Х.А. ХИЗРИЕВ
К ВОПРОСУ О ЧЕЧЕНЦАХ В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
Чеченцы являются одним из древнейших народов мира, аборигенами Кавказа, т.е. коренным народом – кавказцами. Кавказ ещё на заре человеческой цивилизации стал очагом обитания человека, генезиса его культуры. Языковеды и археологи пришли к выводу, что в древности (до III-II тыс. до н. э.) кавказцы представляли собой этноязыковое и культурное единство. Исходя из этого, многие учёные признают, что предки чеченцев в древности имели широкий ареал расселения, т.е. проживали как на Северном Кавказе, так и в Закавказье. Это же относится и к другим народам Северного Кавказа. При этом и первое государство, имеющее отношение к чеченцам, сложилось в Закавказье. Это Урарту (IX-VI в. до н. э.). С течением времени предки чеченцев, проживавшие в Закавказье, ассимилировались и вошли в состав армян, азербайджанцев и грузин, за исключением бацбийцев (кистин), живущих в Ахметовском районе Грузии.
Переходя к Северному Кавказу, необходимо подчеркнуть, что Чечня, по данным археологов, была заселена со времен палеолита (озеро Кезеной-Ам). В новокаменный период нахи переходят к земледелию и скотоводству. Ещё в V-IV тыс. до н. э. они начали пользоваться металлом. Эпоха бронзы и железа представлена богатейшими памятниками культуры с мировой известностью, например Сержень-юртовское поселение и кобанская культура. В VII в. до н. э. в степной зоне Северного Кавказа, на Дону и Украине письменные источники фиксируют древних кочевников скифов, которых в III в. до н. э. оттесняют другие кочевники – сарматы.
В исторической науке традиционно принято считать, что скифы и сарматы являются ираноязычными пришлыми народами (Б.Н. Граков, А.П. Смирнов, М.И. Артамонов, Б.Б. Пиотровский, Е.И. Крупнов, Б.А. Рыбаков, Л.А. Елницкий, А.И. Тереножкин, В.И. Абаев, С.В. Махортых, В.Г. Петренко, В.Б. Виноградов и др.). В последнее время высказана мысль и о тюркоязычности скифов и сарматов (К.Т. Лайпанов, И.М. Мизиев, С.К. Бабаев), но к этому тезису относятся скептически. Совсем в тени остаётся мнение о яфетическом происхождении скифов и сарматов, о принадлежности их к кавказской семье языков (академики Н.Я. Марр, И.А. Джавахишвили, К.З. Чокаев, доцент Я.С. Вагапов), хотя оно нам представляется более перспективным. Если правильно локализовать скифские племена, то можно убедиться, что они с самого начала расселялись не только на Дону, Причерноморье и Украине, но и на Кавказе, и не считались чужими, что подтверждается археологическими раскопками. Впервые их назвал кавказцами знаменитый географ Страбон ещё на заре нашей эры. При этом в степной зоне они вели кочевой образ жизни, а в горах жили оседло. «Горную страну занимают простолюдины и воины, – пишет он, – живущие по обычаям скифов и сарматов, соседями и родственниками которых они являются, однако они занимаются также и земледелием. В случае каких-либо тревожных обстоятельств, они выставляют много десятков тысяч воинов как из своей среды, так и из числа скифов и сарматов» (Страбон, Х, III, 3). Кавказскую гору персы и арабы называли «Каф». Может быть, от этого слова произошло название «скифы» (скафы), т.е. кавказцы, кавказские горцы.
Древнегреческий историк Геродот довольно прозрачно сообщает, что скифы первоначально продвинулись в Предкавказье и южнорусские степи с юга на север, перейдя р. Аракс (IV, 11), а не с востока на запад из Средней Азии и Урала, как считают нынешние исследователи. Историк I в. н. э. Диодор Сицилийский, опираясь на дополнительные сведения, также отмечал, что скифы, покинув берега Аракса, захватили какую-то территорию на Северном Кавказе (между Кавказскими горами, Азовским морем и р. Дон). Реки Аракс, Кура (Кир) и Танаис (Дон) являются редкими древними гидронимами, сохранившими свои названия до наших дней. Но некоторые авторы приложили немало усилий, чтобы эти гидронимы и, соответственно, связанные с ними этнонимы передвинуть с Кавказа в Среднюю Азию и даже на Урал. Особенно постаралась в этом вопросе И.В. Куклина в своей книге «Этногеография Скифии по античным источникам» (Л., 1985).
