КОЛОЙ-КАНТ, СЕСКА СОЛСА И БАТЫГА ШИРТГА
В том месте, где теперь селение Коли Хамхинского общества, жил некогда Колой-Кант. У него было два женатых брата, а сам он, как младший, пас баранту своих братьев в ближайших горах и жил там в большой пещере. Братья дали ему козу и в скорости у него завелось своих пять-шесть коз. Как-то удалось Колой-Канту приобрести для себя жеребенка, и он предвидел, что из него должна вырасти лошадь с особенными качествами. Он просил своих братьев кормить этого жеребенка просом (борц) и цэа-ка (красная пшеница), и держать его в темной конюшне, чтобы он не видел дневного света.
Колой-Кант, пребывая постоянно на горных пастбищах, загонял свою баранту на ночь в пещеру, и вход в нее прикрывал, вместо двери, огромным камнем-плитой.
Через короткое время стадо его сильно умножилось. О богатстве его и силе распространился далеко слух. Услышали о нем также нарты Сеска Солса и Батыга Ширтга, и захотели обесславить его и угнать его стадо или умертвить его самого. С этой мыслью они поехали к тому месту, где жил Колой-Кант. Когда рано утром он выгнал свою баранту на пастбище, то Сеска Солса и Батыга Ширтга пришли в его пещеру и, посмотрев на камень, который служил дверью для пещеры, подумали, что должно быть большую силу должен иметь человек, чтобы каждый раз должен закрывать и открывать вход этим огромный камнем. Сидя в пещере, они долго рассуждали о том, как поступить с этим человеком, и, наконец, решили, что угнать его стадо не трудно, но для этого прежде всего необходимо уменьшить его силу, а это возможно сделать лишь при взаимном сближении его с женщиной. Для такого дела Сеска Солса решился пожертвовать своей дочерью. Посылаю ее к Колой-Канту, он объяснил, что она должна всеми способами соблазнить пастуха Колой-Канта, сблизиться с ним, и когда он от этого потеряет силу на столько, что не будет уже в состоянии поднимать камень и запирать дверь пещеры, то чтобы сообщила тогда отцу.
Колой-Кант однажды вечером пригнал свое стадо в пещеру, увидел стоящую там молодую девушку. В пещере его было вычищено и выметано. Колой-Кант не сказал девушке ни слова. А поторопился зарезать барана для угощения, как гостя. Предложив ей ужин, Колой- Кант сам устроил две постели – одну для себя, а другую для пришедшей девушки. Рано утром Колой-Кант опять по обыкновению ушел на пастбище, оставив молоко и мясо для гостя. Вернувшись, он опять увидел в пещере девушку. Опять зарезал барана, угостил ее и приготовил постели. Также все случилось и на третий день.
Возвратившись на четвертый день домой, и, видя у себя опять девушку, Колой-Кант сказал ей:
- Три дня ты, девушка, находишься в моем жилье. Я принимал тебя как гостя и не спрашивал кто ты, откуда и почему находишься здесь. Так как теперь ты живешь уже четвертый день, то скажи мне, откуда ты зашла сюда и как тебя звать.
Девушка объяснила, что она безродная сирота, ни отца, ни матери не помнит и не знает, как их звать, из какого селения вышла она – тоже не знает. Она долго ходила по разным местам, увидела, что в этой пещере живут люди, и подумала остаться здесь. - Не гони меня от себя, а будь мне или братом, или мужем.
Колой-Кант согласился на такое предложение и в эту ночь у них была уже одна постель. С этой ночи в чувствах и силе Колой-Канта настал переворот. Через несколько дней он уже не выгонял сам баранту на пастбище, а поручил охрану своему любимому козлу, который к тому же имел дар говорить человеческим голосом, а сам проводил время в ласках девушки.
Прошел месяц. Колой-Кант хотя и прикрывал камнем дверь, но все же не хватало прежней силы и дверь оставалась открытой настолько, что мог свободно пройти человек. На другой месяц вход в пещеру оставался настолько велик, что мог пройти верховой, а на третий месяц более половины дверь оставалась открытою.
Сеска Солса за это время неоднократно потихоньку приходил справляться у дочери и, наконец, узнав, что Колой-Кант теперь не
опасен, посоветовал дочери предстоящею ночью связать Колой-Канту руки шелковой веревкой. Ночью Сеска Солса вместе с Батыга Ширтга и товарищами приехал к пещере и увидел связанного Колой- Канта. Они обрадовались такому удобному случаю, стали над ним смеяться и в довершение всего зарезали на ужин его любимого козла. Видя это, Колой-Кант рванулся было, чтобы оборвать шелковую веревку, но она сильно врезалась ему в тело. Рванулся другой раз, но веревка стянулась до кости, а не порвалась.
