В.Х. АКАЕВ, М.И. АЛХАЗУРОВ, К.В. АКАЕВА

ЧЕЧНЯ
ДЕПОРТАЦИИ, ВОЙНЫ, ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ ПУТЬ
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛИЗАЦИИ

Грозный – 2007

ЧЕЧЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

НЕЗАВИСИМЫЙ ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНЫХ
ИССЛЕДОВАНИЙ ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

ЧЕЧЕНСКОЕ РЕГИОНАЛЬНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА РОССИИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

В.Х. АКАЕВ, М.И. АЛХАЗУРОВ, К.В. АКАЕВА

ЧЕЧНЯ
ДЕПОРТАЦИИ, ВОЙНЫ, ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ ПУТЬ
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛИЗАЦИИ

серия «Общественная мысль
выпуск 4

Грозный – 2006

Рецензенты:

Ахмадов Ш. Б., доктор исторических наук
Добаев И. П., доктор философских наук

Акаев В. Х. Чечня (депортации, войны, противоречивый путь стабилизации) / Чеченский государственный университет, Независимый институт гуманитарных исследований Чеченской республики, Чеченское отделение Философского общества России. Серия «Общественная мысль». Выпуск 4. – Грозный, 2007. – 86 с.

В предлагаемой работе трагические вехи в истории Чечни и чеченского народа, сопряженные со сталинско-бериевской депортацией, двумя войнами (1994-1996 гг. и 1999-2000 гг.), повлекшие колоссальные разрушения, гибель более 100 тыс. людей. Показан сложный, противоречивый и болезненный путь восстановления разрушенного, социально-психологической терапии.
Предложены идеи с целью предотвратить такое будущее.

Введение
Глава I. Черный юбилей: 60 лет депортации чеченцев и ингушей

23 февраля 2004 году исполнится 60 лет со дня депортации чеченского и ингушского народов в Среднюю Азию и Казахстан. В нынешней экстремальной ситуации этот черный юбилей можно было бы умолчать, однако в научных изданиях и публицистике тема депортации чеченцев, ингушей и других народов, подвергшихся насильственной депортации, периодически реанимируется отдельными политиками и исследователями, причем в искаженной форме. В своих высказываниях они продолжают обвинять чеченский народ в измене родине, сотрудничестве с фашистами, массовом дезертирстве, восстании в тылу Советской Армии. Встречается обвинение и о том, что чеченцы подарили Гитлеру белого коня.
Примечательно, что эти обвинения, выдвинутые сталинско-бериевской пропагандистской машиной, устойчиво сохраняются, благодаря усилиям некоторых историков, писателей, журналистов, политиков, воспроизводящих их с завидной настойчивостью. Эта категория обвинителей чеченского народа игнорируют государственные решения, связанные с реабилитацией репрессированных народов, признавших их депортации преступными и бесчеловечными.
1. Реаниматоры античеченских обвинений. Весь набор обвинений выдвинутых против чеченского народа в сталинско-бериевский период представлен в публикациях российских писателей В. Логинова и И. Пыхалова. Опираясь на архивные документы НКВД СССР, выявленных московским историком Н. Бугаем, писатель В. Логинов в издаваемом им журнале «Шпион» писал, что в горах Чечни в 40-41 годах ХХ столетия происходило массовое восстание против советской власти . Это голословное утверждение сочиненное НКВД представляет попытку обосновать и оправдать насилие тоталитарной системы, совершенного против чеченского народа. Мобилизации чеченцев «в Красную Армию проводились трижды, начиная с 1940 г., однако почти все были сорваны» , — пишет В. Логинов. На самом деле никакого срыва мобилизации со стороны чеченцев не было. Именно власть не смогла в должной мере ее осуществить, а многие мобилизованные чеченцы не были обеспечены соответствующим питанием, обмундированием и оружием для отражения, наступающего врага. Более того, безоружные подразделения чеченцев были брошены на немецкие танки. Понятное дело, чем могла закончиться такая атака. Так, кто же виноват в навязываемых чеченцам срывах мобилизации?
Некритическое осмысление документов НКВД широко продемонстрировано в совместной монографии Н. Бугая и А. Гонова «Кавказ: народы в эшелонах (20-60-е годы)». Они убеждены, что архивные данные НКВД, касающихся бандформирований, дезертирства, выступлений против советской власти, не могут быть сфальсифицированы . Именно эти документы и легли в основу публикации «Кавказские орлы» третьего рейха» И. Пыхалова, опубликованной в журнале «Отечество» . Этот автор также пишет, что «в годы войны чеченцы и ингуши совершили преступления, причем гораздо более серьезные, чем история с пресловутым белым конем, якобы подаренным чеченскими старейшинами Гитлеру» . Отвергая в целом это ложное обвинение в адрес народа, необходимо отметить и то, что чеченцы не имеют никакого отношения к белому коню, подаренному Гитлеру. Тем не менее, этот идеологический миф, запущенный кровавым НКВД, систематически реанимируется его наследниками. Чтобы навсегда положить конец этой фальшивке, отсылаю читателя к недавно вышедшей монографии Н. Емельяновой «Мусульмане Кабарды», в которой воспроизведена цитата, принадлежащая Александру Верту, английскому журналисту, написавшему книгу о войне СССР против фашисткой Германии. А цитата эта такова: «Одному кабардинскому князю, который жил высоко в горах, не пришло в голову ничего лучшего, как послать великолепного белого коня самому Гитлеру» . И где же здесь чеченцы?
Теперь о «серьезных преступлениях совершенных чеченцами», повлекшие за собой их депортацию. С точки зрения И. Пыхалова, к ним относятся массовое дезертирство чеченцев в годы войны, бандитизм, восстания в 1941-42 годах, укрывательство диверсантов, прекращение работы 2/3 райкомов партии из 24 районных партийных организаций ЧИАССР. Опираясь на сведения, извлеченные из докладной записки «О положении в районах Чечено-Ингушской АССР» Б. Кабулова на имя Л. Берия, И. Пыхалов сообщает, что только менее 1/8 части призывного контингента чеченцев служило в рядах советской армии, а 7/8 от мобилизации уклонилось или же дезертировало .
В исследованиях историков — В. Филькина, Х. Ошаева, Х. Гакаева, М. Музаева, многочисленных свидетельствах очевидцев предвоенных и военных событий в ЧИАССР, отмечается, что масштабы бандитизма, предательства, дезертирства среди чеченского народа были значительно преувеличены, сфальсифицированы. Непосредственное участие в этом принимал Ю. Албогачиев, нарком внутренних дел ЧИАССР, назначенный на эту должность Л. Берием. Другая причина, способствовавшая депортации чеченцев и ингушей и не учитываемая исследователями — личная неприязнь руководителя Грузии Л. Берия, затем ставшего руководителем НКВД СССР, к руководителям ЧИАССР, чеченскому и ингушскому народу, которая сложилась на почве территориальных конфликтов и взаимной кражи скота, имевших место между грузинскими и чеченскими горцами. В адрес Берия и Сталина отправлялись жалобы об угонах скота из грузинских колхозов, совершаемых отдельными уголовными элементами. Кроме того, Сталин не без участия Берия в Кремле принял делегацию грузин, прибывших с жалобой на уголовников, разоривших в Грузии весной 1943 года колхоз его имени. Эти факты сыграли немаловажную роль в принятии Сталиным решения о депортации чеченцев и ингушей.
Реализовывая свой коварный план, Л. Берия использует бывших партийно-советских работников, подвергшихся репрессиям со стороны энкэвэдэшников. Прежде всего, это были Х. Исраилов и М. Шерипов. 28 января 1942 года в г. Орджоникидзе был проведен учредительный съезд «Объединенной партии кавказских братьев» и руководителем этой антисоветской организации, судя по данным НКВД, становится Х. Исраилов . Но зато В.В. Марущенко пишет, что «в Чечне была образована подпольная партия кавказских братьев (ОПКБ), установившая связь с германским командованием» . ОПКБ была образована не в Чечне, а в Северной Осетии. Кроме того, неясно, с каким германским командованием ОПКБ установила связь? Хотелось бы отметить и то, что тайна проведения профашистского съезда в столице Северной Осетии, наполненной спецслужбами и военными, до сих пор остается не раскрытой. Но зато «гуляет» версия НКВД о созданной в Чечне профашистской организации.
После депортации чеченцев, Х. Исраилов изъявляет желание сдаться НКВД и представить документы, изобличающие бывшее чеченское руководство в создании повстанческих банд . Но заместитель наркома госбезопасности СССР Б. Кабулов дает указание своим подчиненным захватить его живым или ликвидировать . В конце ноября 1944 года Х. Исраилов направляет личное письмо В. Дроздову, начальнику отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР, в котором пишет: «Дорогой Дроздов, я прошу Вас сделать все возможное для того, чтобы добиться из Москвы прошения за мои грехи, ибо они не так велики, как рисуются» . Далее он просит, чтобы ему прислали «копировальную бумагу 10-20 штук и писчую бумагу 100-200 листов, тетрадей 10-20 штук, доклад Сталина от 7 ноября 1944 года, военно-политические журналы и брошюры не менее 10 штук, химических карандашей 10 штук» . В заключении он выражает просьбу: «Дорогой Дроздов, я нуждаюсь в лекарстве против туберкулезной бациллы, пришли наилучшее лекарство» . Из этого достаточно откровенного письма никак не следует, что Исраилов и НКВД были врагами. Документы НКВД также позволяют придти к выводу, что в ЧИАССР искусственно создавались повстанческие банды. К их числу относилась и банда Хучбарова. На это указывает следующие положения из архивного документа: «…через пять суток после ранения Исраилова забрала группа Хучбарова, находившаяся по заданию НКВД в этом районе», для связи с Хучбаровым направлен агент Асламбек с задачей установления местонахождения Исраилова и ускорения выполнения задания» . Дроздов, завербовав двух бандитов из окружения Х. Исраилова, направляет их на его ликвидацию.
Историк М. Музаев аргументированно доказывает не только лживость высказываний И. Пыхалова, но и их клеветнический и злопыхательский характер. На основе скрупулезного изучения источников, свидетельских показаний, он приходит к выводу, что из 32000-40000 фронтовиков чеченской и ингушской национальности дезертирами можно считать всего лишь 150-200 человек . По его мнению, потери среди фронтовиков чеченской и ингушской национальности были огромными – половина из них «сложили свои головы на фронтах Великой Отечественной войны» .
Государственное обвинение о том, что чеченцы «совместно с немецкими войсками участвовали в вооруженной борьбе против подразделений Красной Армии» просто кощунственно. Уже в первые часы нападения фашистов на СССР около 400 чеченцев и ингушей, служивших в Брестской крепости, совместно с другими советскими воинами вступили в смертельную схватку с врагом отечества. Их боевые подвиги посмертно отмечены государственными наградами, хотя многие из них все еще не дошли до родственников погибших. Американский исследователь «убийства народов» Роберт Конквест писал: «К 5 октября 1942 года чеченцы имели 44 боевые награды – больше, чем некоторые более крупные национальности». Эти факты опровергают ложь, намеренно выстроенную против чеченского народа.
Чеченцы приняли самое активное участие в сражении против фашистских оккупантов, они воевали храбро не только на фронтах, но и в тылу, благодаря чему им удалось быстро изолировать диверсантов, предателей родины, немецких разведчиков, проникших в Чечню. Выполняя и перевыполняя народно-хозяйственные планы, чеченцы приближали победу страны над вероломным врагом. С декабря 1942 до начала 1943 года чеченцы и ингуши внесли на нужды войны 12 миллионов рублей. В годы военного лихолетья сообщалось, что «колхозники Чечено-Ингушетии 18 октября 1943 года выполнили годовой план государственных поставок продуктов животноводства, 31 октября 1943 года на 111 % выполнил годовой план хлебопоставок…»
У логиновых, пыхаловых и других приверженцев статистики НКВД число предателей и дезертиров, противников советской власти среди чеченцев оказалось значительно больше, чем у тех народов, которые находились под фашисткой оккупацией. Как известно, немецкую оккупацию не избежала Ростовская область, Краснодарский край, Ставропольский край, Кабардино-Балкарская АССР, Северо-Осетинская АССР. Но ЧИАССР, как известно, не была оккупирована. Не секрет и то, что после поражения немцев на Кавказе лица, сотрудничавшие с ними, перебрались на запад, среди них находились и сотни женщин, принадлежащих к некоторым не депортированным этносам. Эти вопросы исследователи аккуратно обходят, обвиняя чеченский народ, в массовом предательстве родины.
Депортация народов – следствие репрессивной природы сталинской тоталитарной системы; десятки миллионов людей подвергались частичным или полным формам депортации. Официальные причины этих депортаций разнообразны: принадлежность к классовым врагам, кулачеству, сотрудничество с фашистами, вооруженное сопротивление… В ходе депортации чеченцев и ингушей сотрудники НКВД публично объявляли причину их выселения: «В период немецко-фашистского наступления на Северный Кавказ чеченцы и ингуши в тылу Красной Армии проявили себя антисоветски, создавали бандитские группы, убивали бойцов Красной Армии и честных советских граждан, укрывали немецких парашютистов» . После депортации чеченцев и ингушей, 7 марта 19944 году появляется указ Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном устройстве ее территории», в которой отмечалось, что во время действий немецко-фашистских войск на Кавказе, многие чеченцы и ингуши изменили Родине, переходили на сторону фашистских оккупантов, вступили в ряды диверсантов и разведчиков…»
Это тяжелые обвинения власти в течение 50 лет, как выжженные стигмы на теле преступников, довлели над целыми народами. В годы советской власти высокопоставленные государственные чиновники нередко напоминали чеченцам и ингушам, что акт их возвращения на свою историческую родину является не реабилитацией, а – помилованием. И это утверждение было высказано даже тогда, когда бывший руководитель СССР Н.С. Хрущего в 1956 году на ХХ съезде КПСС, заявил, что для депортации чеченцев и других горцев в 1944 году не было военных оснований, так как «враг уже повсюду отступал под ударами Красной Армии». Хочется добавить, что не было не только военных, но и политических оснований для этой жестокой акции. Тем не менее, председатель Совета Министров РСФСР М.С. Соломенцев на одном из совещаний республиканского партактива, проведенного в связи с ингушскими событиями в Грозном в начале 1973 года, высказал утверждение о помиловании чеченского и ингушского народов. Через 17 лет после этого заявления советского государственного деятеля и 45 лет после депортации чеченцев и ингушей Верховный Совет СССР принял декларацию о признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению и обеспечении их прав. В ней безоговорочно осуждалась практика «насильственного переселения целых народов как тяжелейшее преступление, противоречащее основам международного права, гуманистической природе социалистического строя» .
Верховный Совет РСФСР 26 апреля 1991 года принимает закон «О реабилитации репрессированных народов», который признал неконституционными «все акты союзных, республиканских и местных органов и должностных лиц, принятых в отношении репрессированных народов, за исключением актов, восстанавливающих их права». Вместе тем необходимо отметить, что данный закон, предполагающий осуществление материальной и моральной реабилитации репрессированных народов, по отношению к чеченцам до сих пор не исполнен, что предполагает принятие соответствующих мер как Правительством, так и Госсоветом республики.

