П. М. ПОЛЯН
Вайнахи в эпоху российского междувластия. 1917-1922 гг.

Между красными и белыми (1919-1920 гг.)

Решающей антибольшевистской силой в регионе была неуклонно продвигавшаяся с Кубани на восток Добровольческая армия. Отношения с ней требовали от Союза горцев Кавказа особого дипломатического искусства, поскольку уже имелись многочисленные стычки с отдельными горскими отрядами, в частности с ингушами, которым в начале февраля деникинцами даже был предъявлен ультиматум. Напрашивались переговоры, и они состоялись в Баку (30 января) – между председателем правительства П. Коцевым и деникинским генералом Эрдели, выявившие, по суждению Коцева, малую осведомленность деникинцев о существовании и о политическом лице Горской республики, а также о ее взаимоотношениях с англичанами. «Мы не домогаемся признания нас Деникиным, – говорил П. Коцев. – Мы у себя дома хозяева, хотим жить мирно, спокойно, без грабежей и разбоев, мы никому не мешаем жить и ни с кем не будем воевать» . Для дальнейших переговоров с представителями Добровольческой армии была сформирована полномочная делегация в составе председателя Союзного совета Зубаира Темирханова, министра земледелия Асланбека Бутаева и членов Совета Темирбулата Абаева, Мусы Курумова и князя Тугана Алхазова . По прибытии в Екатеринодар делегация направилась к Деникину, но не была им принята, а от встречи с генерал-лейтенантом В. Ляховым оскорбленные таким пренебрежением горцы отказались сами. Изложив в письменном заявлении свою позицию, состоящую в том числе и в непризнании за Деникиным права назначать своих правителей в зонах проживания горских народов, делегация закончила его словами: «Предоставим событиям идти своим чередом. Причем делегация заявляет, что правительство Союза горских народов снимает с себя всякую ответственность за осложнения, могущие возникнуть в будущем» .
Сильного впечатления на добровольцев этот демарш, впрочем, не произвел, тем более что главно-начальствующим и командующим войсками Терско-Дагестанского края был назначен именно Ляхов. Следующим представителям Горского правительства – полковникам Хаджи-Мурату и Джафарову, назначенным командующим войсками и губернатором Чечни и 1 февраля 1919 г. прибывшим в Грозный, накануне захваченный белыми, было прямо заявлено о непризнании Горского правительства и предложено подчиниться власти главно-начальствующего (что они на словах и сделали) . Почуяв, за кем сила, в прямое подчинение Добровольческой армии переметнулся и генерал-майор Колесников . 8 февраля П. Коцев послал телеграмму генералу Эрдели в Баку, предупреждая, что действия Добровольческой армии по отношению к ингушам могут вызвать войну на национальной почве, тогда как Горское правительство, желающее контакта и сотрудничества с армией в борьбе с общим врагом, не может обеспечить лояльность ингушей .
Следующим шагом Добровольческой армии была попытка с помощью того же Горского правительства установить лояльные отношения и с чеченцами. Но между несостоявшимися союзниками росло взаимное недоверие и раздражение. 16 февраля генерал Ляхов отдал приказ генералу Шатилову «наказать» несколько чеченских аулов, а П. Коцеву, явившемуся на переговоры с ним в Пятигорск, выставил ультиматум – сложить полномочия, переподчинить армии поставленную Горским правительством администрацию и сказать горцам: «Покоритесь!»
Коцев от этой чести-участи отказался, а Деникин, уже вступивший в зону расселения чеченцев, очень скоро (к марту 1919 г.) заполучил в их лице отличного врага. Трения и стычки переросли в упорную вооруженную борьбу, и Горское правительство, как это видели в штабе Деникина, встало по отношению к белой армии в открыто враждебную позицию. Более того, по отдельным вопросам, прежде всего военным, горцы стали все больше сближаться с большевиками, отряды которых базировались в аулах Гойты и Шали . 10 марта в Шали собрался съезд чеченцев, на котором выступил и П. Коцев, призвавший их на войну с Деникиным .
Но еще важнее было то, что войну с горцами начал и сам Деникин. Решившись на новое покорение Кавказа (этого «бурлящего вулкана», как он его называл в своих «Очерках великой смуты») и быстро подавив сопротивление в Кабарде и Северной Осетии, Деникин столкнулся с гораздо более ожесточенным отпором в Чечне и Ингушетии. Здесь (в частности, в середине марта) он был вынужден прибегнуть к испытанной ермоловской тактике – сожжению аулов (Экажево, Долаково, Алхан-Юрт, Чечен-Аул, Устар-Гардой, Гудермес, Герзель-Аул, Старый Юрт и др.). И то сказать: к концу весны 1919 г. белая армия контролировала практически весь Северный Кавказ – от моря до моря.