Скифы и сарматы имеют немало этнокультурных параллелей с народами Кавказа. Нартский эпос кавказских горцев сохранил многие сюжеты и мотивы скифского фольклора. Это обряд посвящения коня воину, исключительная роль женщины в жизни общества, почитание домашнего очага, роль ритуальной чаши и пищи, процедура принесения клятвы побратимами и др. Прочно сохранились в быту скифов, сармат и кавказских горцев традиционные обычаи и обряды гостеприимства, кровной мести, верность дружбе, усыновление, побратимство и др. Так называемый звериный стиль в искусстве известен горцам Кавказа с эпохи бронзы, ещё до упоминания скифов в письменных источниках. Орнамент украшал скифское и горское оружие, мужские пояса, конскую сбрую, одежду, домашнюю утварь и выполнен в металле, в дереве, кости, на войлоках и тканях.
В этнографии скифов и народов Северного Кавказа довольно много этнокультурных параллелей. Например, на вазе из кургана Куль-Оба около г. Керчь с большим мастерством изображены скифы, одетые в бешмет, опоясанные горским ремнём, в типичных шароварах. На ногах надеты кавказские ноговицы, а на голове – известный башлык. По внешнему облику и одежде они совсем не отличаются от кавказских горцев. Эта одежда была очень удобна и превосходна для верховой езды и даже повседневного ношения, поэтому дожила у горцев до наших дней и была перенята другими народами. Скифский кинжал, сходный с кавказским кинжалом, с чьей-то легкой руки был назван мечом-акинаком, и этот термин применяется до сих пор. Ираноязычные народы (персы) имели другую одежду и оружие.
Скифские надмогильные памятники, найденные в Чечне у селений Галайты и Зами-Юрт, мало чем отличаются от нынешних надмогильных памятников чеченцев и дагестанцев. На них выбито изображение покойников в одежде и с оружием. Тактика ведения боевых действий кавказских горцев и скифов также имеет сходство. Так, при первом нашествии монголо-татар на Северный Кавказ предки чеченцев на своей территории устраивали завалы, засеки, камнепады, лесной бой, отступали в глубь своей земли для изматывания сил и деморализации противника, и только после этого дали решающий бой. В период нашествия Тимура в 1395 г. черкесы, жившие в правобережье Кубани, полностью выжгли луга, лишили корма конницу противника, а сами отступили на левый берег Кубани. Таких примеров много, и они наталкивают на мысль, что параллели скифов с народами Кавказа были не столько этнокультурными, сколько этногенетическими.
Ни один известный нам историк, в том числе хорошо знавший персов Геродот, на сведения которого чаще всего опираются скифологи, не утверждает, что скифы говорили на иранском (персидском) языке. Об ираноязычности скифов говорят современные исследователи на основе тенденциозного толкования ономастики. Но этот же материал доступен и кавказцам. Попытаемся выяснить этот вопрос с помощью кавказских языков, в частности чеченского языка.
Одним из наиболее почитаемых в древности животных у скифов и чеченцев был благородный олень (см.: МАК, вып. 8, табл. VII-2, Х-4,5: XVI-3: ХVI-4, ХХI-3: ХХХVII-8: ХХХVIII-2,3 и т.д.). Достаточно вспомнить знаменитый золотой олень из Куль-Обы. При раскопках скифских царских курганов изображение оленей находят на металле, на керамике, на камнях и т. д. В Чечне изображение оленей встречается на скалах, на башнях, на дереве, на коврах и в бронзе. Имеются и «оленьи топонимы», (с. Самашки – «место оленьих рогов», Сайбийнадукъ – «перевал, где убили оленя» и т. д.).
Раньше чеченцы давали имена, восходящие к названиям животных и птиц: мужские имена – Борз (волк), Леча (сокол), Куьйра (ястреб), женские имена – Човка (галка), Кхокха (голубь) и др. Встречаются и сложные имена: Ламберд (гора – обрыв), Чаборз (медведь – волк) и т. д.
Коль встречается столько скифско-чеченских этногенетических параллелей в этнографии, ономастике и обычаях, значит, должны быть у скифов имена, названные по чеченским традициям и расшифровывающиеся на чеченском языке. Согласно генеалогическому преданию, сообщённому Геродотом, царский правящий род скифов произошел от трёх братьев – Арбоксай, Липоксай и Колаксай, отцом которых был Таргитай (в грузинской транскрипции Таргомос – предок яфетидов). Имена братьев являются сложными, и по ним видно, что тотемом царского рода был «сай» – олень. Старшего брата звали Арбоксай – приученный, ручной олень, средний брат назван Липоксай – полный, округлый олень (лоппаг – дословно «пузырь, волдырь»), младший брат, которому достался царский трон, носил имя Колаксай – третий олень (от слова кхоалма – третий). Археологические раскопки скифских царских курганов доказывают, что олень стал не только тотемом, но и гербом, и амулетом (оберегом) царских скифов, ему приносили жертву.