2. Насилие власти как причина сопротивления народа. О репрессивной природе сталинской тоталитарной системы написано много, поэтому нет необходимости в данной публикации останавливаться на ее рассмотрении. Но для нас важно отметить то, что именно жестокие репрессивные методы, применяемые властью, в большинстве случаев порождали сопротивление у многих людей, лишившихся имущества в ходе коллективизации, подвергшихся арестам, издевательствам, ссылкам, часто и по ложным доносам. Этими событиями полна отечественная история, в том числе и история чеченского народа.
Каток сталинских репрессий в Чечне был приведен в движение еще в 1924-25 годах. С утверждением советской власти в Чечне многие бывшие красные партизаны, представители духовенства, политические деятели, начиная с 1925 года, подвергаются репрессиям, массовому физическому уничтожению. Партийные руководители ЧАО, а также чекисты в горах и предгорной зоне организовывали провокации за провокациями. В Чечне начали сплошную коллективизацию и ликвидацию кулаков как класса. В начале 1930 года в чеченские аулы прибыли отряды ГПУ, уполномоченные от областного и краевого ВКП (б), которые одних крестьян раскулачивали и вместе семьями ссылали в Сибирь, а других загоняли в колхозы, отбирая скудное их имущество. Такое строительство советской власти в Чечне порождали не только недовольство, но и сопротивление со стороны крестьян. Тупоумие местного обкома партии, возглавляемого москвичем Егоровым, доходило до того, что в самом отдаленном горном селе Дарго, населенного только мусульманами, была организована свиноводческая ферма. На ферму были завезены свиноматки, 10 из которых закололи неизвестные лица. НКВД арестовала 30 «чеченских бандитов» для отправки в Сибирь.
ГПУ организовывает в Чечне мифический «национальный центр», состоявший из представителей чеченской интеллигенции, якобы готовящий всеобщее чеченское восстание по указке политэмигранта Тапы Чермоева. В 1932 году ГПУ арестовало почти 3 тысячи человек, в число которых попали многие известные представители национальной интеллигенции. Таких «оперативных дел», созданных, а затем раскрытых ГПУ, позже и НКВД было много. Врагов советской власти чекисты «находили» не только в горах, лесах, но и в кабинете ученого, за станком рабочего, в составе партийных комитетов.
В 20-30-х годах в Чечне произведены расстрелы самых авторитетных представителей духовенства, национальной интеллигенции, политических деятелей, выросших в годы советской власти. В 1937 году из Чечни выселяются в Среднюю Азию свыше 1 тыс. так называемых кулацких хозяйств. В том же году было арестовано в пределах 14 тысяч чеченцев и ингушей, наиболее образованная часть народа, большинство из них расстреляны в чекистских подвалах, а другие — надолго сосланы в Сибирь . Благодаря усилиям чекистов в категорию врагов были зачислены не только муллы, простые верующие, но и национальная интеллигенция и партийные работники из числа чеченцев и ингушей.
По сводкам НКВД, к ноябрю 1938 года Чечено-Ингушетия была окончательно зачищена от «врагов народа» — националистов, кулацко-мульских элементов, в число которых попали совершенно безвинные люди. Уже к этому времени чекистская система окончательно победила в ЧИАССР, чеченский и ингушский народы были обезглавлены, а некоторые, преследуемые ею партийные работники, стали на путь борьбы с ней.
В этом можно убедиться на архивных данных. В многочисленных архивных карточках, заведенных на осужденных тройкой при НКВД ЧИАССР лиц, указаны различные меры наказания, в том числе и высшая мера. В числе осужденных оказались последователи «секты Кунта-Хаджи», якобы проводившие «антисоветскую агитацию, маскируя религиозной догматикой». Почти все эти «антисоветские элементы» в конце 80-х годов ХХ столетия в ЧИАССР соответствующей государственной комиссией, состоящей из представителей партийных, правоохранительных органов и органов госбезопасности, реабилитируются. Значительная часть из них реабилитирована посмертно. Но в рассекреченных архивах НКВД, где они квалифицируются как бандиты и враги советской власти, они неисключены. Между тем этот вопрос исключительно важен для установления факта искусственного повышения органами НКВД количества противников советской власти и бандитов из числа чеченцев.
Некоторые исследователи ошибочно относят к «партизанскому движению» малочисленные антисоветски настроенные группы людей. В частности А. Авторханов, считал, что партизанское движение два десятка лет существовало в горах Чечено-Ингушетии . Нельзя признать «партизанским движением» лица, преследуемые властью, откровенных ее противников, уголовников, скотокрадов. В.И. Филькин, работавший секретарем Чечено-Ингушского обкома КПСС, принимавший непосредственное участие в ликвидации бандгруппировок писал, что «усилиями партийной организации, коренного населения, органов НКВД в 1941-1942 г. бандитским группам на территории вышеуказанных районов был нанесен сокрушительный удар» .
3. «Восстание» в горах Чечни – работа Берии. Деятельность так называемых повстанцев еще до начала войны была сведена к минимуму и никакой опасности для советской власти не представляла.
На основе детального анализа архивных документов, связанных с «восстанием» Хасана Исраилова, Х.А. Гакаев пишет, что «под давлением сложившихся обстоятельств и, не видя путей выхода из них», Х. Исраилов и М. Шерипов пытаются объединить разрозненно действовавшие повстанческие группы, «не имевшие четко определенных политических программ, и направить их действия в военное русло» . Замысел объединения мелких «повстанческих групп», скрывавшихся в горах Чечено-Ингушетии, не реализовался, ибо для этого не было «ни политической, ни военной базы» . «Восставшие разогнали органы Советской власти и ликвидировали колхозы в ряде населенных пунктов, но вовлечь в восстание население и «обострить политическую обстановку в республике, как этого хотелось руководству НКВД, Исраилову и Шерипову не удалось» . Значительная часть населения горных районов Чечено-Ингушетии, мятежников не поддержало: когда мятежники и их руководители, обращались за помощью, то не находили у населения поддержки и они выдворялись из селений.
«Интеграция чеченцев в социализм закончилась выступлением обиженной по разным причинам части народа, разного рода деклассированных элементов против Центра, против преобразований, проводимых в то время в СССР под руководством Сталина» , — считает Н. Бугай. С нашей точки зрения, данное высказывание не является корректным, ибо непонятно о какой части чеченцев идет речь. Кроме того, чеченский этнос так же, как и все северокавказские народы, постепенно втягивался в социалистические преобразования, а что касается деклассированных элементов, выступавших против политики власти, то их среди чеченцев было не больше, чем среди других народов.
Обращаясь к методике работы Н. Бугая над архивными документами, можно обнаружить одну характерную деталь — некритическое их восприятие, признание за истину содержание документов НКВД СССР, составленных на базе преувеличенных, а порою и фальсифицированных данных республиканских НКВД, что порождает серьезные вопросы к анализу и выводам исследователя. Подборка документов из «Особой папки Сталина», которую дал Н. Бугай в приложении популярной «НГ» является односторонней, если не сказать тенденциозной. Очень важный документ с точки зрения установления истины – выдержки из доклада Руденко, зам. начальника Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР — Н. Бугай в свою подборку не включил.
А между тем в докладе Руденко отмечалось, что рост бандитизма в Чечено-Ингушетии «надо отнести за счет таких причин как недостаточное проведение партийно-массовой и разъяснительной работы среди населения, особенно в высокогорных районах, где много аулов и селений расположены далеко от райцентров, отсутствие агентуры, отсутствие работы с легализованными бангруппами…, допускаемые перигибы в проведении чекистко-войсковых операций, выражающиеся в массовых арестах и убийцах лиц, ранее не состоявших на оперативном учете и не имеющих компрометирующего материала. Так, с января по июнь 1943 года было убито 213 чел., из них на оперативном учете состояли только 22 человека…» . Изложенные Руденко факты проливает свет на то, почему в горах Чечни появлялись небольшие группы людей недовольные советской властью. И непосредственная вина в этом лежит на самих чекистов, совершавших массовые аресты и убийства безвинных людей в ходе войсковых операций против незначительной части уголовников и бандитов, противников власти.
Х.А. Гакаев, утверждает, что восстание Исраилова умышленно организовано НКВД ЧИАССР по заданию Берия с использованием агентуры. Это ведомство в сводках отсылаемых в Москву значительно преувеличивало число бандитов, дезертиров и религиозных сектантов, якобы готовящих восстание в тылу советских войск.
В своих многочисленных публикациях Н.Ф. Бугай делает вывод о том, что депортация чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев, калмыков и других репрессированных народов была вынужденной мерой. И при этом значительную часть вины возлагает на самих народов и их «лидеров». Аналогичную позицию высказывает и В.А. Тишков, утверждая: «Местное население оказывало разные формы сопротивления режиму (советской власти – В.А.), в том числе, открытые выступления и дезертирство из Красной армии, в которой многие чеченцы не хотели служить, особенно когда началась война с Германией в 1941 году» . Эта – явно претенциозная оценка, приуменьшающая значение участия десятков тысяч чеченцев в войне с фашистской Германией. Также как у Н. Бугая, В. Логинова, И. Пыхалова, у В. Тишкова отсутствует правовая оценка насилия совершенного сталинским режимом над народами.
Руководство ЧИАССР, возглавляемое в то время Ивановым и Молаевым, судя по некоторым источникам, проявило бессилие в борьбе против незначительной части бандитов и дезертиров, орудовавших в горах. В отличие от руководства Дагестанской АССР, успешно справившегося с этой проблемой у себя в республике, руководство ЧИАССР проявило политическое безволие. Коснувшись ситуации на Северном Кавказе, сложившейся в 1942 году Абдурахман Даниялов, бывший руководитель Дагестанского обкома КПСС, писал: «…я с полным основанием пишу – все было бы в Чечне нормально, если бы партийное руководство республики относилось к своим народам с полным доверием и ответственностью». И далее: «Вместо этого, с приближением фронта, те, кому было доверено воспитание населения и борьба с антиобщественными явлениями и их носителями, стали панически преувеличивать отрицательные факты, которые имели место среди местного населения». «Разговоры о том, что чеченцы-бандиты готовили встречу Гитлера и предательство Советской власти, являются следствием многократного преувеличения отдельных фактов» . Именно как бездеятельность и сдачу позиций антисоветским элементам рассматривает политическую деятельность руководства ЧИАССР А. Даниялов. По его мнению, высылка чеченцев и ингушей могла не состояться, если бы партийное и советское руководство ЧИАССР смогло бы провести в населенных пунктах соответствующую патриотическую и воспитательную работу.
Перегибы, о которых говорил чекист Руденко в 1943 году, в иных формах повторились и повторяются в нынешней Чечне в ходе так называемых зачисток, бессудных расстрелов, похищениях людей и прочих формах насилия.
4. «Грязные дела» прошлого и настоящего. Н. Бугай пишет: «Сравнивая события в Чечено-Ингушетии кануна Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и непосредственного хода войны с процессами в Чеченской Республике 90-х годов, замечаешь, что изменились в этих «грязных делах», стали другими имена исполнителей, а сама суть происходящего одна и та же» . Действительно депортации народов в ходе Великой Отечественной войны и события 90-х годов в Чечне – исключительно «грязные дела». Но нельзя согласиться с тезисом, что суть этих событий одна и та же. Они все-таки имеют разные сути. В первом случаи великая страна защищала свои ценности от внешнего агрессора, а во втором случае Россия, как часть бывшей великой страны, предав прежние идеалы, строит капитализм в его самом диком виде. И в этих условиях жизнь людей, а тем более судьба многих представителей чеченского этноса, в прошлом обвиняемых в предательстве родины, а сегодня — в терроризме, в сравнении с масштабом ограбления страны, затеянного «закулисными игроками» — ничего не представляет.
То, что произошло в Чечне в 1991 году и сегодня продолжает иметь место – следствие развала СССР, расхищения общенародного богатства, передела собственности, совершенного государственного переворота в ЧИАССР при поддержке высокопоставленных государственных и политических деятелей России, провозглашения независимой Ичкерии, приобретшей облик преступно-криминальной зоны. Здесь важно учитывать и неблагоприятную для России геополитическую ситуацию, сложившуюся на Кавказе после развала СССР.
Принципиально важно учитывать этот контекст при научном анализе и интерпретации современных событий в Чечне, а тем более при сопоставлении их с событиями 60-летней давности. Также важно учесть главные и второстепенные причины, приведшие чеченцев к сталинско-бериевской депортации и к современным войнам. Только в этом случае можно освободиться от мифов, сомнительных идеологем, поверхностных интерпретаций и установить подлинный смысл трагических событий, в которые периодически ввергается чеченский этнос. Часто причину этих, повторяющихся трагедий, видят в наивности и легковерности чеченского народа, в его готовности последовать за очередным религиозным или политическим авантюристом, возомнившим из себя имама, спасителя народа.
К «грязным делам» следует относить обвинения, выдвигаемые против чеченцев более двух веков подряд. В царское время чеченцев квалифицировали как разбойников, а Чечню их гнездом. И это «гнездо» зачищали пушками и пожарами, ссылками и переселениями на плоскость и частичной депортацией в Турцию. В сталинский период чеченцы обвинялись в предательстве родины, дезертирстве, и были наказаны полной депортацией со своей исторической родины. Затем государство признало акт депортации преступлением, но никто за это наказание не понес.
Накануне уничтожения СССР чеченцев характеризовали как мафиози и они обвинялись в разграблении России посредством «авизо», названного чеченским. Между тем «чеченское авизо», без всякого сомнения, имеет нечеченское происхождение. Хотя бы потому, что среди чеченцев никогда не было такого гениального финансиста, который мог бы обнаружить самое уязвимое место в советской финансовой системе, использованное грабителями народных богатств для обескровливания страны. Скорее всего, это — дело рук тех, кто создавал такую систему, и в этом чеченцы участия никакого не принимали.
«Грязным делом» является и обвинение чеченцев в терактах, периодически совершаемых в стране, а также призывы изгнать кавказцев из Москвы. При этом гибнут и страдают люди, образовываются глубокие трещины взаимного недоверия между народами и религиями. И кому все это нужно? На этот вопрос ясно должна была отвечать власть, но она молчит. Поэтому общественное мнение полно слухами, домыслами, откровенно ложными высказывания. Кому-то это надо.
Теракты не чеченцы выдумали и к ним они имели весьма отделенное отношение. Но сегодня чеченцев связали с ними подобно тому, как опоясали «поясом шахида» смертника-террориста. 6 февраля в московском метро совершен теракт, погибли и пострадали безвинные люди. Чеченцы решительно осуждают это преступление против человечности и выражают соболезнования семьям и близким погибших людей. Тревожит то, что теракт совершен накануне «черного юбилея» для чеченского народа, и предстоящих выборов президента страны. Одно ясно, что теракт направлен против нынешнего руководства страны. Тревожно то, что теракт в метро послужит основанием для «оборотней в погонах» начать репрессивные меры против представителей чеченской национальности, когда исполнители и заказчики его и подобных жестоких преступлений остаются без наказания. А в Чечне после теракта в метро граждане находятся в ожидании очередного страшного теракта, но теперь в своей республике. Грязно и страшно все это.

Глава 2. Этнические конфликты в период депортации и восстановления Чечено-Ингушской АССР