В марте 1919 г. генерал-лейтенант Ляхов ультимативно потребовал у чеченцев подчиниться управлению Добровольческой армии, сдать всю артиллерию и пулеметы, выдать красноармейцев-главарей, большевиков и абреков, а также все награбленное ими, в том числе имущество нефтяных промыслов, а кроме того, поставить для белой армии за определенную плату продовольствие. При этом он обещал им внутреннее самоуправление (см. комм. 35). Все эти требования выполнены не были, и 22 марта Ляхов доложил генералу от кавалерии Драгомирову об обострении политического положения в Чечне и Ингушетии в связи с неблагожелательным отношением и антиденикинской агитацией Горского правительства . 25 марта в Урус-Мартане состоялось собрание Чеченского национального Совета под председательством Ибрагима Чуликова , на котором в качестве правителя Чечни был представлен генерал от артиллерии Эрис-хан Алиев . А 29 марта собрали выборных представителей чеченцев, перед которыми выступил сам Деникин. Дополнительно пообещав горцам почетное представительство и горский совет при штабе Добровольческой армии на Северном Кавказе, участие в доходах от нефтепромыслов, а также (о чем его особо попросили чеченцы) сохранение жизни двум муллам – Сугаиб-мулле и Ибрагим-Хаджи, Деникин вопрошал: «Если вам будет обеспечено внутреннее самоуправление – что же вам еще нужно? Можете ли вы не быть с единой Россией и жить своей самостоятельной жизнью? Если все народы Кавказа будут жить своей собственной жизнью и не считаться со своими соседями, кроме резни, ничего не выйдет. Я последний раз задаю вам вопрос – мир или война?
Если вас уверяют, что у Добровольческой армии недостаточно сил, чтобы справиться с вами и навести порядок, то это вас обманывают люди, которые сами стремятся к власти и которые не жалеют ни вашей крови, ни вашего имущества, ни ваших аулов. От всего сердца я предлагаю прочный мир. Но помните, что Россия никогда не забудет тех, кто в тяжкие дни борьбы с большевизмом будет бороться против нее».
Не веря в прочность мира и желая ослабить чеченцев, Деникин потребовал от них сформировать Чеченскую дивизию для использования на других фронтах. Конечно же, чеченские представители на встрече заявили о своей полной покорности и о принятии всех предъявленных требований. Они охотно выслушали добрые напутствия и заверения от Терского атамана генерала Вдовенко и, не моргнув, утвердили Э.-Х. Алиева правителем Чечни и своим представителем при Ляхове .
На деле же мало что изменилось, и пробным камнем стало формирование национальных соединений – чеченской дивизии и ингушской бригады, всемерно затягивавшиеся и так и не состоявшиеся. Не были выданы деникинцам и большевики – ни в Чечне, ни в Ингушетии. Не прекратились и отношения чеченцев с Горским правительством П. Коцева .
Поначалу казалось, что события развивались по наилучшему для белых сценарию. 5 мая в Темир-Хан-Шуре произошел фактический переворот: правительство Коцева ушло в отставку, и ее принял парламент. Власть в Дагестане перешла в руки Военного совета во главе с генералом М. Халиловым . После занятия белыми 10 мая Петровска тот же генерал Халилов, до этого воевавший против белых, перешел на их сторону и был назначен Деникиным правителем Дагестана. Дагестан при этом обязывался мобилизовать в Добровольческую армию одну конную и одну пешую дивизии.