«Скифы и сарматы, – писал академик И.А. Джавахишвили, – как это с достаточной очевидностью выясняется при помощи несомненного лексического материала, принадлежали лишь к северокавказским адыгейско-чечено-лезгинским народностям»1. Академики Н.Я. Марр и К.З. Чокаев в ряде своих работ также установили яфетическую природу скифского языка. Что касается сарматского языка, то он более подробно рассмотрен в книге Я.С. Вагапова: «Вайнахи и сарматы» (Грозный, 1990 г.). Поэтому представляется вполне правомерным, что скифские племена леги и гелы оказались включёнными в «Историю Дагестана» как их предки, другие скифские племена меоты и синды – в историю Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, западногрузинские племена – в «Историю Грузии», а восточно-кавказские племена в – «Историю Азербайджана». Правда, слова «скифские племена», определяющие их этническую принадлежность, почему-то авторы пропустили для читателей.
Напрашивается вывод, что скифы и сарматы в основном были яфетидами и являются предками всех горцев Северного Кавказа, в том числе и чеченцев, а не только осетин. Языковедам, археологам, историкам, этнографам и фольклористам Северного Кавказа следовало бы смелее вторгаться в скифо-сарматский мир и ломать неверную традицию об их этнической принадлежности и расселении.
Сведения о раннесредневековых чеченских племенах (нахчематяне2, кисты, дзурдзуки, цанары и др.)3, особенно проживавших на Северном Кавказе, являются отрывочными, эпизодическими, иногда единичными и по ним невозможно представить картину этнического4, социально-экономического, политического развития Чечни и её взаимоотношений с соседними народами. Это связано с тем, что чеченцы и Чечня, наряду с Центральным Кавказом, в период раннего средневековья покрывались этническим названием аланы (асы) и Алания, причём во всех без исключения источниках – греческих, латинских, хазарских, армянских, грузинских, сирийских, арабских, персидских, русских, западноевропейских, а позже монгольских и китайских. Проштудировав все доступные источники, можем сказать, что средневековая история чеченцев и Чечни немыслима без алан и Алании. Однако в исторической науке сложилось традиционное мнение, что аланы – пришлый ираноязычный народ, который якобы является прямым предком осетин. В Чечне сложилась группа учёных (историки, археологи и языковеды), у которых такая постановка вопроса вызывает серьезные сомнения5.
Во-первых, ни один известный нам источник не утверждает, что аланы говорили на иранском (персидском) языке. Об ираноязычности алан говорят современные (нынешние) исследователи. Нет сведений и о пришлой природе алан. Наоборот, источники называют их «рождёнными на Кавказе» (Гай Соллий Аполлинарий Сидоний). В осетинском языке сохранились все гортанные звуки чеченского языка, что ещё раз подтверждает кавказское происхождение осетин и чеченский субстрат осетинского языка.
Во-вторых, археологический материал бытовых памятников I тыс. н. э. (городищ и поселений) и инвентарь погребальных сооружений (катакомб, подземных склепов, грунтовых ям, скальных захоронений) показывают, что они имели местные кавказские корни, и нет следов об ираноязычности алан. Антропологический материал также доказывает, что осетины, балкарцы и карачаевцы такие же чистые кавкасионы, как и чеченцы.
В-третьих, средневековая материальная культура алан (башни, склепы, святилища, одежда, оружие, украшения и т.д.), единая для всего Центрального Кавказа, сложилась в границах знаменитой кобанской культуры I тыс. до н.э. и является её генетическим продолжением. А принадлежность кобанской культуры к аборигенам ни у кого не вызывает сомнений, она в основном охватывает территорию пяти республик: Чечни, Ингушетии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Пятигорье. «Наличие на территории Осетии, Балкарии и даже Карачая топонимов иберийско-кавказской семьи языков – не парадоксальное явление, а реально исторический факт, если учесть мощный кавказский субстрат в языках осетин, балкарцев и карачаевцев», – писал К.З. Чокаев почти 40 лет тому назад.6
В-четвёртых, имеется определённое количество чеченских слов в осетинском, балкарском, карачаевском языках и значительный пласт чеченской топонимики и гидронимики в Северной Осетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, который мог запечатлеться там только в древности и в период раннего средневековья. Все учёные признают двуприродность осетин, балкарцев и карачаевцев, а также тот факт, что они сложились на основе кавказского субстрата. Столица Алании Магас также находилась в Чечне.
В-пятых, единственный текст аланского языка, дошедший до нас на Зеленчукском надгробии и считавшийся ираноязычным (осетинским), более удачно расшифровывается на чеченском языке (см. Журнал «Научная мысль Кавказа», № 1, Ростов-на-Дону, 1997).7 Если признать алан ираноязычным народом, то для крупного этноса (чеченцев) не остается места в средневековой истории Центрального Кавказа, так как Алания на востоке граничила непосредственно с Дагестаном.
