Тесаев, З.А. Католическая миссия в Галанчоже в начале XV века / З.А. Тесаев // Рефлексия. – 2019. – №1. – С. 67-74
УДК: 39+930.2
З.А. Тесаев
КАТОЛИЧЕСКАЯ МИССИЯ В ГАЛАНЧОЖЕ
В НАЧАЛЕ XV ВЕКА
Аннотация. Статья посвящена ранее не освещавшемуся полноценно факту появления в нач. XV века в горах Чечни католической миссии (“фиренгов”) епископства Каспийских гор Матрегского архиепископства, сопровождавшейся отрядом крестоносцев, укрепившихся в Галанчоже и Ялхарое и изгнанных (после 1454 г.) чеченцами под предводительством Воккхала, прозванного “Грозой фиренгов”.
Ключевые слова: Галанчож, Воккхал, Акхмер, фиренги, католики, Халифат, XV век, Чечня, Монфор.
Z.A. Tesaev
CATHOLIC MISSION IN GALANCHOZH
AT THE BEGINNING OF THE 15th CENTURY
Annotation. The article is devoted to the fact that a Catholic mission (“Fyrengs”) did not appear earlier in the beginning of the 15th century in the mountains of Chechnya. The mission belonged to the episcopacy of the Caspian mountains of the Matrega archdiocese and was accompanied by a detachment of crusaders entrenched in Galanchoj and Yalharoy. This mission was expelled (after 1454) by Chechens under the leadership of Vokkhal, nicknamed “The Storm of the Fyrengs”.
Key words: Galanchozh, Vokkhal, Akhmer, Firengi, Catholics, Caliphate, 15th century, Chechnya, Montfort.
I. Легенда о “храме”. Авторы царской России еще в XIX веке достаточно поверхностно поднимали вопрос появления католической миссии в горах Чечни в первой половине XV века. Данная тема с тех пор так и осталась неизученной. В этой связи, учитывая повышенный интерес к истории Галанчожа на фоне объявления 2019 года годом Галанчожского района ЧР, мы предлагаем на рассмотрение наше обзорное исследование.
Впервые на чеченские предания о католической миссии в Галанчоже указывали А.П. Ипполитов (1868), П.И. Головинский (1878) и В.Ф. Миллер (1888). А.П. Ипполитов в своем очерке, посвященном Аргунскому округу, писал: «Один из наиболее замечательных памятников находится в акинском обществе, близ аула Галанчодж. Это церковь, выстроенная из камня на горе, на берегу озера… Акинцы утверждают, что лет четыреста или более тому назад (1468 г. <. – З. Т.), из галгаевских обществ пришли вооруженные люди, европейцы (фиренг), и поселились близ Галанчоджского озера. На горе, лежащей на южном берегу его, они выстроили церковь, обнесли ее каменною оградой… Постройка церкви сопровождалась большими затруднениями и препятствиями со стороны горцев… но несмотря на то, церковь была воздвигнута, и тогда, прибавляет предание, из Чечни, Грузии, Галгая и окрестных обществ стали стекаться люди молиться в церкви… Несколько лет продолжался этот порядок вещей, и европейцы находились в самых миролюбивых и дружеских отношениях с туземцами. Но потом, мало-помалу, они стали теснить этих последних, отнимать у них женщин, имущество, — и все фамилии горские, даже те, которые между собою враждовали, — заключили союз, восстали на пришельцев. После кратковременной, но упорной и кровавой войны, европейцы были побеждены и удалились опять тою же дорогой, чрез Галгай.
Акинцы и терлоевцы до сих пор еще показывают то место, где был у них с этими чужеземцами последний кровавый бой… На берегу озера до сих пор сохранился еще ряд тополей, чрезвычайно правильно и симметрично насаженных, — отростки тех, которые… были когда-то посажены жившими тут европейцами… Но если мы, однако же, припомним, что Генуэзская и Венецианская республики, раскидывавшие, в XIII и XIV столетиях, колонии свои по всем прибрежьям Востока, имели и на Кавказе своих представителей, то почти достоверно можно полагать, что европейцы, жившие в акинских горах, принадлежали к одному из этих народов, и это тем вероятнее, что присутствие генуэзцев в Кабарде в конце XV столетия доказано уже несомненно (текст выделен мной. – З. Т.)» [1, c. 48-49].