Но ни формальное выражение покорности (например, на съезде представителей Чечни в Грозном 18 мая), ни даже ничем не прикрытая угроза Деникина в отношении аулов прочного мира с горцами ему не принесли. Уже в апреле–мае 1919 г. в политических сводках ОСВАГ по Северному Кавказу замелькали имена шейхов-бунтовщиков Узун-Хаджи и Али-Хаджи. Так, в сводке за вторую половину мая сообщалось, что Узун-Хаджи объединился с Асланбеком Шериповым и вербует чеченцев для нападения на Грозный совместно с ингушами . В июне в лакском столичном ауле Кази-Кумух был создан большевистский Военный совет, развернувший борьбу с диктатурой Халилова. Численность войск этого совета (Армии свободы) достигала 11 тыс. чел., и к концу октября 1919 г. они временно очистили от белогвардейцев их опорные пункты в Нагорном Дагестане, а также в Дербенте, Темир-Хан-Шуре и Грозном. 19 октября в селе Леваши был сформирован Дагестанский совет обороны, или Совет обороны Дагестана и Северного Кавказа, в состав которого вошли 10 членов Дагобкома РКП(б) во главе с председателем Д. Коркмасовым, а также Б. Шеболдаевым и Г. Далгатом, пять членов так называемого горского меджлиса и два представителя духовенства, в том числе шейх Али-Хаджи Акушинский. Именно по настоянию шейха командующим Армией свободы был назначен бывший главнокомандующий турецкой армией Нури-паша, действовавший, однако, в тесном взаимодействии с 11-й армией большевиков. В январе 1920 г. председателем Совета был избран С. Казбеков, а сам Совет принял на себя функции санкционированного Лениным органа советской власти на Северном Кавказе. 6 марта сторонники Али-Хаджи подняли мятеж: отряд Казим-бея арестовал Казбекова и отвез его в Леваши, где, по приказу Нури-паши, его расстреляли (после этого Совет вновь возглавил Коркмасов).
В июне 1919 г. в Дагестане, а в августе в Чечне и Ингушетии вспыхнуло вооруженное восстание, по обыкновению зародившееся в нагорной части и со временем перекинувшееся на плоскость. Карательные экспедиции добровольцев (например, полковника Лаврова ) успеха не имели, и уже в начале осени возглавивший восстание шейх Узун-Хаджи контролировал всю горную часть Кабарды, Осетии, Ингушетии, Чечни и Дагестана (на плоскости ему противостоял союзный Добровольческой армии двухтысячный отряд И. Чуликова, базировавшийся в Старых Атагах и Урус-Мартане). Самыми активными и ожесточенными участниками восстания стали ингуши из аулов, разрушенных деникинцами в июне.
В сентябре 1919 г. Узун-Хаджи заново провозгласил независимость Северного Кавказа и основал в Ведено Северо-Кавказский эмират – теократическое шариатское государство, срисованное с имамата Шамиля . Политическая программа религиозного панисламизма не имела точек соприкосновения с коммунистической доктриной, но, несмотря на это и на тесные связи Узун-Хаджи с Турцией, Германией, Грузией и Азербайджаном, сработал тактический принцип: враг моего врага – друг мой. Северо-Кавказский эмират был тотчас же признан большевиками, оказавшими Узун-Хаджи как врагу Деникина немалую помощь, в том числе военную. Наряду с чеченскими, ингушскими и дагестанскими отрядами в войсках эмира была и так называемая 5-я Красная армия под руководством видного большевика Николая Гикало! В декабре 1919 г., после многомесячной отсидки в горном ауле Шатой, отряд Гикало спустился на равнину в район села Воздвиженка. Именно ему принадлежит основная заслуга в разгроме регулярных белогвардейских войск и отрядов так называемого Комитета по очищению Чечни от банд большевизма и Узун-Хаджи под руководством И. Чуликова.
Оттягивая на себя не менее трети военной силы Деникина, кавказские горцы всерьез поспособствовали его конечному разгрому большевиками. В феврале 1920 г. под ударами 11-й армии Деникин вынужден был окончательно покинуть Терскую область и Дагестан. Уходя, он уже не был столь высокомерен и авторитарен; но заявления об отказе от диктаторства и о добровольном подчинении Южно-Русскому правительству, в свою очередь отчетному перед Верховным кругом Дона, Кубани и Терека, были уже пустой риторикой .
Вскоре после этого (в марте) большевики ликвидировали и Северо-Кавказский эмират, а самому Узун-Хаджи предложили почетный пост муфтия горцев Северного Кавказа. Но через три месяца он как-то удивительно своевременно умер, избавив большевиков от бывшего неприятного и непонятного союзника.
11 апреля 1920 г., основательно укрепившись на востоке Северного Кавказа, Дагестанский совет обороны принял решение о самоликвидации. Вместо него был образован Дагестанский областной ревком (под председательством все того же Коркмасова), в свою очередь подготовивший образование в январе 1921 г. двух автономных советских социалистических республик (АССР) – Дагестанской и Горской.