Харсиев Борис Магомет-Гиреевич, кандидат философских наук,
зав. отдела этнологии ингушского научно-исследовательского
института гуманитарных наук им. Ч. Ахриева.
Государство Дзурдзуков: историческое прошлое ингушей
Различные источники по исследованию Центрального Кавказа наглядно демонстрируют, что полиэтнический субстрат горного края за последнее тысячелетие сформировался под влиянием трех культурных систем. Первую необходимо классифицировать как Прото-Кавказскую, она доминировала на территории всего Кавказа до конца XIV в. Вторую — как тюркскую, которая успешно проецировалась до середины XIX в., и наконец, современную — евразийскую (с начала третьего десятилетия XIX века) с российского периода кавказского владычества.
Что же касается Нахо-Кавказского мира, то он является частью Прото-Кавказской культуры и Иберо-Кавказской культурной среды, наследницы шумеро-аккадской цивилизации, в орбиту которой, по всей видимости, с самых ранних исторических времен были втянуты аборигенные народы как Большого Кавказа.
Очевидная связь страбоновских гаргареев с современными «гIалгIаями» имеет решающее значение как для географической локализации древнейшей территории расселения ингушей и чеченцев, так и для их этнической истории. Отрицают наличие этой связи В. Б. Виноградов с К. 3. Чокаевым. Однако приводимые Е. И. Крупновым археолого-этнографические параллели и ссылка на употребление терминов г е р г а р а // г а р г а р а в нахских языках в значении «родственник», «близкий», являются убедительными аргументами в пользу установления генетической связи между гаргареями античных источников и современными «гIалгIаями».
В грузинских источниках для обозначения ингушей упоминается еще один термин — глигви, который соответствует ингушскому «г1алг1а».
Существование этнонимов — кисты и г1лиг1ви в горно-грузинских диалектах в полном соответствии и с данными грузинских письменных источников, и с фактическим расселением этнографических группы ингушей — еще одно свидетельство тому.
Данные грузинской этнографии подтверждают, что для обозначения собственно ингушей существовали различные наименования, в частности, этноним кисты, видимо, грузинского происхождения, содержание которого у горцев Грузии охватывало и чеченцев, а в некоторых грузинских письменных источниках, наоборот, суживалось вплоть до этнографической группы — г1алг1а, то есть самоназвания ингушей, и дзурдзуки — эквивалента общего наименования ингушей и чеченцев, хотя происхождение этого этнонима до сих пор считается неизвестным.
В известном произведении «Картлис цховреба» говорится, что «дзудрзуки» жили по обе стороны Кавказского хребта. Так, «Картлис цховреба» отмечает, что «над сыновьями Кавкаса был владыкой Дзурдзук, сын Тирета» и что «Дурдзук был самым знаменитым среди сынов Кавкаса». Из этих сведений становится ясно, что дурдзуки (вайнахи) были лишь частью более обширного массива нахоязычных племен (кавкасианов). Общий родоначальник нахов, Кавкас, возводится древними грузинскими летописями к пророку Ною: сын Ноя Яфет; сын Яфета Таршис; сын Таршиса Таргамос; сын Таргамоса Кавкас. Древние (дурдзуки) являются самыми знаменитыми потомками Кавкаса.
По сведениям «Леонтия Мровели, общностью происхождением объединены: армяне, картвелы (картлийцы и мегрелы) и народы нахско-дагестанской группы кавказской (северокавказской или «истинно кавказской») языковой семьи – чеченцы и ингуши, дагестанцы и албаны. Территория расселения перечисленных народов, в начальный период их истории, охватывает Армению, восточную часть Южного Кавказа, Центральный и Восточный Кавказ. Здесь нельзя не обратить внимания на то, что при нанесении на карту указанной территории она почти полностью совпадает с предполагаемым ареалом расселения в древности (III — II тыс. до н. э.) родственных хуррито-урартских и нахско-дагестанских племен. Не заметить этого, мне кажется, можно только при очень большом желании. В новейших исследованиях все больше получает подтверждение, что, возможно, в III-II тыс. до н. э. племена восточно-кавказской группы кавказской языковой семьи — нахско-дагестанские и хуррито-урартские — проживали на всей территории центральной и восточной части Кавказа, восточной части Южного Кавказа, Армянского нагорья, восточной и юго-восточной части Малой Азии и Северной Месопотамии.
