ИЗВЕСТИЯ
Ингушского Научно-Исследовательского Института Краеведения
Выпуски 2-3
Владикавказ, 1930

БАШИР ДАЛГАТ
МАТЕРИАЛЫ ПО ОБЫЧНОМУ ПРАВУ ИНГУШЕЙ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Печатаемые материалы по обычному праву ингушей собраны мною в поездках в горную Ингушию:
1) летом 1891 г. в сел. Бейни Мецхальского общества, со слов стариков и старшины селения Эски Местоева, в виде ответов на 11 отделов «программы для собирания сведений об юридических обычаях», изд. Моск. Общ. любителей естествознания, антропологии и этнографии 1887 г.,
2) летом 1892 г., при командировке отделением этнографии об-ва любителей естествознания, антропологии и этнографии, как его члена-корреспондента, со слов столетнего старика-ингуша Казбыка Казиевича Хабиева-Буржаева, жит. сел. Эрзи, Мецхальского общ., и старика – бывшего жреца «Мятцели» 60-летнего Ганыжа Абиевича Келигова-Фалханова, жителя сел. Фалхан, того же Мецхальского об-ва.
Ответы на вопросы записывались по «программе для собирания народных юридических обычаев» Русского Геогр. Об-ва, изд. в 1889 г., по гражданскому праву и судопроизводству, и о преступлении и наказании по программе об-ва любителей естествознания, изд. в 1891 г., а также по самостоятельным расспросам. Переводчиком в последний раз у меня был Амрал Кастоев из Ачалука. На основании собранных мною и имеющихся в печати данных я желал дать научно-разработанный очерк обычного права ингушей и чеченцев.
Обстоятельства, к сожалению, этому помешали. Мне удалось только составить очерк о родовом быте чеченцев и ингушей, посланный для напечатания в Ростов-на-Дону в С.-К. Краевой Горский Н.-Иссл. Институт; в нем я частично использовал материал из 2-й главы о родовом союзе. Вот почему пришлось ограничиться теперь изданием собранных мною обычаев в виде сырого материала. Думаю, что и в таком виде этот материал, как бы фотографируя явления народного быта, бывшие почти за 40 лет тому назад, имеет ценность для научной разработки обычного права ингушей, для науки о первобытном праве вообще и этнографии ингушей в особенности. Прекрасное научное освещение обычного права кавказских горцев дано в капитальных трудах проф. М. Ковалевского («Современный обычай и древний закон» и «Закон и обычай на Кавказе».)
Считаю излишним доказывать здесь значение изучения обычаев самоопределившегося и идущего вместе с пролетариатом и трудовым крестьянством СССР быстрыми шагами вперед на пути к социалистическому строительству маленького, но способного, упругого в борьбе за свободу свою, как дамасский клинок, и геройского народа, каковым является ингушский народ. На своем пути стремления вперед народ должен невольно оглядываться назад и, что называется, познать самого себя, свое прошлое и настоящее, составить план будущего, учтя ошибки прошлой жизни, отбросив ненужное, изжитое, сохранив и усовершенствовав все хорошее.
Не буду также распространяться о том, как велико значение изучения обычного права кавказских народов для социологии и сравнительного правоведения вообще. Этот вопрос прекрасно освещен М. Ковалевским в его вышеуказанных трудах.
Считаю полезным предпослать здесь краткий обзор литературы по обычному праву ингушей и чеченцев.
Все более или менее серьезные данные по обычному праву чеченцев и ингушей не восходят далее 1843 года, когда был составлен сборник адатов плоскостных чеченцев. До этого времени шариат или мусульманское право успели многое изменить в народном праве чеченцев; в надтеречных аулах, куда не простиралась власть Шамиля (Новый и Старый Юрт и Брагуны) и в чеченских деревнях, расположенных в земле кумыков, адатное право подверглось влиянию русских законов . Само предание гласит, что плоскостные чеченцы обратились однажды к горцам с просьбой указать им прежний порядок жизни, и последние сделали компромисс между адатом и шариатом (обычаем и законом), отнесши на долю шариата дела по наследству, духовному завещанию и опеке .
Но, помимо указания самого народа, влияние шариата на адат заметно для всякого даже при поверхностном знакомстве с народным правом чеченцев.