П.И. Головинский, несколько дополняя предыдущего автора, отмечал: «В Акинском обществе, близ аула Галончодж, на горе у озера, находятся развалины, о которых г. Ипполитов передает следующее предание: лет за 400-500 назад (т.е. между 1378-1478 гг. – З. Т.) какие-то вооруженные фиренги (европейцы) пришли к озеру и построили на горе монастырь, который окружили каменною стеною. Фиренги эти жили долго в ладу с туземцами, которых они приглашали в монастырь и учили христианской религии. Но фиренги… похищая и насилуя туземок… восстановили против себя туземцев, которые после упорной борьбы прогнали фиренгов и монастырь их разрушили (выделено мной. – З. Т.)» [2, c. 247]. В.Ф. Миллер, двигаясь по следам своих предшественников, провел археологическую разведку указанной области. В частности, ему удалось обнаружить развалины некоего святилища на месте бывшего монастыря: «При посещении аула Галанчодж, расположенного близ озера того же имени, нами руководила мысль отыскать и исследовать остатки монастыря, о котором встречаются сведения в литературе… Заинтересованные этим известием, мы, подъезжая к озеру Галанчоджу, с особенным вниманием смотрели на развалины, виднеющиеся высоко на вершине почти остроконечной горы… …мы пришли к убеждению, что всякие следы такого здания (если оно вообще существовало) стерты с лица земли» [3, c. 21-23]. Итак, прежде всего стоит выяснить, кто такие “фиренги”?
II. Фиренги. Фиренг или пиренг – чеченское название западноевропейцев, связанное, очевидно, с периодом существования Франкского королевства, достигшего пика расцвета в IX веке и занимавшего территорию Франции, Германии, других стран, а также Генуи и Венеции [4, c. 277-279]. Е. Максимов, упоминая употребляемый чеченцами этноним фиренг, переводил его как “европейцы” и указывал на участие последних в этногенезе чеченцев. В частности, он отмечал: «Но на основании народных преданий и наружного вида отдельных фамилий, необходимо допустить, что в них сказалось… в значительной степени, влияние крови… френческой (т.е. европейской)… (выделено мной. – З. Т.)» [5, c. 20]. Как отмечает ряд авторов, чеченцы действительно состояли в тесных контактах с западноевропейцами, чьи колонии располагались на восточном побережье Черного моря. При этом, к примеру, чеченский этнограф XIX века У. Лаудаев сообщал о существовании у чеченцев этнонимов вендиг (венецианцы), перенк (французы) и генжи (генуэзцы), которые, очевидно, в совокупности, именовались пиренг или франки [6, c. 48]. В частности, он отмечал: «Западные горские племена добывали порох и огнестрельное оружие с берегов Черного моря, от венециан, генуэзцев, греков и турок, и променивали их на чеченский хлеб» [6, c. 29].
В 1261 году генуэзцы (пиренги, позднее генжи) получили от джелтов (греков) право на торговлю на Черном море. Уже к 1266 году генуэзцам удалось заключить с золотоордынцами договор о создании в Крыму первой колонии пиренгов – Кафы. Первыми в колонии генуэзцев прибыли священники и миссионеры из католического ордена францисканцев. К началу XIV в. генуэзцы расширили свои владения на полуострове, отвоевав части земель конкурентов – Венеции (пиренг, позднее вендиг) и греческого княжества Феодоро (Готия). Как сообщают источники, «на Северном Кавказе одна за другой стали появляться католические церковные и миссионерские организации… на рубеже XIII и XIV вв. некоторые из православных церквей Алании перестраивались и превращались в католические (текст выделен мной. – З. Т.)» [7, c. 157, 158]. В этой связи интересны данные из чеченского фольклора, в котором сообщается, что одновременно с «Сеска-Солсой (т.