Тесаев. Признаки чеченской государственности в 16 веке

РЕФЛЕКСИЯ

---

№ 4 2018 г.

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ
2018 г. © Тесаев З.А.

Академия наук ЧР

Институт гуманитарных исследований АН ЧР

УДК 398+94(47)

ПРИЗНАКИ ЧЕЧЕНСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ В XVI ВЕКЕ
В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ЗОК-КАНТА

Аннотация. В исследовании впервые публикуется содержание рукописных текстов материалов экспедиции АН ЧР (проведенной в 90-е годы XX-го века), собранных доктором медицинских наук Р.У. Берсановым в ходе сбора полевых сведений в горных и равнинных районах Чеченской Республики. Рассматривается пять текстов, связанных с личностью избранного предводителя Чечни, позднесредневекового политического деятеля, именуемого в рукописях Зок или Зок-Кант. Прослеживается миграция чеченцев с Закавказья или верховий реки Аргун в Нашхинскую котловину и далее на территорию современных Веденского, Ножай-Юртовского, Гудермесского и Курчалоевского районов Чеченской Республики. Благодаря материалам экспедиции, просматривается четкая социально-политическая картина первой половины XVI-го века, связанная с деколонизацией историко-географических областей Чечни Нохчмохк (Ичкерия) и Овхар-Мохк (Аух) после длительного турко-иранского засилья в регионе; в данном случае речь идет о вытеснении с Нохчмохка и Терско-Сулакского междуречья шамхала Кази-Кумуха.
Ключевые слова: Нохчмохк, Зок, Майста, Нашха, Чечня, шамхал, Кази-Кумух, XVI век, рукопись.

Введение в эпоху. В 1502 году крымский правитель Гирей сжег ордынскую столицу Сарай и сверг последнего хана Большой Орды (наследницы Золотой Орды) Шейха Ахмед-хана. Обретший полную независимость Крым продолжал войны с соседними державами; одновременно, Центральный Кавказ подвергся нападению откочевавших на восток кабардинских князей, вытесненных турками с Западного Кавказа. Впоследствии кабардинцы присягнули крымскому хану Мухаммед-Гирею, о чем сообщается в грамоте 1519 года [1, c. 635; 2, c. 133; 3, c. 118]. Персидская империя при основателе сефевидской династии Исмаиле I совершила несколько разрушительных походов на Грузию, в том числе в 1517, 1518, 1521, 1522 и 1524 годах, достигнув гор Кавказского хребта и разместив здесь ряд гарнизонов [4, c. 321; 5, c. 202, 203]. Вследствие этого, предки чеченцев, густо населявших Центрально-Кавказский регион и южные отроги Кавказского хребта вплоть до XVI в., массово бежали на север и восток, лишенные крова и не желающие попадать под иго [6; 7, c. 124; 8, c. 143]. Есть основания полагать, что эти потоки беженцев сначала направились в многолюдные горные области, где располагались духовный и социальный центры чеченцев, а уже затем переместились в Терско-Сулакское междуречье.
В рассматриваемую историческую эпоху Крымское ханство, наследовавшее власть Золотой (Большой) Орды, и его вассал – Кабарда, представляли собой «калмыков» чеченских хроник и преданий XVI века (т.е. крымчане, отюреченные монголо-татары и кабардинцы фигурировали под собирательным этнонимом «калмыки»). Войска Казикумухского шамхальства, склонявшегося то на сторону тюркского Крыма (и его вассалов), то подчинявшегося тюркской правящей династии (Сефевиды) Персии, именовались либо «казикумухцами», либо назывались укрепившимся позднее этнонимом «таркинцы» (названия от центров, разновременно выступавших столицей шамхальства – Тарки и Кази-Кумух).
Чечня начала XVI века оказалась в капкане между кочевниками севера и запада и приближавшимися к Аргуну вассалами Персии-Ирана. В Нохчмохке располагались персидские гарнизоны, подчинявшиеся, по-видимому, шамхалу как ставленнику сюзерена на Кавказе. Согласно сведениям хроник, на Кавказе иранцами были возведены крепости Кашан, Гилян и Маскат [9, c. 45; 10, c. 76; 11, c. 54-60], которые, очевидно, соответствуют чеченским селам Кишень, Гиляны (1464 год основания) на берегу реки ИвгIий (Ярык-су) и Мескеты (1504 год основания) на берегу Яссы (рукописи с упоминанием данных крепостей ошибочно апокрифированы, а их содержание относится к XV-XVII вв.) [12, л. 2-2 об.]. Соответственно, здесь же располагались гарнизоны, состоявшее как следует из дальнейшего повествования, в подданстве казикумухского шамхала.
Исходя из имеющихся сведений, в первой четверти XVI века территория Нохчмохка была разделена на две части: все прибрежье (оба берега) Аксая и далее земли на востоке были заняты колонистами Казикумухского шамхальства. Области к западу от берегов Яссы были заселены чеченцами с центром в Цонтарое. Здесь же, в Цонтарое, как краевой столице, располагалась ставка наместника шамхала, который, согласно полевым данным, носил титул «БIотIа» (вероятно, впоследствии получивший в чеч. яз. значение «крепкого телосложения мужчина»).
Восстановление численности населения после разрушительных походов Тимура (2-я пол. XIV — нач. XV в.) и изнурительных войн с его ставленниками на Кавказе привело к движению масс из перенаселенной Нашхинской котловины на восток. Разумеется, в первое время новые жители Нохчмохка подпадали под власть шамхала и его наместника в Цонтарое. Сам Цонтарой, по-видимому, представлял собой крупное поселение-город, населенный выходцами из различных родов.
Материалы экспедиций АН ЧР (90-е гг.), собранные д.м.н. Р.У. Берсановым (рассматриваются пять рукописей), проливают свет на события первой половины XVI века и дают возможность по-новому взглянуть на процессы, сопровождавшие восстановление Чеченского государства после сокрушительных походов азиатских держав в XIV-XV вв.
Возвышение ЗIок-КIанта. Как было отмечено, многочисленные походы «тюркского мира» под религиозными флагами газиев позволили Казикумухскому шамхальству распространить свое влияние на западные области, в том числе на территорию Нохчмохка. Первые репатрианты области (вновь вернувшиеся в родные земли) попадали под ленную зависимость от Кази-Кумуха и обязывались выплачивать определенные подати. Эта ситуация сохранялась до тех пор, пока численность переселившихся чеченцев не достигала боеспособного уровня или пока Мехк-Кхел и Мехк-Кхеташо не выбирали предводителя, приступавшего к освобождению занятых противником земель.
Согласно сведениям, почерпнутым нами из рукописей Р.У. Берсанова, первым правителем, уполномоченным в Нашхе упразднить шамхальское владычество в Нохчмохке, был чеченец по имени Зок, который в материалах именуется «Зок-Кант, правитель [страны] из Билта». Разумеется, этому предшествовал ряд событий.
