Хорачоевское сказание
Аул Хорачой расположен на дне глубокого ущелья того же названия, в котором пролегает дорога, соедининяющая укр. Веден [Ичкерия] с укр. Ботлих [Средний Дагестан]. Между двумя грядами гор, образующими Хорачоевское ущелье, внизу, к югу от аула, тянется высокая и узкая коса, на оконечности которой, верстах в трех от аула, как на острие меча, возвышается каменная башня, давно уже принявшая наклонное положение, полуразрушенная, но еще не развалившаяся. Башня имеет форму четырехгранной пирамиды с усеченной верхушкой и сложена из дикого камня. Что кладка башни была прочная, доказывается ее существованием в настоящее время. Кем она построена – предками ли нынешних ичкеринцев, или пришельцами из Дагестана, или другими неведомыми обитателями страны? – на этот вопрос ни сама башня, ни народные сказания не дают достоверного ответа; но я склонен думать, что строителями башни были дагестанцы, так как по форме своей и по кладке камня она ничем не отличается от подобного рода сооружений в Дагестане. Между веденцами ходит мнение, будто на потолке башни высечен или выложен каменный крест. Я этого не заметил, хотя и очень внимательно рассматривал потолок. Эта башня и послужила предметом приводимой здесь легенды.
Племя это называлось эрбый , а мать семи братьев носила имя Эрте-Эмиль. Если не было на свете людей сильнее эрбый, то и не было женщины красивее и пышнее Эрте-Эмиль. Из гордости братья построили себе высокую башню, а потом достали живой воды и хотели напиться ею, чтобы прожить до дня воскресения [мертвых]. Найденную воду они спрятали в башне, а сами пошли сзывать к себе друзей-приятелей, желая и их напоить живой водой. Когда они ушли, мать их Эрте-Эмиль надумала выстирать что-то из своей одежды. Стала она искать воду и напала на живую воду, спрятанную ее сыновьями.
Не зная свойства этой воды, она взяла ее. Сначала отпила немного, а остальное употребила на мытье одежды. Окончив свое дело, Эрте-Эмиль вылила помои во двор, где ими утолили жажду петух и барашек. Приходят домой братья эрбый, начинают искать воду и не могут найти. Страшно рассердившись, они спрашивают мать: «Куда девалась принесенная нами живая вода?» «Живая?» – восклицает мать. «Про какую живую воду вы говорите? Была тут вода – я взяла да вымыла ею что мне было нужно из одежды». Услышав это, братья сказали друг другу: «После того, что сделала с нами мать наша, нам нельзя жить с ней вместе», – и немедля ушли из родительского дома.
Шли они очень долго и в одном месте повстречались со страшным змеем, пожиравшим и скот и людей. Братья не испугались змея и начали войну с ним. Воевали они с ним долго, пока не обратили его, наконец, в бегство. Но и тогда они не оставили врага: он бежит – и они бегут за ним (где он бежал, земля под тяжестью его тела опускалась, и таким образом по его следу образовалась глубокая балка, та самая, по которой ныне течет река Сунжа ), и так бежали до тех пор, пока не нагнали его, а нагнав, не убили.
После того братья пошли себе дальше, но куда они зашли и где поселились, – ни один человек этого не знает. Мать их Эрте-Эмиль и петух с барашком, напившиеся живой воды, живут – говорят люди – и теперь, и будут жить до дня воскресения. Еще говорят, что Эрте-Эмиль все ходит по свету, все ходит, разыскивая своих сыновей, а петух с барашком везде сопровождают ее .