е. XII-XIII вв. [8, c. 125; 9, c. 53]. – З. Т.) жили в горах джелты… После джелтов жили вамполож, между ними были двуротые… (текст выделен мной. – З. Т.)». В том же чеченском предании сообщалось: «…в Тарской же долине жили кабардинцы… Оттуда кабардинцы весьма часто нападали на вамполож… Вамполож… в ответ напали на них сами. Последние тогда выселились еще дальше на равнину… В то время самое употребительное оружие было – луки, а у некоторых – ружья, но не такие, как теперь, а с фитилями (текст выделен мной. – З. Т.)» [10, c. 316]. Содержание предания противопоставляет вампалов и кабардинцев, описывая факт войны между первыми и вторыми. Указанные события могут быть отнесены ко 2-й пол. XIV – 1-й пол. XV в., поскольку в них упоминаются «ружья… с фитилями», бывшие еще редкостью и распространенные на Кавказе европейцами. «Порох и оружие, — пишет У. Лаудаев, — распространены на Кавказе с берегов Черного моря венецианцами, генуэзцами, греками и турками» [6, c. 48]. В тот же период исторически зафиксирован факт противостояния между ференджами (они же фиренги) и кабардинцами [11, c. 69]. Таким образом, разделяя греко-православных и католических миссионеров на джелтов и пиренгов, под вампалами народная память запечатлела рыцарей-крестоносцев, сопровождавших католиков-миссионеров на Кавказе в период золотоордынского владычества и посттимуровской разрухи. Это объясняет и наличие среди вампалов неких “двуротых”, под которыми, очевидно, народная фантазия запечатлела доспехи-забрала западноевропейских воинов. Последнее подтверждается и свидетельством Б. Далгата, в котором военная миссия фиренгов фигурирует под именем вампалы и дислоцируется в Галгае: «Ингуши, населявшие Тарскую долину, — пишет Б. Далгат, — произошли от брака одного кабардинца с девушкой из народа вамполож (двуротые), живших в ингушских горах, после джелтов (греков)» [12, c. 61-62].
Присутствие генуэзцев в горах Северо-Восточного Кавказа подтверждается и документально. В 1349 году в Матреге (Тмутаракань) открылось католическое архиепископство во главе с францисканцем Жаном де Зикки. Сообщается, что территория архиепископства «охватывала весь Северный Кавказ». Уже к 1358 г. влияние архиепископства достигло Дербента, а в 1363 году для Северо-Восточного Кавказа «было выделено “епископство Каспийских гор”, где к 1392 г. насчитывалось около 10 тыс. человек новообращенных в католичество». Непосредственно в Дербенте их деятельность не могла быть эффективной – с давних пор здесь прочно укрепился Ислам. Потому, основное направление затронуло приморскую часть Северо-Восточного Кавказа и его предгорья. Вот что сообщают источники: «Согласно булле папы Римского Бонифация IX в начале XV в. в Приморском Дагестане существовали католические кафедры в пунктах Chomek, Tnuma, Tarchu, Dergweli, Michaha (очевидно, Кумух, Тнума? Тарки, Доргели, Микрах или Мекеги – З. Т.). Пять названных епископий, по мнению А.Е. Криштопы, располагались в приморском Дагестане и Кайтаге. На рубеже XIV и XV вв. доминиканский монах Иоанн де Галонифонтибус… так описывал Кавказ: “Здесь …в горах живут двалы, аланы, асы и др. Доминиканцы и францисканцы обратили многих в этой земле, и у них есть поселения в этой области” (выделено мной. – З. Т.)» [7, c. 159-160]. Присутствие пиренгов в регионе продолжалось и после нашествия Тимура. Так, в 1428 году венецианец Дзуан да Валле в числе прочих вендигов ездил в Дербент, где занимался мореплаванием [13, c. 19].
Исход фиренгов из Ассинского ущелья также не выглядит странным. Помимо вышеупомянутого факта их проживания в Тарской долине, соседствующей с областью Галгайче, А. Ипполитов также пишет: «Галгаевцы были христианами еще в очень недавнее время, точно также, как и кабардинцы, у которых, если верить словам генуэзца Интериано, посещавшего этот край еще в половине XVI столетия, были греческие священники. Водворилось же там христианство далеко ранее этого времени…» [1, c. 5]. Таким образом, нет никакого сомнения в том, что пиренги, явившиеся в Галанчож с религиозной миссией, были представителями епископства Каспийских гор, а упоминание в предании (см. далее) о пиренгах Воккхала указывает на первую половину XV века, т.е. на посттимуровский период.