По имеющимся сведениям, Зок или ЗIок-КIант явился в Нохчмохк в первой половине XVI века. Как сообщают источники, из Нашха на занятие области Нохчмохк национальный Мехк-Кхел и всенародный Мехк-Кхеташо определили группы колонистов и их руководителей. Эта миссия возлагалась, в первую очередь, на физически сильных и умных людей, поскольку речь шла об опасностях столкновений с противником (коих было достаточно в горах и на плоскости), а также о трудностях, связанных с густой растительностью и заболоченностью вновь осваиваемых земель [13, с. 32-33]. В качестве главной мотивации для пробуждения личной инициативы в народе было объявлено о введении права первого займа, в соответствии с которым каждый получал участок земли, очищенный от леса или определенный им для этих целей, в собственность навечно.
Сообщается о разных направлениях движения репатриантов. Вероятней всего, главным маршрутом служил путь из Нашхи в Аргунское ущелье, далее вверх по Шаро-Аргуну в область Чеберлой, а оттуда к истокам реки Яссы (Аксай), откуда начинался путь на плоскость [14]. Судя по всему, Зок воспользовался именно этим маршрутом. В пользу данного предположения свидетельствуют полевые данные.
Факт выхода Зоки из Нашхи в Нохчмохк был, как сообщил нам источник, описан в чеченской летописи «Яй» (она же «Къоман Тептар»). По данным Х.У. Усманова (1930 г.р.) летопись «Яй» временно хранилась в Малхисте и записи в ней о переселении и предках Зоки засвидетельствовали Кордо Дочаев из Хочи-Ара и Жаддал Сайдалиев из Даттыха «лет сорок тому назад» (т.е. где-то в 70-е гг. XX в.) [15]. По утверждению известного чеченского краеведа С.Д. Гаева (1939 г.р.), ту же летопись видели также Новраев Абумуслим и Таипов Исмаил (дед Абу Исмаилова – составителя словаря «Дош») [14]. По всей видимости, исходя из сведений С.У. Чанкаева (1950 г.р.), хроника была также показана Солтамураду Мадагову во время его поездки в Нашху, где им наряду с другими была обнаружена информация о личности Зоки [16].
Интересным оказалось и другое свидетельство, в соответствии с которым в данной летописи «бух» (букв.: «основа, фундамент»; место исхода) Зоки располагался в Малхисте. Для разъяснения данного обстоятельства проведем краткий сравнительный анализ, касающийся тайпа Цонтарой.
Цонтарой – один из главных чеченских тайпов. В тайп входит три рода (чеч. гар), основателями которых являются братья Теза, Албиг и Эжа (XVII век). В соответствии с фамильными преданиями цонтароевцев, они являются потомками Висы Тинаева (чеч. Туьнин Вуьса), дедом которому, по утверждению источников, приходился Молкх [17, с. 305-306; 18, с. 9]. По свидетельству П.А. Головинского Молкх выселился из области Майста в Нашах в XVI веке [19, с. 245]. По данным русских исследователей XIX в., запечатлевших чеченские предания во время путешествия по Кавказу, Молкх, живший «в долине Маэсты», переселился «в Киоло, недалеко от Ношоха» и окончательно обосновался «с сыном Тинавин-Вису» в нынешней «Ичкерии». Отметим, однако, что «Тинавин-Вис» был не сыном, а внуком Молкха, поскольку сочетание Тинавин-Вис (чеч. Туьнин Вуьса) буквально означает Виса Тинаевич, а с Молкхом явился его сын Тин. Под Киоло, если сопоставить это свидетельство с данными К. Гана, П. Головинский разумел «Керстен-Ах», т.е. горную Акку, расположенную в черте Большой Нашхи [20, с. 64]. Сам же Виса Тинаев, внук Молкха, жил в конце XVI – XVII веке и был современником Султан-Мута – сына шамхала Чопана [21, с. 84]. В дальнейшем мы обнаружим, что сын Зоки и внук Молкха жили и действовали в один и тот же период. Сейчас же нас интересует другое: Молкх и Зок, также являясь современниками, изначально проживали (имели «бух») в областях МIайста и Малхиста соответственно, расположенных на двух склонах одного хребта и соединенных Аргунским ущельем; далее переместились в область Нашха, где цонтароевцы имели башню (по-прежнему сохранившуюся) и землю в обществе ТIийстарха, билтоевцы (также башню и землю) в ХIийлаха, по соседству с беноевцами (Бена-Кха) и гендаргеноевцами (Венда-ГIала) [14; 17, с. 69]. Уже затем, как сообщают источники, и Молкх (по-видимому, вместе с сыном Туьной), и Зок перемещаются в Нохчмохк в Цонтарой.
В Цонтарое, как было отмечено, располагалась резиденция наместника шамхала, а также марионеточный (по-видимому, окружной) совет, управляемый казикумухцами. «Жители Цонтароя, – сообщается в рукописи «БIотIа вохор», – отдавали в качестве подати одного барана из сотни в пользу казикумухского шамхала. Некоторые люди были недовольны обязательством выделения части поголовья казикумухцам. Тогда цонтароевские старшины велели переселенцам из Нашха покинуть село, если они [столь мужественны], что готовы противостоять шамхалу». Несмотря на ультиматум старшин, Зок, также прибывший из Нашха, отказался выполнять унизительные обязательства. В ответ казикумухский наместник БIотIа (букв.: рослый, физически крепкий мужчина; смысл.: ставленник-наместник) созвал сельский совет и обязал старшин постановить об изгнании Зоки и его сторонников из Цонтароя, мотивируя это тем, что «они (чеченцы Нохчмохка. – З. Т.) не могут нарушить заключенный с казикумухцами договор, по которому те обязались защищать их (чеченцев. – З. Т.) от [походов] калмыков и кабардинцев».
Изгнанные переселенцы из Нашха во главе с Зокой осели хуторами в междуречье рек ГIансол и Гумс: земли довольно скудные, бедные покосными участками, питьевой водой и пастбищами. Не исключено, что Зок был уполномочен Народным Собранием, располагавшимся тогда еще в Нашхе, провести разведку в Восточной Чечне перед началом активной фазы деколонизации Нохчмохка. Также может быть, что Зок был избран военным предводителем (чеч. баьчча) колонистов. По крайней мере, это могло бы объяснить последующие действия чеченского героя. Как сообщается в тексте рукописи, Зок вместе с переселенцами организовал поход на приаксайские владения казикумухцев, разбил их, а затем прогнал на правый берег реки Яссы. Далее в рукописи читаем: «Об этом узнал казикумухский шамхал. Он снарядил войско к берегам Гумса, чтобы разбить переселенцев с Нашха, а также отправил весть в Цонтарой [с указанием] Боте, дабы тот поднял цонтароевских старшин и присоединился к походу… Зоку поддержали люди с берегов Гумса и Гансол-реки. Казикумухцы, калмыцкие и кабардинские князья (подданные Крымского ханства, приглашенные шамхалом на разграбление независимых чеченцев. – З. Т.) при поддержке Боты разбили Зоку, [вынудив его] вернуться в Нашху».