Нечего и говорить о сборниках адатов, составленных еще позднее указанного. В них влияние шариата и русского закона на обычай констатируется официально со времени учреждения горских словесных судов, т.е. с 1858 г., а в Грозном даже с 1852 г. Таков «Сборник адатов 1864 г. для Нагорного или Ичкерийского округа», составленный под руководством окружного начальника. Таков «Сборник адатов Ингушского округа», составленные в 60-х годах также окружным начальником. Сверх указанных имеется еще «Сборник адатов горцев Владикавказского округа» Норденштрека, составленный в 1849 году; после сборника Фрейтага он – один из лучших: достоинство его значительно умаляется тем, что автор, придерживаясь отчасти несправедливого мнения, что адаты всех горцев одинаковы, смешал обычаи осетин и ингушей и изложил их вместе. Имеется еще «Сб. адатов Надтеречных и надсунженских деревень», составленный путем расспросов почетных стариков в 1849 г., к сожалению, весьма краткий (с 121 до 125 стр.). Не лучше последнего и «Сб. адатов, составленный комиссиею для разбора народных дел во Владикавказском округе в 1849 г.». (116-120 стр.).
Все эти сборники адатов помещены в II томе «Адатов» Леонтовича на 78-183 стр.
Из прочих, более важных, литературных источников для изучения обычного права чеченцев следует отметить соч. А. Берже «Чечня и чеченцы», которое, впрочем, заимствуя сведения у Фрейтага, дает мало нового.
Что касается наиболее популярных книг о Кавказе – соч. Дубровина «История войны и владычества русских на Кавказе», в котором Чечне посвящены в I т., ч. 1, 366-496 стр., а также соч. Потто о кавказской войне, то авторы их лишь повторяют слова Берже и др., слагая на них ответственность за достоверность сведений. Много ценных сведений мы находим в «Сборнике свед. о Тер. Обл.» Благовещенского, а также в историко-статистическом очерке «Ингуши» Г. Вертепова, напечатанном во II вып. «Терского Сборника» за 1892 г. и в таком же очерке о чеченцах Е. Максимова, напечатанном в «Терском Сб.» за 1893 г., вып. III. Из журнальных статей лучшими нужно признать статью Лаудаева, чеченца, в «Сб. свед. о кавк. горц.», вып. VI, 1872 г.; Грабовского, в «Сб. св. о к. г.», вып. III., 1871 г., и вып. IX, 1876 г.
Очень много дельного и нового дает статья Н.Н. Харузина «Заметки о юридическом быте чеченцев и ингушей», помещенная в III вып. «Сб. мат. по этнографии», издаваемого при Дашковском Музее. На многие стороны быта чеченцев и ингушей обратил внимание и дал им объяснение, между прочим, и М. Ковалевский при сравнительном исследовании обычаев кавказских горцев.
Собственно говоря, о быте чеченцев и ингушей писалось очень много в разных периодических изданиях и путешествиях; но все эти описания касаются или религиозных верований, или общественно-политической жизни чеченцев и истории войны с ними. Социальный же строй и правовой быт в них едва лишь затронут. Исключением является лишь книжка профессора Н. Яковлева «Ингуши», где дано научное освещение родового быта ингушей и в особенности кровной мести.
Трудно разобраться во всем обширном и подчас отрывочном литературном материале и выделить из него правовые нормы чеченцев и ингушей. Еще труднее выделить из них наслоения шариата и русского закона и получить чисто народное право чеченцев и ингушей, имея в виду, опять таки, чистоту не абсолютную, а относительную, так как отделить все чужеземные наслоения из чеченского адата нет никакой возможности, т. к. национальность чеченцев и ингушей остается еще не разгаданной . Пока еще нет никакой возможности конкретно говорить о древнейших чужеземных влияниях на чеченский и ингушский обычай. Влияние соседних народностей (кумыков, грузин, лезгин, осетин, кабардинцев и др.), влияние живших на Северном Кавказе кочевников, иранское влияние и многие другие влияния, указанные В. Миллером и М. Ковалевским в быте осетин и других горцев, несомненно, не чужды были и быту чеченцев и ингушей.
ЧАСТЬ I
ОТВЕТЫ
на 11 отделов программы для собирания сведении об юридических обычаях, изд. об-ва любит. естествознания, антропологии и этнографии, собранные со слов стариков-ингушей в июле 1891 г. в селении Бейни Мецхальского о-ва 3-го уч. Сунженского отдела Терской области Б. Далгатом.
I. Общие замечания
1. Юридические обычаи записаны в ингушском сел. Бейни Мецхальского общества, 3-го участка Сунженского отдела Терской области в июле 1891 г.