Cуществование этнических конфликтов в советском обществе ни в годы сталинской депортации, ни в период развитого социализма не признавалось, а потому они не стали предметом основательного научного анализа. Но социально-политические, этнополитические реалии в советском обществе сохраняли в себе конфликтогенный потенциал. Как бы не добивалась советская власть преодоления межнациональных перегородок, этнических различий, создания новой исторической общности – советского народа — межэтнические противоречия и конфликты существовали в общественной жизни, а в индивидуальном сознании выступали в качестве неких психологических архетипов, формирующих взаимно-враждебные образы. Не были преодолены известные конфликты между казаками и горцами, получившие наибольшую остроту в Кавказской войне и в Гражданской войне на Тереке. Они сохранялись в латентной форме, сохранялась и историческая память народов, классов, социальных групп, слоев, фиксирующая насилие, вражду, хотя общество и власть ориентировались на построение социально справедливой системы. В этой связи вспоминаются слова французского мыслителя Ф. Вольтера, считавшего, что «история есть совокупность преступлений, безумств и несчастий, среди которых встречаются добродетели».
Как известно в годы советской власти классовая борьба сопровождалась политическими репрессиями, депортациями, массовой гибелью людей. Если посмотреть с позиций современности, то невольно думаешь, что эти жертвы оказались напрасными. И вот почему: итог более 70-летнего развития социализма – капитуляция перед столь ненавистным коммунистам капитализмом, установление дикого рынка со всеми ее бесчеловечными проявлениями, в том числе колоссальным обнищанием населения страны, в том числе и чеченского этноса, которому еще предстояло пройти жестокие испытания двух войн.
В царское и советское время межнациональные конфликты являлись следствием колониальной политики царизма, в ходе которой происходило столкновение народов, земельных притязаний и споров. Земельные споры были распространены и среди народов Северного Кавказа, они известны между карачаевцами и кабардинцами, ингушами и осетинами, чеченцами и аварцами, чеченцами и грузинами и т.д.
Различные формы этнических конфликтов существовали во всех без исключения многонациональных автономных и союзных республиках. Депортация народов в 40-х годах ХХ столетия обострила межэтническую напряженность, что подтверждают этнические конфликты в Казахстане и Средней Азии, куда были высланы балкарцы, карачаевцы, чеченцы и ингуши. Государственные органы власти, в частности репрессивный орган НКВД, который своей провокационной деятельностью часто детерминировал этническую неприязнь, межнациональные конфликты. В Казахстане сотрудники этой организации распространяли самую невероятную информацию о чеченцах – людоеды, бандиты, предатели родины. Эти слова-страшилки, как глубокие стигмы, запечатлены в общественном мнении россиян и с определенной периодичностью выстреливаются в адрес чеченского этноса.
Острые этнические конфликты возникали в местах депортации чеченцев, например, в 50-х годах прошлого столетия на целине, а также в восстановленных после сталинской депортации автономных республиках: Чечено-Ингушской АССР, Калмыцкой АССР, Кабардино-Балкарской АССР, Карачаево-Черкесской АО. По мнению историка В.А. Козлова, в 1953-1960 гг. возникли 24 насильственных этнических конфликта и 2 этнических погрома. Насильственных столкновений русских с чеченцами и ингушами в годы депортации и репатриации было 13, насильственных столкновений чеченцев и ингушей с осетинами и аварцами — 3.
Этнические конфликты, столкновения хорошо прослеживаются в сводках НКВД, партийных и советских органов. В них четко обозначались участники конфликтов с названием их этнической принадлежности. Вместе с тем недостаточно описаны и проанализированы причины и последствия этнических конфликтов на целине, в частности, в Акмолинской области Каз. ССР, а также массовое столкновение чеченцев с зэками в г. Лениногорске и пр.
Начиная с 1955 года, стали приниматься государственные документы, смягчавшие условия пребывания депортантов в местах ссылки. 25 февраля 1956 года на ХХ съезде КПСС первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев выступил с докладом «О культе личности и его последствиях». Им было отмечено, что «вопиющим является действия, инициатором которых был Сталин и которые представляют собой грубое попрание основных ленинских принципов национальной политики Советского государства. Речь идет о массовом выселении со своих родных мест целых народов, в том числе всех коммунистов и комсомольцев без каких-то ни было исключений. Причем, утверждал Хрущев, такого рода выселение никак не диктовалось военными соображениями. Так уже в конце 1943 года, когда на фронтах Великой отечественной войны определился прочный перелом в ходе войны в пользу Советского Союза, принято было и осуществлено решение о выселении с занимаемой территории всех карачаевцев. В этот же период в конце декабря 1943 года, точно такая же учесть постигла все население Калмыцкой автономной республики. В марте (на самом деле феврале месяце) 1944 года выселены были со своих родных мест все чеченцы и ингуши, а Чечено-Ингушская автономная республика ликвидирована.
В апреле 1944 года с территории Кабардино-Балкарской автономной республики выселены были в отдельные места балкарцы, а сама республика переименована в Кабардинскую автономную республику. Украинцы избежали этой участи потому, что их слишком много и некуда было выслать. А то бы и их выселил…» Осуждая преступную деятельность Сталина, Хрущев заявляет, что «в сознании не только марксиста-ленинца, но и всякого здравомыслящего человека не укладывается такое положение – как можно возлагать ответственность за враждебные действия отдельных лиц или групп на целые народы, включая женщин, детей, стариков, коммунистов и комсомольцев, и подвергать их массовым репрессиям, лишениям и страданиям…»
Без сомнения оценка культа личности Сталина, его преступных дел была справедливой и объективной. Доклад Хрущева осуществил революционный переворот в сознании миллионов советских граждан, снял запрет на критику Сталина, обожествленного и превращенного еще при жизни в идола. В политическом и социально-психологическом отношении доклад Хрущева освобождал советских граждан, ее мыслящую часть от стальных пут энкэвэдэшной политико-идеологической системы. Тысячи людей стали обращаться с письмами на имя Хрущева, приводя конкретные факты преступной деятельности НКВД, а в целом сталинско-бериевской тоталитарной системы. Представители депортированных этносов писали о своих бедах, обращались с просьбами о репатриации на территории, откуда были выселены, требовали восстановления их национально-государственных образований.
Откровенным противников восстановления автономий, в том числе и Чечено-Ингушской АССР, был главный полицейский страны министр внутренних дел СССР Н.П. Дудоров. Он доказывал нецелесообразность восстановления ЧИАССР на Северном Кавказе. Его позиция заключалась в следующем: «Учитывая территории, где проживали до выселения чеченцы и ингуши, в настоящее время в основном заселена, возможность восстановления автономии для чеченцев и ингушей в пределах прежней территории является делом трудным и вряд ли осуществимым, так как возвращение чеченцев и ингушей в прежние места жительства неизбежно вызовет целый ряд нежелательных последствий». На этом основании предлагалось создать автономную область для чеченцев и ингушей на территории Казахстана или Киргизии. Против возвращения репатриантов на свою историческую родину был и начальник управления МВД Грозненской области Дементьев, заявлявший, что размещение на прежней территории чеченцев и ингушей не представляется возможным .
Удивительно прозорливым оказалось высказывание министра МВД СССР по поводу неизбежных нежелательных последствий. Через год после восстановления ЧИАССР и массового возвращения чеченцев на свою историческую родину в Грозном вспыхивают античеченское выступление рабочих химического завода, компактно, проживавших в пос. Черноречье Заводского района ЧИАССР. Более подробно об этом будет сказано ниже.
16 июля 1956 года появляется Указ Верховного Совета СССР «О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны». В первой статье указа требовалось снять с учета спецпосления и освободить из-под административного надзора органов МВД чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей, выселенных на спецпоселение в период ВОВ, а во второй статье устанавливалось, что снятие ограничений с лиц названных национальностей не влечет за собой возвращение им имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвращаться в места, откуда были выселены. 7 марта 1991 году Постановлением Верховного Совета СССР статья вторая отмеченного выше указа была отменена и согласно новому положению репатриантам должны были вернуть имущество, конфискованное при выселении. Но этим мало кто из чеченцев воспользовался, ибо очередная трагедия, разыгравшаяся через 50 лет после репатриации чеченцев на свою историческую родину, прервали постепенный этап материальной реабилитации народа.
24 ноября 1956 года было принято Постановление ЦК КПСС «О восстановлении национальных автономий калмыцкого, карачаевского, балкарского и чеченского народов», а 9 января 1957 года появляются два документа — Указ Президиума Верховного Совета СССР «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР» и Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР и упразднении Грозненской области». Третий пункт Указа Президиума Верховного Совета СССР объявлял утратившим силу Указ Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1944 года, согласно которому была ликвидирована ЧИАССР и осуществлено административное устройство ее территории, а также признан утратившим силу Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16 июня 1956 года в части запрещения чеченцам и ингушам возвращаться на прежнее место жительство.
Эти исторические для чеченского этноса решения явились правовым основанием массового возвращения чеченцев на свою историческую родину. Процесс репатриации не был гладким, он был половинчатым противоречивым, сопровождался конфликтами между властью и чеченцами, решительно стремившиеся на историческую родину.
Основанием возникновения ссор, конфликтов, столкновений между репатриантами и переселенческим населением из центральной России и малоземельных регионов Северного Кавказа конфискованное у них государством имущество, которым пользовались новые хозяева. В массовом количестве возвращающиеся чеченцы, оседавшие в сельской местности, длительное время не могли трудоустроиться, вернуться в ранее принадлежавшие им дома. Благодаря Богу за то, что вернул их на земли предков, они жили в приспособленных помещениях, разбивали палатки возле своих домов, стоически выносили очередные неурядицы и новые унижения, которые были малозначащими для их судьбы, если сравнить со сталинско-бериевским безвременьем.
Однако бесправная ситуация порождала этнические конфликты, чеченцы требовали возвращения своих домов и на этой почве возникали ссоры, что усиливало межнациональную напряженность. Переселенцы в массовом количестве писали письма в Москву, в которых требовали отправить репатриантов в очередную ссылку. Межэтнические конфликты приобрели массовый характер в в сельской местности, в Грозном резко возрос уровень преступности, что было связано не только с возвращением чеченцев, но чаще всего активизацией преступного элемента, как отмечалось в оперативных сводках МВД ЧИАССР.
Апогеем межэтнической напряженности в восстановленной ЧИАССР явилось античеченское выступление 23-29 августа 1958 года. Поводом для этого послужило убийство рабочего химзавода Е. Степашина в ходе ссоры, возникшей во время совместного распития спиртного тремя чеченцами, Е. Степашиным и военным моряком А. Рябовым, прибывшим в отпуск в г. Грозный. Гроб с убитым Степашиным 26 августа был привезен в центр Грозного, где возник стихийный митинг. В нем принимали участие рабочие химического завода, к ним присоединились часть рабочих завода «Красный молот», преступные элементы. 27 августа центр Грозного заняли 2000 человек, спустя время они штурмовали здания обкома партии, МВД и КГБ. Погромщики были захвачены эти здания. И как нам не вспомнить события августа-сентября 1991 года, когда, дудаевцы захватывали здания рескома партии, Верховного Совета ЧИР, КГБ и многих других учреждений, грабили все, что попадало им под руки.
Погромщики требовали переименования ЧИАССР в Грозненскую область, дать разрешение на проживание в Грозненской области не более 10% чеченцев, а также лишить их всех преимуществ по сравнению c другими национальностями. Эти экстремистские требования были напечатаны на обкомовских бланках. В ходе античеченских выступлений в Грозном пострадали безвинные люди, были жертвы, раненные и госпитализированные. Античеченское выступление переросло в бунт против советской власти. Эти очень странные события так и не получили основательного анализа и соответствующих выводов. Но МВД ЧИАССР приходит к выводу, что бунт грозненских рабочих был спровоцирован антисоветским и уголовным элементом, использовавшим шовинистические и националистические настроения отдельных людей, и по своему характеру они являлись антисоветскими.
Этнополитические события в Грозном так и не стали предметом самостоятельного политологического и социально-психологического анализа. Только накануне и после распада СССР удалось рассекретить многие документы, извлечь их из анналов ЦК КПСС, МВД и КГБ СССР, что позволили пролить свет на эти события и дать объективную оценку. Вместе с тем остаются не изученными чеченскими учеными многие документы периодов депортации, репатриации и их последствий, что глубоко отразились на образе жизни, менталитете народа.
Учеными Чеченской Республики недостаточно изучены даже рассекреченные документы НКВД СССР, переданные в Государственный архив Российской Федерации, а частности, фонда «Особая папка» Сталина, не осуществлена критическая их проработка. Совершенно не тронутыми остались фонды архивов Казахстана и Киргизии, касающихся важных экономических, политических и социально-психологических проблем депортации и репатриации чеченцев.
Процесс реабилитации чеченского народа, восстановления его экономической, социальной и культурной базы носил длительный, половинчатый характер. Как пишет В.А. Тишков, среди части чеченцев сохранялись настроения социального и политического недовольства, высокий уровень криминальности, вызванные последствиями депортации и социально-экономическими проблемами восстановления ЧИАССР . Ссылаясь на данные документов своего личного архива, он также пишет, что «30 апреля 1966 г. апреля председатель КГБ В. Семичастный направил в ЦК КПСС документ по поводу «оживления националистических и шовинистических проявлений» среди интеллигенции и молодежи Чечено-Ингушской АССР и увеличения случаев межнациональной розни, которые нередко перерастают в групповые инцеденты и эксцессы» . Глава КГБ СССР в цитируемом документе констатировал, что «среди чеченцев и ингушей имело место враждебное отношение к проживающим в республике лицам других национальностей, особенно русским, стремление к вытеснению с руководящих должностей работников не местных национальностей» .
Главный чекист страны, отмечая существование перечисленных настроений, враждебных отношений, националистических и шовинистических проявлений, дал всего лишь поверхностный анализ причин, их порождавших, которые сводились к идеологическим штампам, к «религиозным и родовым пережиткам». Он не ставил задачу основательно проанализировать причины перечисленных явлений, выявить их экономические, социальные и психологические предпосылки, ему нужно было сохранить чекистский ярлык о «неблагонадежности», «нелояльности» чеченцев к советскому режиму, успешно приклеенный ведомством Берия.
Последующие ингушские события в Грозном в 1972 году подтвердили правоту этого тезиса. Обвиняя в этих событиях не только ингушей как непосредственных участников, но и чеченцев, Председатель Совета Министров РСФСР Соломенцев, публично заявил, что чеченцы и ингуши не реабилитированы, а помилованы. Последствия этих событий отразились на чеченцах, что проявилось в том, что были сняты со своих должностей многие представители чеченцев, занимавших должности председателей сельских советов, секретарей парторганизаций, директоров совхозов, первых секретарей райкомов партии и т.д.
В ЧИАССР в 70-80-х годах ХХ столетия продолжал существовать высокий уровень социально-экономического напряжения, что было связано с наличием в республике большого количества трудоизбыточного населения (по экспертным оценкам до 300 тыс. человек), преобладающая часть которого составляли жители села. Руководители крупных заводов, фабрик, предприятий союзного значения, формально подчинявшиеся республиканским органам власти, всячески препятствовали трудоустройству сельского населения, несмотря на то, что имело место острая нехватка в квалифицированных рабочих.
В период горбачевской гласности и перестройки, накопившееся недовольство политикой экономического и политического игнорирования интересов чеченского этноса, эксплуатировалось так называемыми неформалами, а позже радикалистскими и экстремистскими группировками.
Новый этап реабилитации чеченского народа, как и других репрессированных народов, связан с Декларацией ВС СССР «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав» от 14 ноября 1989 года. В этом документе заявлено, что ВС СССР безоговорочно осуждает практику насильственного переселения целых народов как тяжелейшее преступление, противоречащее основам международного права, гуманистической природе социалистического строя. ВС СССР гарантировал, что попрание прав человека и норм гуманности на государственном уровне больше никогда не повторится в нашей стране.
26 апреля 1991 года был принят закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов». Но применительно к чеченскому народу этот закон так и бел реализован. Помехой для этого явился государственный переворот, совершенный в ЧИАССР в сентябре 1991 года, Д. Дудаевым и его сторонниками и последующими событиями, сопряженными с ним. Представляется, что нынешнему руководству республики нужно более активно инициировать вопрос о его исполнении на федеральном уровне. Важно отметить и то, что данный вопрос следовало бы увязать с процессами современными проблемами социально-экономической реконструкции республики.
Нельзя не признать, что процесс реабилитации чеченцев сопровождался их интеграцией в правовое, социально-экономическое пространство РСФСР. Чеченский этнос был активным участников бурного развития нефтекомплекса, машиностроения, стройиндустрии, образования, национальной культуры, здравоохранения. Но интеграционный процесс мог бы быть более эффективным, если не имели место ошибки в кадровых перекосах, национальной политике, решении проблем трудоустройства, создания новых рабочих мест. Старшие поколения хорошо помнят, что именно совместный труд русских, чеченцев, ингушей, украинцев, евреев, армян и др. позволил успешно восстановить ЧИАССР, превратить ее в экономическом и социальном отношении цветущую республику, хотя у нее имелись свои социально-экономические и межнациональные проблемы, решение которых запаздывало в сравнении с задачами, которые ставило время.
ГКЧП, государственный переворот осенью 1991 года, сепаратизм, развал СССР, путь на сецессию, политическая конфронтация руководителей России и Ичкерии привели к полному уничтожению той созидательной работы, которая был проделана многими поколениями народов, совместно проживавших в ЧИАССР. Такова печальная судьба этой, ныне несуществующей республики, которой в этом году исполнилось 50 лет ее восстановления.
В заключении представляется необходимым формулировка следующих выводов и рекомендаций:
1. Депортация чеченского народа с точки зрения международных правовых норм следует квалифицировать как этнический геноцид за мнимую измену и не имевшее место «массового сотрудничества с немцами».
2. Органам власти и общественности республики должны настаивать на исполнение закона «О реабилитации репрессированных народов» применительно к чеченскому народу.
3. Научные исследования проблем депортации, репатриации и реабилитации следует рассмотреть во взаимосвязи с событиями 1944 года и трагическими событиями 90-х годов ХХ столетия и начала 2000-го года.
4. Подготовить общенациональный меморандум, отражающий причины трагедии чеченцев в конце ХХ столетия с названием лиц непосредственно в этом повинных.
5. Разработать концепцию социокультурного развития чеченского этноса на историческую перспективу.