Таким образом, шамхал направил против чеченцев объединенное союзное войско, в котором состояли не только подданные Кази-Кумуха, но и подчиненные Крыму «татары» и кабардинцы Кавказского региона. Последнее обстоятельство, с одной стороны, подтверждает наше предположение о том, что Зок выступает на данном этапе в качестве войскового предводителя, который мог получить такие полномочия лишь от Народного Собрания в Большой Нашхе; с другой стороны, масштабность античеченской коалиции указывает на значительность сил, сконцентрированных под руководством Зоки. Это также позволяет считать, что под Цонтароем в данном контексте разумеется целый дистрикт или округ сел и хуторов, административно тяготеющих к главному поселению-городу.
Освобождение Нохчмохка. Затем, как сообщает рукопись, в течение четырех лет Зок усиленно занимается сбором войска в Нашхе. Можно предположить, что из ранга войскового предводителя (полковника) Зок поднялся до статуса военачальника (чеч. турда; генерал), что также подтверждается дальнейшими сведениями, изложенными в тексте. По истечению четырех лет «Зок вернулся обратно (в Нохчмохк во главе войска. – З. Т.) и явился к старшинам Цонтароя, призвав [их] перестать [подчиняться] Боте и присоединиться к нему для разгрома казикумухцев, [пояснив, что] он убьет Боту и его людей, а их, [старшин], не тронет (то есть не станет мстить за их участие в сражении на реке Гумс на стороне шамхала. – З. Т.)…».
Узнав о возвращении Зоки, Бота, предварительно отослав гонца за подмогой, оказал сопротивление. Зок-Кант отрубил голову Боте и отправил ее цонтароевским старшинам, настойчиво и в последний раз призвав их встать под знамена народного освободительного движения. Наконец, старшины уступили военачальнику и объединились с Зокой. К этому времени к Цонтарою подоспело войско шамхала.
«В течение двух дней, — сообщается в рукописи, – бои, начавшиеся у границы Цонтароя, перенеслись к берегам Сулака (то есть чеченцы теснили врага с Яьсси до ГIой-хи. – З. Т.). Затем шамхал отправил гонцов с письмом, скрепленным его печатью, заявляя, что [он] готов назначить [над чеченцами] Боту (т.е. ставленника-наместника. – З. Т.) из их же числа, но чеченцы послали [в ответ] трупы убитых ими казикумухцев, сказав, что одного из них они назначают казикумухским шамхалом» [22, л. 1]. Следовательно, народному ополчению под предводительством Зоки удалось вытеснить войска противника с территории всего Нохчмохка до берегов Сулака. «Разгневанный (ответом чеченцев. – З. Т.) казикумухский шамхал вновь отправляет послов к кабардинцам и калмыкам, прося поддержки, [словно] они ищут путей объединения (по-видимому, здесь отражаются непростые отношения Кази-Кумуха и подданных Крыма, обусловленных сиюминутными интересами. – З. Т.), [и, таким образом], добивается [появления] подмоги. С помощью кабардинцев и калмыков шамхал уводит [с боем] чеченцев до подножия Беноя к верховьям Аксая (имеется в виду, оттесняет от Сулака до верховий Аксая. – З. Т.)». Как следует из текста, это второй случай, когда шамхал не сумел справиться с ополченцами Зоки самостоятельно и добился успеха лишь при поддержке временных союзников, очевидно, заинтересованных в получении добычи (военных трофеев).
Как сообщается в тексте, многочисленные общины Большой Нашхи, узнав о положении соплеменников, немедленно отправили в Беной дополнительные силы. Кроме того, согласно тексту рукописи «БIотIа вохор», «грузинский царь отправил на помощь (Зоке. – З. Т.) пховцев и кейцев» [22, л. 1 об.]. Последнее замечание требует отступления.
Грузия XVI-го века, как и Чечня, была территорией непрекращающейся тюркской экспансии. Как сообщает авторский коллектив издания по истории Грузии, почти все столетие сопровождалось «ирано-турецким засильем» [4, c. 324]. Действительно, Иран был сюзереном Кази-Кумуха, а Турция – сюзереном Крымского ханства, которому, в свою очередь, подчинялись «татары» Волжско-Донского междуречья, а с 1519 года в подданстве Крыма состояли кабардинцы [1, c. 635; 2, c. 133; 3, c. 118]. Следовательно, речь шла все о том же «ирано-турецком засилье», что наглядно видно на примере борьбы Зоки с соединенными силами кабардинцев, «калмыков» и казикумухцев.
Вместе с тем, Грузия XVI века представляла собой раздробленную на различные владения область, одним из главных царств которой была Кахетия. «В XVI веке, — сообщается в упомянутом издании, — завязывается длительная борьба между Кахети и Тарковским княжеством (вернее, Казикумухским, до 1582 года. – З. Т.) [11, c. 51-53], приморским владением в восточной части Северного Кавказа.
Шамхал (так титуловался владетель названного княжества) оспаривал у Кахети южный Дагестан. Кахети же не могла уступить этот край, так как в таком случае она лишилась [бы] собственных летних пастбищ. К тому же горы Дагестана во владении грузин являлись естественной преградой, защищавшей Кахети от постоянных набегов горских племен, при нападениях которых, в первую очередь, страдала богатейшая восточная часть Кахетии» [4, c. 325-326]. Следовательно, «грузинским царем», отправившим подмогу Зоке – своему естественному союзнику в борьбе с шамхальством – мог быть царь Кахетии Леван (пр. 1520-1574 гг.). Это подтверждается тем, что именно Левану удалось подчинить горное общество Хевсуретии (чеч. Пхой), которое обязалось «платить царю подати и нести воинскую службу» [4, c. 326]. Данным фактом можно истолковать упоминание пховцев (хевсур) в числе посланных на помощь чеченцам отрядов. Фигурирование же кейцев в составе грузинского вспомогательного войска объясняется тем, что армия грузинских царей неизменно была укрепляема «наемным войском, набранным среди горцев Северного Кавказа» [4, c. 321]. Разумеется, речь шла, в первую очередь, о чеченцах.
Совокупно с подмогой из Нана-Нашха и Кахетии Зок вытеснил античеченскую коалицию шамхала с верховий Яссы, затем с истоков Сулака и прогнал войска противника до самого Каспийского моря, нанеся шамхалу тяжелое поражение.
Далее читаем в рукописи: «[Затем] шамхал отправил людей за Сулак [ради достижения] соглашения, [принимая обязательства] не оспаривать область за Сулаком с истоков рек до приморской [области] «Ишландаш» (вероятно, болота и топи Прикаспийской низменности в устьях рек. – З. Т.), если чеченцы прекратят дальнейшее [движение вглубь шамхальства], и [в подтверждение] надежности [данной клятвы] отправить своего сына вместе с его семьей в Цонтарой «векал-вāха» (по-видимому, аманатом или заложником. – З. Т.)».
Чеченская сторона ответила, что не заключит мирного соглашения, пока не осведомится о состоянии области Ишландаш (другой вариант: «Шан-Ишландаш»). Отправленная в упомянутую область делегация встретилась с проживавшими здесь ногайцами (по-видимому, речь идет о туменах. – З. Т.) [22, л. 1 об.], которые признали власть Чечни и дали присягу, обещав не начинать вооруженной борьбы против чеченцев. Довольствуясь этим, Зок принял капитуляцию Кази-Кумуха и подписал мирное соглашение, по-видимому, в районе нынешнего Чир-Юрта, поскольку последний во второй половине XVI века населен чеченцами [23, c. 197, 198; 24, c. 113].