2. Жители этой местности ингуши.
3. Сел. Бейни находится в 28 верстах от гор. Владикавказа.
4. Большинство населения занимается земледелием и скотоводством; ремесел почти нет, кроме выделки сукна и бурок.
5. На отхожие промыслы жители вовсе не ходят. Ездят в город продавать продукты молочные и к осетинам, чеченцам, плоскостным ингушам, кабардинцам – в гости.
6. Ингуши все мусульмане, но в их быту много осталось и языческого; описание языческих праздников ингушей в «Сборнике сведений о кавказских горцах» (статьи Чаха Ахриева). Ныне празднуется (и то слабо) лишь один общенародный праздник «Мятцели» на Столовой горе (раньше справлялись еще два праздника).
Песен, прославляющих героев, у ингушей мало, их больше у чеченцев; в большом ходу – басни и сказки.
Нартовские песни ингушей мною были изданы особо (в «Этнографическом Обозрении» за 1901 г.).
К области народного творчества относятся и молитвы языческим богам. Хотя одна из таких молитв и напечатана в моем очерке «Первобытная религия чеченцев и ингушей» («Терский Сборник», 1893 г., вып. 3), но там не удалось напечатать текст по-ингушски. Считаю чрезвычайно важным для ингушской народной устной словесности сохранить эту молитву, напечатав ее по-ингушски. Она записана мною со слов жителя сел. Бейни Мецхальского об-ва Ганыжа Абиевича Келигова Фалханова, 60-летнего старика. Он был в течение 8 лет жрецом, и лишь пять лет, как он оставил эту обязанность. Он был избран жрецом тремя обществами, владеющими горою Мятты (Столовою) – Бейни, Фалхан и Мецхал. Значок жреческий «chu» принадлежит этим трем обществам; на древке наверху копье и 5 продолговатых медных колокольчиков, с большими отверстиями и висячими языками; кто их сделал, неизвестно.
Значок обязательно белый, называется «chu» и «Мятцели-байрак». В день праздника Мятцели на горе Мятты каждое лето в последний воскресный день с появлением луны, в июле, в месяц «Мятцели-бут» эти три общества справляли празднество в честь «Мятцели», и жрец произносил при жертвоприношении эту молитву.
Молитва, произносимая при жертвоприношении, записана в 1892 г. со слов б. жреца Мятцели – Ганыжа Абиевича Келигова-Фалханова.
Молитва:
«О, всемогущий боже! Хорошего дай нам; произнося слово «боже», твое имя, боже, тебя поминая, богом любимые, людьми уважаемые плоскостные князья, горные ханы, когда к тебе обратились с мольбой, как ты наградил их, награди и нас.
Гостя к нам благополучно приведи, хозяину дай счастливо пожить, гостю и хозяину огонь дай чистый разводить (не потуши); дай бог, чтобы блюдо было, а блюдо – чтобы полно было; и в потомстве дай им, хозяину и гостю, наследников, которые будут иметь чистый огонь и полное блюдо. В дом что входит, а на село садится, беда или несчастье, или будь он злой дух, пуля божия ударь в него, головешка Сели, ударь своей шашкой и своим ружьем, истреби и удали от нас.