Глава III. Первая война в Чечне: причины и последствия

Говоря о российско-чеченском конфликте, важно отметить то, что он имеет ряд взаимосвязанных причин, которые находятся на разных уровнях. С нашей точки зрения, они сопряжены с началом политического кризиса между руководством СССР и РСФСР, личной неприязнью между двумя президентами – М.С. Горбачевым и Б.Н. Ельциным, которые использовали в политическом противостоянии между собой, региональные элиты. Так, Президент СССР М.С. Горбачев готовил к подписанию обновленного Союзного договора, в котором в качестве подписантов должны были принимать участие не только Союзные республики, но и автономные республики, в том числе входящие в состав РСФСР.
Бывший Председатель Верховного Совета Чечено-Ингушской Республики Д.Г. Завгаев, наряду с другими руководителями автономных республик, был активным сторонником заключения такого политического документа. Однако руководители РСФСР Б.Н. Ельцин и Р.И. Хасбулатов явно были против этого, считая, что этот договор ослабит Россию, составляющую основную часть СССР. Противоречия, существовавшие между руководством союзного центра и российским руководством, открытый характер и наибольшую остроту получили в связи с ГКЧП, происшедшего 9 августа 1991 года. Этот внутригосударственный переворот послужил прямой причиной резкой политической активизации неформальных организаций, свергнувших законную власть в ЧИАССР, что повлекло за собой тяжкие последствия для многонационального народа этой автономной республики.
Существуют различные версии государственного переворота, принадлежащие отечественным исследователям: Р.Г. Абдулатипову, В.Х. Акаеву, Д.Д. Гакаеву, В.А. Тишкову, Р.И. Хасбулатову, А.Д. Яндарову и др. В каждой из них, хотя и охватываются существенные стороны, прошедших политических событий, но отсутствует целостное отражение произошедших событий. В связи с этим нами предпринята попытка реконструкции целостной картины политических событий.
Условно все версии, интерпретирующие государственный переворот, совершенный в Чечено-Ингушетии, можно разбить на две позиции – объективистскую и субъективистскую. Согласно первой позиции переворот рассматривается как объективный процесс, который должен был привести к ликвидации коммунистического режима, возглавляемого Д.Г. Завгаевым, якобы препятствующего установлению демократических преобразований в автономной республике.
Согласно второй версии государственный переворот – заговор организованный Р.И. Хасбулатовым, С.Н. Хаджиевым, А. Аслахановым и др., претендовавшими на свое участие в управлении автономной республикой и особенно в решении кадровых вопросов, претензии которых решительно ограничивались руководства Чечено-Ингушетии, осуществляющих независимую от них внутреннюю и внешнюю политику.
Тщательный анализ августовско-сентябрьских событий 1991 года позволяет придти к выводу, что лидер ОКЧН Д. Дудаев и его сторонники совершили государственный переворот и захватили власть в Чечено-Ингушетии. Этот политический факт некоторыми демократическими СМИ страны был охарактеризован как «бескровная народная революция». Подобное антигосударственное развитие не произошло ни в одной советской автономной республике. Таким образом на части Российской Федерации был создан прецедент свержения законно избранной власти, детерминировавший тяжелые политические последствия не только на региональном, но и на федеральном уровне.
Чеченские «демократы»: Д. Дудаев, Х. Ахмадов, З. Яндарбиев, Ю. Сосланбеков, Т. Абубакаров, М. Удугов, М. Темишев и др. в своей политической практике продемонстрировали полное бессилие, породили политический конфликт с федеральным центром на почве сепаратисткой деятельности. Внутри Чечни они не смогли предложить обществу новые стандарты социально-политического поведения, даже сохранить внутринациональное единство. Весь чиновничий аппарат государственной власти Ичкерии был занят расхищением созданной в годы советской власти общенародной собственностью, присвоением пенсий и детских пособий, выделяемых гражданам республики Москвой.
Резко увеличились преступления и против гражданского населения, выпушенные из тюрем преступники, подвергали грабежам и убийствам русское население, вынуждая покинуть Чечню. Эта националистическая политика негласно поддерживалась «чеченскими демократами» во главе с Д. Дудаевым. Выдавливание русских и чеченцев, несогласных с сепаратизмом лишила Чечню значительного количества высококвалифицированных специалистов, потребность в которых сегодня остро ощущается в Чеченской Республике.
Политический радикализм, сепаратистская ориентация, хищения государственной собственности парализовало экономическую и культурную жизнь на территории бывшей советской автономии. Играя на националистических и религиозных чувствах части чеченцев, Дудаев и его сторонники преследовали цель отделения Чечни и от Российского государства. Но преобладающая часть чеченского народа эту сецессию не поддерживала. Государственный переворот в Чечено-Ингушетии привел к расчленению этой автономной республики на две части: Чечню и Ингушетию, между которыми установились неопределенные территориальные границы.
Незаконно избранный президент ЧР Д. Дудаев, 1 ноября 1991 года издает свой первый указ «О государственном суверенитете Чеченской Республики», текст которого гласил: «Руководствуясь Декларацией о государственном суверенитете республики и волеизъявлении граждан Чеченской Республики, выраженным прямыми и всеобщими выборами, объявить о государственном суверенитете Чеченской Республики с 1 ноября 1991года» . Содержание этого документа не отражал реальное положение вещей, заключавшееся в том, что значительно большая часть граждан была против сепаратистской деятельности Дудаева и его окружения. Кроме того, она не голосовала за него в ходе проведенных выборов.
Были проведены и выборы в парламент дудаевской Чеченской Республики, куда попали такие депутаты, как З. Яндарбиев, М. Цехасашвили, М. Бибулатов, И. Арсамиков, Ю. Сосланбеков, Х. Ахмадов и др. Несмотря на то, что за них не проголосовали избиратели тех округов, где они баллотировались, они попали в парламент. Верховный Совет РСФСР отменил все законодательные акты принятые ОКЧН и Д. Дудаевым, последовавшие после переворота 1991 года. Но у центральной власти, которая была занята укреплением своего шаткого экономического и политического положения, не хватило сил и воли вернуть сепаратистов в российское политико-правовое пространство.
С нашей точки зрения, причины переворота в ЧИАССР необходимо выводить из общей тенденции ослабления центральной власти коммунистов под давлением демократических политических процессов, получивших обороты в СССР в 1990-1991 годах. При этом нельзя не отметить и субъективную роль отдельных государственных и политических деятелей центрального и местного уровня, негативно отразившаяся на общественно-политическую ситуацию в ЧИАССР, и дестабилизировавшая ее.
Национал-сепаратисты во главе с Д. Дудаевым, получив формальную поддержку федерального центра, свергают законную власть и без легитимных оснований провозглашают «суверенную» Чеченскую Республику. Проведенные выборы президента и парламента самопровозглашенного и непризнанного государственного образования явились основной причиной затяжного конфликта дудаевского режима с федеральной властью. Режим Дудаева, вопреки формально декларированным законодательным актам (Конституция ЧР 1992 года, закон о самоуправлении), приобретает антинародный и криминальный характер.
Научно-исследовательский институт гуманитарных исследований Чеченской Республики 4-6 июля 1992 года с целью изучения политической и социальной ситуации провел опрос общественного мнения, при этом было охвачено 500 респондентов. Только 20 % респондентов положительно оценили работу Президента Чеченской Республики-Ичкерия, Парламента — 10 % , Правительства – 4 %. На вопрос: «Какие изменения претерпело Ваше материальное положение за последнее время?» только 2% респондентов признали улучшение, ухудшение отметили – 69,6 %. Безвыходное, катастрофическое положение признали – 7,2 % .
Приведенные данные социологического опроса показывают, что только 1/5 часть населения Грозного поддерживала деятельность Д. Дудаева, а назначенное им правительство практически не пользовалось поддержкой. Массовое ухудшение своего материального положения, безвыходное положение фиксировали почти 77 % респондентов. Таким образом, данные социологических опросов выявили полную политическую и управленческую несостоятельность, а также антинародный характер, установившейся в Чечне режима Дудаева.
Серьезный урон нанес этот режим, исторически сложившейся этнополитической картине. В Чечне устанавливается моноэтническая общность, происходит маргинализация социально-экономической жизни людей. Как следствие демодернизации чеченского общества следует рассматривать реанимацию архаичных общественных институтов (тайпов, тукхумов), резко ослабивших его интеграционные механизмы.
Д. Дудаев вынашивал план передачи в руки, нарождающейся чеченской олигархии (5-10 % населения) не менее 60 % совокупного богатства Чечни . В период с октября 1991 год по декабрь 1994 г. при участии его окружения и родственников была полностью расхищено созданная многими поколениями народная собственность.
Дудаевская политика, ориентированная на сецессию Чечни от России, никогда не поддерживалась абсолютным большинством чеченского народа и порождала в нем антирежимные настроения, публично выражаемые политической оппозицией, поддерживаемой на федеральном уровне.
Экономическая, социальная аномия чеченского общества, доведенного до бедности и нищеты, неспособность режима Дудаева обеспечить позитивное экономическое, политическое и правовое развитие привели Чечню и чеченский народ к глубокому кризису. Политические взаимоотношения федеральной власти и дудаевского режима, основанные на конфронтации, игнорировании взаимоприемлемых решений, усиливали противостояние и детерминировали военные действия, повлекшие за собой большие разрушения экономики, социальной сферы и привели к большим людским жертвам.
«Ичкерия» — мятежное государственное образование — по всем признакам можно охарактеризовать антинародным и преступным. Руководство Ичкерии приложило немало усилий в целях разрушения экономики, социальной сферы созданные в годы советской власти. При «ичкерийском» режиме стали разрушаться традиционные устои чеченского общества; среди бела дня похищались люди, в ходе преступных разборок гибли граждане республики. Освободив преступников из тюрем, вооружив их, Дудаев ничего не делал, чтобы обуздать преступность. За свой добросовестный труд граждане республики не получали заслуженную зарплату.
Экономическая, социальная аномия чеченского общества, доведенного до бедности и нищеты, неспособность режима Дудаева обеспечить позитивное экономическое, политическое и правовое развитие породили и глубокий внутричеченский кризис.
Дудаев, Яндарбиев и другие осознанно шли на уничтожение системы образования, созданной в годы советской власти. Дудаев предлагал профессору Грозненского нефтяного института, потребовавшего зарплату за его труд, научиться шить носки, производить гвозди. Дудаев заявлял, что чеченцам не нужно образование. Он публично заявлял, что девочек достаточно два класса, а для мальчиков – пять класса.
Внутринациональная политика, установившегося режима, привела к делению чеченцев по географическим, тайповым признакам. Между политической оппозицией и режимом стали возникать конфликты, военные столкновения, что имело место в Грозном, Аргуне, Урус-Мартане, Надтеречном. Прямое участие в этих конфликтах принимал полковник советской армии и дудаевский генерал А. Масхадов, выполнявший приказ Д. Дудаева подавить оппозицию.
Дудаев практически терял авторитет, число его сторонников резко сократилась, социальная база его была доведена до минимума. В Чечне тогда говорили, что за Дудаевым не стоит и 500 человек. Общественное мнение в Чечне было против, избранного Дудаевым и его окружением, пути конфронтации с российским руководством, полного отделения от России, создания независимого государства Ичкерии. Сепаратизм дудаевского режима, подогреваемый с запада и востока, явился политической причиной начала военных действий в Чечне.
В Чечне было оставлено огромное количество стрелкового оружия. По данным, подтвержденным комиссией С. Говорухина, всего стрелкового оружия в Чечне было захвачено 37795 единиц . Вооруженные силы Ичкерии, пройдя Абхазию, приобрели опыт военных действий в условиях гор, населенных пунктов.
Между Дудаевым и Москвой порою протекали переговоры по поводу определения места Чечни в составе России. Дудаев не соглашался на субъектность Чечни в составе России. Простые граждане, приобретшие опыт нищенской жизни при Дудаеве, прекрасно понимали, что выход Чечни из состава России – означало бы усиление криминально-мафиозного режима Дудаева, резкого ухудшения уровня жизни и доходов. Это настроение в народе улавливала оппозиция, которая обращалась с соответствующими заявлениями к руководству страны, требуя ликвидировать антинародный режим.
С ослаблением политического влияния сепаратистов на чеченское общество, усиливалось влияние оппозиции. В 1993 году в Грозном на Театральной площади происходит митинг оппозиции, которую возглавили С. Хаджиев, А. Бугаев, Л. Магомадов, Д. Алиев, Б. Гантамиров и др. Фактически протест политической оппозиции, длившейся более месяца, парализовал деятельность Дудаева. При резком сокращении числа сторонников Дудаева, число митингующих увеличивалось. Осознав в этом митинге опасность для себя, Дудаев становится на путь физической расправы с оппозицией. Оппозиция, не желая допустить кровопролитие среди чеченцев, вынуждена была покинуть Театральную площадь. По приказу Дудаева в 6 июня 1993 года началась карательная операция против городской милиции, подчиняющейся Д. Гантамирову, мэру Грозного.
В октябре-ноябре 1994 года конфликт между Ичкерией и Москвой приобрел стадию военного противостояния. В Грозный были введены федеральные войска, сепаратисты стали сопротивляться, начались кровопролитные бои, в ходе которых погибали не только воюющие стороны, но мирные жители. Военный конфликт между Дудаевым и федеральным центром в должной мере не изучен, хотя в научной литературе высказываются различные оценки. Так, военный социолог В.В. Серебрянников отмечает, что «война в Чечне оказалась беспрецедентной по своей жестокости и варварству. В ней погибло от 100 до 120 тыс. населения Чечни, включая 10-15 тыс. детей. И еще более 130 тыс. были ранены и искалечены» . Сопоставляя американскую агрессию против Вьетнама и войну в Чечне В.В. Серебрянников пишет, что в Вьетнаме на каждого погибшего военнослужащего приходилось 9 гражданских лиц, то в Чечне – по 15-20 взрослых и по 2-3 ребенка .
В.В. Серебрянников утверждает: «Всем было видно, что способ ведения войны со стороны России находился в вопиющем противоречии с объявленными целями войны (сохранение целостности России, наведение в Чечне конституционного порядка, борьба с организованной преступности и т.п.). Правая цель не может быть достигнута при помощи неправого средства. Эта аксиома политики. Чрезмерно жестокий способ действий федеральных войск не мог принести ни военных, ни тем более политических и моральных успехов» .
Варварские методы ведения войны, наносили колоссальный политический и моральный ущерб российскому обществу и государству. В обществе зрели антивоенные настроения, резко упало доверие к вооруженным силам. Как отмечает В.В. Серебрянников: «Число граждан, не доверявших армии, с 1994 по 1996 гг. выросла в 2 раза и превысило 50%» . 80-90 % россиян отнеслись к первой войне в Чечне негативно, осуждали политику центра, требовали остановить братоубийственную гражданскую войну.
Восстановительный процесс в Чеченской Республике, начавшийся в 1995-1996 годах, несмотря на наметившуюся позитивную динамику, прерывается очередным военно-политическим зигзагом. 6 августа 1996 году отряды боевиков захватили Грозный, что повлекло за собой Хасавюртовские соглашения, реанимировавшими криминальный режим, власть полевых командиров, послужившими основанием для вывода федеральных войск и массовому исходу чеченского населения.
В начале 1997 года А. Масхадов был избран президентом независимой Чеченской Республики-Ичкерии. В ходе выборов избиратели отдают ему предпочтение в надежде на то, что он положит конец конфронтации с федеральным центром, добьется мира в Чечне. В избранный парламент Ичкерии вошли откровенные сепаратисты, участники военных действий против федеральных войск. Масхадовский парламент подготовил новый проект конституции, в которой присутствовал пункт о том, что Ичкерия является исламским государством.
Политическое безволие, уступки полевым командирам, неспособность противостоять преступникам, политическим и религиозным экстремистам и защищать народ А. Масхадова явились важнейшими факторами превращения Чечни не только в криминальную зону, но и в базу по подготовке боевиков и террористов, преследовавших цель не только создания сепаратистского анклава, но и «кавказского халифата» на Северном Кавказе.
Всенародно избранный президент А. Масхадов формирует органы исполнительной власти, подбирая кадры по принципам: участия в войне, делает ли намаз или нет, как о нем отзываются односельчане, был ли в оппозиции или нет, и, наконец, является ли он профессионалом. На руководящие должности в Ичкерии Масхадов расставлял участников войны против России, они обеспечивались высокой зарплатой, жильем, привилегиями. Почти все полевые командиры получили должности вице-премьеров, министров, начальников ведомств, крупные должности. Не имея опыт работы, соответствующие знания, они не справлялись со своими служебными обязанностями.