Как свидетельствует источник, сразу после завершения войны чеченцы основали целый ряд усадеб и хуторов в пространстве между рекой Гумс, Каспийским морем и Сулаком. Кроме того, область Ишландаш также была включена в состав Чечни. Сын шамхала действительно переехал в Цонтарой и более не покидал страны. Вместе с тем, как сообщается в тексте, «кабардинцы и калмыки (в отличие от шамхала. – З. Т.) вероломно нарушили свои обязательства» [22, л. 1 об.].
Уместно отметить сведения чеченской (ауховской) рукописи, которые позволяют говорить о том, что в контрибуции, выплаченные шамхалом, входили также правобережные (Засулачье) территории, включая Тарки и земли «от горы Кимис» [25, c. 75]. В пользу этого утверждения выступает, во-первых, тот факт, что появление шамхалов в Уллу-Бойнаке (Буйнак, Уллубийаул) и в Тарках (после завоеваний Зоки) относится к концу XVI века. В сборнике документов XVI-XVII вв. сообщается: «Он (Шахбал, шамхал. – З. Т.) и преемники его имели первоначал. резиденцию свою в горах в местечке Кумухе (т.е. Кази-Кумухе. – З. Т.), до конца XVI века; около этого времени Шамхалы начали жить зимою в Буйнаке и в Тарках, где застает их водворение русс. владычества в Дагестане и только на лето приезжали в Кумух» [26, c. L]. Следовательно, после «Чирюртовского мира» (условное название) и до конца XVI века шамхал не контролировал эти земли. Повторное появление Кази-Кумуха на плоскости было связано с тем, что новый сюзерен шамхальства Османская Порта завоевала правобережную плоскость между Сулаком и горами, отдав эти земли под управление своего вассала [24, с. 113]. Можно ли считать это нарушением обязательств, взятых на себя шамхальством перед Чечней, сказать мы пока не беремся.
В рукописи «ГIела» сообщается, что чеченцы из Нашха осели в Цонтарое при условии выдачи подати врагу. Зок, вызвавшийся на просьбу предводителя цонтароевских поселенцев, вступил в конфликт с противником, располагавшимся на правом берегу Яссы, умышленно явившись с податью, не соответствовавшей установленной мере. Враг объявил, что сдерет кожу (распространенный в средневековье, в том числе, в Европе, вид казни) с Зоки и его товарищей. Возник вооруженный конфликт, и «майра ЗIок» после боя у Яссы разбил врага, а на месте, где им был повержен войсковой предводитель чужеземцев, установил культовое сооружение, известное как Ярдите. «Отправляясь в поход или [по другим делам], — сообщается в тексте, – [Зок] приходил в Ярдите, моля [бога] об успехе [предприятия]» [27, л. 1-1 об.].
Сопоставляя сказанное с ранее приведенными данными, можно заключить, что еще до убийства казикумухского наместника Боты в рядах цонтароевских старшин существовала тайная оппозиция, не желавшая подчиняться шамхалу и его ставленнику. По-видимому, эта оппозиция и обратилась за помощью к Зоке. Последний, как стало ясно из рукописи «БIотIа вохор», разбил приаксайских казикумухцев во время похода, совершенного с междуречья рек Гумс и Гансол. Из этого мы делаем вывод, что умышленный недобор подати (в качестве формального повода для войны) был сделан Зокой именно во время высылки из Цонтароя на берега Гумса и Гансоли. Что же касается основания культового места Ярдите (оно же ЕрдитIе), то оно, очевидно, состоялось после окончательного разгрома казикумухских войск и изгнания их из Чечни.
Интересен вопрос этимологии слова Ярда/Ерда. Примечательно сообщение А.С. Сулейманова: «В некоторых топонимах с основой Ерда, Гоьрга скрыто имя Георгия (святого), покровителя стад и пастухов, пахарей и воинов. Ерда мог выступать в топонимике и в значении крест, святой, церковь и имел локальные варианты: Йортой, Эртина, Юьрда…» [17, с. 8]. Подобные культовые места обнаруживаются по всей Чечне: Ерди тIе в ЦIечу-Ахка, где прежде «находился храм-святилище» [17, с. 15]; Гал-Ерди-тIа в Iамкъа (т.е. к [храму] Гал-Ерди), где Гал-Ерд могло быть языческим храмом культа «гал» (перс. вол); Ердиэ-чу в Оьрзуми-Кхаьлла, где, по мнению А. Сулейманова, проводили «обряд крещения» [17, с. 51]; Сехьа и Дехьа Йоьрде в Нахчи-Келое [17, с. 249]; Ерди-Корта в Нашхе, откуда явился Зок и где восседал Мехк-Кхел (Суд-Страны; в годы оккупации Нохчмохка также, по-видимому, выполнял функции Мехк-Кхеташо, т.е. был судебно-законодательным органом) [17, с. 74-75].
Всего ученый перечисляет несколько вариантов слова «ерд»: ерда, эртина, йоьрда, йорто, жоьрда, юьрда и прочие [17, с. 62, 344]. Собственно, о билтоевском «Ерде» сказано: «Ерда выступало в нескольких значениях в период христианства: крест, святилище, Георгий святой, крещение» [17, с. 344].
В тексте рукописи «Стелий, Йардий» излагаются подробности культа «Ерда» дохристианского периода, с которым борется чеченский проповедник-миссионер Берса-шейх. В рукописи читаем: «Лучшей едой считались бараньи и кабаньи ножки и голова. [В дни праздника] люди шли на гору и ставили божеству Ярда жертвенный поднос (букв.: «шун-хIоттош»), с ножкой- головой (кабана или барана. – З. Т.), а затем возвращались обратно». В представлении средневековых чеченцев Ярда/Ерда должен был потрапезничать поднесенными ему явствами. Последним местом, где Берса-шейх упразднил культ Ярда, по-видимому, был Ялхой-Мохк [28, л. 1-1 об.].
Сложно говорить о том, что именно представляло собой святилище на ЕрдитIе, отстроенное Зокой. Однако, ряд фактов склоняет нас к выводу, что Зок был христианином. Во-первых, к XVI веку Нашха, откуда явился Зок, являлась одним из христианских центров [29, с. 6-7; 30, с. 134]; во-вторых, сам Зок в сообщении об основании ЕрдитIе не проводит языческого ритуала «шун-хIоттор» (подношение); в-третьих, на помощь Зоке грузинский царь (православный христианин) отправляет вспомогательный отряд. Следовательно, в данном контексте под Ердом можно видеть место водружения креста или христианского святилища.
Завершая мысль, отметим, что в рукописи «ГIела» после победы над противником Зок поселяет у Яссы выходцев из своей фамилии, вместе с которыми из Нашхи спускаются и селятся у Аксая и другие чеченцы. «Затем, – сообщается в тексте, – Зока поселил близ Яссы своих людей из Нашха, и с ними же спустилось много людей к берегам Яссы.» [27, л. 1-1 об.]. Таким образом, победа Зоки привела к началу беспрепятственного движения переселенцев из Нашхи в Нохчмохк.
