Шейх Кунта-Хаджи Кишиев

ШЕЙХ КУНТА-ХАДЖИ И ЕГО УЧЕНИЕ
Дата публикации: 27 декабря 2001
Ислам на Северном Кавказе отличается суфийской спецификой. Суфизм характеризуется мистико-религиозными тарикатами – путями духовного и нравственного совершенствования своих последователей. При этом обязательным является наставник (мюришид), который направляет своих мюридов (последователей) по пути очищения. На Северном Кавказе существует два суфийских тариката: Нокшбандийа и Кадарийа. Основателем Кадарийа или «зикра» в этом регионе и является Кунта-хаджи, выходец из чеченского селения Илсхан-юрт Киши. Кадарийский тарикат зикристов Кунта-хаджи в Чечне отличается особой приверженностью к идеям пацифизма, близким к христианскому «непротивлению злу насилием». Зикристы или последователи Кунта-хаджи в Чечне, да и по всему Северному Кавказу, являются доминирующей военно-политической силой. В самой Чечне последователей зикра до 70-75%. Кунта-хаджинцы и создали в свое время социальную базу Дудаеву, а затем и Масхадову. Декларируя в настоящее время борьбу с ортодоксальным исламским течением экстремистского толка, федеральные власти в Чечне подвергают жестоким репрессиям именно эту пацифистскую часть населения – зикристов, вынуждая их прибегать к крайним мерам.
Зикристы на Северном Кавказе доминируют не только в плане количественном: это и наиболее организованная часть населения, которая может играть решающую военно-политическую роль в регионе.
Кунта-хаджи. Предания, легенды и идеи
Основатель зикра Кунта-хаджи родился примерно в 1829-30 г. в равнинном селении Чечни Мелча-Хи. Его отца звали Киши, мать – Хеди. Родители его вскоре переселились в горное селение Илсхан-юрт, где и прошло детство Кунты. По преданию, рос он вполне смышленым ребенком, но был замкнут, любил уединение. Обучался арабскому письму, мог читать и писать. Исполнять обряд зикра, сопровождаемый иступленной пляской, пением, криками, кружением он начал еще с юношества, и, по преданию, узнав об этом, имам Шамиль разгневался и вызвал к себе молодого Кунту. Тот явился к Шамилю, и имам, созвав Совет алимов, устроил ему экзамен. Кунта-хаджи выдержал экзамен на знание Корана и Сунны, и Шамиль, якобы, оставил его в покое. По другой версии такой же легенды, Шамиль запретил Кунте зикр, пригрозив жестокой расправой.
В возрасте 18 лет Кунта совершил паломничество в Мекку и с тех пор вел религиозно-проповедническую деятельность, осуждая войну и насилие в любых формах и проявлениях. Следует отметить, что основателем этого нового направления в Исламе являлся шейх Абд аль-Кадир аль Гилани из Багдада (1077-1166). Существует предание, что Кунта-хаджи во время паломничества навестил могилу Абд аль Кадира, где и познакомился с учением Кадарийа, получившим впоследствии название «зикризм».
Отсутствие письменных источников по начальному периоду зикризма на Кавказе также породило много легенд и домыслов среди последователей Кунта-хаджи. По одной из версий идея зикра им была получена от самого Аллаха примерно следующим образом. Во время паломничества утомленный Кунта-хаджи прибрел к колодцу в пустыне. Он услышал требовательный голос сверху спуститься туда. Спустившись, он наткнулся на небывалой красоты и размеров драгоценный камень. На камне высвечивалась отчетливая надпись: «Кто возьмет этот камень, тот станет властелином мира». Кунта-хаджи не взял камень и пренебрег земным царством. Пройдя немного по широкому дну колодца, он наткнулся еще на один прекрасный и огромный камень. И на этом камне светилась отчетливая надпись: «Кто возьмет этот камень, тот станет обладателем рая». Когда Кунта-хаджи, взяв этот камень, стал подниматься наверх, его окружили чудовища. Тут Аллах и повелел ему исполнить зикр: «Ла-Илл-Алаха-Ил-Аллах!». Когда он вырвался с помощью зикра из первого окружения, попал он вновь в окружение чудовищ. Аллах повелел ему исполнить зикр: «Уллилах!» и, повторяя «уиллах!», он ушел и от этих чудовищ. Так, совершая зикр, он поднялся на поверхность земли.
Из уст в уста последователями Кунта-хаджи передается и его обращение к чеченцам после возвращения из паломничества. Он сказал: «Мы из-за систематических войн катастрофически уменьшаемся. Я не верю, что из Турции к нам придет помощь, что турецкий хункар (султан) желает нашей свободы и нашего спасения. Это неправда, так как сам хункар является таким же деспотом, как и русский царь. Верьте мне, я все это видел своими глазами, как видел прикрывающихся шариатом деспотов в арабских странах. Дальнейшая война не угодна Богу. И если скажут, чтобы вы шли в церковь, идите, ибо это только строение. Если заставят носить кресты, носите их, так как это только железки, а вы в душе и сердце своем мусульмане. Но, если будут трогать ваших женщин, заставлять забыть ваш язык, культуру и обычаи, подымайтесь и бейтесь до смерти последнего оставшегося!».
