговора, указывающий на силу мужчины. Они кричат, а не говорят, и тихий нормальный говор для них является недостойным мужчины. Взять, например, случай с изуродованным красноармейцем 28-го кавэскадрона в Чечне, когда селение, жители которого замучили красноармейца, не понесло должного наказания, а выискивались отдельные виновники, которых селение укрыло. Данный случай они отнесут к нашей гуманности, которая им непонятна по условиям их нравов и обычаев (кровная месть, несоблюдение которой позорит весь род).
Возьмем пример 1925 г., когда я брал шейха Асалтинского в Дае, я заставил аул привести его, и это можно сделать всегда. У них, как ни у кого, круговая порука. У них нет случая, о котором не знало бы все население. Нет скрывающегося бандита, места которого не знает население. По их адатам ответственность несет не преступник-убийца, а весь род и поколение. Мы не разрушили еще этих взглядов, мы считаться с этим должны.
Давая эти личные практические замечания, еще раз докладываю, что краткость времени не дает возможности дать более обстоятельный доклад.
Козицкий
РГВА. Ф. 25896. On. 9. Д. 366. Л. 310-328. Подлинник.
Опубл.: Военно-исторический архив. 1997. №2. С. 145-158.