Зок-Кант – правитель Чечни. Очевидно, взяв под контроль земли правобережья Яссы и достигнув верховьев этой реки, Зок организовал на территории Билта и по всему ущелью реки БургIалт (Яман-су) [31, л. 1] военный центр Нохчмохка (в бильтинской котловине прежде располагалось село, вероятно, именовавшееся Биэлиэ), где, в последствии закрепил за собой одну из высот хребта, на склоне которого расположены нынешние сс. Билта и РогIун-КIажа, а также всю лощину по южному склону (долина речки, впадающей в р. Яман-су). Эта лощина по-прежнему носит имя своего владетеля — Зокне или Зоккане [32; 33].
По всей видимости, после изгнания казикумухцев и освобождения Нохчмохка от иноземных гарнизонов Зок был избран правителем Чечни, после чего приступил к строительству государственной системы.
Согласно сведениям, изложенным в упомянутых материалах экспедиций, ко времени появления Зоки в Нохчмохке по руслам рек Яссы и Булк, то есть непосредственно на территории нынешних сел Ножай-Юрт, Чурчу-Ирзу, Балан-Су и прочих н.п. проживали казикумухские и другие колонисты с востока. Несмотря на то, что власть шамхала была упразднена, в пределах современного Ножай-Юртовского района продолжали существовать хутора иноземцев, поскольку они являлись гражданскими объектами. Разумеется, этот факт требовал продуманной политики и принятия решений, поскольку жители таких сел, выступая в роли анклавов в пределах Чечни, могли (невольно или намеренно) стать инструментом в руках противника. Кроме того, сохранялась угроза со стороны кочевых и полукочевых народов плоскости, что обуславливало специфику управления страной. Многочисленные репатрианты, явившиеся в область вместе с Зокой, стали мобилизационным ресурсом в его руках, чем он не повременил воспользоваться. Мехк-Да (правитель), приступив к реформам в Нохчмохке, реорганизовал его в военный округ Чечни с жесткой политикой экономии и всеобщей мобилизации.
В тексте рукописи «ЗIок. Билтара мехкан да» сообщается следующее: «На месте [нынешнего] Ножай-Юрта у людей было около двухсот хуторов. В его (Зоки. – З. Т.) эпоху их объединили [и] сделали 10[-15] сел… в числе 10-15 сел были билтоевские [села] и Нана-Бена» [34, л. 1]. Согласно данным паспортов-досье сел Ножай-Юртовского района [12, л. 1 об.-2], ряд нохчмохкхоевских сел (хуторов) основан в конце XV — начале XVI века. Например, Бас-Гордали (1480 г.), Кюрен-Бена (1495 г.), Стерч-Керч (1495 г.), Беной (1496 г.), Мескеты (1504 г.), Даттах (1512 г.) и т.д. Если эти данные верны, то из них следует, что хутора, объединенные Зокой (в начале XVI в.) в 10-15 сел, начали возникать в 80-90 гг. XV века.
В рукописи, подтверждая изложенные выше сведения о борьбе Зоки с казикумухцами, сообщается, что после продолжительных столкновений Зоке удалось вытеснить отряды шамхала с территории нынешнего Ножай-Юртовского района: Зок «освободил от дагестанцев реки Булк, Яссы (т.е. долины и ущелья рр. Булкх и Аксай)… Он прогнал их» [34, л. 1]. По всей видимости, резиденция Зоки переместилась из Цонтароя в район нынешнего с. Ножай-Юрт (из административно – экономических соображений).
Далее в тексте сообщается: «Зок-Кант (букв.: «Зок-Мóлодец»; ср.: Калой-КIант, БIарахой- КIант. – З. Т.) впервые в Нохчмохке ввел налоговую [систему], [где налог взимался] сеном и скотом». Введение налога было естественным процессом установления государственной власти в регионе, а также необходимостью, обусловленной непрерывными подготовками к военным действиям. Кроме того, как сообщают источники, Зок не только ввел налогообложение, но и изъял всех лошадей округа в целях создания регулярного конного войска [35]. Скакуны передавались населением властям на военные нужды, а транспортом для невоеннообязанных граждан (стариков, женщин, детей, тыловиков) служили запряженные волы.
В преданиях ауховского общества, на территории которого также развернулись военные действия против казикумухцев, фиксируются сообщения о существовании целых обществ, специализировавшихся на выращивании боевых коней и их поставке чеченским властям. Кроме того, мы обнаруживаем фамилии Зоки-некъе и гипотетически допускаем, что возникновение конных заводов (или цехов) и название данной фамилии (вероятно, в честь освободителя области от захватчиков) были связаны с описанными выше событиями и личностью ЗIок-КIанта. Однако, это предположение требует исследования и подтверждения.
Между тем, действия Зоки можно считать началом периода реконкисты эпохи чеченского Ренессанса (после изгнания Уссура). По всей видимости, возникновение плоскостного чеченского центра — Билта-шахьара (с. Аксай) [36, c. 31, 36-38, 41] также связано с Зокой и его политической и военной деятельностью по восстановлению контроля над плоскостью. Исходя из логики действий потомков Зоки, настойчиво боровшихся за контроль над будущим Аксаем, можно считать, что Билта-шахьар являлся вотчиной Зоки и опорным пунктом при военных действиях в Терско-Сулакском междуречье.
Наконец, отметим, что, согласно сведениям полевых источников, к концу своей жизни Зок был отцом 12 сыновей, следовательно, последний из них, мог жить в конце XVI – XVII веке.
Административные меры, предпринятые Зокой. Еще одна рукопись под названием «Билтойн ярташ» дает подробное описание укрупнительных мероприятий (образование сел) и продолжения чеченско-калмыцкого противостояния при Зок-Канте.
«В Билтах (имеется в виду Билтой-Мохк. – З. Т.), – сообщает источник, – было более ста хуторов; укрупнением этих хуторов образовалось 14 сел». Три из 14 поселений принадлежали упоминавшимся ранее инородным колонистам с востока. Зок поставил перед ними ультиматум: 1) оставить пределы Чечни, 2) войти в состав билтоевского мохка (то есть подчиниться административной власти восстановленного билтоевского района Нохчмохкхоевского округа Чечни), либо 3) покинуть Билтой-Мохк и расселиться по другим хуторам и аулам страны. Жители одного из трех аулов попросили Зоку дождаться, пока «не вернется домой член княжеской казикумухской семьи. Как [только] предводитель [местных] казикумухцев вернулся домой, — сообщается в рукописи, – Зок явился в село и объявил свое требование». После отказа предводителя казикумухцев подчиниться требованиям Зоки, последний вызвал его на схватку, в которой казикумухский старшина был повержен, а жители села расселились в 10 аулах, предпочтя чеченское гражданство возвращению в феодальное шамхальство.