Кто из пищи сделает яд, а из напитка кто сделает горечь нам, злому гостю, злому без счастья гостю дай, бог, не войти и не выйти из нашего дома. Мы, боже, твои рабы, твоей коровы мы телки, твоих овец мы барашки (ягнята); чересчур нападая, не пугай нас и, далеко уходя, не покидай нас. Содержи нас, как обожаемое дитя мать (содержит), как отец любимого сына, приласкай нас. Что у нас вышло на прямом пути, то поставь на путь истинный, а что у нас стоит на пути истинном – дай стоять долго, о боже наш! С того, что мы будем держать (скотину, баранту), дай нам приплод; а с того, что мы посеем, – дай нам урожай; и дай нам дольше потоптать это место (где живем). Кто пойдет на дорогу, дай ему благополучного пути, а кто останется дома, его место сделай масляным (зажиточным). Сказав «бог», произнося твое имя, прося у тебя и одной рукой держа пьяный бокал, а другой за шею барана, кто умело просит у тебя, и что даешь такому счастливому человеку, то дай и нам. Толстого быка впереди поставив, на белый рог толстого быка белую материю обвязав, выпрашивающему человеку как даешь счастье, так дай и нам. Быков и баранов тысячи держать и резать дай нам, боже! Таких, которые будут держать и резать, брата и сына, дай нам густо (много) и чисто (хороших). Сколько умеем просим, а сколько желаешь, дай нам; сказав, что «не умели вы просить», не убавь нам своей милости; и сказав, что «прося много, вы надоели мне», косо не гляди на нас (не гневайся); как хозяин делает, дай нам хлеба, а как хлеб желает, дождик и солнце посылай нам. Прогремев по небу, дай нам из неба знать (что будет дождь), а на землю масляно ниспустив (дождь), дай нам берекет (благодать); ежегодно дай нам проводить это время в счастье и здоровье. Золотой Мятцель, свою благодать дай нам; сосед Бейн-сели, и ты свою благодать; у всех, что дышит на земле, плод, говорят, зависит (во власти) от тебя; плодов побольше и погуще дай нам. Быстрым шагом иди, умной речью проси, к отцу (богу) или у бога проси, к братьям иди, у chu проси, божий лик Тушол. Бог, который говорит: «произносящим имя мое и просящим у меня благодать я даю, людям добро я даю», и chu милостиво пусть примут нашу молитву (поклонение). «Милостиво прими и, улыбаясь, возврати нашу жертву, о всесильный боже!»
II. Родовой союз
1. Прежде (на памяти стариков) родственники жили вместе; теперь, если в родовой башне становится тесно жить, родственники уходят и строят дома себе поблизости; но и до сих пор у них родственники подчиняются главе – старшему (не выборному). Глава несет нравственную ответственность за поступки родственников; они все должны слушаться его, как блюстителя чести всей фамилии.
Каждая фамилия имеет фамильное прозвище по имени предка, особенно плодовитого; случается чаще так – живут несколько братьев, и вот один из них особенно счастлив – имеет большое потомство; его потомство тогда оставляет общую родовую фамилию и называется по имени этого плодовитого ближайшего предка (иногда даже при его жизни).
Так старинная фамилия покидается потомками. У ингушей теперь существуют фамилии по имени предка от 4-го до 15 колена. Фамилию меняют обыкновенно сами родственники еще при жизни того, чье имя дает начало новому фамильному прозвищу. Это делают они для отличия себя от других однофамильцев – дальних родственников и однофамильцев не родственников, так как прежде однофамильцев вообще бывало много (мнение стариков). Мне говорили, что в последнее время (10-20 лет) не было ни одного случая изменения фамилии. Старая фамилия все же сохраняется.
2. Селений, населенных только однофамильцами-родственниками, много: в сел. Койрах живут 9 дворов Эсмурзиевых; в сел Морч – 6 дворов одних Ярыжевых; в сел. Хамышк – 10 дворов Патиевых и т.д. Все селения Мецхальского общества (более 20) произошли от жителей сел. Фалхан, почему более или менее родственны.
У всех этих фамилий есть старшие; но дела родовые ведет не всегда старший летами, иногда старшинство по возрасту не совпадает с действительным старшинством в роде. Обыкновенно по всем делам рода (о браках, убийствах), женитьбе родственников, где спрашивают мнения и согласия на брак старшего, старший за всех думает, беспокоится. Он и перед обществом, и перед судом ходатай для членов рода. Имущество теперь раздельно у родичей; иногда братья имеют нераздельную землю. Но и до сих пор еще общим достоянием рода остаются лес и выгонные места для скота.
3. Родичи все именуются по имени родоначальника, но, как было сказано выше, не всегда он бывает первоначальным, так как у ингушей принято менять фамилию (см. 2).
4. Есть селения, в состав которых входят несколько родов; есть и исключительно с одним родом; однако, все эти роды, как происшедшие от общих предков, живших в с. Фалхан, считают себя (и между собой) более или менее отдаленными родственниками (так в Мецхальском обществе; про другие общества можно сказать то же самое, но я предоставляю ознакомление с их бытом другим лицам, ближе стоящим к ним).
5. Прежде все жили в одной башне – родовой (и теперь все аулы – они все небольшие, дворов по 10-20, – состоят из башен). Вновь выстроенных сакель немного сравнительно; некоторые башни имеют 12-15 саж. в вышину. Между прочим, в некоторых аулах остались еще башни Дударовых, выселившихся на памяти у стариков (?) из Мецхальского общества на Военно-грузинскую дорогу, около Реданта и Балты, и считающихся осетинами (значит, прежде осетины жили с ингушами? или, может быть, Дударовы были ингушами и потом обосетинились (?).