В соответствии с древними источниками, Таргамос прибыл с потомством своим из Вавилона, поселился между горами Арарата и Масиса. Потомство его было велико и многочисленно. Границы его страны упирались на востоке в море Гурганское (Каспийское), на западе в море Понтское (Черное), с юга в гору Орети, что в стране курдов против Мидии, а с севера в гору Кавказ. Сыновья его Картлос, Эгрос, Бардос, Мовакан, Лекос, Герос, Кавкасос и Гаос были героями. Земля Арарато-Масисская не вмещала в себе потомков Таргамоса, и потому он, Таргамос, половину своего племени оставил тут же, а другую половину отвел к северу и расселил по Картлии, Эгриси, Барде, Мовакану, Лекетии, Геретии и Кавкасии. Гаос остался там же, в Араратской области.
«Легендарный Таргамос с «потомками», вероятно, отнюдь не мифическое лицо, а фактический персонаж древнего культового или родового общевосточного пантеона. Имя Тарг, видимо, глубоко повлияло на психологию и традицию почитания тех древних народов (яфетидов), из коих сложилась грузинская, нахская и некоторые другие кавказские этнические общности родственных по генезису народностей.
Параллельно с грузинской летописью об этом же «герое» сообщается и в армянской истории. Моисей Хоренский отмечал, что в Мцхете «родилось поколение дома Фогормы» (Таргамоса).
В материалах Библии также есть упоминание о нем, причем фонетически форма имени та же самая, что и у М. Хоренского, да и географически, вполне соответствует месту, указываемому в грузинской летописи «Картлис Цховреба». Оно фигурирует в Библии как патриархально-этнический термин».3
Предположение, что некогда в истории Грузии герой «Тарга играл какую-то весьма значительную роль, доказывает и местный фольклорный материал. Его имя воспевают в наиболее старинных народных песнях горцы — хевсуры и пшавы, обитавшие издревле в весьма изолированном горном районе Кавказа. Они сохранили в цельном и неприкосновенном виде многие элементы древнейшей культуры Грузии. Следовательно, их старинные песни хранят значительную долю древних преданий».
«Леонти Мровели (нач. XI в.) сообщает о посещении Саурмагом, сыном Парнаваза (III в. до н. э.) «страны дурдзуков». Это говорит о том, что по концепции грузинского историка начала XI века, в III веке до н. э. Дурдзукия представляла собой четко очерчиваемую территориальную общность с этнически однородным населением, вероятнее всего, с феодальной государственной формацией. Для более позднего времени (X в.) об этом же говорит и известное сообщение Факих-Хамадани о наличии в Дзурдзукии множества крепостей, видимо, общедзурдзукского значения. Но, какова была политическая организация дурдзуков за указанный период, в этом описании нет.
Основываются ли вышеуказанные сообщения грузинских письменных источников о дурдзуках на литературной традиции, или на устном предании — они в любом случае заслуживают полного доверия, ибо именно в период царствования Парнаваза, женатого, кстати сказать, на дурдзучке, грузино-нахские взаимоотношения характеризовались чрезвычайно тесными контактами. Это обстоятельство, помимо прочего, должно было обусловить основательную осведомленность грузинских летописцев о дурдзукских делах».
«В. Багратиони называет Дзурдзука, согласно своей генеалогической концепции, «превосходнейшим из потомков Кавкасоса», и определяет территорию расселения его потомков как «восточную часть от Арагвы (которая, по словам В. Багратиони, есть Ломеки, а ныне Терек) до границы Лекетии». Не случайно также и то, что он касаясь дзурдзуков, в период царствования в Грузии Парнаваза (нач. III века до н. э.), пишет: «Затем Дзурдзукия опять разделилась на — дзурдзук, кист и глигв». Это «опять» в данном сообщении В. Багратиони наводит на мысль о разделах, которым подвергалась Дзурдзукети и до этого».