Далее в рукописи «Билтойн ярташ» сообщается: «Также по [руслу] Яссы жили [и другие] дагестанцы (букв.: «суьлий»). Зок-Кант обязал их сразу после сбора урожая и завершения покоса (ясное указание на гуманность Зоки, характерную всем чеченцам, в отличие от феодальных правителей-соперников Чечни. – З. Т.) удалиться из мохка или расселиться по селам Билтой-Мохка. На [тех, кто] не захотел [уйти], [была] наложена дань. Не [желая] нести [бремя] данника, они покинули берега реки [Яссы]. Кто-то ушел в горы, а согласные [с новой властью] расселились в селах [Билтой-Мохка]».
Разумеется, решительные и где-то обременительные административные реформы Зоки, которые, однако, были обусловлены множеством объективных факторов, не могли не вызвать негодования отдельных личностей. Члены семьи убитого Зокой казикумухского старшины, сначала подчинившись воле чеченского правителя, все же покинули определенное им село. Один из них тайно пробрался к верховьям Яссы и приготовил яд (букв. «цалган дIовш»), вылив его в реку, к которой ходил на водопой скот приаксайских жителей Нохчмохка (включая принявших чеченское гражданство казикумухцев). Этимология названия «цалган дIовш» нам не известна. Но мы допускаем, что речь шла о веществе, синтезированном из перегноя ядовито-горьких трав, делавшем вкус воды невыносимым, а его свойства опасными для здоровья. Вследствие этого преступления «скот перестал пить воду, [и начался] падеж [поголовья] из-за жажды. Поняв, [в чем заключается причина такового поведения скота], Зок-Кант спас животных, отогнав [оставшееся] поголовье [к реке] Гумс».
Отравление воды, частичный падеж скота и его перемещение на северо-запад в совокупности спровоцировали голод в селах, расположенных вдоль Яссы. Это привело к негодованию населения, что отражалось и на положении Мехк-Да Зок-Канта. Население возмущалось; нужно было что-то делать. Разумеется, самой эффективной мерой могла стать добыча трофеев в бою. Выбор был невелик: с шамхальством заключено мирное соглашение, нарушение которого могло привести к удару по имиджу Чечни. Оставались кабардинские и калмыцкие владения, которые, как было отмечено в рукописи «БIотIа вохор», не стали соблюдать чеченско-казикумухский «Чирюртовский мир» как сторона союзников шамхала, продолжив покушаться на чеченские владения. Конечно, за помощью можно было обратиться к Левану, однако Грузия и без того была обременена множеством проблем из-за соседства с двумя державами и непрекращающейся междоусобной войны. По- видимому, Зок счел неудобным обратиться к союзнику за помощью. Согласно сведениям, изложенным в рукописи «Билтойн ярташ», Зок-Кант принял решение снарядить мобильный отряд для удара по северным соседям (калмыцкие владения). В результате проведенной экспедиции Зок, завладев богатой добычей, «явился в Беной (здесь располагался заготовительный центр; см. далее. – З. Т.) с табунами лошадей, [большим поголовьем] коров и отарами овец. Некоторую часть [добычи сразу] раздали людям; остальное оставили под присмотром в Беное».
«В тот год, – сообщает источник, – люди избежали [последствий] голода, однако, калмыцкие князья не захотели оставить [без возмездия нанесенный им урон]. Ранней весной калмыки отправили в Чечню войско, разыскивая Зоку. Чеченцам стало известно о появлении калмыков в низовьях Яссы (в XVI веке устье Яссы впадало в Каспий. – З. Т.), [об этом пришло] извещение (букв.: «хабар»). Зок со своими товарищами (т.е. войском. – З. Т.) отправился навстречу калмыкам. Битва, начавшаяся в низовьях Яссы, перешла за Терек (т.е. чеченцы потеснили врага. – З. Т.). Достигнув успеха, чеченские бравые [воины] одержали победу, погнались за калмыками [и] вторглись в калмыцкие владения. Некоторые вернулись, привезя [с собой] еще скота».
Таким образом, Мехк-Да Зок, не только спас чеченцев от голодной смерти, но и отразил очередной калмыцкий поход в Чечню. Кроме того, весьма примечательно, что казикумухца, отравившего воды Яссы, поймали и убили собственные соплеменники (по-видимому, те, кто поселились среди чеченцев и вместе с остальными испытали на себе тяжесть голода). Более того, как следует из текста рукописи, часть принявших чеченское гражданство казикумухцев также участвовала с Зокой в походе на калмыцкие владения. Из этого следует, что уровень гражданского сознания при Зоке, восстановившем Чеченское государство после турко-иранского владычества, был значителен [37, л. 1-1 об.].
Общие замечания по реформам Зоки в Чечне. В правление Зоки в Чечне сформировалось три новых разнофункциональных центра.
Политическим центром Чечни в XVI веке в устной традиции и рукописях выступает горный Цонтарой (то есть он переместился из Нашхи в Нохчмохк, а за Нашхой сохранялся статус религиозно- культурного центра). В данном случае само слово «цIоьнтара» имеет ту же семантическую нагрузку, что и слово «центр». Здесь располагался чеченский законодательный орган – Народное Собрание (чеч. Мехк-Кхеташо), представленный старшинами-депутатами. Этот же орган выбирал чеченского предводителя, в обязанности которого вменялась концентрация исполнительной власти, а иногда и военные функции войскового предводителя (чеч. турда) [14]. По-видимому, обозначение политического центра понятием «цIоьнтара» было обусловлено исторической преемственностью, связанной с институтом жречества (чеч. цIой – жрецы; цIунта – институт жречества) [17, с. 60; 38; 39, с. 189]. Одним из жреческих центров раннесредневековой Чечни выступало поселение Щой-Пхьеда (букв.: «поселение жрецов»; на границе историко-географических областей Малхиста и Мааста в верховьях Аргунского ущелья). Происхождение цонтароевского общества, связываемое с Маастой, по-видимому, объясняет этимологию слова «цIоьнтара», в котором обнаруживается корень «цIойн» (> цIоьн, процесс смягчения гласного звука; букв.: «жреческий») и постфикс-топоформант -тара (сравн.: Кеш-тара, Ваш-тара, Меш-тара) [17, с. 101, 103, 188, 461; 19, с. 245; 36, с. 32].
Здесь, в Цонтарое, проходили заседания Народного Собрания, проводились выборы, принимались текущие политические решения; в иных случаях здесь собирался военный совет. Все мероприятия проходили на горе Кхеташон Корт [40, с. 57]. Таким образом, Цонтарой был политическим центром Чечни.
В Беное (дистрикт Нана-Бена) в XVI веке, по всей видимости, располагался фискальный центр Чечни, куда свозились все собираемые в стране подати, пожертвования и государственные запасы. Налог с граждан изымался сеном, скотом и яйцами. Мясом скотины кормили войско и семьи воинов; сеном кормили боевых лошадей; яйца применяли в строительстве. Как известно, яичный белок использовался в качестве природного пластификатора. Из Чеберлоя в Нана-Бена регулярно пребывала группа служащих, которая переносила яйца в Макажойскую котловину, где они хранились в подземных подвалах (букв.: «желаш»). Это, очевидно, делалось из тех соображений, что специфический микроклимат упомянутой области при правильном хранении не давал портиться продукту, длительное время сохраняя его свежесть [35]. Кроме того, район Нана-Бена и округ Чеберлой были разделены лишь хребтом Гумик-Лам, что позволяло перемещаться к верховьям Яссы практически прямым маршрутом.