Когда Сеска Солса и Батыга Ширтга ели мясо, то Колой-Кант попросил дать ему ту обглоданную кость от ноги козла, что ниже колена. Сеска Солса не хотел ему дать и этого, но девушка сказала, что она с ним проводила время в течение трех месяцев и вместе с ним ела его хлеб, так она сама даст ему кость. Колой-Кант схватил эту кость связанными руками, поднес ко рту, откусил ее с обоих концов, а на средине самой кости пальцами продавил 10 дырочек и заиграл на этой кости, как на дудке. Мотив этой песни был сильно печален. Играя на кости, как на дудке, он надеялся дать знать своим домашним о случившемся с ним несчастье.
Рано на заре жена одного из братьев вышла доить коров и, услышав жалобные звуки свирели, подумала, что не случилось ли чего с их Колой-Кантом. Бросив подойник на дворе, она побежала в ущелье и высказала свое предположение своему мужу. На слова ее не обратили внимания.
Сеска Солса и Батыга Ширтга в это время готовились выгнать стадо из пещеры, а звуки свирели неслись еще печальнее. Жена брата опять подошла к коровам, и опять услышала звуки еще более заунывной песни. Она опять побежала к братьям и уговаривала их наведаться к своему младшему брату.
Наконец братья сами услышали звуки заунывной песни, побежали в конюшню, чтобы оседлать своего вскормленного коня, но он, оскалив зубы и подымаясь на дыбы, бросался на человека, желая смять его под собою. Братья никак не могли с ним сладить и даже оставили намерение наведаться к брату. Звуки между тем неслись еще жалобнее и, наконец, замолкли. Женщина не смогла больше выносить своего предчувствия несчастья и побежала опять к братьям, говоря:
– Свой головной платок я надену на ваши головы, вы не мужчины; я сама оседлаю вам коня.
Сказав это, она вывела коня из темной конюшни на дневной свет, и сама держала его под уздцы, а один из братьев, выбрав момент, накинул на коня седло и сам сел.
За это время Сеска Солса и Батыга Ширтга выгнали стадо из пещеры и связанного Колой-Канта повлекли за собою в плен. Дорогою Батыга Ширтга, заметив, что сверху на них падают куски земли с травою, спросил Сеска Солса, что это значит. - А разве ты не знаешь, – сказал он, – что это брат Колой-Канта догоняет нас, и куски земли, падающие на нас, есть земля из-под копыт его коня.
Ехали они дальше. День был солнечный и вдруг окутал их густой туман. Батыга Ширтга заметил Сеска Солсе: - Удивительно, что в такой солнечный день, как сегодня, вдруг появился густой туман.
- Разве ты не знаешь, Батыга Ширтга, что этот туман есть пар от вспотевшего коня Колой-Канта, на котором догоняет нас его брат.
Немного оробел Батыга Ширтга и спросил опять: - А какое расстояние нас отделяет от погони?
- Если была бы иная лошадь, то путь был бы один день, а на этой лошади догонят в два-три часа.
Следуя дальше, Батыга Ширтга опять удивился, что в яркий солнечный день под ногами их коней льются потоки, сделалась грязь, а на небе нет туч и нет дождя. Об этом он опять спросил Сеска-Солсу. Тот сказал, что потоки воды идут от пота коня Колой-Канта, и что погоня за ними теперь совсем недалеко.
Сеска Солса и Батыга Ширтга, угоняя стадо, ехали впереди, а товарищи их, дочь Солса и Колой-Кант были сзади. Когда брат догнал Колой-Канта, тот попросил брата разрезать связывавший его шелковый шнур, освободить его, и просил брата не гнаться дальше, так как он сам справится со своими врагами. Колой-Кант вскочил на своего коня и стал догонять Солсу и Батыга Ширтга.
В это время один из ангелов взмолился Богу, чтобы не допустить кровопролития между такими богатырями, а устранить эту стычку. Бог тогда разделил стремительною многоводною рекою, так, что Се- ска Солса и Батыга Ширтга с половиной стада остался на противоположном берегу реки, а Колой-Кант с другою половиной стада, дочерью Сеска Солсы и товарищи остались вместе с Колой-Кантом. Видя такое неожиданное препятствие, Колой-Кант, все же желая отомстить уходившему врагу, стал бросать в сторону Сеска Солса огромные камни.
Камни его, хотя и не долетали, но глубоко врезывались в землю. Камни же, бросаемые Сеска Солса, скользили по земле. Долго богатыри бросались друг в друга и так разошлись навеки. Говорят, что разделившая богатырей река была Терек, а на русле его и до сего времени против станции Ларс указывают огромный камень, будто бы брошенный богатырем Колой-Кантом в Сеска Солсу (Ермоловский камень). Звуки заунывной песни до сего времени воспроизводятся пастухами в горах, а любимых козлов-вожаков стада по имени Ко- лой-Канта до сих пор называют Коли.