Принципы, по которым Масхадов подбирал кадры для исполнительной власти в Чечне, не оправдали себя. Он рассчитывал на поддержку тех, кто с ним воевал против российской армии, а на деле почти все они превратились в его политические противники, объединившиеся в новую военную и религиозную оппозицию. Во главе ее находились Басаев, Радуев, Исрапилов, Яндарбиев и др. Оппозиция обвиняет Масхадова в многочисленных нарушениях конституции, в том, что у него тайный сговор с Россией, против строительства исламского государства. Вынужденный защищаться от этих нападок, он принимает, навязываемые ему правило игры, демонстрирует расколотому обществу, что является сторонником построения исламского государства.
В ичкерийском обществе на повестку дня стала проблема его этнополитической организации, «отчетливо обозначились два центра сосредоточения государствообразующих сил, которые, сходясь на идее независимого государства, отличались, тем не менее, в своих подходах к реализации этой цели» . К этим силам относились: а) Масхадов и его сторонники; б) религиозные радикалы, получившие название ваххабиты. В целях изучения предпочтений граждан республики по отношению к светскому или исламскому виду государственного устройства в 1997-1998 годах Информационно-аналитический центр при Президенте Чеченской Республики-Ичкерия поводил социологические опросы. В октябре 1997 года были опрошены 817 респондентов. 30,1 % из них предпочтение отдали исламскому государственному устройству Ичкерии. 60,7 % признали, что они за демократическое государство европейского образца. Социологический опрос в декабре 1998 года показал, что из 460 респондентов 34,35 % свои предпочтения отдают исламскому государственному устройству, а 50,43 % выбрали светское государство. Но при этом 15,22% респондентов не смогли однозначно выразить свою позицию . Получилась такая картина: число одобряющих исламское государственное устройство в Чечне более 4 %, а сторонников светского государства уменьшилось почти на 10 %, что произошло за счет тех, кто колебался, не смог четко выразить свою позицию. В Чечне преобладающая часть населения выступала против создания исламского государственного устройства, хорошо понимая, что силы добивающиеся этого не способны организовать его.
Под давлением оппозиции и вопреки общественному мнению граждан Чечни Масхадов в начале 1999 года издает указ о введении в Ичкерии полного шариатского правления. Одним из пунктов этого указа было образование Шуры (Верховный орган власти) во главе с самим А. Масхадовым. Тем самым природа власти в Ичкерии формально прибрела амбивалентный характер. И как он сам выразился, сделано это было, чтобы вырвать у оппозиции знамя ислама. Хотя в Чечне действуют шариатские суды, введено шариатское правление, чеченцы были далеки от четкого исполнения норм шариата.
Республику захлестнула волна преступлений, участились похищение людей, осуществлялся грабеж национального богатства, расхищались нефтепродукты, вывозились цветной и черный металл, вековой лес. Политическая ситуация в Чечне усугубляется наличием свыше 400 бандитских группировок, совершившие тысячи преступлений, ими похищено более 52 детей, свыше 3000 человек. Власть была бессильна в борьбе против армии преступников. Политическая ситуация, сложившаяся в Чечне, была такой, что власть функционировала сама по себе, а народ выживал исходя из своих внутренних возможностей. Преступные группировки среди бела дня конфликтовали между собой, проливали кровь, гибли люди, в том числе и безвинные. Самое настоящее сражение происходит на автобусной остановке – Грознефтяная, 6 мая 1999 года, при столкновении двух группировок Бараева и Арсанова. Это кровопролитие возникло на почве разногласий по поводу выкупа, полученного за похищенных людей. Со стороны участников погибли 5 человек, и две девушки, случайно, проходившие мимо этого столкновения.
В Бамуте произошло столкновение между главой местной адмистрации и Хайхароевым на почве того, что первый освободил 6 заложников грузин, работавших у него дома. Хайхароев избивает главу администрации, убивает его сына. В результате происшедшего столкновения между односельчанами происходит кровавое побоище, в ходе которого гибнут 4 человека, а несколько — получают ранения.
Среди глубокой ночи, ворвавшимися в дом бандитами, похищен старший преподаватель Чеченского университета Абузар Сумбулатов. Его судьба до сих пор неизвестна, мотивы похищения не ясны. Похитители неизвестны. Преступными группами были похищены профессор Чеченского университета А.И. Хасбулатов, профессор Ибрагим Алероев, директор Современного гуманитарного института по Чечне Руслан Ахтаханов. Преступники не были найдены. Чеченцы, терроризируемые преступниками, в массовом порядке покидают Чечню, и переселяются в Россию в поисках спокойной жизни для воспитания детей, получения работы.
Заметное усиление в Чечне получает учение ваххабизма, сторонники которого провозгласили цель создания исламского государства в Чечне, а затем и кавказский халифат, объединяющий весь Северный Кавказ. Для ее реализации были созданы ваххабитские группы – джамааты, распространившиеся в Дагестане, Чечне и других местах Северного Кавказа. Вовлекая в свои сети молодых людей, они учили их воевать против России, приучали к исламистским идеям. «Легитимную основу» деятельность ваххабитов получает в 1996 году, когда и.о. президента З. Яндарбиев отменил своим указом действие на территории Чечни советско-российских законов и ввел «Уголовный кодекс – шариат», который являлся переписанной копией Суданского уголовного кодекса. Разработанный под руководством спикера парламента Судана, Хасана ат-Тураби, он не был введен в действие в этом государстве. Но зато совершенно не адаптированный к этнокультурным особенностям чеченцев был положен в основу, шариатской судебной системы создаваемой ваххабитами. Чеченские шариатские суды, состоявшие из ваххабитов, в своей практической деятельности руководствовались этим уголовным кодексом.
Несмотря на действие в Ичкерии шариата преступления не прекращались, а следы многих из них, в частности, похищения людей приводили к ваххабитам. Так, именно братьями ваххабитами Ахамадовыми из группировки «генерала» А. Бараева были похищены четыре иностранца (трех англичан и одного новозеландца). Похищенные иностранцы томились в школе № 7 Урус-Мартановского района, рядом с этой школой находился один из опорных пунктов чеченских ваххабитов. Позже иностранцы были казнены.
В Урус-Мартане ваххабиты устанавливали свои порядки, привлекали на свою сторону безработную молодежь, выплачивая им «зарплату» в долларах США, обеспечивая транспортом, оружием и современными средствами связи. Более 10 молодых людей из Урус-Мартана, втянутые в ваххабитские группы погибли во время нападения Хаттаба на военную часть в Буйнакске в 1998 году.
В Урус-Мартане ваххабиты насильственно принуждали женщин облачаться в соответствии с нормами шариата. Процесс шариатизации затеянный в Урус-Мартане не обходился без конфликтов, ссор, завершавшихся часто гибелью людей. Правоохранительные органы власти этого района, а в целом и Чечни демонстрировали свою неспособность защиты гражданских прав населения республики.
В Дагестане и Чечне создается сеть ваххабитских групп, в которые привлекали маргинальную, безработную и часто духовно индифферентную молодежь. В Дагестане, Чечне, Ингушетии организовывали молодежные центры, оснащенные современной полиграфической и компьютерной техникой, в которых шло духовное воспитание, освоение компьютеров, издавалась соответствующая литература.
В этой работе ваххабиты умело использовали сложившиеся объективные факторы: массовую безработицу, отсутствие возможностей удовлетворить самые элементарные материальные потребности и создать семью, коррупцию власти, криминализацию общества, возникший духовный вакуум. Спекулируя на этих и других трудностях, исламисты предлагали собственную альтернативу, основанную на шариате. Однако реальная практика показывала, что они сами порою слишком далеки от провозглашаемых ими принципов.
Многие дагестанские и чеченские ваххабиты оказались прямыми участниками терактов, похищения людей, казни иностранцев. Их имена: А. Бараев, братья Ахмадовы, братья Вараевы, Цечоев и др. Эмир ваххабитов, некто Абдурахман, прибывший в Чечню из арабского мира, выдавал фатву (разрешение) на похищение иноверцев, а также тех, кто не согласен с идеями исламского радикализма. О подобных делах ваххабитов хорошо был информирован президент Ичкерии А. Масхадов. Но деятельность как подстрекателей, так и похитителей не была пресечена. Зло, творимое преступниками, прикрывающимися религиозными лозунгами, при бездействии местных и федеральных властей расползалось не только по Северному Кавказу, но и по другим регионам России.
Исламской оппозиции, руководимой Басаевым, путем интриг и угроз удалось добиться от А. Масхадова введения в Чечне в начале 1999 года полного шариатского правления. Тем самым А. Масхадов, игнорируя собственную Конституцию, совершил государственный переворот. Шариатское правление не получило поддержку в народе. Даже новое «ичкеринское правление» не пресекло преступления, не улучшило религиозные и политические взаимоотношения между людьми. Соблюдение норм шариата не стало внутренней потребностью многих, считающих себя мусульманами.
Представители традиционного чеченского духовенства не только не поддержали переход к полному шариатскому правлению, но и расценили его как неподготовленный и поспешный шаг, намеренную дискредитацию ислама. И эта позиция не беспочвенна, ибо грубость, принуждение, насилие исламистов по отношению ко многим единоверцам и иноверцам, принесли исламу на Северном Кавказе больше вреда, чем пользы.
После президентских выборов в Чечне ваххабизм подвергается к всеобщему осуждению. Происходит рост недовольства в народе деятельностью ваххабитов, которые воспринимались как враждебная сила. 14 июля 1998 года в г. Гудермесе на бытовой почве возникает ссора между ваххабитами и гвардейцами полевого командира Сулимы Ямадаева, переросшее в военное сражение с применением стрелкового оружия, минометов. Полевые командиры Арби Бараев, Абдул-Малик Межидов, возглавлявшими военные шариатские структуры, а также член Верховного шариатского суда некто Гариб Шашани (иорданец чеченского происхождения), поддержали ваххабитов. На стороне гвардейцев были жители многих сел Чечни, приверженцы тарикатов накшбандийа и кадирийа. В ходе этого сражения погибло 100 человек, многие из которых были молодые люди от 16-25 лет. Происшедшее в Гудермесе военное столкновение — одно из немногих крупных кровавых религиозных конфликтов, когда-либо возникавших между чеченцами.
Объясняя причины, приведшие к этому конфликту, А. Масхадов констатировал, что ваххабиты создали параллельные военные и политические структуры, отказываются подчиняться законным органам власти, принимают участие в похищении людей, за распитие спиртного и других антишариатских деяний избивают прикладами людей. По его мнению, вся деятельность ваххабитов по навязыванию чеченцам «нового образа жизни» финансируется из зарубежа. Он также признавался, что терпел деятельность ваххабитов, рассчитывая на то, что их можно было бы использовать в интересах государства. Но ваххабиты становятся неуправляемы, не подчиняются его указаниям, заявляя при этом, что будут подчиняться только своим руководителям (эмирам). А. Масхадов призвал всех имамов мечетей, местные органы власти Чечни решительно изгонять со своих территорий ваххабитов.
По указу Масхадова были лишены званий бригадных генералов А. Бараев и А.-М. Межидов, упразднены возглавляемые ими военные шариатские структуры, персонами нонграта признаны трое иностранцев из арабских стран, а также — Багаудин Кебедов, лидер дагестанских ваххабитов, консультировавший чеченские шариатские суды. Благодаря вмешательству в конфликт вице-президента Чечни Вахи Арсанова и Шамиля Басаева, возглавившего антимасхадовскую оппозицию, ваххабиты избежали полного разгрома. В происшедшем в Гудермесе кровопролитии З. Яндарбиев обвинил А. Масхадова. По его мнению, последний боялся укрепления шариата, желает «создать особое тоталитарное государство, способное контролировать все сферы жизни общества. Он также обвинялся в том, что не имеет четко обозначенного политического курса по отношению к России, действенной программы укрепления независимого исламского государства, высокие должностные лица в государстве совершили преступление нападением на телевидение, совершили массовое убийство чеченцев, предварительно разделив их по религиозному признаку, привлечены к этой преступной акции подразделения государственных силовых структур.
Муфтий мусульман Чечни А.-Х. Кадыров, отвечая на эти обвинения Яндарбиева, заявил, что усиление ваххабизма в Чечне произошло из-за деятельности главного ваххабита Дагестана Багауддина Магомедова, приглашенного З. Яндарбиевым в Чечню в августе 1996 года, для утверждения шариата вопреки его (муфтия) возражениям. С появлением Багауддина, заметил муфтий, раскол среди чеченских мусульман заметно усилился, а происшедшее в Гудермесе кровопролитие явилось следствием проваххабитской деятельности Яндарбиева. Муфтий А.Х. Кадыров — открытый противник ваххабизма. В Грозном по его инициативе созывается конгресс мусульман Северного Кавказа. Экстренный созыв такого конгресса, по его мнению, был созван в связи с резким обострением общественно-политической ситуации в Чечне, Дагестане и потенциальной угрозой ее развития в Ингушетии. Участники конгресса заявляли, что ваххабиты проводят среди мусульман раскольническую деятельность, допускают экстремизм, бесцеремонно вмешиваются в политическую жизнь, вооружают своих приверженцев, бросают вызов официальным властям.
В заявлении, принятом на конгрессе, осуждалась деятельность ваххабитов, призывались органы власти Северного Кавказа признать ваххабизм вне закона, расформировать вооруженные группировки проваххабитского характера, президенту Чечни предлагалось избавиться от «представителей администрации президента и правительства морально и материально, поддерживающих это экстремистское течение». Ваххабиты обвинялись в том, что они проводят подрывную работу против государства, сталкивают верующих на религиозной почве, отмечалась необходимость борьбы с ваххабитами и предлагалось выдворить их из Чечни .
Другая оценка деятельности ваххабитов была дана в Москве на Старой площади. 22 июля 1998 года в здании администрации президента России состоялось заседание «обновленной комиссии при президенте России по противодействию политическому экстремизму» с участием министра юстиции Крашенинникова, директора ФСБ Ковалева, министра внутренних дел Степашина, министра национальностей Сапиро. Комиссия пришла к выводу, что «течение ваххабизм не является экстремистским», и она призывала отличать «религиозное течение от экстремистских направлений, которые существуют в нем» . Таким образом, ваххабизм, официально запрещенный в Чечне, признаваемый в Дагестане экстремистским, российскими силовыми министрами признан течением неэкстремистским, мирным.
После конфликта в Гудермесе на А. Масхадова было совершено покушение, повлекшее гибель одного из его охранников. Некоторые эксперты эту акцию связывали с ваххабитами, якобы ставшими на путь мести. Другие полагали, что путем ликвидации А. Масхадова готовился государственный переворот в Чечне.
21 августа 1998 года в г. Махачкале было совершено покушение на муфтия Дагестана С.-М. Абубакарова. Погибли муфтий, его родной брат и шофер. Этой трагедии предшествовали ряд событий в Дагестане. Так, жители селений Карамахи, Чабанмахи Буйнакского района Дагестана, сторонники ваххабизма, объявили на своих территориях «исламскую республику». Также как и в Чечне было отменено действие российских законов и вместо них введен в действие шариат. Власти признали действия ваххабитов экстремистскими и антиконституционными, «представляющими угрозу безопасности Дагестана, его единству и целостности». Было принято решение восстановить конституционный порядок на этих территориях.
На антиваххабитское решение дагестанских властей отреагировал Ш. Басаев, ставший к этому времени председателем Конгресса народов Ичкерии и Дагестана. Им было заявлено, что в случае применения оружия против братьев мусульман, объявивших действие шариата на своей территории, с его стороны будет оказана всяческая помощь. Заявление Басаева противоречило официальной политике ичкерийского руководства. Как отмечал масхадовский вице-премьер Т.-А. Атгериев, деятельность ваххабитов, составлявших значительное меньшинство мусульман Дагестана, была направлена против его народов, ненавидящих ваххабитов, а вмешательство Басаева он признал не только ошибкой, но и провокацией.
В конфликт между ваххабитами и властью в Дагестане вмешался и министр внутренних дел России С. Степашин, который после встречи с ваххабитами Карамахи признал обоснованными их требования и предложил дагестанским властям, средствам информации не допускать в публикациях употребление ярлыка «ваххабиты». В свою очередь ваххабиты приняли на себя обязательства подчиняться российским законам.