Там же, в Беное, шло распределение продуктов, полагающихся родственникам воинов или другим семьям, пользующимся льготами.
Беной представлял собой естественное, защищенное природой укрепление. Это был, без преувеличения, стратегический тыл восточной части Чечни, куда переместилась вся политическая активность страны в первой половине XVI века. Находясь в отдалении от плоскости, откуда постоянно угрожали кочевники и другие вражеские силы, Беной принимал беженцев со всего Нохчмохка, когда объявлялось военное положение в крае: здесь укрывались женщины, дети, старики, пока мобилизованные мужчины встречали противника на периферии.
Здесь же располагался заготовительный центр. Осуществлялась сушка мяса путем его подвешивания (букв.: «кхаза») в проветриваемом месте. Основные работы проводились в ноябре, отчего сам период заготовки непортящегося провианта назывался «месяцем заготовок» (букв.: «лахьан-бутт»). Этому производству способствовало отсутствие в Беное мух, закладывавших личинки в мясо. Как известно, длительные и дальние походы войск требовали специфического военного сухпая. Это и обуславливало формирование своеобразной походной кухни, состоявшей из сушеного мяса, чеснока [35; 41, с. 236, 273] и сухофруктов. Здесь же, в округе Беноя располагались пастбищные луга, где выпасался государственный скот.
Согласно сведениям сельского паспорта-досье, основные хутора и поселки, составляющие в совокупности нынешний Беной, образовались в 1496 году [12, л. 1 об.]. Следовательно, речь идет о последней репатриации чеченцев (конец XV – XVI век). Все хутора, поселения и специальные тыловые ведомства (заготовительный центр, склады, оружейные, загоны скота, зернохранилища в виде искусственно выдолбленных деревянных дупел [41, с. 532-533, 537] и пр.) в совокупности представляли собой отдельный дистрикт, именовавшийся Нана-Бена, что означает «Большой Беной» (букв.: «Большое Убежище»). Такого масштабного наименования удостоились немногие области (включая их центры — одноименные населенные пункты) Чечни. В их числе, к примеру, Нана-Нашха (Большая Нашха с центром в Тур-Кхаьлла/Нашха; дистрикт), Нана-Чеча (Большая Чеча с центром в Чеча/Чечана, она же Большая Чечня; дистрикт) [40, с. 52, 62], Нана-Гиха (Большая Гиха с центром в Гихах/Гихт1а, она же Малая Чечня; дистрикт). Таким образом, Беной представлял собой второй — административный центр Чечни в первой половине — середине XVI века.
Третьим – военным центром Чечни в XVI веке выступал дистрикт Билта. Собственно, село Бильты оформилось в 1585 году, тогда как под понятием Билта до и после 1585 года в совокупности подразумевался ряд сел и хуторов [36, с. 35; 37, л. 1].
Дистрикт Билта располагался в непосредственной близости от плоскости, частично и разновременно охватывая ее в долинах рек Яьсси (Аксай), БургIалт (Яман-су), ИвгIий (Ярык-су) и ГIурий (Акташ).
Основная часть района расположилась вдоль хребта ТIерга-дукъ (букв.: «Щит-хребет») или БIен-дукъ (букв.: «Войсковой-хребет»), что само собой указывало на специфику данного района [17, с. 346]. Как было отмечено выше, в начале XVI века вдоль рек Яьсси, БургIалт и Булкх в пределах дистрикта Билта располагались колонии казикумухцев, поселенных здесь шамхалами в ходе экспансии и продолжительных войн, оставленных Кавказу в наследство тамерлановским нашествием. Все эти факты способствовали военнизированности билтоевского общества, оказавшегося на периферии или вдоль «фронтовой линии» чеченско-казикумухского противостояния.
Перечисленные нами сведения, безусловно, в известной степени являют собой признаки государственности чеченцев, построенной на принципах горской демократии. Факт существования государства подтверждается его упоминанием в текстах XIV-XV веков под названиями Симсим (тюрк.), Джеджев (груз.), Чачан или Чаджан (крым.) [36, с. 44; 40, с. 63]. Последние два названия, к тому же, демонстрируют различные огласовки одного и того же понятия (дже-дже-[в] / ча-ча-[н] или ча-джа-[н]; чередование дж/ч + формант в/н), что указывает на явную преемственность. Исходя из сказанного, мы считаем правомерным употребление понятия Чеченская республика (парламентская республика под началом Народного Собрания – Мехк-Кхеташо) или Чеченская народная республика при описании XVI века в истории Чечни.
Следует отметить и другое обстоятельство, очевидно, имевшее прямую связь с событиями начала XVI века. По всей видимости, длительное чеченско-тюркское сожительство на территории Нохчмохка привело к двуязычию чеченцев и укреплению двуязычной топонимии. В числе таковых названий на первом месте стоит имя самой области (чеч. / тюрк.) – Нохчмохк / Ичкерия, и далее: Яьсси / Яхсай (Аксай), БургIалт / Яман-су (чеч. транслит.: Ямсо), Булан-ХитIа / Балан-Су, ИвгIий / Ярык-су (чеч. транслит.: Ярасхо), ГIурий / Акхташ и т.д. Вместе с тем, несмотря на двойную гидронимику и ойконимию, оронимика Чечни, связанная с наиболее важными горными областями, всегда оставалась исключительно чеченской. Это позволяет считать, что горы чеченцы так и не уступили противнику.
Завершение освободительной борьбы чеченцев под предводительством Зоки открыло дорогу к Терско-Сулакской плоскости и Каспийскому морю, где располагался стратегический маршрут «Шелкового пути» из Дербента (Азия) в Азов (Европа). Восстановление контроля над этим участком, воссоздание округа Овхар-Мохк (Аух) и дальнейшее укрепление рубежей Чечни способствовали успешной политической деятельности двух других героев и предводителей Чечни – отца и сына Ушурмы (Ишерим) и Шиха (Ших-мурза) «Окоцких», последовательно принявших от Зоки эстафету триумфального возвращения Чечни на международную политическую арену.
ЛИТЕРАТУРА

1. Сборник Императорского Русского Исторического общества. – СПб., 1895. Т. 95. – 786 с.
2. Грабовской, Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба ее за независимость / Н.Ф. Грабовский // Сборник сведений о кавказских горцах. – Тифлис, 1876. – Вып. IX. – С. 132-231.
3. Будаев, Н.М. Западные тюрки в странах Востока / Н.М. Будаев. – Нальчик, 2002. – 201 с.
4. Бердзенишвили, Н. История Грузии. Ч. I. С древнейших времен до начала XIX века. / Сост. Н. Бердзенишвили, И. Джавахишвили, С. Джанашиа. – 2-е изд., испр. – Тбилиси: Государственное изд-во Груз. ССР, 1950. — IV, 460 с., 10 л. ил. и карт.
5. Эфендиев, О., Мусалы, Н. Взаимоотношения Азербайджанского государства Сефевидов с грузинскими княжествами в первой четверти XVI века / О. Эфендиев, Н. Мусалы // Актуальные проблемы истории Кавказа (Материалы международной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения профессора Р. М. Магомедова). – Махачкала: Издательство ДГУ, 2010. — С. 201-203.