В башнях (башни в несколько этажей: в нижнем – скот, а в верхнем – молодежь вооруженная, всегда охраняющая башню от врагов) женатые жили за деревянными (плетневыми) перегородками; теперь при женитьбе строят сакли отдельно и по возможности ближе к родовой башне. Если близко нет места, то строятся подальше, иногда даже в другом ауле, а чаще (в последнее время) выселяются на плоскость в Назрановское общество или на Длинную долину, по течению Терека, против Балты, куда переселяются почти из всех горных обществ.
6. В каждом доме есть «тарам» (домовой) по числу женатых. Рассказывают, что в родовой башне жили 4 брата с женами и детьми. У них было у каждой семьи по 1 тараму. Все они, 4 тарама, жили в этой башне. Когда же братья выселились из башни, то и их тарамы ушли к ним в новые жилище – каждый к своему хозяину. Иногда в родовой башне сходятся все тараны и совещаются, высказывают свое довольство относительно всего хорошего, сделанного родичами, и осуждают за дурные дела. Тарам – добрый дух, но за дурные дела он наказывает смертью скот, детей и пр. (злой дух «джиниж» или «шайтан» – не родовой, он обитает всюду и является общим с шайтаном других мусульман).
7. Теперь почти каждая семья имеет все свое, но главенство в роде старшего неизменно.
8. Права и обязанности старшего таковы: его слушают, уважают, но имущество – раздельное, кроме леса и пастбищ. Родственники платят калым за члена рода при его несостоятельности; за кровь все родственники платят коровами семье убитого при несостоятельности члена рода; ближайшие родственники платили по 8 коров, далее по 7 и т. д. до 1 коровы, и даже самые отдаленные платили по 1 козленку (полная же кровная плата – 130 коров. См.: Леонтович «Адаты», т. II, стр. 148, п. 2).
Этим все родичи избавлялись от мести (но не убийца). Сам убийца платил 12 коров «похоронных» («хелым»), если его не убивали в течение года. Потом, спустя год, его могли убить, поэтому вся плата, по сути, – вознаграждение за убитого, но не искупление и избавление от мести. Мстить должны все ближайшие родственники; они должны даже всюду искать случая убить убийцу. Убийцу бранили все родственники, упрекали за то, что он, убивши человека, нажил кровников, а, главное, ввел в большие расходы всех родственников. Эта круговая порука и давление, оказываемое родом, сдерживали горячую натуру ингуша от убийства и уменьшали число кровных убийств. Теперь, после исчезновения этой круговой поруки и наказания убийцы правительством, число убийств возрастает (это мнение стариков надо проверить еще по статистическим данным).
9. Главой рода бывает умнейший родственник (фактически), хотя старший в роде пользуется внешним почетом. Умнейший в роде становится фактическим главой не по избранию, а потому что все в нем нуждаются и обращаются к нему за советом.
10. Женщина не может быть во главе рода.
11. Малолетний тоже не может быть главой рода, так как главенство в роде не наследственное, а по старшинству и личным достоинствам.
12. Главари рода не пользуются преимуществом жениться на близких родственницах; адат всем возбраняет жениться на родственницах (однофамильцах).
13. Права главы рода таковы: с ним все совещаются; ничего важного без его совета и согласия не совершают; никто не может быть непослушным ему и самонадеянным, зная, что глава лучше знает, как поступить в важных обстоятельствах. Фактически ему послушны, хотя могут и не слушаться, и это бывает частенько. Кроме того, за непослушание совету главы рода все родственники упрекают; он рискует вооружить против себя родню; вообще все старшие в роде влияют на младших, сдерживают их от дурных поступков.
14. Старейший может совещаться о деле родичей и со своими, и с чужими сведущими людьми.
15. Глава рода и никто другой не может брать женщин на ночь.
16. По адату на суд является и сам виновный, и старший с прочими родственниками, так как дела членов рода касаются всех их.
17. Иногда отец дает согласие на брак сына или сам ему выбирает невесту, иногда старший выбирает, чаще же спрашивают у него лишь мнения и согласия.
18. Невеста должна привезти подарок – шубу, черкеску и башлык; его дарят одному из родственников мужа, кому хотят, иногда он попадается главе, а чаще – более обиженному судьбой старику (бедному, бездетному и пр.). Специально и непременно главарю при свадьбе подарков не дарят.