Посредничестве российского министра внутренних дел временно снизила остроту конфликта между ваххабитами и властью в Дагестане. С. Степашин, пообщавшись с карамахинцами, в обход дагестанских властей направляет им гуманитарную помощь (лекарства). В газете «Северный Кавказ», высказывалось мнение о причастности к этому убийству муфтия Абубакарова чеченских политических и религиозных радикалов, в том числе и Хаттаба – «одного из первых распространителей ваххабизма в регионе» . Данное утверждение не является корректным, ибо ваххабизм в Дагестане, а позже в Чечне, появился несколько лет раньше, чем до появления на Северном Кавказе Хаттаба. Автор публикации в данной газете Г. Мурклинская считает, что подготовляемые Хаттабом бойцы являются профессиональными убийцами, шпионами, диверсантами, от рук которых погибло только в одном Дагестане сотни человек. Вместе с тем следует отметить и то, что жертвы, о которых пишет автор в значительной степени результат внутренних «разборок» разных мафиозных кланов в самом Дагестане, борющихся за сферы влияния, контроль над доходными отраслями ее экономики.
Абубакаров, будучи сторонником традиционного для Дагестана и Чечни ислама, смело выступал против ваххабизма, изобличая его идеологию, практику, заявлял о потенциальном вреде, который может исходить от него для мусульман всей России. Так, в интервью данной «Литературной газете» он отмечал, что «ваххабизм-псевдоислам, он лишь носит исламскую маску, это идеологическое и политическое течение с экстремистским уклоном, Хаттаб ислам в Чечню не принес, он его идеологизирует, сам глубоко его не зная». Выражая свою позицию к деятельности Хаттаба, Абубакаров говорил, что раз он «объявил газават ради Аллаха, почему он не пошел в Палестину, ближе к Иордании». Муфтий Дагестана подвергал критике руководство Дагестана, не применяющего меры, в соответствии со статьями Уголовного кодекса России против действий ваххабитов, «разжигающих межнациональную и межконфессиональную рознь». В связях с ваххабитами и Хаттабом он обвинил и бывшего секретаря Совета Безопасности Дагестана М. Толбоева .
В Ингушетии против распространения ваххабизма выступил Президент Р. Аушев, поддерживаемый официальным духовенством. Он фактически запретил их деятельность в республике, выдворил из республики приезжих арабов, осуществлявших преподавание ислама, в им же созданных учебных заведениях. Противодействие ваххабизму оказывает, созданный в г. Назрани, столице Ингушетии, координационный центр мусульман Северного Кавказа. В его состав вошли муфтий Дагестана, Чечни, Ингушетии, Северной Осетии-Алании, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. По замыслу организаторов, этот центр должен был решать задачи миротворческого характера, сохранения стабильности в регионе и сдерживания распространения ваххабизма. Его председателем сроком на один год был избран муфтий Ингушетии Магомед Албогачиев.
2 августа 1999 года из территории Чечни в горный Дагестан вошли вооруженные группировки, возглавляемые Ш. Басавым и Хаттабом для «установления исламского государства и освобождения его от власти «куфра» (неверия). Это нападение на Дагестан произошло при поддержке Хаттаба и Басаева дагестанскими ваххабитами, вынашивавшими цель свержения местной власти. Предпосылками для такого развития религиозно-политической ситуации в Дагестане явились соответствующие социальные, политические и идеологические события. Здесь республике резко сократилось промышленное производство, бюджет Дагестана на 90 % дотируется из федерального центра, в городах и селах число безработных заметно увеличилось, среди граждан зрело недовольство деятельностью коррумпированных чиновников. В Дагестане больше, чем в любой северокавказской республике происходила межклановая борьба, здесь были частыми убийства депутатов и высокопоставленных чиновников на почве борьбы за власть, депутатские кресла, доходные места. Эта, пожалуй, единственная республика, где преступные, мафиозно-клановые группировки четко организованны по принципу этнической принадлежности.
Некоторые эксперты считают, что политическая элита Дагестана с приходом к власти Председателя Госсовета М-А.М. Магомедова, срослась с криминальным миром. Исследователь из Англии Анна Матвеева следующим образом описывает этот феномен: «Официальная элита Дагестана, стремящаяся любой ценой удержать власть, стала полной заложницей неофициальной власти. Магомедов (даргинец), чтобы обеспечить поддержку аварцев в голосовании за отмену ограничений на срок его полномочий, вступил в соглашение с аварскими теневыми руководителями, которые использовали ситуацию в своих целях. На пост вице-премьера по их требованию был назначен Гаджи Махачев, лидер Народного фронта Шамиля. Магомедов же постепенно становится марионеткой теневиков» .
Ясно, что такая политика «государственная политика» не смогла уменьшить накал недовольства своим положением бедных и практически нищих слоев дагестанского общества, улучшить их материальное положение. Кроме того, на почве социально-экономического напряжения обновлялись старые межэтнические противоречия в Дагестане. Это противоречия, существующие между аварцами и кумыками из-за сплошной миграции первых на плоскостные земли последних, между лакцами и чеченцами-аккинцами из-за Ауховского района, проблема территориально разделенного лезгинского народа. Эти социально-экономические и этнополитические факторы стали благодатной почвой для восприятия безработной маргинальной частью населения, особенно в горных районах Дагестана радикальных идей ваххабизма. По мнению дагестанского социолога Э. Кисриева: «Обнищавшее горское крестьянство находило в ваххабизме идеологическую простоту и ясность религиозных догматов, облегчение обременительных, разросшихся при социалистическом строе «традиционных», «народных» обычаев, которые в новых экономических условиях оказались просто разорительными. Ваххабизм давал им возможность сохранить свое достоинство перед лицом невзгод, санкционируя и освещая агрессивность по отношению к несправедливо разбогатевшим нуворишам» . Из этих высказываний создается впечатление, что ваххабизм представлял собой некую идеологию, широко поддерживаемую «обнищавшим горским крестьянством», оказавшимся под влиянием разорительных традиционных советских народных обычаев, от которых оно стремилось избавиться.
Оказывается, ваххабизм давал горцам возможность сохранить достоинство перед повседневными неурядицами, нацеливая их на несправедливо разбогатевших нуворишей. Эта оценка не полностью отражает реальную картину восприятия ваххабизма дагестанским горским крестьянством. Оно является активным сторонником традиционного суфийского ислама и не менее критически относится к новоявленным, неправедно разбогатевшим соплеменникам. Вопрос сохранения достоинства перед лицом социальных потрясений, для них не менее остр, чем для ваххабитов. Северокавказский ваххабизм первоначально распространился в Дагестане, а затем он перекинулся на соседнюю Чечню. Так, в конце 80-х годов в дагестанском городе Кизил-Юрте возникает ваххабитский центр, его создателем стал Багаудин Магомедов. В этом центре обучались ученики главным образом из Дагестана, здесь обучение прошли группа молодых людей из Чечни, Карачая. Известно, что сам Багаудин Магомедов придерживался идей ваххабизма еще в 70-х годах. Но пик его религиозно-политической активности приходиться на 90-годы. Само же организованное движение ваххабитов возникает несколько позже.
Ваххабиты в Дагестане выступали за «очищение ислама» путем отказа от бид’а, отрицали суннитские мазхабы (ханафитский, маликитский, шафиитский, ханбалитский), поломничество в Мекку, осуждали культ святых, суфийские тарикаты и их шейхов . Споры между последователями тарикатов и ваххабитов в Дагестане вышли за пределы догматики и ритаулов ислама. «В 1996-1997 гг. в ряде селений Буйнакского, Кизлярского, Цумадинского, Хасавюртовского районов имели место серьезные столкновения между представителями обеих общин, и эти конфликты иногда перерастали в вооруженное противостояние (12-14 мая 1997 г.)» .
Издаваемая в Дагестане в массовых тиражах ваххабитская литература, распространялась по Северному Кавказу. Ваххабитским издательским центром здесь являлось село Первомайское Хасавюртовского района, в котором действовало издательство «Сантлада» или же «Бадр». Здесь издавались, переведенные на русский язык, труды фундаменталистов — Саййида Кутбы, Али Аля Маудиди, Зину. На деньги, получаемые из Саудовской Аравии в дагестанских селах ваххабиты строили свои мечети, которые часто становились причиной раздора между верующими. Для многих дагестанских экстремистов и фундаменталистов, принимавших участие в российско-чеченской войне в 1994-1996 годов на стороне дудаевцев, пример «свободной и криминальной дудаевско-масхадовской Чечни» стал фактором политической мобилизации в борьбе за власть в Дагестане. Именно эта категория дагестанцев добивалось установления в Дагестане духовной власти, основанной на принципах шариата.
очень хорошо знают враждующие между собой дагестанцы.
Чтобы упредить такой поворот событий в будущем в Дагестане сегодня следует начать процесс примирения враждующих кланов, групп, создания социальных и политических условий для установления мирных добрососедских отношений между людьми. Насильно искоренить ваххабизм в современном Дагестане просто невозможно, ибо он пустил глубокие корни. Если он сегодня дагестанской властью и запрещен, то это вовсе не означает, что он тем самым исчезнет. Наоборот, в условиях преследования ваххабизм лучше сохраниться, наберет силу и при очередных зигзагах истории Северного Кавказа выстрелит более мощным зарядом. Без сомнения при стабилизации общественно-политической и религиозной ситуации в Дагестане ваххабитские идеи будут воспроизведены как их сторонниками, так и тем молодым дагестанским духовенством, получающим образование в исламских центрах арабского Востока. Вернувшись в Дагестан, эта часть духовенства, будучи строго политически ориентированным, чем официальное духовенство, создаст не только ему проблемы, но и власти. Словом, впереди Дагестан ожидает очередные потрясения на религиозно-политической основе.
5 сентября 1999 года, вытесненные из горного Дагестана, боевики в количестве нескольких тысяч человек захватили часть Новолакского района, приграничного с Чечней. Данный факт полностью меняет расклад военно-политической ситуации в Дагестане. По данному поводу президент Ельцин, главнокомандующий вооруженными силами России, проявляя недовольство военными, задавался риторическим вопросом: как могло случиться, что боевики без сопротивления захватили целый дагестанский район? Сам же на него отвечая, признался, что это – «разгильдяйство» военных. Факт захвата боевиками дагестанских населенных пунктов показывал и неподготовленность военных к защите границ от внешнего посягательства, не умение учитывать специфику Кавказа, боевые возможности исламистов.
После вытеснения боевиков из гор, дагестанские власти и федеральные войска, начали боевые действия против ваххабитов «кадарской зоны», считающих себя последователями так называемого чистого ислама. Некоторые молодые люди, попавшие под влияние исламистов, считали своим долгом принятие участие в дагестанском «джихаде», хотя официальные дагестанские власти об этом умалчивают. 5 сентября на территории воинской части г. Буйнакска был взорван жилой дом, этот теракт привел к гибели более 60-ти человек, а более 140 человек — к ранениям. Судя по данным СМИ, один из пойманных участников теракта, принадлежал к ваххабитским организациям Дагестана.
6 сентября 1999 года по мирным селениям Гудермеского, Ножай-Юртовского и Веденского районов Чечни наносились ракетно-бомбовые удары, повлекшие за собой большие жертвы населения и разрушения. В горном чеченском селении Зама-Юрт шла свадьба, когда, появившиеся в воздухе самолеты, начали наносить ракетные удары по этому селу. Число погибших от ракетных ударов российской авиации в Чечне, согласно заявлению некоторых СМИ, достигло 400 человек, были разрушены десятки чеченских сел. Многие жители этих районов вынуждены были покинуть обжитые места.
Военное командование, проводившее операцию против радикалистов и экстремистов, отрицало нанесение ударов по мирным жителям и населенным пунктам, утверждая, что удары наносятся исключительно по «бандформированиям». Вторгнувшиеся в Новолакский район боевики выдавливались, гибли мирные жители, имелись жертвы среди воюющих. Стало очевидно, что в Дагестане и Чечне имеются силы, особенно из числа исламистов, поддерживаемые из-за рубежа с целью построения на Северном Кавказе единого исламского государства, которое, по их мнению, должно находиться вне поля российской политики. Эти силы связаны с арабо-мусульманским миром, различного рода радикальными исламскими движениями, идеология и практика, которых уже целое десятилетие получают распространение во многих регионах России.
Ваххабизм для Дагестана в определенной степени – явление протестное, направленное против местной власти, осуществляющей грабеж народа, но оно приобрело радикальный, воинственный характер. С точки зрения политической идеологии ваххабитов, российская власть — власть «куфра», с которой невозможен мир, поскольку она ведет вместе с американцами открытую борьбу против ислама и мусульманских народов. Ваххабиты призывают всех мусульман России к «джихаду» с российским и мировым куфром. Идеологами этой религиозно-политической парадигмы являлись Багаудин Магомедов, Сираждин Рамазанов, Адалло Алиев в Дагестане, Хаттаб, Абдурахман, Удугов из Чечни.
В период ичкерийского правления социально-экономическая жизнь в Чечне приобрела характер аномии. Число молодых людей, попадающих под влияние ваххабитов в Дагестане и Чечне, становилось все больше, что связано с экономическими и социальными причинами. На Северном Кавказе огромный фронт безработной молодежи, ее слишком много в Чечне.
Как известно термин аномия, предложенный впервые одним из основателей социологии Эмилем Дюркгеймом, означает прекращение действия социальных норм в результате экономических и политических кризисов. Аномия наступает, когда в определенных областях социальной действительности нет ясных стандартов поведения, что часто связано с экономическим, политическим, культурным кризисом общества. Именно в этих условиях люди испытывают тревоги, страх перед неопределенностью, толкающей их либо на изоляцию, либо на преступные действия.
Данный термин можно употребить и для выражения экономического упадка государства и общества, их неспособности развиваться по нарастающей тенденции. В ходе этого наступает паралич политической власти, происходит раскол общества, возникают социальные группы, пытающиеся самостоятельно выйти из системного кризиса. В обществе появляются социальные группы, отвергающие существующие ценности и нормативные средства, проявляющие активность для утверждения новых ценностей и преобразовать, сложившуюся социальную систему. Эти «бунтари», как правило, члены радикальных политических группировок. В Чечне к ним относились члены ВДП (Вайнахской демократической партии), ОКЧН (Общенационального конгресса чеченского народа), Исламской партии возрождения и др. Эти группировки, эксплуатируя национальные и религиозные лозунги, спекулируя на трагическом прошлом, создавали собственные оппозиционные ценности, которые навязывались всему чеченскому народу.
Нередко они находили поддержку среди части населения, особенно тех, кто был ущемлен властью, подвергся репрессиям, находился на периферии общественной жизни. Эта социальная база «чеченской революции» явилась ударной силой, разрушавшей советские порядки, ценности, культурные достижения и подвергавшей общество к жестокому испытанию. Все это получало поддержку у Дудаева и его окружения, возомнивших себя лидерами свободной нации.
Западные исследователи считают, что социальные маргиналы или так называемый низший слой «не имеет своего экономико-социального места», а присущий ему менталитет ведет его не к организованному представлению интересов, а к разнузданному бунту» . Аномия, по их мнению, приносит воцарение беспорядка, сомнения, неуверенности, влекущие за собой социальные и индивидуальные деструкции.
Вопреки декларированным сепаратистами ценностям, чеченское общество не достигло ни политической независимости, ни экономического процветания. Чеченцы были очевидцами разрушительных процессов не только в сфере социальной, но и духовной, когда традиционный ислам вытеснялся нашествием ваххабитского экстремизма, поддерживаемого дудаевско-масхадовским режимом.
Выгоды от независимости Ичкерии имели те, кто находился у власти и их окружение, они обогащались за счет экспорта нефтепродуктов через территорию России, а также молодые и энергичные люди, занятые в шоп-турах в мусульманские страны. «Ежемесячно из Чечни совершались около 150 авиарейсов за границу (кстати, с ведома и без препятствий со стороны российских властей)» . Как отмечается в цитируемом источнике «мелкий, но энергичный бартер привносил некоторую оживленность в экономическую деятельность и даже создавал видимость «насыщенности товарами», преимущественно на уровне уличной торговли» .
Война в Чечне также продемонстрировала ущербность политики, осуществляемой президентом Б.Н. Ельциным. Сконцентрировав в своих руках огромную власть, пренебрегая общественным мнением, постановлениями нижней и верхней палат Российского парламента, призывами общественных организаций, мирового сообщества, он начал военные действия в Чечне, которые повлекли за собой большие жертвы, разрушения. Для выхода из конфликтной ситуации потребовалась новая политика, новые походы, реализация которых позволяет постепенно преодолеть российско-чеченский конфликт, создать экономические, политико-правовые условия для политического развития Чеченской Республики в рамках единого многонационального Российского государства в качестве его равноправного субъекта.

