Очерк по истории деятельности генерала А. П. Ермолова в Чечне (1818-1825)
1930 г.
Ермолов и Чечня
«Сего народа, конечно, нет под солнцем ни гнуснее, ни коварнее, ни преступнее», – писал о чеченцах пресловутый генерал Ермолов, или, как чеченцы его называли, «Ярмало», начиная свою военную карьеру на Кавказе. «Сего генерала, конечно, не было на Кавказе ни гнуснее, ни коварнее, ни преступнее человека», – могли бы сказать чеченцы о генерале Ермолове и о его грабительской политике на Кавказе.
Ермоловский этап царизма на Кавказе относится к 1-й четверти XIX столетия. К этому времени хозяйственное развитие Чечни делало заметные успехи. Горные чеченцы и тогда занимались скотоводством, а плоскостные усиленно развивали земледелие, сбывая свой товарный хлеб не только в Дагестан и Кабарду, но и вывозя даже за границу (в Турцию). Таким образом, Чечня к ермоловскому этапу понемногу втягивалась в развитие торговых отношений. И естественно, шло развитие внутренней социальной дифференциации. Общеплеменные интересы против общего врага – русского царизма – были настолько сильны, что решительно заслоняли собой интересы отдельных социальных групп и никакой речи о движении классового порядка внутри Чечни в тогдашний период быть не могло.
В 1823 г. по Чечне была предпринята военно-карательная экспедиция, которая повела к поголовному разорению ряда аулов и истреблению жителей за «непокорность и укрывательство» кабардинских политэмигрантов, бежавших сюда от притеснения русского сапога.
Летом того же года Чечня сделалась театром мощного народного восстания. Восставшие заняли даже большую русскую крепость, но русский штык был настолько силен и остр, что восстание потерпело жестокое поражение.
Командующий войсками генерал Лисаневич и полковник Греков, подводя итог «печальным сценам», выпустили воззвание к народу о том, что лучше было бы, если народ, наконец, решил [бы] покориться.
Авторы воззвания получили заслуженный ответ: героическим подвигом одного мюрида-террориста генерал Лисаневич и полковник Греков оба были убиты! В 1825 г., в самом конце ермоловского правления на Кавказе, в Чечне вспыхнуло опять крупное народное восстание, которое тоже потерпело участь предыдущего, было жестоко подавлено.
Все-таки лучшим историком колонизационных войн царизма против чеченцев своего периода был сам Ермолов. Обратимся к первоисточнику.
Ермолов сообщает [в 1820 г.], что от слуха об его отзыве с Кавказа, чеченцы в восхищении: «Здесь разнесся слух, что меня отзывают и другой назначен на мое место начальником. Многие письма подтвердили это, и ты представить не можешь – какая была радость князей и дворянства грузинского, и в сем чувстве с ними сравнялись одни чеченцы, которые в восхищении. Грузины думают, что они сыщут тоже виновное нисхождение, каким пользовались они при моих предместниках, а чеченцы ожидают, что можно будет безнаказанно продолжать те хищничества и разбои, которые прощались им тридцать лет», а вообще, «чеченцы мои любезные в прижатом положении. Большая часть живет в лесах семействами, в зимнее время вселилась болезнь, подобная желтой горячке, и производит опустошения. От недостатка корма, по отнятию полей, скот падает в большом количестве… Теперь наряжается отряд для прорубления дорог по земле чеченской, который мало-помалу доведет нас до последних убежищ злодеев» .
Далее генерал повествует о своей свирепой экспедиции за реку Сунжу, которая стоила жизни сотням чеченцев, а десяткам аулов «места под солнцем», и своей пресловутой системе брать чеченцев голодом и измором. «Из рапорта моего князю Петру Михайловичу увидишь, – пишет неудавшийся кавказский Наполеон генерал Ермолов, – что во время пребывания моего на Кавказской линии приказали сделать экспедицию за реку Сунжу против чеченцев. Она окончена самым успешным образом. Теперь немного остается мест в земле чеченской, куда бы не было для нас дороги не только проходимой, но даже и удобной. Я не отступаю от предпринятой мной системы стеснять злодеев всеми способами. Главнейший есть голод, и потому добиваюсь я иметь путь к долинам, где могут они обрабатывать землю и спасать свои стада. Доселе дерусь для того, чтобы иметь пути сии, потом будут являться войска, когда того совсем не ожидают, тогда приходить станут войска, когда занят каждый работой и собраться многим трудно. Для драки не будет у них довольно сил, следовательно, случаи к драке будут редки, а голоду все подвержены, и он поведет к повиновению. До сего времени непроницаемые леса укрывали их, нельзя было знать, какое число прячется в оных, с малыми силами невозможно было двинуться, и одних препятствий в пути без всякого со стороны их сопротивления достаточно было остановить в предприятии, а им дать время собраться» . Однако, сообщает генерал, «как храбро дерутся чеченцы!».
Опубл. в кн.: Авторханов А. К основным вопросам истории Чечни. Грозный, 1930. С. 16-18.