Согласно сообщению Г. Тогошвили, с начала XVIII века, а может быть и раньше, этноним «дурдзук» в общем значении исчезает, уступая место новой этнической номенклатуре «глигви».
Мы считаем, что этноним «дзурзук» состоит из двух обычно неразделяемых при произношении слов, ранненахского «дзур – зе», или «зор — зу» в понятии – бдительный, зоркий, наблюдательный. Старинные ингушские имена зачастую состояли из двух слов, например, имена собственные: «Аназор», «Ана – Зор», «Ан, Ана» — величавый, «Зор» — наблюдательный; «Малхаз», «Малх» — солнце, «Оз, Аз» — луч; «Чеаборз», «Чеа» – медведь, «Борз» — волк, и т.д.
От эпонима «Дзурзук — Зорзу» ведет своё начало ингушское понятие «Дзорзи кIунгеш» — потомки дзурзука, а также возможно, ингушские фамилии Зортовых (Зорт — няан), Дзауровых (Дзоур — няан) и другие. Известный для кавказоведов населенный пункт «Дзоур – коув (Заур-юрт)», на месте которого была выстроена крепость Владикавказская, носил имя предка ингушей «Дзурзука». Сами осетины, закрепившие эту исконно ингушскую территорию за собой, называют город Владикавказ, до сих пор смягчая некоторые звуки на свой языковый лад «Дзау – джикау», то есть местом (двором, резиденцией) Дзурзука.
Примечательными артефактами вайнахской материальной культуры являются уникальные башенные комплексы, террасы, водоводы и другие сооружения на территории горной Ингушетии. Памятники материальной культуры свидетельствуют о высоком уровне каменного зодчества. Неоспорим и тот факт, что башни, горные дороги, уникальные террасы для выращивания различных злаковых культур, водяные мельницы и другие системы создавались предками ингушей — одни для защиты территорий от многочисленных враждебных полчищ с севера и юга, нападавших на Кавказ, другие для обеспечения собственного населения продуктами питания в тяжелейших горных условиях.
Приводимые Вахушти древнейшие грузинские сведения из «Жизни» о Дзурдзукосе говорят следующее: «А Дзурдзукос, Тиненов сын, превосходнейший из всех сыновей Кавкасоса, вошел он, Дзурдзукос, в (гору) Кавкази, нашел место весьма крепкое и выстроил город, и назвал его своим именем — Дзурдзуки… И после этого Дзурдзукетией стали называться ущелья к востоку от Хеви, а западнее от Хеви (места) — Кавказом, или Двалетией, где поселились сыновья Кавкасоса и потомки его, и все повиновались Дзурдзукосу и после него его потомкам, а эти последние мцхетскому Мамасахлису вплоть до первого царя Парнаваза».
«Восточная от Арагвы часть до границы Лекетии стала называться Дзурдзукети, а западная от Арагвы, т. е. реки Ломеки, а ныне Терги, которая из Хеви устремляется внутрь Кавказа, стала называться Двалетией…».
«В хозяйственной деятельности дзрурзуков I тысячелетия н.э. важное место занимало ремесленное производство, прежде всего гончарное дело и обработка металлов. В погребальных и бытовых памятниках в массовом количестве представлена глиняная посуда. Обнаружено несколько гончарных печей…. Значительная роль принадлежала металлообработке. Из металлов изготавливались оружие, орудия труда и украшения. Местные мастера владели такими техническими приемами обработки металлов, как литьё, ковка, чеканка, резьба, тиснение, инкрустация, волочение». На основании только лишь приведенного здесь тождества обоих преданий (грузинского и ингушского) можно с уверенностью констатировать общий генезис этих исторических преданий. О случайном совпадении, преемственности или исторической аналогии, полагаю, не может быть и речи, потому что, помимо однородности фольклорной фабулы, налицо социальные, географические и культовые элементы, а также и фонетическое единство терминов,
В соответствии с традиционной культурой этноса складывались различные формы жилых и оборонительных сооружений, каждая из которых отражает последовательные ступени в процессе развития материального уровня и самой культуры этноса.