6. «Отчетная записка экспедиции 1882 года по исследованию кавказских пещер Гавр. Хатисяна. О раскопках древних могил» в кн.: Газиков, Б.Д. Взгляд в прошлое / Б.Д. Газиков. – Назрань: ГУП «Полиграфический комбинат ИНГУШеТИЯ», 2002. – 80 с.
7. Тменов, В.Х. Несколько страниц из этнической истории осетин / В.Х. Тменов // Проблемы этнографии осетин. – Орджоникидзе: Ир, 1989. – С. 113-134.
8. Волкова, Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – начале XIX века / Н.Г. Волкова. — М.: Наука, 1974. – 276 с.
9. Бакиханов, А.К. Гюлистан-и Ирам / А.К. Бакиханов. – Баку: Элм, 1991. — 304 с.
10. Караулов, Н.А. Сведения арабских географов IX и Х веков по Р. Хр. о Кавказе, Армении и Адербейджане / Н.А. Караулов // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. – Тифлис, 1908. – Вып. 38. – С. 1-130.
11. Тесаев, З.А. Идентификация личностей позднесредневековых летописных героев «Абумуслима» и Суракатов и их роль в истории Чечни и Дагестана (XV-XVI вв.) / З.А. Тесаев // Рефлексия. – № 5. — 2017. – С. 54-60.
12. Письмо Главы администрации Ножай-Юртовского муниципального района ЧР А.-К. У. Гарбаева в Администрацию Главы и Правительства ЧР «…о годах образования населенных пунктов на территории Ножай-Юртовского муниципального района». – 17 января 2014 г. – № 51. – 2 л.
13. Лаудаев, У. Чеченское племя (с примечаниями) / У. Лаудаев // Сборник сведений о кавказских горцах. – Тифлис, 1872. – Вып. VI. – С. 1-62 (53-114).
14. Записал З.А. Тесаев со слов С.Д. Гаева (1939 г.р.). – Гехи-Чу, 2013.
15. Записал З.А. Тесаев со слов Х.У. Усманова (1930 г.р.). – Шелковская, 2016.
16. Записал З.А. Тесаев со слов С.У. Чанкаева (1950 г.р.). – Ножай-Юрт, 2017.
17. Сулейманов, А.С. Топонимия Чечни. Научно-популярное издание / А.С. Сулейманов. – Грозный: ГУП «Книжное издательство», 2012. — 726 с.
18. Абумуслимов, А.А. Щонтаройн юкъраллин исторера цхьадолу хаттарш / А.А. Абумуслимов // Таллам. – 2015. – №2 (9). – С. 7-10. – (на чеч. яз.).
19. Головинский, П.А. Заметки о Чечне и Чеченцах / П.А. Головинский // Сборник сведений о Терской области. – Владикавказ, 1878. – Вып. I. – С. 241-261.
20. Ган, К.Ф. Путешествие в страну пшавов, хевсур, кистин и ингушей (окончание) / К.Ф. Ган // Кавказский вестник. – Тифлис, 1900. – Вып. 6. – С. 62-77 (140-155).
21. Кушева, Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI — 30-е годы XVII в. / Е.Н. Кушева. – М.: АН СССР, 1963. – 372 с.
22. «БIотIа вохор» / Запись Р.У. Берсанова со слов Шамсудди Хусаинова (1923 г.р.). – Гиляны, 1994 // АЗАТ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1. Ч. 5.
23. Этнокультура народов Северо-Восточного Кавказа середины XIX века: к 200-летию со дня рождения ученого-этнографа Девлет-мирзы Шихалиева (Шейх-Али) / отв. ред. Г.М.-Р. Оразаев. – Махачкала «Абусупиян», 2015. – 268 с.
24. Эвлия Челеби. Книга путешествия (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века). Перевод и комментарии. Вып. 2. Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья / Эвлия Челеби. – М.: «Наука», 1979. – 287 с.
25. Адилсултанов, А.А. Акки и аккинцы в XVI-XVIII веках / А.А. Адилсултанов. – Грозный, 1992. – 128 с.
26. Белокуров, С.А. Сношения России с Кавказом. Вып. I. 1578-1613 гг. / С.А. Белокуров. – М.: Университетская типография, 1889. – CXXX, 585 с.
27. «ГIела» / Запись Р.У. Берсанова со слов Ахмеда Юсупова (1926 г.р.). – Курчалой, 1994 // АЗАТ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 4. Ч. 2.
28. «Стелий, Йардий» / Запись Р.У. Берсанова со слов Яхья-Хаджи Бициева (1900 г.р.). — Ялхой- Мохк, 1994 // АЗАТ. Ф. 7. Оп. Д. 1. Ч. 3.
29. Миллер, В.С. Терская область. Археологические экскурсии / В.С. Миллер // Материалы по археологии Кавказа. – М.: Тип. А. И. Мамонтова и К°, 1888. – Вып. I. – [11], 135 с.
30. Шавхелишвили, А.И. Грузино-чечено-ингушские взаимоотношения (С древнейших времен до конца XVIII века) / А.И. Шавхелишвили. – Тбилиси: «МЕЦНИЕРЕБА», 1992. – 233 с.
31. Чанкаев, С.У. Микротопонимия Ножай-Юрта. Рукопись / С.У. Чанкаев. – Ножай-Юрт, 2016. – 1 л.
32. Записал З.А. Тесаев со слов С.У. Чанкаева (1950 г.р.). – Ножай-Юрт, 2016.
33. Записал З.А. Тесаев со слов Ш.Д. Гераева (1950 г.р.). – Ножай-Юрт, 2014.
34. «ЗIок. Билтара мехкан да» / Запись Р.У. Берсанова. – Балан-Су, 1992-1993 // АЗАТ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1. Ч. 2.
35. Записал З.А. Тесаев со слов Р.У. Берсанова (1970 г.р.). – Грозный, 2018.
36. Тесаев, З.А. К истории образования современных гаров тайпа Билтой / З.А. Тесаев // Таллам. – 2017. – № 1 (12). – С. 29-53. – (на чеч. яз.).
37. «Билтойн ярташ» / Запись Р.У. Берсанова со слов Элмарза Мусанипова (1900 г.р.). – Байтарки, 1992-1993 // АЗАТ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1. Ч. 4.
38. Записал З.А. Тесаев со слов А.М. Магомадова (1947 г.р.). – Наур, 2013.
39. Натаев, С.А. Чеченские тайпы. Проблемы изучения природы, структуры и исторической динамики социальных институтов чеченцев / С.А. Натаев. – Махачкала: АЛЕФ (ИП Овчинников М.А.), 2013. – 414 с.
40. Тесаев, З.А. Антифеодальная борьба чеченцев в период раздробленности Аланского государства (2-я пол. XII — XIII в.) / З.А. Тесаев // Рефлексия. – 2017. –№ 6. – С. 51-64.
41. Ибрагимова, З.Х. Мир чеченцев. XIX век / З.Х. Ибрагимова. – М.: ПРОБЕЛ-2000, 2007. – 1024 с.: ил.