Докладная записка заведующей Юридическим отделом Президиума Верховного Совета РСФСР Н. А. Горшеневой и старшего консультанта отдела М. Ф. Орлова секретарю Президиума Верховного Совета РСФСР С. Д. Орлову о поездке в Чечено-Ингушскую АССР
14 августа 1959 г.
В связи с поступившими в Президиум Верховного Совета РСФСР материалами об имеющих место случаях кровной мести и других пережитков родового быта среди лиц чеченской и ингушской национальностей, мы выезжали в Чечено-Ингушскую АССР для ознакомления с этим вопросом непосредственно в районах, где проживают граждане указанных национальностей.
В этих целях мы побывали в Урус-Мартановском и Шалинском районах – наиболее крупных районах, населенных чеченцами, а также в Назрановском районе, в котором проживает основная масса ингушского народа.
В районах мы беседовали по этому вопросу с руководящими работниками райисполкомов, а также с представителями различных селений, как правило, «стариками», т. е. людьми, пользующимися наибольшим уважением среди местного населения (ввиду своего возраста, прошлых заслуг). Среди присутствующих на беседах были: члены КПСС с 30-35-летним стажем, участники Гражданской войны, красные партизаны.
В результате бесед и ознакомления с письмами, имеющимися в Президиуме Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР, установлено, что обычай кровной мести, калым (выкуп за невесту), принуждение женщины к вступлению в брак, многоженство, совершение тайных судов (по обычаю «адата») имеют значительно большее распространение, чем это можно было предположить.
Вопрос о борьбе с обычаем кровной мести и другими пережитками родового быта для Чечено-Ингушской АССР является актуальным. Депутат Экажевского сельского Совета т. Гайтукиев в письме в редакцию газеты «Грозненский рабочий» пишет: «…Нет ни одного чеченца и ингуша, который бы не ощущал результаты кровной мести… следовательно, борьба с этим диким явлением является общим делом чеченцев и ингушей».
Почти каждый случай не только умышленного, но и случайного убийства либо нанесения телесного повреждения, а также оскорбления или причинения иного вреда морального или материального характера со стороны отдельного гражданина влечет за собой кровную месть, которую объявляет род (тайп – несколько семейств, связанных родством) потерпевшего роду (тайпу) убийцы, обидчика. Случаи, когда потерпевший или его родственники сами, добровольно, отказываются от кровной мести, чрезвычайно редки, да и тогда отказ от мести, вернее примирение, должно совершаться согласно местным обычаям и сопровождаться обильным угощением за счет рода обидчика, а у ингушей, кроме того, существует «примирительная плата за кровь», неизвестно когда и кем установленная, в сумме 25 тыс. руб., которую платит род убийцы роду убитого. Случаи молчаливого отказа от кровной мести вообще не наблюдаются, так как это считается позором для всей семьи потерпевшего. В некоторых случаях кровная месть между отдельными семьями длится десятки лет и давность события не гарантирует безопасность мужчин преследуемого рода (кровная месть распространяется только на мужчин). Есть случаи, когда кровная вражда продолжается свыше 70 лет и как бы переходит по наследству от поколения к поколению. По существующим обычаям, месть распространяется не обязательно на виновного, но и на любого его родственника из числа мужчин, хотя бы и не имеющего никакого отношения к совершенному преступлению или нанесенной обиде.