В своем трактате «Тарджамат макалати. Кунта-Шейх», изданном в Дагестане до революции, Кунта пишет: «Если у учителя в разных местах умирают две тысячи мюридов одновременно, то он успевает помочь каждому из них при отделении его души от тела и держит ответ перед ангелами-мучителями за деяния мюрида. Пока у умирающего не побывает его учитель, ангел смерти не приступит к отнятию его души от тела. Учитель оберегает своего мюрида от страха смерти и мучений в могиле. Если человек безразличен ко всему и довольствуется тем, что ест и пьет, то он далек от нравственного совершенства. Если мюрид хочет знать, насколько он близок к Богу, Пророку и учителю, то пусть посмотрит в свое сердце: если оно поражено жаждой власти, то пусть знает, что он далек от Бога, Пророка и учителя. Если сердце мюрида ноет, наполнено состраданием к людям, лишено неприязни и зависти, он близок к Богу, Пророку и учителю… Убравший из своего сердца гнев, простивший обиду, стократ упоминающий Аллаха, молящийся за тех, кто злословит, – раб Божий».
«Вместо оружия возьмите в руки четки и Коран», – призывал Кунта-хаджи чеченцев в разгар войны имамата Шамиля с Россией. Вполне естественно, что имаму Шамилю призывы Кунты не понравились, да и для самих чеченцев, ожесточенных войной, были странными и нелепыми пацифистские идеи Шейха. Но зикризм был близок духу чеченцев в плане эмоциональном и не противоречил нахским адатам, что вызвало значительный рост авторитета и популярности Кунты как человека святого – что лишь усилило личную неприязнь к нему со стороны имама Шамиля. В отличие от воинствующего газавата Шамиля, зикризм Кунта-хаджи выход из создавшегося тупика видел в непротивлении злу насилием, в смирении и в этом смирении он доходил иногда до крайности.
Распространение зикризма не меньше, чем Шамиля, встревожило российское военное командование, которое имело свои неоспоримые выгоды в этой войне. Для российских военных пацифизм Кунта-хаджи был намного опаснее и смертельнее газавата имама Шамиля. И они стали преследовать его. Наконец, преследования российских властей и Шамиля, призывавшего драться «до последнего чеченца», заставили Кунту покинуть Кавказ и отправиться в Мекку. Отсюда он стал писать пацифистские обращения к чеченцам, именем Аллаха призывая их к прекращению «бессмысленного сопротивления предопределенности свыше».
Отношение к зикру со стороны исламских фундаменталистов и российского военного командования
Вслед за добровольной сдачей в плен имама Шамиля, после его выдворения из Чечни, совет улемов избрал главнокомандующим вооруженных сил Чечни неистового адепта свободы и независимости Байсангура из тейпа Бено. В 1860 году, после очередного донесения военным командованием на Кавказе о «полной» и «окончательной» победе над чеченцами, война в Чечне разгорелась с новой силой и ожесточением. Байсангур сумел объединить разрозненные отряды и стал наносить сокрушительные удары по местам сосредоточения российских войск. Но в 1861 году Байсангур попал в плен и был казнен. Его сменил 85-летний Ума-хаджи Дуев из Зумсоя. В 1862 г. тяжело раненый Ума-хаджи также попал в плен, но война разгорелась с еще большим ожесточением.
И в этот переломный для всего народа период, когда решалась судьба жизни и смерти, вновь появился проповедник-миротворец шейх Кунта-хаджи Кишиев. Он с еще большим усердием стал проповедовать свои пацифистские идеи. Проповеди его носили религиозно-философский, идейно-мистический характер. Он призывал отдавать приоритеты вечным духовно-нравственным категориям, духовному и нравственному совершенству, а не сиюминутному материальному благополучию. Наместник Кавказа, Главнокомандующий Кавказской армией, великий князь Михаили Романов в своем письме военному министру 23 января 1861 года по этому поводу писал: «Возвратясь из путешествия своего в Мекку осенью 1861 года, Кунта-хаджи начал свою проповедь и вскоре приобрел в Чечне значительное число последователей и особое уважение народа, считавшего его святым». Российские власти, как видите, интересовались Кунтой… И не поддержали его, хотя он и проповедовал отказ от войны. Даже наоборот: Кунта был арестован и отправлен в ссылку. Лорис Меликов по этому поводу высказывает особое мнение в своей служебной записке от 14 июня 1863г.: «Что касается до ареста Кунты, то я не могу ручаться, принесет ли мера эта пользу и будет ли она сообразна с теми обстоятельствами, о которых я могу судить только на месте. Зикр есть уже факт совершившийся, и не воинственный Кунта вреднее того, как был до сих пор, быть уже не может. Между тем удаление его, без сомнения, произведет возбуждение умов в народе, и для нас будет очень невыгодно, если взамен главы религиозной секты у чеченцев явится вождь восстания».
Одновременно учение Кунта-хаджи яростно обличали представители ортодоксального ислама, именуемые сейчас «вахабитами».
Нынешние российские власти недалеко ушли от правителей Российской Империи: российское телевидение во время обеих чеченских войн демонстрировало всему миру зикр, используя эти кадры как один из аргументов агрессивности чеченцев. В то время как зикр на самом деле символизирует родство людей.