III. Воккха эла Пула. В середине XV века в результате похода крымского владетеля Гирей-хана (“крымские ханы” В. Багратиони) [7, c. 168] окончательно распалось Чеченское государство, разрушенное, но еще сохранявшее свою целостность после похода Тимура на Симсим или “вилайат Чачан” (в кон. XIV – нач. XV в.) [8, c. 62, 106, 157-158]. В сборнике документов по чеченской истории сообщается: «…В конце 90-х гг. XIV в. первую «комплексную» экспедицию в Горную Чечню предпринял «великий хромец»… шах Тимур (Тамерлан). Вырубая леса, уничтожая все живое, его войска проложили дороги смерти к потаенным горным святыням вайнахов и осквернили память предков. Завоевания тимуровских воинов в землях чеченцев были недолгими, но сокрушительными по экономическим и социально-психологическим последствиям (текст выделен мной. – З. Т.)» [14, c. 25]. Главные походы Тимура на Кавказ состоялись в 1386, 1393-1396, 1398/1399, 1400, 1401 и, наконец, в 1403 годах [8, c. 13]. В Чечне наступил удельный период, представленный отдельными владениями со своими родовыми элитами, возглавлявшимися князьями (чеч. эла, али), которые избирали единого “большого вождя” (чеч. воккха эла) в качестве арбитра [15]. В рассматриваемый период вождем раздробленного государства “Чачан” [8, c. 62, 104, 129] был выходец из аккинской общины, житель села Вовга по имени Пула, известный как Воккхал Пула [16, c. 13; 17, c. 82-83]. Именно с ним фамильные предания связывают победу и изгнание пиренгов из Галанчожа, за что он получил прозвище “Гроза фиренгов” [18]. Упоминание же в предании А. Ипполитовым “акинцев и терлоевцев”, ранее враждовавших, но объединившихся перед лицом опасности, позволяет нам определить приблизительную датировку изгнания католической миссии из Галанчожа.
IV. Акхмер Хаза-Пула. Известно, что в период удельной раздробленности Чечни (в XV в.) противоборствующие стороны аккинцев и терлоевцев возглавляли Воккхал и Акхмер (“аккинцы”) и владетели Аргунского ущелья во главе с Бийриг-Биччем (“терлоевцы”) [15]. Однако, упоминание Акхмера указывает на то, что события могли происходить не ранее 1454 года, и вот почему.
Акхмер был феодальным владетелем Тарков [19, c. 99; 20, л. 1]. В 1441 г. в результате вооруженного переворота власть в Тарках взяли оппоненты Акхмера [8, c. 41], а сам он удалился на Чеченскую плоскость [10, c. 325; 18]. Последнее обстоятельство, вероятно, натолкнуло исследователей на вывод о тождественности Шама из чеченских преданий и Шамхальства. «Максимов полагает, — пишет Б.К. Далгат, — что Шам – это Шамхальство Тарковское, что весьма возможно, так как есть предания о выходцах из этого государства в Чечню» [12, c. 59]. Примечательно сообщение кумыкских источников о том, что «…образование этого государства (шамхальства. – З. Т.) относится к 1442 году» [21]. В том же 1442 году у Акхмера родился сын Мед. По имеющимся данным, Акхмер укрепился в районе современного с. Шаами-Юрт, где основал поселение [22]. Однако, уже в 1454 году (в 12-летие Меда) Акхмер и его сыновья Мед и Итар были вынуждены покинуть равнину под натиском нового неприятеля [18; 22]. Первым местом поселения Акхмера, где он стал воздвигать башни, было с. Геличе. Сюда Акхмер явился с двумя сыновьями, 8-9 “узденями” и отрядом (чеч. гIера) из 180 всадников [18]. В горах ко времени появления Акхмера в Вовге проживал Воккхал, именуемый в преданиях “ламкерст” (т.е. христианин). В скором времени Акхмер женился на дочери Воккхала и, став его зятем, составил вместе с ним сильный военный союз, который и столкнулся впоследствии с не менее влиятельными владетелями Аргунского ущелья [20, л. 1 об.-2]. Согласно некоторым источникам, Воккхал некогда, как и его прадед, какое-то время провел на западе [20, л. 1 об.; 23], что могло привести к возникновению связей между пиренгами и будущим чеченским феодальным вождем. Итак, изгнание католической миссии могло состояться лишь после 1454 года.
V. Изгнание “фиренгов”. Согласно сведениям А. Ипполитова, тайп-община “Ахшипатой” была «фиренгеского, т.е. европейского» происхождения. Тот же автор писал относительно данной общины: «…фамилия Ахшипатой, вышедшая прежде других на плоскость Чечни и взыскивавшая когда-то подать за эту землю, признается за аристократическую (текст выделен мной. – З. Т.)» [1, c. 4-5]. Б. Далгат также указывал на фиренгское (европейское) происхождение тайпа “Ахшипатой” (речь идет лишь об одном роде общины Эгашбатой) [12, c. 58-59].