Например, в селении Урус-Мартан в июле с. г. гр. Таюпов, мстя за нанесенное ему когда-то легкое ножевое ранение в руку (он бы об этом ранении и не вспомнил, если бы шрам на руке не был случайно обнаружен его односельчанами-чеченцами, которые начали постоянно над ним насмехаться за то, что он не отомстил за кровь), решил причинить гр. Талхигову (один из представителей рода которого ранее нанес ему ранение в руку) аналогичное ранение. С этой целью Таюпов ударил ножом в бедро Талхигова. Нанесенная рана не была опасной для жизни, но Талхигов после ранения упал и ударился головой о камень, получив сильное сотрясение мозга. Родственники Талхигова вместо срочной доставки потерпевшего в больницу долго носили его по селу, чтобы жители убедились в злодеянии Таюпова. Не ползшие своевременно медицинской помощи. Талхигов скончался от большой потери крови и, главным образом, от сотрясения мозга. За это семья Талхиговых объявила кровную месть Таюповым, и вот уже около двух месяцев 18 мужчин из рода Таюповых, в том числе секретарь сельского совета Таюпов, не выходят на работу, скрываются, опасаясь убийства. При этом стало известно, что Талхишвы выслеживают не непосредственного виновника, а секретаря сельсовета, так как последний является наиболее авторитетным членом рода Таюповых и якобы «более равен по значению» умершему Талхигову. Таюпов, нанесший ранения Талхигову, не был задержан.
Привлечение виновного к зтоловной ответственности и его осуждение не влечет прекращение кровной мести. Лишь в том случае, если виновный умер в местах заключения, месть прекращается, так как по местным понятиям происходит как бы зачет «кровь за кровь».
В настоящее время путем негласного опроса отдельных граждан, проживающих в аулах, удалось зачесть 320 слзшаев продолжающейся кровной вражды. Однако указанная цифра ни в какой степени не отражает действительное распространение обычая кровной мести в республике.
Беседы с местным населением показали, что обычаи кровной мести, калым и дрзтие подобные обычаи давно уже тяготят чеченский и ингушский народы. Однако сложившиеся понятия о том, что отказ от кровной мести является позором, и боязнь насмешки за это мешают народу отрешиться от этих тяжелых пережитков прошлого.
Так, граждане селения Плиево Назрановского района Оскановы Макшеран, Магомет и Каджебекир пишут: «28 июня 1959 г. мы вернулись из Казахской ССР на родину. Мы имеем кровников – Галаевых Мухтара и Жабрала (сыновей Абдула), проживающих в селении Алхасты. Того, что мы вытерпели благодаря этой вражде, трудно описать. Никогда никто из нашей семьи решительно ни в чем порочном замечен не был. То ли работать сейчас, то ли отсиживаться дома. На работе мы должны общаться с людьми, а это злоязычные сочтут за пренебрежение ингушскими адатами. Просим Вас включить и наше дело в список подлежащих примирению» .
Широкое распространение обычая кровной мести фактически изолирует целые семьи, группы семей от общества, мешает им заниматься общественным трудом и принимать участие в собраниях, сходах и других массовых общественных мероприятиях.
Житель селения Насыр-Корт Арсельгов К. С. в письме на имя Председателя Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР т. Алмазова И. А. пишет: «7 мая 1958 г. я изложил Вам свои страдания кровной мести с 4 октября 1933 г. и то, что оторван от учебы с детства и в настоящее время оторван от общественно полезного труда, так как хочу жить, а не получать нож в спину… Из-за этих первобытных законов, как кровная месть, из-за одного пьяницы или хулигана приходится изолироваться многим. Наш род, человек двадцать, которые изолировались неучастием на собраниях, торжественных праздниках…». Далее он пишет, что они не принимают участия в общественно полезном труде, не посещают кино, театры, библиотеки, читальни. «Снять с тысячи людей это позорное пятно…, дать людям радость заниматься общественно полезным трудом».
Наличие у части чеченского и ингушского населения обычаев, являющихся пережитками родового быта, свидетельствует об отсутствии необходимой массовой разъяснительной и воспитательной работы в этом направлении. Так, по признанию председателя Назрановского райисполкома т. Тебаева, вопрос о борьбе с обычаями кровной мести, калымом и другими ни разу не обсуждался ни на сельских сходах, ни на сессиях районного или сельского Советов. Первичные партийные и комсомольские организации в селах очень малочисленны, а в некоторых селах вообще нет членов партии. В связи с этим среди сельского населения большим вниманием пользуются главы родов (тайпов). Среди глав тайпов есть немало людей, которые приветствуют отказ от обычая кровной мести, калыма, но есть и такие, которые стоят за сохранение указанных обычаев. Кроме того, существуют еще тайные адатские суды («кхел»), осуществляющие не возложенные на них законом судебные функции, что способствует сохранению кровной мести.