19. Жена старшего по возрасту пользуется со стороны прочих женщин и молодых мужчин, как старуха, большим почетом и уважением. В женских делах (свадьба, похороны и пр.) распоряжается более понимающая и деловая женщина в фамилии. В домашних делах все женщины самостоятельны. И старшей, и распоряжающейся в делах (фактически) оказывают честь: дают дорогу, стоят при них, услуживают и т. д.
20. Женщина ни лично, ни имущественно не пользуется самостоятельностью. Она во всем подчиняется мужу. Жена слушает и советы, и приказания близких родственников мужа (старших в особенности); иначе – позор для нее. В отсутствие мужа жена его, безусловно, слушается даже тестя или шурина и других.
21. Общей родовой казны нет.
22. Убийцу брата или родственника все презирают, избегают с ним говорить. Он погибший, пропащий, несчастный человек, по мнению народа.
23. Весь род несет нравственную ответственность за проступки члена рода. Она выражается в уплате за голову, т.е. «головничестве» (плата за голову, под «вирой» я разумею плату властям за убийство – чего у ингушей не было), калыма – при несостоятельности члена рода (а это дело обыкновенное).
24. Кровная месть и до сих пор в разгаре. Месть нередко кончается и миром. Мстят целые роды.
25. При несостоятельности должника ему помогают все родственники.
26. От подозреваемого в воровстве требуется присяга. Обвиняемый (подозреваемый) с корзиной на спине, наполненной разным хламом: веник, лопатка и пр., и с собакой, привязанной к шее, идет к могиле своего родственника со своими родственниками вместе с подозревающими и 3 раза обходит могилу. При этом потерпевший говорит: «Пусть эта собака грызет покойника, если ты (или твой родственник) украл у меня то-то и то-то, и при этом он убивает собаку выстрелом из пистолета. После такой церемонии подозрение снимается.
Поселение или стоянка, до мест которой прослежены следы вора, ответственны теперь по распоряжению администрации. Эта мера на плоскости вызвала массу злоупотреблений со стороны казаков. Многие казаки убивали украденное животное и, отрубив передние ноги, делали следы до места поселений ингушей, и этим ответственность переносили с себя на ингушей, тем более что эта мера на них не распространяется.
27. Семья, скрывшая вора, или должна выдать вора, или отвечать за убытки (заплатить стоимость украденного). Укрыватель кровника, если он его не хочет выдать пострадавшим, должен дать родственникам убитого 12 «покровительствующих» коров («мери керва – аккер», т.е. врага спасших – см. «Адаты» Леонтовича, II, 149, п. 4), и тогда снимают осаду с дома скрывателя убийцы, и кровники расходятся по домам. Эти 12 коров скрываемый обязан возвратить хозяину дома, скрывавшему его.
28. Наблюдения производились нами, как мы отмечали в предисловии, только в Мецхальском обществе горной Ингушии.
Но из бесед с жителями других районов нагорных и плоскостных, а также на основании литературных данных мы с определенностью можем сказать, что гостеприимство развито у ингушей повсюду и не в меньшей степени, чем у соседних горских народов – осетин, чеченцев, дагестанцев и др.
Гостеприимство у ингуша найдет всякий странник, кто бы он ни был, найдет и убежище от врагов. Гостеприимство развито сильно; все лучшее подается гостю; сеют редьку, лук или что другое и ингуш говорит: «Это пригодится для гостя», и так во всем.
Однако, наряду с этим встречается у них и воровство. По историческим данным, до водворения русского владычества в Кавказском крае оно не наблюдалось в заметной степени и стало возрастать в эпоху кавказской войны и после нее в связи с крайним малоземельем и обнищанием. Но, как мы видим из сообщаемых нами материалов, воровство считалось по адату большим преступлением и строго наказывалось.
Что касается характера ингушей, то из главных черт его мы отмечаем добродушие, общительность и вместе с этим вспыльчивость.
29. Гостю оказывают всевозможные услуги. У хозяина (особенно прежде) он может взять себе, что угодно (оружие, одежду, лошадь). Он, конечно, и сам нравственно обязуется принять к себе и хозяина, своего кунака, если тот приедет к нему, и вообще услужить ему.
30. Слабая фамилия часто приходила под защиту сильной; кто-либо приходил и резал быка у башни сильного рода в присутствии народа и просил принять его в род. С этих пор он принимает новую фамилию (приютившего рода) и пользуется защитой ее. Теперь этого не случается.