Глава IV. Вторая война и сложный путь социально-политической стабилизации

1. Основные факторы детерминации второй войны в Чечне.
Военная фаза очередного конфликта в Чечне, начавшаяся в августе 1999 года, связана с нападением ваххабитов и боевиков на горный Дагестан. Но самому этому событию предшествовал целый ряд факторов, определяющих внутреннее и внешнее состояние общественно-политической ситуации в Чечне после первой войны. Пришедшие к власти боевики во главе с Масхадовым демонстрировали полное незнание основ экономического, политического управления обществом, находившегося в условиях разрушений. Вчерашние полевые командиры, назначенные на высокие государственные должности в Ичкерии, получив под свое управление целые ведомства, алчно обогащались, присваивали то, что осталось от военных действий и грабежа дудаевских чиновников.
В ходе первой и второй войны в Чечне происходил массовый исход населения, по мнению некоторых экспертов 800 тысяч чеченцев, русских, ингушей, армян, евреев и др., покинув свои дома, квартиры, выехали за пределы Чечни .
Похищения людей, высокопоставленных чиновников России, бизнесменов, убийства на почве разборок за полученные выкупы — реальная криминальная ситуация, важнейший фактор дезинтеграции чеченского общества, которое цементировалось на социалистических ценностях в течение многих десятилетий. Одновременно в Ичкерии усиливался религиозный радикализм, носителями которого были так называемые ваххабиты, структурировавшиеся в «джамааты» (группы), во главе которых стояли эмиры, частью, прибывшие на Кавказ из-за мусульманского Востока.
К внешнеполитическим факторам, детерминировавшими очередной конфликт в Чечне относятся — откровенный сепаратизм, стремление к полной суверенизации Ичкерии, все ухудшающиеся взаимоотношения с Российским руководством, переросшие в явно антагонистические, враждебные формы. Все это происходило в нарушении Договора о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия, заключенного Ельциным и Масхадовым 12 мая 1997 года.
В борьбе за власть в Ичкерии формируется антимасхадовская оппозиция, состоявшая из числа полевых командиров, возглавляемых Ш. Басаевым, Хаттабом, С. Радуевым, в которой активное участие занимают ваххабитов. Исподволь созревал конфликт между Масхадовым и Басаевым, в конечном итоге расколовший сепаратистов на два лагеря. На стороне Басаева были почти все полевые командиры и эмиры ваххабитских джамаатов. Басаевым и Хаттабом была предпринята попытка захвата власти в Ичкерии. Почти удавшаяся попытка, была предотвращена масхадовским вице-премьером Гелаевым, занявшим промасхадовскую позицию. В обвинениях выдвигаемых оппозицией против Масхадова чаще всего бытовал тезис о том, что он против строительства исламского государства в Ичкерии. Пытаясь преодолеть эту критику, а также удовлетворить политические и религиозные амбиции оппозиции, в начале 1999 года А. Масхадов издает указ о полном шариатском правлении в Ичкерии.
Немаловажным фактором, подготовившим вторую войну в Чечне, является превращение ее в один из международных центров подготовки террористов, деятельность которых финансировалась и направлялась против России. А.А. Кадыровым дал такую оценку этому явлению: «Под вывеской медресе в разных уголках Чечни открывались и функционировали учебно-тренировочные базы, где проходили военную подготовку не только чеченцы, сколько выходцы из стран СНГ, соседних северокавказских республик, государств Ближнего Востока и даже США и Англии. Здесь сформировался практический центр международного терроризма. Главари чеченских ваххабитов установили тесный контакт с Усамой Бен Ладеном, который щедро финансировал все проекты по превращению Чечни в наконечник копья, направленного в сердце России» . Режим, установившийся в Ичкерии, неконтролируемый Масхадовым представлял угрозу не только ему самому, чеченскому обществу, но и Российскому государству, которое обвинялось политическими и религиозными экстремистами во враждебных действиях направленных против «ичкерийской независимости».
2. Фактор религиозного радикализма. Практические деяния ваххабитов, во всяком случае, тех, кто маскировался под ними, сопряжены со многими преступлениями против личности и общества. После начала второй войны в Чечне ваххабиты развернули террор против представителей традиционного духовенства, которое не воспринимало их идеологию и практику. Оно считало, что ваххабиты ведут раскольническую деятельность среди мусульман, классифицируя их на «чистых» и «нечистых». Издав 3 февраля 1999 года указ о полном шариатском правлении в Чечне, Масхадов, ускорил радикализацию религиозно-политической ситуации. Ни один представитель традиционного ислама указ Масхадова не одобрил. Но публично, за исключением муфтия А.А. Кадырова, никто из них против не выступил, боясь насилия со стороны религиозных радикалов.
Антиконституционный указ Масхадова сразу же был использован в свою пользу Ш. Басаевым, который по местному ТВ заявил, что наконец-то Масхадов принял ислам, и он больше не является президентом, а потому необходимо будет избрать имама. Объявив, что создает Шуру (мусульманское правление) под своим руководством, Басаев предложил Масхадову войти в ее состав в качестве рядового члена. Конфликт между политической «элитой» Ичкерии достиг апогея, когда парламент, отменил указ Масхадова, признав его антиконституционным. На это решение сразу же отреагировал Верховный шариатский суд, заявивший, что парламент Ичкерии не является законным, а потому приостанавливается его деятельность. Таким образом, власть в Ичкерии была узурпирована религиозными радикалами, преследовавшими цель превращения ее в исламское образование.
Весной 1999 года Басаев понял, что если он совершит переворот в Чечне, то начнется гражданская война, в которой он со своими сторонниками останется в значительном меньшинстве. Оценив невыгодность для себя ситуации, он избирает иной путь эскалации российско-чеченских взаимоотношений. Этому способствовали провокации по периметру границы между Россией и независимой Ичкерией, в ходе которых происходили военные стычки между федеральными войсками и ичкерийскими военными силами. Басаев вынашивал план вторжения на территорию России, и об этом в приватных беседах сообщало его ближайшее окружение.
Началом вторжения Басаева в горный Дагестан явился переход в июле 1999 года в Цумадинский район, расположенный на восточной границе с Чечней, одной тысячи ваххабитов во главе с их лидером Багаудином Кебедовым (он же Багаудин Магомедов), родом из аула Сантлада этого же района. В 1997 году Б. Кебедов и его сторонники были дагестанскими силовыми структурами вытеснены из Дагестана в Чечню. Найдя соответствующую поддержку у Яндарбиева, Удугова, он обосновывается в Гудермесе, где создает центр по подготовке «специалистов» для шариатских судов Ичкерии. Но в ходе военного конфликта, происшедшего 14 июня 1998 года между его ваххабитами и гвардейцами С. Яндарбиева, потеряв много сторонников, он перебирается Урус-Мартан, где располагался один из центров военной подготовки религиозных экстремистов.
По утверждению Адало Алиева, народного поэта Дагестана, являющийся одним из руководителей басаевско-удуговского Конгресса народов Ичкерии и Дагестана, дагестанские власти вели с Б. Кебедовым переговоры, предлагая ему перемирие и вернуться в Дагестан, прекратив деятельность против руководства республики. Когда он со своими вооруженными ваххабитами перебрался в Цумадинский район, то ему было предложено разоружиться. Отказ разоружиться привел к военному столкновению между ваххабитами и дагестанской милицией, поддерживаемой военными.
Известный дагестанский исследователь ислама К.М. Ханбабаев об этих событиях пишет: «Началом крупновооруженного конфликта в Дагестане послужили события, развернувшиеся в июле 1999 года в Цумадинском районе, где религиозные экстремисты во главе с М. Курамагомедовым и Б. Магомедовым заявили о создании в населенных пунктах Эчеда, Хвайниколо, Сильди, Гакко территории с шариатской формой правления по карамахинскому варианту» . Но чтобы начать эти действия Б. Магомедов-Кебедов, находившийся в Чечне, должен был попасть в горный Дагестан. По утверждению Р. Абдулатипова, за два месяца до нападения на горный Дагестан Басаева и Хаттаба пограничный пост, расположенный между Введенским районом Чечни и Ботлихским районом Дагестана, был снят .
Только этим можно объяснить беспрепятственное появление Кебедова в Цумадинском районе, а через два месяца – появление там Басаева и Хаттаба. Еще один интересный момент. Руководство Республики Дагестан за месяц до вторжения Басаева и Хаттаба знало о возможности такого развития события, но контрмеры не были предприняты.
Окруженный милицией и войсками Кебедов, обращается к Хаттабу и Басаеву за военной помощью. 2 августа 1999 года Басаев и Хаттаб во главе крупных соединений боевиков и ваххабитов, которые готовились на базах в Сержень-Юрте, Урус-Мартане и др. местах, вторглись в горный Дагестана с целью оказать помощь «братьям по вере» и установить совместное дагестанско-ичкерийское исламское государство. Это помогло Кебедову избежать полного разгрома, вместе со своими ваххабитами он присоединяется к Хаттабу и Басаеву.
Провокация ваххабитов в Дагестане резко осуждалась в Чечне, проводились митинги в Грозном, Гудермесе. Митингующие требовали от Масхадова публичного осуждения деятельности террористов Басаева и Хаттаба. Активную антиваххабитскую деятельность в Гудермеском районе развернул А.А. Кадыров, осуждавший провокационную деятельность Басаева, Хаттаба. Он призывал Масхадова публично осудить их деяния, но на этот шаг он не решился, побаиваясь экстремистов и террористов, заложником которых стал по собственной вине и малодушии.
Провокационные действия ваххабитов резко ухудшили взаимоотношения между дагестанцами и чеченцами, что наблюдалось в ходе второй войны в Чечне. Против чеченского народа, не имевшего никакого отношения к провокациям в Дагестане, отдельные политики и СМИ, в течение 1999-2000 годов развернули истеричную античеченскую кампанию. В лучших традициях НКВД на чеченский народ вешались ярлыки-страшилки: бандиты, агрессоры, оккупанты, террористы, фашисты и т.д. Среди агрессивно-оголтелых «ораторов» находились и те, которые требовали от федеральных властей «стереть чеченский народ с лица земли, заявляя, что не будет мира и спокойствия не только на Кавказе, но в российском государстве» . Госсовет Республики Дагестана назвал «чеченскими агрессорами» не М. Кебедова с его тысячным воинством, не ваххабитов кадарской зоны, оказавших упорное сопротивление милиции и федеральным силам, а террористов Басаева и Хаттаба, никак не представлявших чеченский народ.
В ходе второй войны, когда мирные чеченские села подвергались массированным ракетно-бомбовым и артиллерийским ударам, дагестанские власти наглухо закрыли свои границы простым чеченцам, убегавшим от войны. Как пишет А. Айдамиров: «Больше того, в районе Тухчар-Хасав-юрт по реке Аксай протянули колючую проволоку, чтобы пешие женщины и дети, которые бежали от смерти, не прошли через реку, не перешли на дагестанскую территорию» . Чеченцы, пытавшиеся перебраться на территорию соседнего Дагестана, не были виновны за кебедовский и басаевский походы, но, тем не менее, местные власти, силовые структуры, препятствовали их переходу на безопасную территорию. Эти граждане России, не имевшие никакого отношения к террористам, преступникам, рассматривались фактически, как враги государства и общества. Ни чеченские, ни московские власти ничего не смогли сделать, чтобы предотвратить развитие очередных военных действий на Северном Кавказе, повлекшие за собой большие разрушения, гибель безвинных людей, жестокое обращение к гражданскому населению. После разгрома ваххабитов и боевиков в Дагестане, военные действия начались на территории Чечни. В ходе их погибли большое количество мирных людей, были разрушены села, дома, мосты, дороги, школы, больницы. Вторая война в Чечне разворачивалась по своей собственной логике, приобретая ожесточенный характер. Как писал Дж. Гакаев: «Война в Чечне стала очень выгодным промыслом для обеих сторон, участвующих конфликте» . В ходе военных действий участились случаи проведения массовых зачисток, преступлений совершаемых как боевиками, так и военными. Регулярными становились случаи мародерства, мздоимства со стороны военных, исчезновение людей. Против такой политики открыто выступал А.А. Кадыров, назначенный Президентом России В.В. Путиным, к этому времени Главой Администрации Чеченской Республики. Благодаря его настойчивости постепенно удавалось смягчать военно-политическую ситуацию в республике, защитить гражданское население.
Ваххабиты начали расправляться с представителями традиционного духовенства, которое в своих проповедях в мечетях подвергали к осуждению их деяния. Так, 16 июня 2000 года в Урус-Мартане был убит имам Алхан-Юртовской мечети Умар Идрисов, последователь накшбандийа. Этот авторитетный религиозный деятель публично заявлял, что сопротивление чеченцев — не газават, и гибнущие в ходе войны чеченцы не являются «шахидами» . В январе 2001 года был убит его преемник Хасмагомед Умалатов. После этого преступления все мусульманские лидеры, имеющие богословское образование, покинули этот район. В сентябре 2003 года был убит имам мечети села Элистанжи Введенского района Мадагов Абдул-Вахид. По свидетельству жителей села, это преступление было совершено арабскими наемниками. За период второй войны в Чечне убито более 40 религиозных деятелей традиционного ислама.
А. Малашенко пишет, что «в последнее десятилетие «исламская угроза» исходила из Чечни, да и то ее значение сознательно преувеличивалось российским истеблишментом, особенности его военной фракцией. Зато мало, кто обращает внимание на то обстоятельство, что чеченский конфликт явился болезненной «прививкой» против сепаратистских эксцессов и предупреждением против религиозного экстремизма, поскольку очевидно, что за джихад придется платить чрезвычайную, неоправданно высокую цену» .
Заявление о том, что из Чечни исходила «исламская угроза» явно преувеличено. Чеченский народ сам стал объектом агрессии со стороны религиозных и политических экстремистов, многие из которых прибыли в Чечню по различным каналам, но имея на руках заграничные паспорта. Религиозно-политические феномены — радикализм, экстремизм, исламизм явно не чеченского происхождения.
«Ваххабитский проект» создания исламского государства в Чечне и Дагестане, а затем и на всей территории Северного Кавказа провалился. Антиваххабитские настроения в современной Чечне сильны и широко распространены, шансы на возрождение религиозного радикализма пока здесь невелики. Так, бывший муфтий Чечни Шамаев заявлял, что «Чечня никогда не была и не будет базой ваххабизма» .
В ходе второй военной компании в Чечне конфликт между федеральными силами и боевиками приобрел ожесточенный характер, и как следствие этого возникали различные формы насилия. Жестокое обращение к гражданскому населению, а также к лицам, подвергшимся к пыткам, порождали совершенно новое явление для Чечни — самоубийства, совершаемые с целью осуществления мести.
Явным примером спланированного самоубийства является теракт против коменданта Урус-Мартановского района Чеченской Республики генерала М. Гаджиева, совершенный в 2002 году Анжелой Газуевой. Эта женщина-учительница, окончившая филологический факультет местного пединститута, решилась на самоубийство из-за мести. В связи с участившимися случаями терактов в Чечне, сопровождающиеся самоубийством, для исследователей актуализируется задача основательного изучения этого феномена. В российском общественном мнении смертников-террористов стали называть «шахидами». В мусульманской религиозно-политической культуре термином «шахид» (или шухада) обозначают мусульманина, пожертвовавшего собой за веру, принявшего мученическую смерть.
Помимо этого к шахидам относятся все умершие насильственной смертью, в числе которых – убитые человеком, животным, погибшие во время стихийных бедствий, эпидемий, утонувшие, отравленные, скончавшиеся во время хаджа и т.д. Но эта интерпретация термина шахид является расширительной, что размывает религиозный смысл, первоначально заложенный в его содержание. Вместе с тем мусульманин, осуществивший осознанное самоубийство, не может считаться шахидом. Для ортодоксального ислама самоубийство, повлекшее за собой гибель мирных людей, является тяжким грехом, которого Бог не прощает.
Причины «шахидизма» глубоки и связаны с различными формами несправедливости, осуществляемой по отношению к сотням миллионов бедных мусульман. Эта армия социальных аутсайдеров является благодатной почвой, подпитывающей религиозный радикализм и терроризм. Терроризм, с нашей точки зрения, не имеет религиозной основы, хотя очень часто он облекается в исламские одеяния. Терроризм и ислам — понятия несовместимые, их отождествление не только некорректны, но и дезориентируют как не мусульман, так и мусульман.
«Как показал недавний захват заложников в Москве (в театре «Норд-Ост»), той же логике следует и часть чеченских боевиков, вдохновляющаяся идеями и опытом наиболее экстремистского крыла современного исламистского движения — пресловутых арабских афганцев, живым символом которых в Чечне до последнего времени являлся небезызвестный Хаттаб» , — считает А. Кудрявцев. Ни «арабские афганцы», ни Хаттаб, ликвидированный спецслужбами, никогда для чеченского народа не являлись символами для подражания. Народ их характеризовал как террористов, странным образом попавшие на Северный Кавказ, и относился соответствующим образом.
Террористические акты, совершенные в Грозном (27 декабря 2002 года), Знаменске (12 мая 2003 года) и Илсхан-Юрте (14 мая 2003 года) были совершены «камикадзе».
5 июня текущего года женщина-камикадзе совершила теракт в г. Моздоке, погибли 18 военных, служащих военного аэродрома. Рано утром 6 июня в первом микрорайоне г. Грозного взорван жилой дом, при этом погибли 10 человек, из них 8 детей. В Моздоке был совершен теракт, полностью разрушен военный госпиталь, погибли более 100 безвинных людей. В ходе этих терактов погибли почти 200 человек, ранения и увечья получили свыше 400 человек. Абсолютное большинство погибших и пострадавших — гражданское население, женщины, дети и старики. Между тем эти теракты и их последствия ничего общего не имеют с исламом и джихадом. Ибо высшая цель джихада это — борьба против людских пороков, путь духовного совершенствования верующего, через который должно достигаться совершенство мусульманского социума.
При изучении феномена шахидизма важно определить психологические, политические и идейные, религиозные мотивы, побуждающие человека к осознанному самоубийству. Часто смертниками становятся, протестуя против государственного насилия, осуществляя месть, преследуя цель политического давления, шантажа, запугивания. Но террористы-смертники далеко не всегда достигают поставленных целей. Очень часто их деяния и антитеррористическая борьба приводит к тяжелым последствиям для мирных людей.
Автор был свидетелем теракта, совершенного 14 мая 2003 года в селе Илсхан-Юрт на религиозном празднике, посвященном дню рождения мусульманского пророка Мухаммада. На праздник собралось большое количество приверженцев вирда Кунта-Хаджи, прибывших из различных населенных пунктов Чечни, присутствовали гости из Дагестана, Ингушетии, Северной Осетии, Карачаево-Черкесии. Верующие совершали зикры, исполняли коллективный мовлид, в своих молитвах они просили у Аллаха мир и согласие на чеченской земле.
Теракт, совершенный с целью убийства А. Кадырова, произошел в тот момент, когда он в своей речи осуждал А. Масхадова, Ш. Басаева и тех, кто совершает теракты, убивая себя и безвинных людей. В ходе теракта кроме охраны А. Кадырова погибли и получили ранения бедные по своему социальному статусу люди, пришедшие на религиозное собрание. Именно эта часть чеченского населения, будучи самой многочисленной, находится в наиболее трудной социально-политической, жизненной ситуации и нуждается в мире, согласии и стабильности. В 2004 году в Шатое были убиты сын муфтия Чечни А. Шамаева и трое его односельчан. Радикалисты не останавливаются перед преступными деяниями даже против мирных людей, в том числе и представителей традиционного на Северном Кавказе духовенства, что предполагает принятие соответствующих мер для обеспечения их безопасности.
Традиционная культура чеченцев не знает фактов совершения мужчинами, а тем более женщинами осознанного самоубийства. Самоубийство запрещено не только исламом, но и более древней правовой культурой — чеченскими адатами. В соответствии с ними самоубийца не может быть похоронен на кладбище, где похоронены его родственники. Обычно его хоронят за оградой кладбища, а чаще скрывают место захоронения. По нормам ислама он не может попасть в рай, именно поэтому правоверный мусульманин никогда не пойдет на самоубийство. Ислам несовместим с жестокостью, насилием, тем более с терроризмом, осуществляемым под религиозными лозунгами. Попытки связать ислам с терроризмом, «шахидизмом», что часто демонстрируют западные и российские СМИ, а также в научных публикациях — проявление явного неуважения и неприятия ислама, дискредитация его гуманистической составляющей. Исламофобия — опасная для российского общества форма общественного настроения, которая негативно отразиться на взаимоотношениях между мусульманами и не мусульманами. Предотвращение такого развития события — задача не только традиционного мусульманского духовенства России, но и государства, которое должно видеть в представителях традиционного ислама союзников в борьбе против радикалистских и экстремистских установок.
3. Динамика политической стабилизации. По социологическим данным в российском общественном мнении отсутствует уверенность в установлении в ближайшее время стабильности в Чеченской Республике. Это подтверждает данные Фонда «Общественного мнения». Вопреки официальной позиции, фонд считает, что подавляющее большинство россиян уверены о том, что война в Чечне не закончена, и она продолжается. Так, в мае 2003 году 54 % респондентов отметили, что в скором будущем нормализовать ситуацию в Чечне не удастся, а в мае 2004 года 57 % ответили также. В декабре 2004 года 83 % из 1500 опрошенных респондентов заявили, что нельзя сказать, что война в Чечне в целом закончена. Кроме того, в российском обществе остается довольно широко распространенной точка зрения, согласно которой власти «могут, но не хотят» нормализовать положение дел в Чечне. В декабре 2004 года 36 % респондентов дали такой же ответ.
Эти показатели свидетельствуют, что вопрос наступления мира в Чеченской Республике все еще остается сложным, хотя, с нашей точки зрения, наметилась устойчивая динамика, показывающая факт установления социально-политической стабильности. Попытаемся выявить основные ее факторы.
Чеченский социум, подвергшийся в ходе правления сепаратистов и военных действий к разрушительным процессам, расчленению, образованию кланов, преступных группировок, нуждался к преодолению сепаратистского и политического и религиозного радикализма и экстремизма. Прежде всего, он нуждался в новых лидерах, кроме того, Чечня, в которой шли интенсивные военные действия, не могла остаться без политического руководства. По всему миру Масхадов заявлял, что он всенародно избранный президент, страну которого оккупировали русские войска. 11 июня 2000 года Указом Президента Российской Федерации А.А. Кадыров был назначен Главой Администрации Чеченской Республики. Данный факт явился началом сложного и противоречивого пути стабилизации политической ситуации в Чеченской Республике. Он вместе со своей командой он постепенно воссоздавал органы исполнительной, судебной, представительной власти, при поддержке федерального центра начал деятельность по восстановлению экономики, социальной сферы республики.
Значительной вехой на пути конституционного строительства в Чеченской Республики явился общенародный референдум, проведенный 23 марта 2003 года, на котором были приняты документы: Конституция Чеченской Республики, Закон о выборах Президента Чеченской Республики и Закон о выборах Парламента Чеченской Республики. Было немало противников его проведения, считая его проведение преждевременным. Однако участие 80 % избирателей показали ошибочность этой позиции, граждане хорошо понимали их политическую и правовую значимость для чеченского этноса. Внушительные результаты референдума навсегда опровергли всевозможные домыслы по поводу того, что чеченцы против вхождения в состав Российского государства. Этой акцией была выбита почву из-под ног тех, кто на Западе спекулировал на проблемах Чечни и чеченского народа.
На основе Конституции, принятой на референдуме, в 2004 году были проведены выборы Президента Чеченской Республики. Им стал А.А. Кадыров. Благодаря его настойчивой деятельности, Чеченская Республика стала приобретать политическую стабильность, постепенно преодолевать последствия военных действий, стала включаться в политико-правовое пространство Российской Федерации. В последующих выборах в Госдуму, новых выборов президента чеченские избиратели вновь продемонстрировали свою политическую и гражданскую зрелость, стремление установить мир и согласие в обществе.
Событием значительной политической важности для политической и правовой стабилизации в Чеченской Республике являются прошедшие 27 ноября 2005 года выборы в Парламент. В выборах приняли 8 партий, имеющих в Чечне региональные структуры. Партийный состав Парламента Чеченский Республики таков: из 58 мест 33 место имеет «Единая Россия», 6 места у КПРФ, 4 места у СПС, 1 место «Евразийский союз», 14 мест заняли независимые депутаты. Выборы прошли под знаком объединения всех слоев чеченского общества. На основе этой платформы в Парламент избраны бывшие сторонники дудаевско-масхадовского режима, что несколько снижает политическую напряженность в чеченском социуме.
Важно отметить политическую и общественную деятельность общественных объединений, влияющих на социально-политическую жизнь республики, формирующих общественное мнение. Самой влиятельной политической силой в республике остается региональное отделение партии «Единой России», у которой в обеих палатах Парламента Чеченской Республики имеется преобладающее большинство депутатов. Добившись этого результата, данная политическая организация в последнее время заметно расслабилась. Не заметна ее деятельность, нацеленная на решение социальных проблем граждан, улучшение их благосостояния, решение проблем трудоустройства безработных.
Более заметна деятельность правозащитной НПО «Мемориал», в ее активе немало позитивных дел по защите правовых интересов граждан. Надо отметить и то, что эта организация в Чечне имеет значительное количество волонтеров, деятельность которых нередко встречает препятствия со стороны властных структур. Многие материалы, которые готовит «Мемориал» о состоянии прав человека и его безопасности в Чечне, попадают в аналитические доклады Совета Европы и других международных организаций, формирующих на международной арене негативный образ России. Не могло бы это происходить, если бы органы власти действовали в строгом соответствии с законами страны и международного права.
Ощутимую работу ведет Общественный Совет по контролю над восстановлением экономики и социальной сферы Чеченской Республики. При поддержке Президента А.Д. Алханова эта общественная организация осуществляет контроль над законными выплатами за утраченное жилье и имущество. Десятки тысяч граждан республики получили у специалистов Общественного Совета консультацию, конкретную помощь в вопросах выплаты компенсаций.
В Чеченской Республике исключительно важно укреплять органы государственной власти, добиваться исполнения законов гражданами. Это необходимо сделать, памятуя о том, что в период дудаевско-масхадовского безвременья чеченский социум узкой группой, захвативших власть политиков, был искусственно отчужден от органов управления, возможностей свободного экономического и политического развития. Сепаратистская власть защищалась имела явно выраженную антироссийскую направленность и она защищалась от массы недовольного ею населения. Именно на этой почве возникали кланы, мафиозные группы, занятые удовлетворением своих корпоративных интересов. После усиления роли государства, органов власти, формирования у граждан законопослушания, можно ставить вопрос об передачи многих общественных, социальных функций институтам гражданского общества.
Без взаимопонимания, взаимовыгодного сотрудничества общества и государства — это не представляется возможным укрепление институтов демократии, формирование гражданской позиции, а также улучшение благосостояния граждан. По всей республике бытует негативное отношение к деятельности чиновников. Недовольство направлено против чиновников, которых поддерживает федеральная власть, позволяя им «присваивать» средства, выделяемые на восстановление республики, на образование, здравоохранение, создание рабочих мест и пр. За счет хищения государственных средств большая часть высокопоставленных чиновников накопила значительные капиталы. В связи с этим растет недовольство людей, накапливается негативный заряд среди бедных и нищих жителей, составляющих почти 90 % общего числа населения. Чиновничество, поддерживаемое федеральной властью, представляет собой более зажиточный слой общества по сравнению с преобладающей массой бедных и безработных граждан республики. Все это усиливает межгрупповую социальную напряженность, что при определенных условиях может перерасти в острый социально-политический конфликт.
Стабилизация политической ситуации в Чеченской Республике во многом зависит от успешной деятельности органов власти, направленных на борьбу против террористов, преступников, сепаратистов, преследующих цель приостановить движение к миру, стабильности и достичь согласия в чеченском обществе. От этих сил исходят всевозможные угрозы: совершения терактов, похищения людей, убийство мирных жителей. По их предотвращению федеральными и местными органами власти многое делается. Проводятся специальные операции по предотвращению терактов, изоляции преступников, возвращению к мирной жизни лиц, принимавших участие в боевых действиях.
В целом в республике наметилась тенденция обеспечения безопасности гражданского населения, законности и правопорядка. Проводимые зачистки, проверки паспортного режима приобрели адресный характер. Если еще год тому назад ночью невозможно было перемещаться по дорогам сел и городов республики, то сегодня такой проблемы нет, граждане на транспорте могут свободно перемещаться в любое время суток. Вместе с тем нельзя не признать, что вопросы обеспечения безопасности населения продолжают оставаться фундаментальными. Нередки случаи похищения людей неизвестными лицами в камуфляжной форме, совершения преступлений отдельными военнослужащими, что вызывает резкое недовольство и обоснованную критику власти со стороны населения.
Власть и общественность республики глубоко тревожит тот факт, что по отношению к Чеченской Республике и чеченцам не работают федеральные законы, обеспечивающие экономическую жизнь, права и свободы гражданина. На территории Российской Федерации нередко нарушаются права чеченцев исключительно по национальному признаку. Так, в связи с чудовищным терактом, происшедшим в Беслане, в ходе которого погибли сотни безвинных детей и взрослых, что с глубокой скорбью было воспринято чеченским народом, гневно осудившего преступников, со всех вузов Северной Осетии-Алании в одночасье были выселены несколько сот студентов чеченской национальности.
В субъектах Российской Федерации чеченцы не чувствуют себя защищенными от произвола властей, полноценными гражданами Российской Федерации. Подобная «конституционная» и «национальная» политика не может иметь перспективы, и она должна быть существенно трансформирована.
Люди болезненно реагируют на «избирательное отношение» федерального центра в вопросах восстановления разрушенного жилья и выплат компенсаций, пострадавшим в ходе терактов. Они задаются вопросом: почему граждане, пострадавшие в ходе терактов за пределами Чечни, пользуются преимуществами в восстановлении жилья, получении компенсаций, когда население республики, испытавшее на себе насилие и жестокость двух войн, продолжают влачить жалкий образ жизни?
В деле достижения, мира, стабильности, согласия в обществе важную роль могут сыграть решительные темпы экономического роста республики. Думается, здесь не дорабатывает Правительство республики, деятельность которого должна быть решительно изменена в плане повышения его управленческой и профессиональной эффективности. От него требуется новые подходы в решении сложных экономических и социальных проблем республики, создании рабочих мест, четко отлаженной системы развития малого и среднего бизнеса, банковско-кредитной системы, привлечения инвестиций. Но здесь наблюдается инертность, безынициативность. В связи с этим вполне очевидно, что Правительство обязано работать напряженно, динамично, решать не только сиюминутные задачи, но и перспективные, рассчитанные на среднесрочные и долгосрочные периоды.
В связи с назначением Председателя правительства Чеченской Республики Р.А. Кадырова, много делающего в стабилизации политической ситуации, возможен новый этап экономического восстановления и развития республики, создания рабочих мест. В этом случае путь политической стабилизации в республике приобретет явно устойчивый характер.