В последнее время известный алановед В.А. Кузнецов в монографии «Очерки истории алан» развернул свою аргументацию по вопросу о локализации и этноязыковой характеристике племён аргов, занимавших территорию предгорной Чечни, Северной Осетии и Кабардино-Балкарии, т.е. от Аргуна до Аргудана, и высказывает предположение, что это было одно из древнейших нахских племён.8 По его мнению, арги были тем кавказским субстратом, на который наложилась ираноязычная группа алан, в результате чего сложился осетинский народ. В методическом и методологическом отношении эта концепция является шагом вперед в алановедении, ибо Кузнецов В.А. называет конкретный чеченский субстрат вместо мифического кавказского, на основе которого сложились (в результате его ассимиляции) ираноязычные осетины и тюркоязычные балкарцы и карачаевцы.
Однако для полной объективности необходимо было сказать, что нахоязычными были сами аланы, на основе которых сложился осетинский народ в результате смешивания с ираноязычным населением, поселённым здесь в ХIII-ХIV вв. Во время долгого 100-летнего хулагидо-джучидского противостояния ханы Золотой Орды имели привычку перешедших к ним оппозиционно настроенных к Хулагидам персов поселять в стратегически важном участке, в частности в начале Дарьяльского ущелья. А Тимур на таких важных участках обычно оставлял целый войсковой гарнизон для удержания населения в покорности, а его армия состояла не только из тюрок, но и из ираноязычных персов, таджиков, афганцев и др. Характерно, что некоторые осетинские предания повествуют о том, что Тимур являлся предком осетин (в отличие от преданий других горцев). Он был якобы женат на трёх сестрах-осетинках, от которых произошли дигорцы, иронцы (тагаурцы) и осетины-туальцы. Эта легенда, по всей вероятности, возникла на определённой исторической основе. Все учёные признают, что осетинский народ сложился в ХIII-ХIV вв.
По мнению балкарского учёного В.М. Батчаева, в тот же переломный период сложились балкарские и карачаевские народы. «Тюркизацию средневековой Балкарии мы склонны связывать с той группой предкавказских половцев, – утверждает он, – которая в период монгольского владычества была вытеснена из степи и перешла к оседло-земледельческому образу жизни на плоскостной Алании. В конце ХIII – начале ХIV вв. оседлые половцы были частично ассимилированы адыгами, а частично отошли в горные районы, где в процессе их смешения с местным населением начала складываться балкарская народность».9
История Алании представляется, таким образом, историей ряда народов центральной части Северного Кавказа – чеченцев, осетин, балкарцев, карачаевцев, связанных друг с другом общностью исторических судеб. Аланы являются предками не только осетин. Аланское государство, сложившееся в начале Х в. и просуществовавшее до 40-х гг. ХIII в. (до нашествия Батыя), имеет непосредственное отношение к чеченцам и Чечне. А после распада Алании на отдельные феодальные владения в нынешних границах Чечни и Ингушетии на протяжении 150 лет существовало государство Симсим (Саксин), которое разрушил Тимур.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Джавахишвили И.А. Основные историко-этнологические проблемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи. – ВДИ, 1939, № 4, с. 44; Чокаев К.З. Наш язык – наша история. – Грозный, 1991, с. 27-32.
2. Армянская география VII в. по Р.Х. СПб, 1877, с. 37.
3. Дешериев Ю.Д. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских народов. – Грозный, 1963, с. 25.
4. Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. – М., 1973, с. 140.
5. Вагапов Я.С. Вайнахи и сарматы. – Грозный, 1990, с. 98-104.
6. Абаев В.И. Осетино-вайнахские лексические параллели // Известия ЧИНИИЯЛ, Т. 1, вып. 2. Грозный, 1959, с. 89-119; Чокаев К.З. Суффиксальное образование топонимических названий в вайнахских языках // Труды ЧИНИИЯЛ, Т. 9, Грозный, 1964, с. 60.
7. Хизриев Х.А. О расшифровке и датировке Зеленчукского памятника письма // Научная мысль Кавказа, Ростов н/Д, 1997, № 1, с. 58-63.
8. Кузнецов В.А. Очерки истории алан. – Орджоникидзе, 1984, с. 148-149.
9. Батчаев В.М. Предкавказские половцы и вопросы тюркизации средневековой Балкарии // Археология и вопросы древней истории Кабардино-Балкарии. Вып. 1. – Нальчик, 1980, с. 79-95.
Из материалов региональной научной конференции «Вузовская наука – производство», Грозный, 2003 г.

Category: История чеченского народа