Беседы с представителями местного населения проходили оживленно. Почти все присутствующие на беседах выражали горячее желание искоренить эти позорные пережитки. На беседах в Урус-Мартановском, Шалинском и Назрановском райисполкомах присутствовало примерно 150 человек (по 2-3 человека от каждого села, аула). Некоторые граждане, несмотря на преклонный возраст, прибыли из селений, расположенных в 20 км от районного центра. Выступили с осуждением указанных обычаев и с конкретными предложениями борьбы с ними около 40 человек. Все выступавшие выражали благодарность за то, что борьба с обычаем кровной мести привлекла внимание Президиума Верховного Совета РСФСР. Распространение в настоящее время обычая кровной мести и калыма они расценивают как большую беду чеченского и ингушского народов.
Например, в Урус-Мартане гр. Тимуркаев, выступая, сказал: «Человек, убивая человека из-за кровной мести, знает, что его за это расстреляют, но все же делает это. Значит, силой примирить нельзя. Можно примирить только убеждением, надо, чтобы весь народ на это поднялся…» Далее Тимуркаев сказал: «Как отец заботится о детях, так Советская власть заботится о нас. Они нам в душу заглянули. Спасибо».
Гр. Шамсатов сказал: «Нас – чеченцев и ингушей – мало, настолько мало, что нас можно под шапку спрятать, однако это позорное явление – кровная месть – есть только у нас. Нужно с этим позором кончать. Придем в аул и широко расскажем, чтобы весь народ на это поднять. Однако простить кровника (т. е. виновного) не значит оставлять его без наказания. Его должен судить суд по закону».
Гр. Султанов сказал следующее: «Наше государство граничит с некоторыми вражескими государствами, которые только и думают о войне с нами, но наше сильное государство старается дружить с ними. Почему мы не берем пример с нашего государства? В Казахстане один человек убил моего двоюродного брата. Кровники мои приехали сюда, и я их всех простил. У убитого растет сын. Я его постараюсь воспитать так, чтобы он никогда не взялся за нож».
Гр. Мирзаев сказал: «Говорят все вообще, а надо конкретнее говорить. Я должен убить человека, но и перед лицом этой комиссии прощаю своего кровника, отныне он может жить, где хочет и делать, что хочет. Призываю к этому других присутствующих». Слова Мирзаева были тепло встречены присутствовавшими, однако, к сожалению, его почин не был продолжен. Присутствующий на беседе глава ранее упомянутого рода Талхиговых хотя и поблагодарил за обсуждение вопроса о кровной мести, но с заявлением о прощении Таюповых не выступил.
Наряду с обычаем кровной мести в Чечено-Ингушской АССР все еще широко распространены такие обычаи, как насильственная выдача девушек замуж, умыкание девушек, многоженство. Чеченцы и ингуши, с которыми мы беседовали, говорят, что калым для них не меньшее зло, чем кровная месть. Сумма калыма обычно очень высока (10-25 тыс. руб.), в результате чего многие семьи вынуждены испытывать тяжелые экономические потрясения.
Во время бесед было внесено немало предложений по борьбе с кровной местью. Большинство присутствующих предлагало создать примирительные комиссии, состоящие из представителей партийных и советских органов, а также местных беспартийных граждан, пользующихся уважением среди населения, указанные комиссии в присутствии граждан осуществляли бы примирение враждующих сторон. Создание примирительных комиссий безусловно принесло бы большую пользу, помогло бы ликвидировать большую часть имеющихся сейчас случаев кровной вражды. Такие примирительные комиссии в 1928 г. были созданы в Ингушской автономной области в соответствии с постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 5 декабря 1928 г. «О примирительном производстве с обычаем кровной мести» и, по отзыву местного населения, сыграли большую роль в примирении враждующих семейств. Однако одной этой меры для борьбы с обычаем кровной мести явно недостаточно, так как создание примирительных комиссий не гарантирует от возникновения новых конфликтов, влекущих кровную месть.