Заключение

Литература
1. Авксентьев В.А., Гриценко Г.Д., Дмитриев А.В. Региональная конфликтология: экспертное мнение / Под. Ред. Чл.-корр. РАН М.К. Горшкова. – М.: Альфа-М, 2007.
2. Айдамиров Абузар. Корни чеченской трагедии. – Грозный, 2001.
3. Акаев В.Х. Ислам: социокультурная реальность на Северном Кавказе. – Ростов-на-Дону, 2004.
4. Акаев В.Х. Чечня: путь от конфликта к стабилизации общественно-политической ситуации // Конфликтология. Ежеквартальный научно-практический журнал. – 2006. – № 1.
5. Басханова Л.С.-Э. Чечня: общественное мнение в условиях этнополитического конфликта. – Ростов-на-Дону, 2004.
6. Бугай Н.Ф. Л. Берия — И. Сталину: Согласно Вашему указанию… – М., 1995.
7. Бугай Н.Ф., Гонов А.М. Кавказ: народы в эшелонах (20-60-е годы). – М., 1998.
8. Бугай Николай. Защитники и враги Чечни. Политика умолчания о событиях 40-х годов, проводимая КПСС, ничего хорошего не принесла // Специальное приложение к «НГ». – 2000. – 29 февраля.
9. Витковский Александр. «Чечевица» или семь дней чеченской зимы// Журнал российских спецслужб. – 1996. — № 1-2.
10. Гакаев Джабраил. Постконфликтная Чечня: анализ ситуации. Проблемы реконструкции (политический аспект) // Чечня: от конфликта к стабильности (проблемы реконструкции). – М., 2001.
11. Гакаев Хамзат. Депортация вайнахов: правда и вымысел // Ичкерия. — 1997. — № 2.
12. Гериханов В.В., Акаева К.В. Чеченская Республика: динамика социально-политической стабилизации // Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе: управление, экономика, общество. Сб. тезисов на международной научно-практической конференции. – Ростов н/Д-Горячий ключ: Изд-во СКАГС, 2006.
13. Грозненский рабочий. — 1999. — 23-31 марта.
14. Даниялов Абдурахман. Воспоминания. – Махачкала, 1991.
15. Дарендорф Ральф. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы. – М., 2002.
16. Дзуцев Х.В. Чечня в социокультурном пространстве Российской Федерации: этносоциологический анализ. Программа исследования и результаты социологического опроса населения ЧР, проведенного в мае-июне 2003 г. – М.: ИСПИ РАН, 2007.
17. Дзуцев Х.В. Пути преодоления этносоциальных конфликтов в Южном Федеральном округе Российской Федерации. Программа и результаты социологического опроса населения Южного федерального округа Российской Федерации, проведенного в июне 2006 г. – М.: ИСПИ РАН, 2007.
18. Дудаев Д. К вопросу о государственно-политическом устройстве Чеченской Республики-Ичкерия. – Грозный, 1993.
19. Емельянова Н.М. Мусульмане Кабарды. – М., 1999.
20. Известия ЦК КПСС. – 1989. — № 3.
21. Ислам: Энциклопедический словарь. – М., 1991.
22. Кавказская конфедерация. — 1998. — август.
23. Кадыров А.А. Выбор пути. Б.м., б.г.и.
24. Кисриев Э. Ваххабиты объявлены вне закона // Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликта. Бюллетень. № 28 ноябрь-декабрь 1999. Институт этнологии и атропологии РАН.
25. Литературная газета. — 1998. — 1 апреля.
26. Матвеева Анна. Чечня на Северном Кавказе: насколько правило и насколько исключение? // Чечня и Россия: общества и государства. — М.: «Полиформ-Талбури», 1999.
27. Малашенко Алексей. Мусульмане в начале века: надежды и угрозы. Издание Московского фонда Карнеги. – М., 2002.
28. Марущенко В.В. Северный Кавказ: трудный путь к миру. — М., 2001.
29. Музаев Магомед. Злопыхания на чеченский и ингушский народы и на историческую правду // Голос Чеченской Республики. – 2003.
30. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию (О положении в стране и основных направлениях внутренней и внешней политики государства). – М., 2007.
31. Пыхалов Игорь. «Кавказские орлы» третьего рейха» // Отечество. – 2002. — № 4.
32. Реабилитация народов России. Сборник документов. – М., 2000.
33. Репрессированный народы России: чеченцы и ингуши. Сост. Н.Ф. Бугай. – М.: ТОО «Капы», 1994.
34. Северный Кавказ. — 1998. — № 33.
35. Серебрянников В.В. Социология войны. – М., 1998.
36. Тернистый путь к свободе. – Вильнюс, 1993.
37. Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. – М., 1997.
38. Ханбабаев К.М. Этапы распространения ваххабизма в Дагестане // Алимы и учены против ваххабизма. – Махачкала, 2001.
39. Уралов А. (Авторханов А.). Убийство чечено-ингушского народа. Народоубийство в СССР. — М., 1991.
40. Филькин В.И. Патриотизм трудящихся Чечено-Ингушской АССР в период Великой Отечественной войны. – Грозный, 1989.
41. Хазбулатов Р.И. Кремль и российско-чеченская война. Взорванная жизнь. – М., 2002.
42. Чеченский кризис. Аналитическое обозрение. – М., 1995.
43. Шихсаидов Амри. Ислам в Дагестане // Центральная Азия и Кавказ. Общественно-политический журнал. Издается в Швеции. — 4(5). — 1999.
44. Шпион. Альманах писательского и журналистского расследования. – 1993. — №1.
45. Юсупов М.М. К социологическому изучению социально-политических проблем // Национальные отношения: состояние, тенденции / НИИ гуманитарных наук Чеченской Республики. – Грозный, 1993.
46. www.ntv.ru. 30 октября 2000 года.