Разбитые фиренги разделились на две части: одни ушли на запад обратно в верховья Ассы; другие – через владения общины Мулкъой прибыли в современный Агишбатой. П. Головинский называет “фамилию Ахшипатой” “галгаевской”, очевидно, по той же причине: из-за приписывания ей фиренгского происхождения и ее исхода из верховий Ассы (области Галгайче). В частности, исследователь пишет: «Мулхой; — к этому обществу присоединилась галгаевская фамилия Ахшипатой, перешедшая в последствии к низовым чеченцам…» [2, c. 242]. На фоне всего сказанного примечательно сообщение И. Попова, согласно которому у средневекового жителя Нашхи – Мааша, были сыновья Эхиш и Галгаш. Эхиш, утверждает И. Попов, поселился в Эгашбата, а Галгаш в междуречье Ассы и Фортанги. «Потомками Галгаша, — заключает исследователь, — считают себя карабулаки и назрановцы в Ингушевском округе» [24, c. 11-12]. Что касается упоминания Галгая в качестве исходной области фиренгов, то, по-видимому, их присутствие в Ассинском ущелье отразилось в следующем предании: «Кабардинец, бывший в плену у вамполож, взял с собою кабардинку, женился на ней и воротился в Тарскую долину, откуда затем они ушли в горы. От этого брака произошли горные ингуши…» [10, c. 316].
VI. Акхмер и Ялхара. С окончанием покорения Тимуром Турции, султан Государства Джалаиридов Ахмед и правитель Кара-Коюнлу Кара-Юсуф бежали в Египет под защиту мамлюков. После смерти Тамерлана «султан Ахмед прибыл в Багдад, изгнал оттуда Абу Бакр-мирзу, внука эмир Теймура и вместе с Кара-Юсуфом пошел на Азербайджан. Миран-шах (сын Тимура. – З. Т.) и сын его Умар были разбиты: первый убит, а второй спасся бегством» [25, c. 84]. Сражение произошло в 1408 году [26, c. 240-241]. С этого момента Северный Кавказ был отрезан от Тимуридов, а на его территорию распространилось влияние Халифата. В результате конфликта, возникшего между султаном Ахмедом и Кара-Юсуфом, Государство Джалаиридов пало, а его правитель был пленен в Тебризе эмиром Исфандияром, сыном Кара-Юсуфа в 1411 году: власть в Азербайджане перешла к Кара-Коюнлу. В том же 1411 г. Кара-Юсуф вторгся в Ширван и на р. Кура под Чалаганом разгромил союзные силы Ширвана (династия Дербенди – ставленники Тимура), Шеки и Кахетии [25, c. 84; 27, c. 13-27].
Акхмер связывается преданиями с Египтом. Согласно рукописи М.Р. Медова, Хаза-Пула, дослужившийся в Египте до чина “Акхмер”, был направлен на Кавказ для управления в восточном прикаспийском владении (Тарки) [20, л. 1 об.], что подтверждается также сообщением Аздина Вазара, согласно которому Тарки (до 1441 года) входили в состав чеченских владений (о том же в отношении XVI века утверждается и в ауховской летописи) [8, c. 38-42]. Уже потом при вышеуказанных обстоятельствах Акхмер покинул Тарки в 1441 году. Об этом свидетельствуют предания и фамильные хроники. О личности Акхмера М. Медов сообщает: «Акхмера описывают по-разному: …полководец, мамлюкский военный офицер, стратег, человек жесткого нрава, родоначальник нескольких тайпов» [20, л. 1 об.]. В этой связи интересны сведения о другом владетеле, также явившемся в тот же период из Египта на Кавказ – кабардинском князе Инале. Об Инале, укрепившемся в бассейне р. Кубань, К.Х. Унежев сообщает: «В легенде об Инале приводятся и другие факты из истории Кабарды. В частности, в ней говорится, что Инал вернулся из Мсыра (Египта. – К. У.) и объединил адыгов. Под его руководством адыги прогнали татаро-монголов за Тэн (Дон. – К. У.), после этого Инал начал воевать с ференджами (генуэзцами. – К. У.)» [11, c. 69]. Нет ничего удивительного и в особом внимании Египта к Кавказу. В конце XIV в. кавказцы стали играть лидирующую роль в Египте. И.М. Фильштинский пишет: «Рост роли и влияния выходцев с Кавказа в мамлюкском войске выразился в том, что султаны стали избираться из их среды. Бурджитские султаны правили страной с 1382 по 1517 год. Начало правлению бурджитов положил султан Баркук…». «Баркук, — продолжает исследователь, — был первым султаном Египта, которого арабские хроники именуют “черкесом” (“джаркас”)». Конечно же, под “черкесами” разумели всех выходцев с Северного Кавказа [28, c. 282-284, 287].