31. Договора между вступающим в род и последним нет. Вступающие получают только право пользоваться общественной землей, где живет новый род, загоном, лесом, покосным местом (?), а частная собственность (пахотная земля и пр.) у него отдельно, своя. Обряд вступления: режет быка и просит принять.
32. Из рода не исключают ни в каком случае. Новые родовые союзы образовались (хотя редко, не часто это бывало), когда один из предков бывал особенно плодовит. Делалось это для отличия его потомства от других линий и от однофамильцев – не родственников. При этом старая родовая фамилия все же не покидалась, не забывалась; хотя чаще назывались (особенно в обыденной жизни для большего удобства) родичи по новой фамилии, но назывались и по старой родовой фамилии.
Выделение из рода семьи происходит от тесноты в семье или от ссоры (см. § 2.)
36. При совместной жизни родичей в одной башне недвижимое имущество – нераздельно, общее; при выделении члена рода и часть земли ему отделяется; но личная и родственная связь сохраняется с родом, хотя выделившаяся семья от главы рода уже менее зависит, в особенности в делах личных, менее касающихся всего рода.
37. У рода общее имущество и теперь составляет сенокосное (вероятно, пастбищное) место, пахотное место и вообще вся недвижимость. При выделении же семьи (брата) ее доля пахотной земли выделяется.

III. О сословиях.
Предание гласит, что некогда жители всех горных обществ собрались и совещались, не принять ли им приехавшего в это время к ним князя из Дагестана и не избрать ли его себе в князья, чтобы он правил всеми ингушами. Почти все решили было избрать себе князя. В это время явился почтенный старик из Мецхальского общества с седой бородой, с посохом в руке, подпоясанный широким поясом из ослиной шкуры и с висевшими на нем ослиными ушами и обратился к народу со словами: «О, братья! Посмотрите на меня и скажите, идет ли мне этот пояс с ослиными ушами или нет?» – «Нет, не идет!» – отвечали все, смеясь. – «Так знайте же, что как этот пояс, так точно не пойдет нам, ингушам, привыкшим жить вольно, свободно и самостоятельно, князь. Не привыкли мы угождать и повиноваться воле одного человека!» – «Правда твоя!» – закричали все и отказались от своего намерения. Вообще ингуши и чеченцы не терпят сословности и любят равноправие. Тем не менее, некогда в плоскостной Чечне успели поселиться кумыкские князья и в некоторых местах подчинить себе чеченцев.
IV. Признаки бывшего родового устройства
10. Есть аулы, заселенные одними родственниками и называемые по имени основателя.
16. 17. Невесту чаще беру из другого селения, т.к. в одном селении обыкновенно все состоят в родстве, хотя часто носят разные фамилии; смешение крови адатом возбраняется.
18. 19. По адату между родственниками (вернее, однофамильцами) не может быть брака.
20. Теперь шариат разрешает брак, начиная с двоюродных, но адат берет верх, и таковых браков вовсе не бывает среди ингушей.
21. Общие родовые имущества есть и теперь еще, но редко; чаще пахотные участки делятся.
V. Союз родственный.
3. Словом «родство» в собственном смысле ингуши выражают только понятие о кровной связи. Принятые в фамилию чужие не считаются родственниками в полном смысле, они только находятся под покровительством их и пользуются пастбищем, лесом, выгоном наравне с ними. Брак между принявшими и принятыми в род возможен. Принятые могут вовсе не участвовать в платежах принявшего их рода.
17. Из родственников ближе всех брат, потом – дядя, племянник, двоюродный брат и т. д.
18. 1-ая родственная степень – отец, 2-я – братья и т. д. (см. 17). Колена считаются по числу рождений по прямой линии.
24. 25. У ингушей есть родство по крови, свойству и по присяге (присяжное). Но свойственники, хотя считаются родственниками, не несут родовой ответственности. Присяжный брат также ответственен по своей воле, т.е. может и отказаться от участия в расходах по делу его присяжного брата.
26. Единокровные братья считаются ближе единоутробных.
27. Родственники со стороны отца считаются ближе, нежели со стороны матери.
28. Пасынок и падчерица не считаются родными отчима и мачехи. Чаще всего их оставляют у себя родственники их отца. Пустить их с матерью к чужому мужчине – позор для их родственников.

Страниц: 1 2 3 4 5