В Дзурзукетии, как первейшая микрогруппа, большая семья играла главную роль в формировании дзурзукского рода, впоследствии ингушского тейпа, затем общества (шахара), этноса (кхам). Система общественных отношений складывалась в таком же порядке — от семьи к обществу и государству. Каждое общество, порой и целое горное ущелье, представляло из себя демократический микро-полис, который на добровольном начале входил в единый союз (мохк), принимая на себя вполне реальные обязательства, в зависимости от интересов всей полюсной равноправной федерации. Важнейшим элементом взаимоотношений, поддерживающих социальную и политическую структуру союза, был принцип нормативной возмездности (реципрокности).
Здесь необходимо проанализировать проблему существования государственного строя на основании имеющихся материалов.
Социологическое определение государства выделяет три его признака:
1. совокупность людей – народ;
2. господствующую над ними власть;
3. территорию как предел действие этой власти.
Во взаимосвязи эти признаки образуют понятие о государстве как соединение людей под одной властью в пределах одной территории.
Особенности каждого конкретного типа государства устанавливаются на основе анализа его организационного устройства и методов осуществления государственной власти.
Непосредственное влияние на форму государства оказывают культурный уровень народа, его исторические традиции, характер религиозных воззрений, национальные особенности, природные условия проживания и другие условия. Государство включает в себя три взаимосвязанных элемента: форму правления, форму государственного устройства, форму государственного режима.
1. Форма государственного правления представляет собой структуру высших органов власти, порядок их образования и распределения компетенции между ними.
Традиции и обычаи Дзурзукетии в общественном быте ингушей сохранили свое действие вплоть до средины XIX века. С. Броневский, ссылаясь на Гюльденштедта, сообщает названия ряда округов (территориальных общин) и сборных мест местных или провинциальных кхелов (главных или «старших» населенных пунктов) . Последние сведения сообщаются С. Броневским со следующими пояснениями: «Сие разделение на округа нельзя почитать определительным; если бы оно и верно было в размещении округов, то не доставляет желаемого различия округов или волостей от колен, представляя под тем же нарицанием обширные области и малые волости, заключающие в себе несколько деревень, без ограничения, к какому принадлежат колену… вероятно, что подобных округов или волостей должно быть гораздо более в Кистинских землях; ибо каждое колено здесь разделяется на малые общества или союзы, заключающие в себе несколько деревень, из которых одна признается главою союза или сборным местом, и обыкновенно все общество называется по имени главной деревни».
С древних времен и до начала XIX в. большую роль играл такой институт общественного объединения ингушских обществ, как Мехк-Кхел (Совет страны), который выносил решения, обязательные для всех. В том числе и решение о сборе народного ополчения. Народное ополчение созывалось в рамках одного общества в назначенном месте, причем уклонявшиеся от явки подлежали наказанию. В исключительных случаях ополчение создавалось на территории всей страны.
И.М. Саидов писал по этому поводу в статье «Мехк-Кхел (Совет Страны) у нахов в прошлом», что Мехк-Кхел является древнейшей верховной организацией нахов. Отрывочные сведения, относящиеся к этой важной теме, содержатся у В. Багратиони, С. Броневского, Г. Вертепова, П.И. Головинского, Гюльденштедта, И. Попова, Н. Семенова, Н.Ф. Яковлева и др. В. Багратиони, например, пишет об организации старейшин галгаев XVIII в., что «…не знают они смертоубийства и мести за кровь; но если случится (убийство), то мирятся через совет своих старейшин».
Мехк-Кхел в прошлом выполнял для ингушей функции высшей законодательной, судебной и исполнительной власти. Форум собирался не реже двух раз в год из представителей различных обществ под руководством председателя (баьчча).