В XV в. Египет был центром исламского мира. В 659-923 г.х. (1261-1517 гг.) халифы (духовные лидеры мусульман) проживали в Каире под покровительством султанов Мисра. В интересующий нас период разновременно халифами избирались аль-Муста’ин (808/1406), аль-Му’тадид II (816/1414), аль-Мустакфи II (845/1441) [28, c. 25]. Потому, переменное фигурирование в преданиях “мамлюков”, “султана Египта” и “Халифата”, надо полагать, еще более убеждают в достоверности этих сообщений.
По всей видимости, кавказская династия мамлюков, воспользовавшись поражением Тимуридов и ослаблением их влияния в Северокавказском регионе, направила в область “Кабх” двух выдающихся предводителей, выходцев из Кавказа – Акхмера и Инала. Исходя из анализа политической ситуации на Кавказе с 1405 года (после смерти Тимура), можно заключить, что появление эмиссаров Халифата на Северо-Западном и Северо-Восточном Кавказе (Инала и Акхмера) могло состояться в 1408-1411 гг. по итогам крупных побед султана Ахмеда и Кара-Юсуфа (спасшихся ранее от Тимура в Египте) над Миран-шахом и Ибрагимом Дербенди (последний признал власть Кара-Юсуфа и стал вассалом Кара-Коюнлу). Более всего мы склоняемся к 1408 году, поскольку именно в этот период султан Джалаиридов и правитель Кара-Коюнлу находились в наибольшей зависимости от Египта; Грузия лишилась царя (1407 г.) [29, c. 300-301], а Дербент номинально признал власть “Татарии” [30, c. 320].
Надо отметить, что борьба с пиренгами не окончилась изгнанием их из Галанчожа. Акхмер распространил свое влияние по всей территории к северу от области Акка. А.С. Сулейманов в описании микротопонима “Довнечу” (Ялхара) писал: «Довнечу… урочище в ущелье, разделяющем Ялхара и Аьккха, где в прошлом проходила единственная тропинка, связывающая соседние общества. В этом ущелье воздвиг полубоевую жилую башню жестокий и своенравный феодал Акхмер и с путников взимал подорожную плату…» [19, c. 42]. Однако, на наш взгляд, конфликт с владетелями области Ялхара имеет более глубокие корни, чем представляется на первый взгляд. На территории Ялхаройской общины в местности Терхи и сегодня на башнях обнаруживается восьмиконечный крест – знак католической миссии [31]. Кроме того, тот факт, что слева от католического креста на крепости Терхи нарисована фигура, крайне напоминающая лилию, считающуюся в христианстве символом “непорочной девы”, а также символикой французской (фиренг) монархии [32, c. 98-101], не оставляет сомнений в католическом характере данной атрибутики.
Известно, что перед началом боевых действий в Ялхарое Акхмер начал войну с поселением Мозарга. Позднее Акхмер «…обосновался в местечке Мозарг», где отстроил двухэтажный могильник (чеч. маьлхан каш) [10, c. 326]. Слово “мозарг” представляет собой один из диалектических вариантов термина “моцIкъар” (от груз. моцIкъвари – священник) [8, c. 8, 55, 57; 19, c. 77]. Селение Мозарг расположено в 3 км западнее Терхи, где, по-видимому, находился один из центров католической миссии. Следовательно, Мозарг и Терхи выступают единым ансамблем со следами пребывания христианских (католических) миссионеров (т.е. пиренгов). Это объясняет мотивацию мусульманина-Акхмера, продолжившего военные действия в направлении Ялхароя после изгнания уже состарившимся Воккхалом, “Грозой пиренгов”, европейцев из Амиэ (оз. Галанчож). Собственно, Амиэ располагается в 3 км южнее Терхи. Фактически, Терхи был форпостом, откуда могла осуществляться дальнейшая экспансия пиренгов на Галанчож.