Необходимо начать широкую разъяснительную работу среди населения о вреде обычая кровной мести и других обычаев, составляющих пережитки родового быта. Проводить повседневную воспитательную работу среди населения, особенно среди подрастающего поколения, воспитывать в детях с первых классов школы непримиримое отношение к обычаю кровной мести, так как в настоящее время некоторые родители прививают детям привычку соблюдения обычая кровной мести, а школа и общественность не противопоставляют такому влиянию непримиримого отношения к этому обычаю. В результате есть еще случаи, когда кровную месть совершают подростки 15-16-летнего возраста, причем в связи с обидой, нанесенной их родственникам еще до их рождения.
Решительное наступление на обычай кровной мести и другие несовместимые с советской моралью обычаи можно было бы начать с обращения (письма) обкома КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета Министров Чечено-Ингушской АССР к чеченскому и ингушскому народам, в котором в доходчивой форме изложить несовместимость указанных обычаев с советской моралью, их незаконность, и что соблюдение этих обычаев тормозит развитие чеченского и ингушского народов и наносит огромный вред. Показать это на наиболее ярких, конкретных примерах. В этом письме объявить о намечаемых мероприятиях по борьбе с этими обычаями. Призвать народ к активному участию в этих мероприятиях. Борьба с обычаем кровной мести не будет успешной, если она не станет делом всего чеченского и ингушского народа.
Такое обращение (письмо) широко обсудить на сельских сходах, на собраниях в колхозах, совхозах, предприятиях, учреждениях и учебных заведениях республики.
Одновременно с этим Президиуму Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР следовало бы принять постановление о создании примирительных комиссий (республиканской и районных), установить порядок их работы применительно к постановлению по этому вопросу ВЦИК и СНК РСФСР от 5 ноября 1928 г.
Пора также начать борьбу с тайными адатскими судами, фактически такие суды не являются тайными, так как нередко бывает известно, где и по какому вопросу заседает адатский суд, но из-за боязни навлечь на себя кровную месть никаких мер в этих случаях не принимается.
Руководители Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР выражают большое беспокойство распространением обычая кровной мести и внесли предложения о дополнении уголовного законодательства нормами по борьбе с кровной местью. В частности, предполагалось установить по закону возможность выселения навечно из пределов республики лиц, преследующих на почве мести кого-либо из граждан и отказывающихся от примирения. Выселение таких лиц производить вместе со всеми членами семьи, независимо от личной виновности и участия членов семьи в кровной мести.
По нашему мнению, действующее уголовное законодательство (ст. 194204) вполне обеспечивает борьбу по линии судебных органов с пережитками родового быта и издание дополнительных законов по этому поводу нецелесообразно. К тому же борьба с обычаем кровной мести и другими отрицательными обычаями только путем репрессий не решит вопроса. Главное – это упорная воспитательная и разъяснительная работа среди населения. Меры же уголовного наказания следует применять лишь в необходимых исключительных случаях, о чем доводить до сведения населения.
Предложение о выселении навечно из республики лиц, упорно придерживающихся обычая кровной мести, и всех членов семей этих лиц неприемлемо, так как оно привело бы к грубым нарушениям социалистической законности.
О проведенных нами беседах в Урус-Мартановском, Шалинском и Назрановском районах, а также о предложениях по борьбе с кровной местью и другими обычаями, являющимися пережитками родового быта, подробно беседовали с руководителями Президиума Верховного Совета тт. Алмазовым И. А., Тепсаевым А.-В. Т., Комаровым М. И. и председателем Совета Министров ЧИАССР т. Гайрбековым М. Г.
Зав. юридическим отделом Н. Горшенева
Ст. консультант юридического отдела М. Орлов
Помета: 14. VIII. передана т. Орлову С.Д.
ГА РФ. Ф. А-385. On. 26. Д. 150. Л. 20-26. Подлинник.