Нахские старейшины в Мехк-Кхел устанавливали порядок землевладения и землепользования и согласовывали нормы поведения и меры наказания за их нарушение; решали вопросы войны и мира, внутренней (установление единиц измерения, цен на скот и проч.) и внешней торговли, принимали меры оборонного характера, проводили сбор материальных средств для общественных нужд и определяли различные обложения и повинности . Если отдельные сельские или территориальные общины не подчинялись решению Мехк-Кхел, их могли даже полностью уничтожить. О власти, бывшей в прошлом у Мехк-Кхел, свидетельствует, по-видимому, и изречение «За действия страны не мстили, действия против страны не прощали».
2. Форма государственного устройства – это национальное и административно-территориальное строение государства.
Ведущая роль в жизни средневековой Дзурзукетии принадлежала различным территориальным обществам во главе с военной аристократией и промышленным общинам, возникшим на базе складывавшихся экономических и политических отношений с соседними народами. Социальные интересы любого государства требовали создания органов управления той или иной группой людей; выделения территорий и установления на основе выработанных норм общежития определенных неписаных законов и обычного права. В условиях полюсной демократии обычное право как ценностное образование становится регулятором различных взаимоотношений.
Во главе каждого территориального общества становились представители наиболее многочисленных и сильных родов. Вполне вероятно, что их предки являлись представителями родоплеменной знати. С. Броневский писал еще 1823 г. об ингушах-галгаях, что живут они «… под управлением выборных старшин, которые, будучи избираемые из богатейших родов и по причине частого повторения выборов из тех же семейств, обыкновенно присваивают себе права старшинские от отца к сыну наследственно. Они же исправляют и жреческие звания» . По мнению Ф. Энгельса, «…именно эти люди снабжались определенными полномочиями и зачаточной государственной властью» .
Каждая община имела определенное место схода – Пхегъе, («пхегъе» – круглая площадь в центре населенного пункта, военного лагеря, укрепления и пр.), представляющее собой площадь, наиболее удобную для собраний. В работе сходов участвовали и имели право голоса мужчины от 15 лет и старше без ограничения возраста. Президиум состоял из почетных стариков. На Пхегъе проходила вся общественная жизнь. Оно было местом и судов, и ристалищ.
Каждое поселение выбирало группу людей, знающих традиции и обычаи, а самый мудрый и умный из них возглавлял ее и именовался юрта-да. Согласно сведениям Л.Ю. Маргошвили, высшим органом, которому подчинялось население кистов, был мехк-кхел, куда входили юрта-да всех окрестных сел и деревушек. В функции юьрта-да входило соблюдать порядок в селе; прекращать раздоры между представителями различных фамилий, выбирать нейтральных лиц для медиаторской группы в случае кровопролития, созывать сельский сход, а также следить за оросительными сооружениями, контролировать мосты, водостоки и т.д.
3. Форма государственного режима представляет собой совокупность способов и методов осуществления власти.
Роль политического строя в Дзурзукетии, а позднее и в ингушском обществе исполнял военно-демократический режим с наличием демократических начал в общественном производстве и управлении. В невероятно тяжелой борьбе за существование путь к выживанию народа лежал через коллективный труд, взаимопомощь и жесточайшую общественную дисциплину внутри как рода, так и целого общества.
Понятие Iадал имеет несколько смыслов. Во-первых, это закон, например: Дай Iадал – законы отцов, гъалгай Iадал – ингушский закон. Во-вторых, Iадал — это власть, например, советский Iадал – советская власть. По своему составу оно состоит из двух слов Iа – дух, дал – Бог, т. е. божественный дух. По своему происхождению Iадал было связано с сакральным установлением, ритуалом.
«Археологические памятники свидетельствуют, что в нахском обществе имущественное расслоение, за которым стоит и неравное социальное положение, было уже свершившимся фактом. Однако, на одном и том же родоплеменном кладбище, как правило, находят и очень бедные погребения, и роскошные, с десятками дорогих вещей.