VII. Монфоры и доминиканцы. Главным событием, несомненно, открывшим новую страницу в изучении данного вопроса, стали результаты ДНК-исследований, в которых участвовали и представители тайпа-общины ЭгIашбатой. Так, совершенно неожиданным стало выявление генетического родства между Х. Дениевым (Q-L53) [33], выходцем из агишбатинцев, и западноевропейской фамилией Монфор (de Montfort, Mumford, Montford).
История французской фамилии де Монфор уходит в двенадцатое столетие. Ярким представителем Монфоров был Симон IV де Монфор (1160-1218). Де Монфор – крестоносец, в 1190-1200 годы воевал в Палестине, а в 1208 году возглавил так называемый “Альбигойский” крестовый поход в границах Франции, организованный папой против “катаров”, объявленных еретиками. После победы над арагонско-тулузским войском на соборе в Монпелье де Монфор был объявлен графом Тулузским и охранителем побежденных им областей [34, с. 83; 35, с. 281]. В ноябре 1215 года Симон IV де Монфор получил подтверждение от папы Иннокентия III о передаче в лен владений графа Тулузского [36, с. 816]. Имеются сведения также и о тесных отношениях между Симоном и тамплиерами. Е.И. Майорова сообщает: «Встречается множество упоминаний об участии тамплиеров в уничтожении катаров. Верность рыцарей Храма Симону де Монфору (выделено мной. – З. Т.) никогда не подвергалась сомнению. В 1215 г. он с дружеским визитом посетил Дом тамплиеров недалеко от Монпелье» [35, с. 56]. Однако, орден храмовников (тамплиеров) был упразднен папой Климентом V в 1312 году после обвинения в манихействе и сожжения на костре рыцарей и магистра ордена в 1310 году [38, с. 435]. Нас же интересуют контакты де Монфора с основателем ранее упомянутого католического ордена доминиканцев. В том же 1215 году в Тулузу прибыл Доминик – известный католический проповедник, причисленный церковью к лику святых: «Доминику шел сорок шестой год… — пишет О.П. Лакордер. — Торжествующие крестоносцы открыли ему в 1215 году ворота Тулузы…» [34, с. 112]. Более того, ссылаясь на историков XIII-XIV вв., тот же источник цитировал: «В то время… сеньор Симон, граф де Монфор, славный государь, сражавшийся с еретиками силой “меча вещественного”, и блаженный Доминик, сражавшийся с ними “мечом слова” Божия, соединились теснейшими узами дружбы (текст выделен мной. – З. Т.)» [34, с. 115; 37, с. 238]. Все эти сведения определенно указывают на то, что совместное появление представителей фамилии де Монфор (предков чеченских пиренгов) и монахов-доминиканцев на территории Галанчожа в XV веке определенно не было случайностью и уходило корнями в дружбу Симона IV де Монфора и Доминика.
VIII. Выводы. Исходя из факта прекращения Тимуридского владычества на Кавказе в 1408 году в результате поражения сына Тимура Миран-шаха в сражении с султаном Ахмадом и Кара-Юсуфом, а до того кончины Тимура в 1405 году, а также возобновления присутствия пиренгов в Северо-Восточном Кавказе не позднее 1428 года, мы полагаем, что появление католической миссии в Галанчоже относится к промежутку между 1405-1428 годами. Учитывая же факт появления Акхмера в горах Галанчожа в 1454 году и прекращения существования главной генуэзской колонии на Черном море – Кафы в 1475 году, изгнание пиренгов с Галанчожа следует относить ко времени между 1454-1475 годами. При этом сам факт борьбы эмиссаров Халифата на Кавказе – Акхмера и Инала с пиренгами (ференджами, фиренгами), очевидно, представлял собой противостояние Халифата с крестоносцами при особом акценте к отеческому региону (Кавказу) со стороны династии Бурджитов. Это тем более правдоподобно на фоне сообщения А. Ипполитова о существовании у горцев бережно хранимых боевых предметов времен «…Крестовых Походов или периода существования республик Генуэзской и Венецианской…» [1, c. 8]. Наконец, У. Лаудаев дополняет это утверждение следующим сообщением: «Шашки, называемые калдам (чеченский меч. – З. Т.), имеют изображение креста (наследие крестовых походов. – З. Т.) и считаются старыми и хорошими» [6, c. 48].
В завершение следует отметить, что на территории ЧР, и, в первую очередь, в Веденском районе (где и расположено село Агишбатой), и сегодня проживает община, которая и ныне носит название перенгиш, т.е. фиренги А. Ипполитова.