Грузинский историк Джуаншер (VIII в.), упоминающий при описании событий 458 года «царей кавкасианов», несомненно, подразумевал среди них и вождей ингушских племен. В данном случае, при всей многозначности термина «царь» (по-грузински: мепе), представитель феодальной страны назвал бы так предводителей значительно более высокого ранга, нежели просто родовых старейшин или выбираемых военных руководителей социально-свободных общин». Iадал (царь, правитель, мехк- кхел) получал легитимность только в том случае, когда демонстрировал способность служить этносу.
«В конце XII века анонимный автор «Истории и восхваления венценосцев», говоря о народах Северного Кавказа, упоминает «царей Дурдзукии». Даже при не совсем ясном для нас содержании, вкладываемом историком в понятие «царь», невероятно сложно говорить об отсутствии у дурдзуков этого периода единой для всего населения Дурдзукии политической организации, единого государства или царства в нашем понимании этого термина. Где царь, там должно быть определенное царство с различными сословиями, а так как потомками дурзуков являются ингуши, необходимо сделать следующий вывод: сословное общество существовало у предков вайнахов дурдзуков.
Приведем только один ранее отмеченный факт из истории Кавказа. Царь древней Грузии Парнаваз был женат на дзурзучанке, то есть заключил династический брак. Такие союзы возможны лишь при условиях могущества народов и равности аристократического элемента. Царский двор древней Грузии никогда не пошел бы на подобный шаг при других условиях.
«О наличии в древности своей государственности в горной Ингушетии свидетельствует и такой факт: начиная с запада от Терека и кончая на востоке замковыми комплексами Цори и Кий, все между ними лежащие башенные комплексы построены таким образом, что каждый комплекс имел визуальную связь со всеми близлежащими комплексами. При помощи разного рода сигналов через эти комплексы, едва ли не одновременно оповещалась вся горная Ингушетия».
Кавказ средневековья являлся межкультурным и географическим мостом между севером и югом, постоянно подвергался нашествию различных войск, что и повлияло на развитие местного характера, автохтонной культуры.
«В VIII-IX веках на Северном Кавказе наблюдается развитие производственных сил. На плоскости Чечни и Ингушетии земледелие продолжало оставаться главным занятием населения. Несомненно, что уже применялся плуг. В культурных слоях поселений обнаружены большое количество хозяйственных ям для зерна, зернотерок и жерновов, найдены остатки культурных растений – проса, пшеницы».
Более того, постоянная военная эскалация способствовала созданию особых условий развития Кавказской цивилизации, архитектурным искусством по строительству крепостей и замков.
Здесь приобретают свою многовековую жизнь различные формы жилых и оборонительных сооружений, каждая из которых отражает последовательные ступени в процессе развития материального уровня и самой культуры этноса.
В раннем средневековье окончательно складывается нартский эпос автохтонов Кавказа.
Ю.В. Бромлей считает этнос явлением социальным, которое «не существует вне собственных социальных институтов различных уровней (от семьи до государства)… Ведь социальное в широком значении данного слова включает в себя и этническое, следовательно, этносы сами представляют собой социальные институты».
Материально-культурное и духовное наследие прошлого, дошедшее до нашего времени, показательно демонстрирует, насколько высок уровень цивилизаций тех или иных народов в различные периоды истории.
Из краткого обзора имеющихся сведений мы можем вывести следующую дефиницию. Федеративное объединение средневековых нахов — Дзурзукетия обладала всеми признаками государства.
Вахушти в материалах по истории Грузии именует Горную Ингушетию Дзурдзукией».
Ингушетия, безусловно, существовала под термином Дзурзукетия. Об этом говорит ряд упоминаний о ней в материалах летописей Грузии. Например, имеются сведения, что третий царь Грузии Мирван I после похода и опустошения Дзурдзукии соорудил против них Дарьяльские ворота. Затем, говорится у Вахушти, что будто при втором царе Грузии Саурмаге (237-162 гг. д.н. э.). часть населения Дзурдзукетии была переселена в Сванетию. Вахушти приводит материал, в котором говорится, что первый царь Грузии Парнаваз (302-237 гг. д.н. э.) заключил политический брак в целях утверждения власти над Дзурдзу-кетией, т. е. Ингушетией, привезя оттуда себе жену — «родственницу Дзурдзукоса». Следовательно, эти исторические факты указывают, что термин «дзурдзук» для обозначения ингушей существует издревле. Вместе с первейшими сведениями грузинской летописи о своих царях с IV в. д.н. э. Генезис Дзурдзукоса уходит в более отдаленную пору, приблизительно к VI-V вв. д.н. э., когда закончился процесс этнической консолидации ингушей и грузин.
«В итоге можно констатировать, что Дзурдзукос, «сын скалы», — термин исторический и появляется с VI—V в. д.н. э.».
По нашему мнению, история Тарга (Таргамоса) и его сыновей не что иное, как циклический процесс возвращения потомков, когда-то выплеснувшейся с Кавказа мощной волны населения обратно к истокам.
В свою очередь, исследуя историю этнонима Дзурдзуки, Робакидзе А.И. заявляет о его важности не только лишь в связи с этногенезом нахов. Он полагает, что частое упоминание этого этнонима в древних и ранних средневековых письменных памятниках в различных языках имеет важное значение для изучения культурной истории… ингушей и их связей с народами Закавказья».
Библиография:
1. Акты кавказской археологической комиссии. Т. VII. с.917-918; Центральный государственный военно-исторический архив. Ф.26, оп. 152, д. 514, л. 126-127. Рапорт ген. Ртищева военному министру Барклаю де Толли от 6 октября 1811 г. № 1858.
2. Центральный гос. архив Даг. АССР. Ф. 1406, д. 294, л. 4-8.
3. История Чечено — Ингушетий . Грозный. 1992.
4. Кавказский Этнографический сборник. Тбилиси. 1968.
5. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М. 1823. Ч. 1, 2.
6. Анчабадзе Г.З. Вайнахи. Тбилиси.2001. с.26.
7. Багратиони В. География Грузии. Тифлис, 1904, Т.2.
8. Базоркина М.М. Происхождение ингушей. Нальчик 2002.
9. Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии.
10. Броневский С. Кавказ. М. 1823.
11. Виноградов В.Б. Чокаев К.З. Древние свидетельства о названиях и размещении нахских племен. Грозный. 1966.
12. Дахгильгов И.А. Древняя ингушская архитектура. Ученые записки. Вып.1. Магас. 2008.
13. Дьяконов И. М. Хуррито-урартский и восточно-кавказские языки. В кн. – «Древний Восток», выпуск 3. Ереван, 1978.
14. Из комментариев М. Г. Джанашвили к приложению Этнографического отдела «Географии Грузии» Вахушти.
15. Картлис Цховреба. Тбилиси 2002.
16. Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М. 1960.
17. Лаудаев У. Чеченское племя // Сб. сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1878. Вып. VI.
18. Маргошвили Л.Ю. Культурно-этнические отношения между Грузией и Чечено-Ингушетией. Тбилиси, 1990.
19. Попов И. Ичкеринцы // Сб. статей Терского округа. Владикавказ, 1878. Вып. I.
20. Робакидзе А.И. Жилища и поселения горных ингушей // Кавказский этнографический сборник. II. Очерки этнографии горной Ингушетии. Тбилиси, 1968.
21. Саидов И.М. Материалы экспедиции в Чеберлой // Саидов И.М. Общественный быт вайнахов в XIX в. Махачкала, 1970.
22. Такайшвили Е. Три хроники // Источники Грузинской летописи. С. 11,
23. Тогошвили Г.Д. Из истории грузино-вайнахских политических взаимоотношений во второй половине XVIII века.
24. Харсиев Б.М. Диссертация. Ингушские адаты как феномен правовой культуры. Ростов на Дону. 2003.
25. Храпанюк В.Н. Теория Государства и Права. М. 2000.
26. Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф.. Собр. соч. 2-е изд. М., 1970. Т.20.